Любовь Агеева: «Мы давали возможность высказаться всем»

Любовь Агеева

13 марта 2011 года

Первый номер «Казанских ведомостей» вышел 15 марта 1991 года. О том, как все начиналось, рассказывает Любовь Агеева, главный редактор в 1991-1995 годах.

ПЯТЬ МУЖЧИН И ОДНА ЖЕНЩИНА

«Казанские ведомости» создавались в эпоху «розового парламентаризма» – так зампред Госдумы РФ Олег Морозов назвал 90-е годы, когда избиратели считали, что их судьбы вершатся на парламентских заседаниях.

В 1990 году Казанский Совет народных депутатов, впервые избранный на альтернативной основе, оказался без своей газеты. Редакция «Вечерней Казани», газеты горкома КПСС и горсовета, объявила о разрыве с учредителями. Для депутатов, представлявших в городском Совете новые демократические силы, это было большим ударом. Они рассчитывали, что журналисты «Вечерки» станут их надежными помощниками в борьбе с «консервативной», «антиперестроечной» частью Совета, ведь эта газета даже в партийные времена отличалась смелостью суждений. К тому же «Вечерка» имела большой тираж, пользовалась у горожан авторитетом.

Однако переговоры депутатов с редакцией ни к чему не привели. Единственное, что было обещано народным избранникам – сотрудничество. Но буквально через несколько дней надежды на сотрудничество были подвергнуты серьезному испытанию: редакция отказалась публиковать решение сессии городского Совета, в котором шла речь о квартирах, незаконно полученных рядом высоких должностных лиц. И хотя решение позднее было опубликовано, урезанный вид текста, из которого убрали все фамилии, заставил депутатов подумать о «своей» газете. И такое решение сессия приняла.

Одновременно о своей газете думала городская администрация, которой тогда руководил Камиль Шамильевич Исхаков. Это была идея Г. Наумова, тоже, кстати, вечеркинца. Естественно, он хотел стать редактором. Но депутаты потребовали провести конкурс, в полном соответствии с духом времени.

Объявили конкурс на редакторское место. Среди претендентов оказалось 5 мужчин и я, женщина.Меня уговорили ввязаться в эту авантюру Валя Гудимова и Володя Зотов. К тому времени мы уже решили уйти из "Вечерки", и новая газета нам подходила. Не подходил только коллега в роли редактора. Дело в том, что у нас с ним (в редакции Геннадия звали Женей) были разные взгляды на журналистику. Признавая его журналистский талант, мы не готовы были оказаться в зависимости от его понимания роли газеты. А депутатов настораживала его близость с Исхаковым.

Кстати, позднее Наумов стал редактором другой газеты - "Казанское Время", и это было очень хорошее издание. Возможно, мы тогда ошиблись на его счет. Но Женя болезненно пережил свою неудачу, и за всеми попытками утяжелить жизнь нашей редакции я чувствовала, а порой даже видела, его влияние.

По условиям конкурса претенденты на должность должны были представить в депутатскую конкурсную комиссию свои программы нового издания. Победителем неожиданно признали меня. На сессии 22 января 1991 года редактора выбирали уже все депутаты. Хотя это не было предусмотрено положением о конкурсе. Я тогда решила выйти из игры, но И. Котов (кстати, именно тогда мы познакомились) очень просил остаться до конца. Я поняла, что депутатская группа, сплотившаяся вокруг Котова, просто не хотела Наумова. И у них была надежда на меня. Именно надежда. Никто в группе не знал меня лично. Некоторые видели, когда приходили в "Вечерку" договариваться о сотрудничестве - я тогда предложила их поддержать. Но коллеги уже были увлечены идеей "народной газеты".

На сессии был использован огромный административный ресурс, чтобы Совет избрал Г. Наумова. Но с перевесом в один голос депутаты предпочли меня. Видение нового издания, изложенное в моей программе, сводилось к тому, что газета должна быть средством обратной связи между депутатами и избирателями. Суть программы во многом определял опыт «Вечерней Казани», где я работала с 1979 года.

