Балет о Жёлтом аисте. И не только о нем

Любовь Агеева

16 января 2012 года

У балета о Жёлтом аисте теперь два автора - композиторы Назиб Жиганов и Леонид Любовский, учитель и ученик.

Эту фарфоровую статуэтку я видела в квартире Жигановых не раз, но никогда не задумывалась над тем, как она появилась. Что тут удивительного – любая хозяйка покупает такие безделицы для своего дома, и Нина Ильинична – не исключение. Это был мальчик явно восточной внешности, играющий на дудочке. У его ног замер, внимая музыке, аист.

Назиб Гаязович Жиганов ездил в Китай в составе делегации деятелей советской культуры в 1957 году. В книге «Назиб Жиганов. Статьи. Воспоминания. Документы» (авторы-составители Н. Жиганова и З. Салехова), изданной Казанской консерваторией в 2004 году, прочитала об этой поездке несколько восхищенных строчек. В письме Р.Г. Загировой (декабрь 1957 г.) Жиганов писал: «30 дней провел в Китае! Повидав тамошний мир, чуть с ума не сошел… Увидев Китай, можно и умирать… Китай есть Китай».

Особый след в душе композитора оставила китайская народная музыка. Ведь ней, как и в татарской музыке, используется пентатоника. Н. Жиганов привез буклет о китайском театре, пластинки с китайской музыкой.

Его особо заинтересовала древняя китайская сказка о Жёлтом аисте. Как рассказала Н. Жиганова, композитор намеревался писать на ее основе балет «Легенда о Жёлтом аисте», который должен был войти составной частью  в спектакль из трех жигановских балетов. Однако в «Легенде о любви», поставленной в 1971 году, были только ««Нжери» и «Зюгра».

Когда в 2007 году в России объявили  Годом Китая, Нина Ильинична, с которой мы в ту пору виделись очень часто, заговорила об одном жигановском замысле, оставшемся нереализованным. И обратила мое внимание на мальчика с дудочкой.

Китайской сказки о Желтом аисте я не знала, и она в подробностях рассказала мне ее сюжет, а потом – о работе над балетом, к которому жена композитора написала либретто.

Как верно подметила Нина Ильинична, постановка балета была бы в Год Китая очень уместной. Тем более что в 2007 году  Казань принимала у себя большую китайскую делегацию, приехавшую на открытие выставки «Шелковый путь. 5000 лет искусства шелка» в Национальном музее РТ.

Помнится, Нина Ильинична вела какие-то переговоры о постановке, но ничего из этого не вышло. И дело было не только в том, что в Татарском академическом театре оперы и балета имени Мусы Джалиля национальные оперы и балеты сегодня – большая редкость. Пятнадцать минут музыки мало даже для одноактного балета. Нина Ильинична понимала это и искала композитора, который кто мог бы завершить работу над балетом.

Почему работу над балетом Н. Жиганов не завершил? Ответить на этот вопрос сегодня не представляется возможным. Скорее всего что-то его отвлекло.  В письмах близким людям он не раз сетовал на то, что консерваторские дела мешают ему заниматься любимым делом – сочинять музыку.

На базе консерватории в 1960 году по инициативе ректора была открыта специальная музыкальная школа с интернатом для особо одаренных детей. Подготовительный период, несомненно, отнял у него  много сил и времени. Как и  работа с режиссерами новых постановок оперы «Джалиль». Спектакль сначала появился в афише Большого театра Союза ССР, а потом – Национального театра Праги (1959-1060 гг.).

Существует мнение, что композитор балет завершил, осталось его только поставить. Понимая дальнейшую бесперспективность работы над китайской темой из-за резко испортившихся отношений между Советским Союзом и Китаем, композитор мог отложить постановку до лучших времен. Позднее Назиб Гаязович вернулся к этой музыке, написав «Симфонические новеллы». В основе сочинения –  сюита на основе музыки балета о Жёлтом аисте.

Но в этой версии кое-какие факты не стыкуются. Алексей Егоров, внук композитора, сообщил мне, что Назиб Гаязович намеревался съездить в Китай еще раз и даже предпринимал меры для оформления необходимых документов. Осуществить задуманное помешала серьезная болезнь.

