Немецкие танки на берегу озера Кабан

25 сентября 2010 года

Немногие жители Казани знают о том, что наш город в 1932 году посещал будущий командующий танковыми войсками вермахта на советско-германском фронте генерал-полковник Гейнц Гудериан.

Он прибыл с инспекторской проверкой сверхсекретной танковой школы, которая существовала на территории Казани с 1926 по 1933 год на берегу озера Кабан. В ней готовили кадры для бронетанковых войск нацистской Германии.

Гудериан помимо Каргопольских казарм осмотрел достопримечательности Казани, побывал, в частности, в соборе Петра и Павла, где присутствовал на богослужении.

Подробнее об этом можно узнать лишь в одном месте в Казани – в Музее истории КГБ РТ

Казалось бы, музеями сегодня никого не удивишь. Каждое уважающее себя предприятие и учреждение считает своим долгом завести собственный музей. Но это не совсем обычный музей. Созданный год назад усилиями заведующего отделом общественных связей Комитета государственной безопасности Республики Татарстан Ровеля Кашапова, он по понятным причинам не рекламировался.

Его официальное название – «Музей истории КГБ РТ». Здесь представлена вся история органов государственной безопасности нашей республики: люди, создававшие первые чекистские отряды, их документы, образцы вооружения...

Об удивительных, до сих пор остававшихся сверхсекретными материалах музея можно бы рассказывать часами. Но один стенд привлекшим наибольшее внимание На пожелтевшей любительской фотографии на фоне хорошо знакомых мне Каргопольских казарм запечатлены немецкие танки образца 20-х годов.

Немецкие танки на берегу озера Кабан? Откуда? Увидев мое недоумение, мой экскурсовод по музею Ровель Кашапов пояснил с улыбкой: – Да-да, это и есть та самая сверхсекретная школа, которая начала создаваться в Казани с октября 1926 года. А это – образцы малых немецких танков – их у нас называли танкетками. Школа в целях конспирации называлась «Кама», хотя располагалась отнюдь не на Каме. Она просуществовала до середины 1933 года. На этом стенде вы видите документы, еще совсем недавно считавшиеся совершенно секретными.

– Я не совсем понимаю: зачем нужно было немцам, имевшим свою мощную промышленность и отлично обученные кадры, как военного, так и инженерно-технического персонала, обучаться в России... Тем более России 20-х годов – отсталой, лапотной. А тем более в далекой Казани...

– Дело в том, что после поражения в первой мировой войне в соответствии с Версальским мирным договором Германия не имела права создавать наступательные войска, и в первую очередь – танковые. Эти ограничения, естественно, касались и вопроса подготовки кадров. Но немецкая военщина не желала считаться с этими ограничениями. И танки производили, и кадры готовили – правда, вдали от Германии, в Казани.

– Ну хорошо, немцы обходили ограничения Версальского договора... А нашим-то зачем нужно было готовить кадры немецких бронетанковых войск – на свою голову?

– Чего ж тут непонятного? Как вы верно заметили, Советский Союз не обладал тогда ни промышленной базой, ни передовыми технологиями, ни квалифицированными кадрами, которые могли бы подобную технику производить и, главное, управлять ею. В этом вопросе наши интересы совпали. Нашим специалистам танковых войск, которые только еще нарождались, было чему поучиться у немецких коллег...

Был ли в Казани Гудериан?

– Значит, слухи о сверхсекретной танковой школе в Казани имеют под собой основание. А правда ли, что здесь учился сам командующий бронетанковыми войсками вермахта Гудериан, сыгравший, как говорят военные специалисты, очень большую, если не решающую роль, в первоначальных успехах немецкой армии летом и осенью 1941 года?

– Не совсем так. Гудериан в то время был уже начальником штаба автомобильных войск рейхсвера. (Нетрудно догадаться, что под этим названием скрывались бронетанковые части.) Но в Казани он действительно побывал с инспекторской проверкой. Вот копия агентурного донесения о его пребывании в Казани. Из него видно, что Гудериан помимо Каргопольских казарм осмотрел достопримечательности Казани, побывал, в частности, в соборе Петра и Павла, присутствовал на богослужении. И еще возмущался при этом, что церковь находится в таком запущенном состоянии.