«Время требует, чтобы каждый из нас стал личностью, с интересами которой считались бы и политики, и экономисты, и тактики, и стратеги», – говорилось в приветственном слове главного редактора к читателям в первом номере, который вышел 15 марта 1991 года.

Жизненную позицию журналистов, собравшихся тогда в редакции, наглядно выражала надпись на заборе, закрывавшем вечную стройку на пересечении проспекта Ибрагимова и улицы Декабристов (сейчас здесь здание банка). Кто-то написал огромными буквами: «Люди, все будет хорошо!».

Много лет спустя я узнала, что мы опубликовали в первом номере фотографию актера Казанского Большого драматического театра имени В.И. Качалова Юрия Федотова.

СУДЬБА РЕДАКЦИИ

Наша жизнь складывалась непросто. Мы довольно быстро поняли: нас, что называется, не ждали. Газета оказалась на пересечении интересов депутатской группы «Народовластие» и главы администрации Казани Камиля Исхакова. Зал на сессии порой делился поровну.

Раз не было единства в Совете, то единственная позиция, которая могла быть у редакции – остаться над схваткой. Мы давали возможность высказаться всем. Нашу позицию поддерживала депутатская комиссия по СМИ, которую возглавлял Бронислав Фаттахов. Хорошие отношения у редакции были с председателями Совета – сначала с Геннадием Зерцаловым, потом с Рафиком Гумеровым.

Редакция почти в полном составе. Фото Михаила Соколова

Перед нами сразу встал вопрос: как сделать открытой деятельность городской власти? Мы не могли не учитывать того, что «Казанские ведомости» учреждены городским Советом. К тому же я, как главный редактор, рассматривала официальную информацию как способ просвещения людей, механизм повышения их общественной активности.

Мы стремились не только к полноте содержания, но и к тому, чтобы официальные материалы не были скучными. Например, рассказывая о сессии, журналисты не ограничивались скучным отчетом, мало кому интересным, кроме самих депутатов. На каждом заседании было столько корреспондентов, сколько вопросов в повестке дня.

ПОЗИЦИЯ

Газета рассказывала о том, как власть решает конкретные проблемы людей – и постепенно увеличивалось число писем в редакцию, а те в свою очередь подсказывали новые темы. Мы стремились к тому, чтобы каждый казанец имел возможность высказать свое мнение о судьбе города, дать оценку городской власти, и делали все, чтобы его услышали. В учредительном договоре (мы подписали его впервые в истории казанской прессы) была норма о том, что газета может критиковать даже учредителя, то есть Совет, но при условии, что депутаты могут по данному вопросу высказать свою точку зрения. Договор этот соблюдался, хотя попытки сломать эту договоренность были.

Принципиально важно было поставить отношения с учредителем в правовые рамки, увести их от влияния субъективных факторов. Договор удалось подписать, а вот по уставу договориться с учредителями (к Совету тогда добавился глава администрации города) не удалось. Хотя редакция и стала соучредителем газеты.

Июль 1991 года. Учредительный договор между редакцией и городским Советом подписали Любовь Агеева и Геннадий Зерцалов. Фото Михаила Соколова

 При всей сложности наших отношений с властью, прямого диктата никогда не было, меня не вызывали на ковер и не говорили «сделай так-то и так-то». В принципе, отношения с учредителями были джентльменскими. На моей памяти это было время максимальной свободы СМИ в стране, правда, у некоторых журналистов свобода выражалась во вседозволенности. Пнуть власть считалось правилом хорошего тона.

Мы себе такого позволить не могли уже в силу статуса издания. Да и не было такого желания. Мы стремились наладить сотрудничество власти с народом, ведь опыта такого в нашей стране не было.

Позднее оказалось, что центристская позиция имеет не только плюсы, но и минусы. Порой приходилось держать оборону с обеих сторон.

Городская администрация и ее единомышленники среди депутатов считали нас газетой оппозиционной, рупором радикально настроенных депутатов, которые и в самом деле были более активны в общении с редакцией. А потому нам зачастую не только не помогали, но и мешали встать на ноги.