А потом произошло обострение отношений между двумя странами. По сути, оно началось еще в 1956 году, после  прихода к власти Н. Хрущёва и XX съезда КПСС. Полный разрыв произошел в 1964 году, в  1969-м случились вооружённые пограничные конфликты. Естественно, в это время ни о какой постановке балета на китайскую тему не могло быть и речи.

«Симфонические новеллы» для большого симфонического оркестра были написаны в 1963 году, через 6 лет после поездки Н. Жиганова в Китай. Этот факт установлен точно. В 1966 году партитура сочинения была опубликована. В это время отношения между нашими странами еще не дошли до точки кипения.

Кстати, в разных источниках это сочинение интерпретируется по-разному. Встретила даже суждение о том, что в «Симфонических новеллах» композитор отразил впечатления не только о Китае, но и о Монголии, что вряд ли возможно. В Монголии Н. Жиганов побывал в 1964 году.

Вернемся, однако, в наше время. Однажды Нина Ильинична известила меня, что Леонид Любовский обещал подумать над ее предложением – довести музыку балета до сценической версии.

–  У меня в то время были свои творческие замыслы, и я не сразу дал согласие, – рассказывает Леонид Зиновьевич. – Но министр культуры Зиля Рахимьяновна Валеева одобрила идею этой работы, и я согласился. Честно говоря, не мог не согласиться, ведь речь шла о моем учителе! Назиб Гаязович Жиганов учил меня оркестру. Он был первым и единственным моим учителем оркестровки.

Пришлось отложить некоторые замыслы и погрузиться в мир китайского фольклора. Внимательно изучил все, что осталось в личном архиве Жиганова от «Желтого аиста». Прежде всего это партитура для большого симфонического оркестра: семь симфонических новелл, или пьес, написанных на основе китайской сказки. Из Китая Назиб Гаязович привез большое количество пластинок, на конвертах которых я нашел немало ценных суждений о китайской музыке Назиба Гаязовича.

Некоторое время занимался слушанием этой музыки.

Леонид Зиновьевич отмечает, что сама тема балета о желтом аисте необыкновенно духовная. Видимо, выбор сказки был для Жиганова далеко не случайным. Он не мог не задумываться о том, что есть творчество, как сочетается духовное с меркантильным. А потому сюжет о желтом аисте позволил ему высказать свои мысли на понятном ему музыкальном языке.

Стоит отметить, что во всех балетах Жиганова одинаково ярко проявлялось характерное для композитора философское осмысление через сказочную символику нравственно-этической проблематики реальной жизни.

Историю, случившуюся в маленьком китайском городке, можно пересказать в одном абзаце. Мальчик, которого зовут Ли, застигнутый грозой, находит пристанище в хижине бедняка Ми Чена. В благодарность за приют он рисует желтым мелом на стене хижины аиста, который, как оказалось, может оживать и танцевать, даря радость людям. Однако не только радость принес аист в дом Ми Чена. Благодарные сограждане вручали ему деньги в благодарность за танец аиста, и во второй картине мы видим уже не хижину, а богатый дом со слугами и знатных горожан, готовых платить за необыкновенное зрелище звонкой монетой. Достаточно Ми Чену хлопнуть в ладоши, как аист сходит со стены…

Но Великому Мандарину, прослышавшему про удивительную птицу, этого мало, и он просит продать ему аиста. Ми Чен соглашается не сразу, но большие деньги свое дело делают. Хлопок – и мы видим последний танец желтого аиста. Ми Чен вспоминает, что мальчик предупреждал его: аист не может танцевать за деньги. Но уже поздно. Аист падает в изнеможении. Ли, внезапно появившийся на сцене, уносит бездыханное тело чудо-птицы за кулисы. Сказка закончилась…

Вечная тема о том, что в погоне за деньгами человек теряет нечто большее.  В шестидесятые годы в Советском Союзе она еще не была так актуальна, как сегодня, но великие люди тем и примечательны, что могут смотреть сквозь время.

Презентация балета "Легенда о Жёлтом аисте"  в Министерстве культуры РТ - выступает композитор Леонид Любовский (2011)

– Ни Жиганов, ни я – не китайцы, но тем более интересно было проникнуть в суть прекрасной сказки, чтобы создать ее условный образ, – рассказывает Л. Любовский. – Назибу Гаязовичу удалось тонко передать в своем балете интонационные особенности китайской музыки, а я следовал за ним.