Гудериан вообще не считал нужным скрывать свои мысли. Заметил, что не только собор, но и многие строения Казани находятся в состоянии упадка и разрушения. Мол, с фасада по главным улицам еще кое-что подчищается, но стоит свернуть в переулок, и видишь облупившуюся штукатурку, покосившиеся двери и рамы.

А еще его поразило наше увлечение, как он выразился, гигантоманией. Начинают одну стройку, но, не доведя ее до конца, бросают и начинают другую, не менее гигантскую. А первая в это время частично уже разрушается. Что и говорить, взгляд у немецкого генерала был зорким

- Но как удалось обеспечить секретность такой школы? Ведь она была расположена не где-нибудь в глухой тайге, а чуть ли не в центре огромного города?

– Это сейчас она оказалась в центре. А тогда, в 20-е годы, это была далекая окраина. Школа заняла пустующие военные казармы, обнесенные высоким забором и устроенные так, что мышь незамеченной не проскочит. К тому же и наши чекисты постарались – ведь обеспечение секретности школы было возложено именно на них. Вначале в целях дезинформации школу назвали сельскохозяйственными курсами, даже трактора завезли для отвода глаз.

Позднее сочли более подходящим другое название – Казанские курсы Осоавиахима. Все немецкие специалисты и слушатели ходили в форме бойцов и командиров Красной Армии, но без знаков различия, и только вечером, вернувшись в свои казармы, могли переодеться в гражданскую одежду. Учения же проводились за городом, на Танкодроме. Не случайно это поле еще до войны получило такое название.

– Удалось ли нашим танкистам что-то почерпнуть у немецких специалистов?

– Безусловно! Для изучения и испытания материальной части немцы поставили в Казань 12 танков фирм «Рейн-металл», «Даймлер-Бенц», «Крупп» и др. Машины находились в специальных боксах под постоянной охраной. Курсанты изучали тактику современного танкового боя, проходили курсы инструкторов для танковых частей. Вместе с немцами обучались и советские курсанты.

Тактические занятия с ними проводил немецкий майор Хахер, прекрасный знаток своего дела. О многом он, конечно, сознательно умалчивал, больше старался говорить об устаревшем или снятом с вооружения оборудовании. Но ведь и наши люди не лыком шиты! Тогда у нас тренировок по наблюдению и наводке через оптику вообще не было. К тому же наши специалисты смогли получить достаточно полные сведения по тактико-техническим характеристикам почти всех видов немецких танков.

Когда летом 1933 года, после прихода Гитлера к власти, школа закрылась, почти все оборудование школы осталось в Казани. Именно на базе этой школы и возникло знаменитое Казанское танковое училище. Особое беспокойство немцев вызывали, в частности, два считавшихся до того секретными танка фирмы «Крупп» и фирмы «Рейн-металл», и они очень хотели их вернуть. Но они так и остались у нас и послужили базой для создания новых отечественных танков.

Очевидно, некоторые конструкторские решения наших знаменитых танков времен Отечественной войны – КВ и Т-34 берут свое начало именно отсюда – из секретной танковой школы в Казани.

– Деликатный вопрос, на который можно и не отвечать: предпринимались ли попытки вербовать среди немцев наших агентов?

– А как вы думаете? Этим занимаются все спецслужбы мира, и наша не исключение. Конечно, главной задачей органов ГПУ было получение тех сведений, которые сами немцы не желали разглашать. В частности, об организации и стратегических планах немецкой армии, о новой технике и вооружении, секретах технологии и т.д. И это во многом удалось. Кроме того, как свидетельствуют донесения в центр, среди курсантов и немецких военнослужащих выявлялись те, кто не одобрял политику нацистов или выражал симпатии к Советскому Союзу. Однако, судя по документам, последних было немного.

Аккуратные и дисциплинированные немцы были поражены царившей у нас бесхозяйственностью и открыто выражали свое недоумение. Так что в этом плане вряд ли удалось достичь заметных результатов.

– И все, о чем вы так красочно рассказали, можно опубликовать в открытой печати?

– Конечно! В музее выставлено только то, что уже не составляет государственной тайны.

Беседовал Рафаэль МУСТАФИН

Газета «Казанские ведомости»

Выпуск № 272 от 01.12.00

Размещено на нашем сайте с разрешения автора