КАДРЫ

Очень серьезной оказалась проблема с кадрами. Мне было категорически запрещено переманивать журналистов из других изданий. Вместе со мной в «Казанские ведомости» пришло несколько журналистов из «Вечерней Казани»: Валентина Гудимова, Владимир Зотов, Татьяна Лескова,  Раиса Щербакова, Галина Печилина... Остались только Гудимова и Зотов, которые стали моими надежными помощниками.

Пришлось взять первокурсников с отделения журналистики КГУ, где я тогда преподавала стилистику русского языка. Амину Ганееву и Лейлу Гафарову отцы привели сразу после окончания школы.

Новички оказались очень способными. Все стали в нашей профессии заметными фигурами. Например, Дмитрий Михайлин довольно скоро был приглашен собственным корреспондентом в «Российскую газету» и сегодня живет и работает в Москве. Вадим Шамсулин, ныне тоже москвич, – главный редактор федеральной газеты «Моя семья». В редакции работали Оксана Гармай, Сагит Давлетбаев - мои заместители, Светлана Бессчетнова, Людмила Карташова, Фарида Абитова, Ирина Игнатьева, Ольга Кондрева, Татьяна Гольцман, Владимир Матылицкий, Эдуард Ахмадеев, фотокорреспонденты Леонид Белкин, Михаил Козловский, Михаил Соколов, художник Диляра Наврозова… Одно время – даже Борис Бронштейн и Виктор Луценко. Сергей Шерстнев был газетным репортером недолго - предпочел телевидение.

Игорь Котов пришел в редакцию, чтобы поддержать нас в трудную минуту. Он взвалил на свои плечи хозяйственные вопросы. Но довольно быстро его фамилия начала появляться на страницах газеты. Публикации Котова отличались политической заостренностью, и по этому поводу приходилось выслушивать немало замечаний от его коллег по Совету, чиновников городской администрации. Бронштейн, уходя из редакции, оставил ему свою рубрику - «Доживем до понедельника", которая неизменно вызывала читательский интерес. В то время он писал в ней не о российских и мировых событиях, а о том, что случилось в Казани, в Татарстане. Тогда воистину не было запретных тем.

Серьезной проблемой был для нас секретариат. На первых порах мы выходили нерегулярно, хватало одного ответственного секретаря. Но где его было взять? Это и сегодня товар штучный. Помог Василий Мартинков из «Вечерней Казани». Мне очень нравился образ его газеты, с четкими контурами материалов, обрамленных жирными линейками, с большими заголовками.

Но в одном мы, старые «полиграфисты», имевшие опыт верстки многотиражных газет, просчитались: петит, основной текстовой шрифт в газете, на компьютере оказался меньше, чем в типографии. Мы никак не могли взять в толк замечания читателей о том, что газета плохо читается из-за мелкого шрифта. У нас тогда со зрением все было в порядке. Пока до нас дошла причина жалоб, многие от «Казанских ведомостей» отказались.  

Помню, как в 1979 году начинала работать редакция «Вечерней Казани» – Андрею Гаврилову не надо было думать о покупке бумаги, о мебели для кабинетов (с этим у нас была серьезная проблема, как, впрочем, и со всем в то время). А у нас было свое хозяйство: компьютерный центр, которым руководила Ираида Тоболевич, рекламная служба в лице Ирины Захаровой, бухгалтерия во главе с Альфией Гимадеевой, два водителя, которые возили газеты в киоски "Горпечати", с десяток внештатных распространителей, после новоселья на Чистопольской — огромное помещение, требующее больших забот.

Наша редакция во многом была в республике первой. Не потому, что мы были умнее и смелее других. Просто нас к этому вынуждали. Какие-то наши решения диктовались безысходностью. ТГЖИ отказало нам в полиграфических услугах – пришлось осваивать, впервые в Татарстане, компьютерную верстку. Благо, решением сессии горсовета на эти цели были выделены средства, и я стала клиентом №1 фирмы Феликса Маркмана «Абак».