Леонид Зиновьевич включает диск с записью балета, заранее извиняясь за плоское звучание синтезатора, и мы переносимся то на площадь китайского городка, то в бедняцкую хижину, слышим соло Ми Чена, Великого Мандарина, пронзительный голос флейты в последней сцене.

Музыка удивительно красивая, в ней легко можно угадать, контуры будущего балетного спектакля. Порой за китайским пиццикато мне слышится что-то татарское.

– В этом нет ничего удивительного, – поясняет собеседник, – это наш балет,   и Китай здесь услышан нашими ушами.

Леонид Зиновьевич, дирижируя невидимым оркестром, изредка комментирует:

– Это тема Назиба Гаязовича… А это моя тема…

Надо сказать, что такие совместные проекты в истории музыки – не редкость. Известно, что Н.А. Римский-Корсаков и А.К. Глазунов занимались восстановлением незаконченных произведений своих коллег.

Есть такой пример и в истории татарской музыки. Фарид Яруллин ушел на фронт, не написав партитуру балета (инструментовку для оркестра) своего балета «Шурале». Художественный руководитель Татарского театра оперы и балета Назиб Жиганов пригласил из Москвы композитора Ф. Витачека, который завершил начатую ранее работу над партитурой. Балет был поставлен на казанской сцене в 1945 году балетмейстером Л. Якобсоном и имел громадный успех.Слухи о прекрасной музыке разошлись по стране.

В конце сороковых годов балетмейстер Л. Якобсон, задумав новую постановку «Шурале» на сценах Большого театра Союза ССР в Москве и знаменитого Кировского театра в Ленинграде, обратился  к московским композиторам В. Власову и В. Фере с предложением сделать новую редакцию балета – с учетом громадных возможностей московского и ленинградских театральных оркестров. Они создали новую редакцию и новую инструментовку для оркестра. И тогда «Шурале» узнали за пределами Казани.

– Это замечательно, что я успел показать балет Нине Ильиничне (Н.И. Жиганова умерла в декабре 2009 г. – Ред.), – завершает свой рассказ Леонид Зиновьевич. – Ей понравилось. Она очень хотела, чтобы балет нашел сценическое воплощение к столетию со дня рождения Назиба Гаязовича, и с большим энтузиазмом восприняла мою работу с Московским государственным театром «Русский балет». Балет понравился его художественному руководителю  Вячеславу Гордееву, и он решил поставить «Желтого аиста» на сцене своего театра.

На сегодня и композитор, и режиссер-постановщик свою работу сделали. После необходимых формальностей, в которые должны быть облечены намерения руководства Татарстана возместить некоторые расходы на постановку, можно приступать к работе. По мнению Любовского, для репетиций достаточно месяца, но нужно время для изготовления декораций и костюмов, для записи музыки симфоническим оркестром.

По имеющимся у меня сведениям, мы увидим балет в начале осени.

Кстати, в Китае, узнав про  «Легенду о Жёлтом аисте», уже предложили показать его в Поднебесной. Спектакль может быть показан и в других зарубежных странах, ведь театр Гордеева гастролирует много и часто.

Послесловие из 2012 года

Балет «Легенда о Жёлтом аисте» в год столетнего юбилея Назиба Жиганова показан не был. Министерство культуры РТ своего обещания о финансировании московского проекта не выполнило, театр Гордеева работу над спектаклем прекратил.

При обсуждении музыки балета в Министерстве культуры РТ, на котором присутствовал наш корреспондент,  художественный руководитель и главный дирижер Государственного симфонического оркестра Александр Сладковский, которому балет очень понравился, не исключил, что музыка будет исполнена оркестром – она может хорошо прозвучать на Универсиаде в Китае. Но и это обещание выполнено не было.

Однако музыка балета все-таки прозвучала. Правда, уже в 2012 году, 3 февраля. В концерте «Неизвестный Жиганов» ее исполнил Казанский государственный камерный оркестр La Primavera под управлением Рустема Абязова.

Из последнего разговора с Леонидом Любовским, состоявшегося 1 июня, ясно, что никаких подвижек с балетом не произошло. Хотя Министерство культуры от идеи поставить балет окончательно не отказалось. Будем ждать…