Мне посчастливилось выйти на хороших специалистов с объединения «Алгоритм». Когда там стали сокращать кадры, в редакции оказались Ираида Тоболевич, Валентина Михайлина, Ира Магдеева, классные верстальщики, потом еще несколько человек, которые работали операторами набора.

К нам пришел классный программист, которому было интересно заняться издательской программой. Он довел до ума программу «Вентура», создал для нас несколько шрифтов.

Первый номер, сверстанный на компьютерах,  вышел 23 апреля 1991 года. С тех пор на последней полосе размещалось сообщение о том, что газета набрана и сверстана на компьютерах. Регулярный выпуск газеты начался только в мае 1991 года.

Редакция довольно долго не имела своего помещения, мы работали в трех разных зданиях. Редактор газеты «Республика Татарстан» Евгений Андреевич Лисин, видя, как мы мучаемся вдали от типографии, выделил нам одну из комнат редакции на пятом этаже. Пришел нам на помощь Юрий Петрович Прохоров, заведующий городским отделом народного образования - он отдал нам конференц-зал. Мы получили две комнаты в главном здании энергоинститута.

Вот так и жили... «Летучки» проводились на скамейках возле издательства. Этот факт как-то оставил в истории наш фотокорр Владимир Зотов.

Понадобилось много времени, чтобы городская администрация нашла нам помещение, чтобы «аэродром» на первом этаже нового здания по улице Чистопольской, где предполагалось открыть очередной магазин,  превратился в обитаемое «жилище». Понадобилось много усилий, чтобы его обжить. В магазинах ведь ничего не было. Помню, мебель, ужасную по качеству, привезли из Марийской республики. Новый редактор сразу после прихода заменила ее на новую, купила новую машину вместо моей машины ижевского производства, на котором мы возили по киоскам газеты.

ПЕРВЫЙ МЕНЕДЖЕР

Нас ограничивали в бюджетных средствах. Время было такое. И мы стали зарабатывать деньги сами. Когда в редакцию пришел Игорь Котов, стало легче, потому что он быстро стал моей правой рукой. С его помощью стало легче «дожать» учредителей в вопросе с помещением и обещанными квартирами для журналистов. Но у этой медали оказалась и другая сторона. Игоря сильно не любили в Совете и городской администрации, и эту нелюбовь переносили на редакцию.

Нас очень выручали две машины «Иж-Комби» – их водители занимались продажей «толстушки». До сих пор поддерживаем связь с Сашей Тимофеевым. Только в 1995 году, публикуя предвыборные материалы кандидатов в депутаты Государственного Совета на платной основе, мы заработали на «Жигули», но мне ездить на новой машине не пришлось – с мая я работала в пресс-центре республиканского парламента.

Было обидно читать на страницах «Вечерней Казани» о том, что мы сидим на шее налогоплательщиков. Конечно, бюджетное финансирование было существенным подспорьем. Но за счет хозяйственной деятельности редакция покрывала до половины расходов на выпуск газеты. Доходы давали не только продажа тиража и реклама (ее при нашем общем небольшом тираже было немного), но и деятельность компьютерного центра редакции, где верстались другие газеты.

Игорь Котов оказался хорошим менеджером. Как выяснилось, он поездил по стране, посмотрел другие городские газеты. По опыту одной из них, по-моему, астраханской, предложил сделать доставку  бесплатной. Поскольку расходы окупит реклама. Но для того времени это было слишком смелое решение. Если бы горсовет его поддержал, это была бы самая тиражная газета того времени. И в Казани не нашлось бы места для бесплатных рекламных газет, которые потом стали массово появляться.

Другим его предложение, но уже воплощенным в жизнь, было создание "толстушки", которая выходила раз в неделю с телепрограммой. Не помню, чтобы тогда это был распространенный вид приложения к основной газете. "Толстушки" к "Комсомольской правде", к "Труду", "Аргументам и Фактам" появились позднее.

Как оказалось, на "толстушку" можно объявлять отдельную подписку, достаточно договориться со связистами - они в таком случае выделяют дополнительный индекс. Подписка на нее превзошла все наши ожидания. Она круто обогнала основной тираж, вместе с реализаций через киоски "Горпечати" доходило до 75 тысяч. Тогда даже редакция "Вечерней Казани" вздрогнула, разразившись очередным воплем о зряшней трате "наших налогов".

Не могу не сказать о распространителях "Ведомостей". Это были не только добровольные помощники, забирающие газету в типографии и продающие ее чуть выше, чем она стоила в опте. Продавали в самых разных местах, у заводских проходных, в электричках, в продовольственных магазинах.

Помню показательную работу в роли распространителей журналистов редакции. Они продавали газету в казанских трамваях. Даже я этим занималась.

Общественные распространители продавали значительную часть тиража, но основная приходила к читателям через киоски. Из городской администрации поступило требование газету не брать, но чуть опоздало - мы уже заключили неформальные договора с большинством киоскеров. Да, они нарушали правила, поскольку забирали разницу в оплате лично себе без всякого официального оформления. Но киоскеры знали, что нас просто "душат", и видели, каким спросом пользуется газета.

Однажды наша "подпольная связь" стала известной, и некоторые киоскеры пострадали. Их наказали.

В личном архиве сохранилась моя статья «Мы хотим, чтобы выбрали нас», опубликованная 6 мая 1994 года:

«Когда наши коллеги порой делают капитал на критике власти, мы не только не открещиваемся от статуса официального издания городского Совета народных депутатов, а, наоборот, подчеркиваем его. Поскольку именно он позволяет нам заглядывать в служебные кабинеты, куда другие доступа не имеют. Это во всех смыслах полезно – и новости раньше других узнаешь, и человеку, обратившемуся в редакцию, поможешь.

Коллеги при случае называют такие газеты, как наша, карманными. Но вряд ли найдется в горсовете или городской администрации человек, который подтвердит наличие такого кармана, куда нас можно поместить».

НЕПРОСТЫЕ СИТУАЦИИ

Испытали мы на себе и депутатскую «нелюбовь». Мне пришлось держать ответ перед судьей Ленинского района за то, что отказалась публиковать заявление депутатов, не согласившихся с позицией администрации. Это был факт вызывающий даже в то время - в газете городского Совета появился материал о том, как глава городской администрации незаконно получил квартиру. Публикация называлась «Что позволено Юпитеру...». Депутаты сумели найти убедительные доказательства своей версии событий, а потому материал не мог не появиться. Возможность такой депутатской фронды была специально оговорена в учредительном договоре.

Эта публикация наделала много шуму и стоила мне в конечном итоге места главного редактора. Началась тихая война против редакции, против меня лично. Геннадий Наумов, работавший на администрацию города, заседавший в Совете как депутат, организовал в коллективе редакции операцию под названием «Свалим главного редактора». Прошла она безуспешно - мои коллеги отказались подписывать предложенный им текст в адрес сессии горсовета. 

Но мой отчет на сессии все равно состоялся. Было голосование. По сути депутатов спросили, нужен ли им такой редактор. И они второй раз сказали: нужен!

Однако отношения с главой администрации были испорчены окончательно. Нас не могли спасти ни председатель Совета Рафик Гумеров, ни депутатская  комиссия во главе с Брониславом Фаттаховым.  Нам перестали выделять деньги из городского бюджета, ссылаясь на общие трудности. Сначала мы держались за счет заработанных средств, но быстро их проели. Каждый день мы с Игорем Котовым думали о том, найдем ли возможность заплатить по счетам - типографии, связистам...

Возник ропот в редакции. Как оказалось, не все согласны платить на свободу слова и печати отсутствием зарплаты...

К лету 1995 года мне сильно надоела эта война, и я приняла приглашение руководства Государственного Совета РТ, возглавив пресс-центр парламента. В «Казанские ведомости» пришел другой редактор - и газета стала другая. Потихоньку поменялся и редакционный коллектив. Из него со временем ушли все журналисты, и не только журналисты, которые работали со мной. Венера Якупова предпочла сформировать свою команду и стала делать совсем другую газету.

Помнится, у нас было несколько судебных процессов. И все мы выиграли, благодаря тому, что такие судебные дела вел судья Борис Пантелеев, сегодня один из лучших экспертов России в области СМИ. Был, например, у нас спор с одним из лихих «перестроечников» того времени, который обвинил Котова в оскорблении – в одной из своих публикаций Игорь назвал того фашистом. Сравнивая программу возглавляемой им партии с выдержками из книги «Майн кампф» Гитлера, специалист филологического факультета КГУ, приглашенный судом для экспертизы, подтвердил их идейное родство.

Помнится история с публикацией Фаузии Байрамовой в рубрике «Перевод с татарского». Мы перевели на русский ее материал «Татарин познается на площади», опубликованный в газете «Шахри Казан». Перевод вызвал бурный общественный резонанс и был перепечатан рядом московских газет. Ее содержание вполне подпадало под норму закона о СМИ о недопустимости разжигания межнациональной розни, но депутат Байрамова в то время имела очень большой вес в Верховном Совете. Когда страсти накалились и депутатская группа Ивана Грачева потребовала призвать коллегу к ответственности, она обвинила нашу газету в искаженном переводе. Лингвисты помогли нам доказать, что ошибок не было. И до суда дело не дошло.

Показательно, что нелицеприятные высказывания Байрамовой в адрес русских больше оскорбили татар...

Газета в августе 1991 года еще выходила нерегулярно, и три дня ГКЧП существенным образом не повлияли на судьбу редакции. Правда, нам пришлось поставить на газетную полосу материалы, рекомендованные сверху. Думали о том, как быть, всей редакцией. Молодые журналисты «рвались в бой», а я помнила наказ первого заместителя Премьер-министра Мансура Хасанова быть осторожнее в высказываниях, чтобы редакцию не пришлось распустить.

Пригодился опыт «старичков»: сказать то, что хотим – и не подставиться возрожденной цензуре. Помню, нашли какую-то цитату из газеты «Правда» о необходимости демократии. Я написала «Слово редактора» с заголовком «Какой мир оставим нашим детям?». Там были такие слова:

«Не знаю, как вы, а я в эти дни часто думаю о неиспользованных возможностях. О том, что за 6 лет перестройки мы так и не осознали, что такое - настоящая демократия, не научились дорожить тем, к чему так быстро привыкли...»

Когда номер подписывался к печати, члены ГКЧП уже были арестованы, но мы решили сохранить прежнюю верстку. Для полноты истории, так сказать... 

В следующем номере мы опубликовали репортаж Светланы Бессчетновой и Владимира Матылицкого, который они писали по следам событий, не надеясь, что он будет опубликован.  А Дмитрий Михайлин взял интервью у главы администрации Камиля Исхакова, который признал законность событий, случившихся в августе 1991 года. Это признание едва не стоило ему своего поста.

Потом на сессии горсовета, которая напоминала заседание суда, досталось всем – Луизе Космылиной, цензору, закрепленному за «Казанскими историями», редакции, мне лично - за публикацию материалов ГКЧП, председателю городского Совета, главе администрации - за отказ распространять указы Президента России. В нескольких номерах мы публиковали полную стенограмму того исторического заседания.

Читаю свой материал об этих событиях. Сегодня я бы уже так не написала:

Нам бы хотелось дождаться от руководства Татарстана самокритичной оценки своих действий по отношению к журналистам, заодно лишний раз напомнить должностным лицам: законы пишутся для того, чтобы их неукоснительно исполняли. В том числе и Закон о печати. Мне не нравится, когда Президента ТССР М.Шаймиева называют государственным преступником —  это прерогатива суда. И я не совсем уверена, что его отставка пойдет республике на пользу.

Но мне не нравится и то, что под флагом защиты суверенитета с Президента снимается всякая ответственность за то, что произошло. Критика, даже такая нелицеприятная, как сейчас, —  не есть дискредитация Президента, тем более президентского правления.

Как человек —  М.Шаймиев мог ошибиться. Как политик —  не имел на это права. Ибо сделав свой выбор, он сделал заложниками ситуации десятки должностных лиц, которые, не поддерживая ГКЧП, вынуждены были исполнять отдаваемые руководством республики распоряжения.

Можно принять во внимание, что многие меры принимались во благо защиты спокойствия и стабильности. Но зачем же доказывать, что никаких чрезвычайных мер не было? Были!

И одна из самых недопустимых — в отношении средств массовой информации. Что это так, есть доказательства: телефонограмма из министерства печати ТССР соответствующе­го содержания, есть полосы "Вечерки" с печатью бывшего главлита. Надо отдать должное властям: "Вечерку" не закрыли, нас не призывали восхвалять ГКЧП. Но нас обязали сокрыть от людей позицию Президента РСФСР Б.Ельцина. Неужели в этом наш суверенитет?

«Казанские ведомости», 3 сентября 1991 года

Копию той телефонограммы, воспроизведенной в номере от 3 сентября,  мне потом пришлось отдать следователю прокуратуры - как вещественное доказательство. На допросе я старалась дать объективную оценку действий руководства республики и города. К этому времени «федералы» и «националы», объединившиеся в августе на площади Свободы, вновь стали по разные стороны баррикады. Но об этом я написала уже не в газете, а в книге «Республика Татарстан: новейшая история» (Ф. Мухаметшин, Л. Агеева).  

 НЕ ПРОСТО ЗЕРКАЛО

Помнятся экономические публикации. Страна входила в рыночную экономику, и мы помогали читателям осваивать азы нового мышления. Была у нас соответствующая рубрика – «Портфель инвестора». Это была игра с акциями – мы их покупали, продавали… При редакции работал экономический совет, дискуссии которого изучались специалистами и депутатами.

Моим сегодняшним студентам уже надо объяснять, что такое ваучер, а в 90-е годы это была тема номер один. В нашей редакции никто в эту затею особо не верил и под занавес их раздачи мы выразили свое мнение в оригинальной фотографии, на которой обнаженные мужчина и женщина были прикрыты ниже пояса огромным листом бумаги со словом «ваучер».

Газета в те времена была не просто зеркалом, в котором отражалась вся сложность происходящих в обществе перемен. Редакция испытывала эти перемены на себе и порой попадала в непростые ситуации. Пожалуй, самым трудным испытанием стало для нас размещение в «Казанских ведомостях» рекламы финансовой пирамиды МММ. После критического материала о главе администрации города редакции на несколько месяцев отказали в бюджетном финансировании. Люди уже два месяца не получали зарплату. И вот в это время получаем заказ на кругленькую сумму. Как быть? Помогать обману или гордо отказаться от денег Сергея Мавроди?

Искушение было велико, и мы рекламное предложение приняли, что помогло рассчитаться со всеми долгами. А в следующем номере посоветовали читателям не верить обещаниям Лени Голубкова.

Публикации газеты не раз становились темой для обсуждения в Совете или городской администрации. Так, однажды мы сфотографировали открытые люки на казанских дорогах, ямы и колдобины, которые вызывали возмущение автомобилистов.

Много внимания уделялось политике. Писали не только о событиях городского масштаба, но и о том, что происходило на сессиях Верховного Совета Татарстана. Регулярно на страницах газеты появлялась рубрика «Казань. Кольцо» - блиц-интервью по оперативным поводам.

Интересно работал наш отдел культуры. Его публикации продолжали лучшие традиции «Вечерней Казани» и отличались нестандартными формами подачи материалов. «Стойло Пегаса» – по-моему, так называлась одна из рубрик, придуманных Вадимом Шамсулиным.

Мы жили в удивительную эпоху, когда казалось, что все мечты осуществимы, когда свобода слова – такая же реальность, как воздух, которым мы дышим. Мы не ставили задачей, как многие наши коллеги, ругать власть – мы с ней сотрудничали. Власть служила народу, и мы тоже, это нас сближало. Людям нужна была газета, которая давала пищу для размышлений, вселяла надежду на лучшую жизнь. Это была и наша надежда.

Все мы в чем-то оказались идеалистами. Постепенно менялась власть, потом поменялись и потребности читателей. Политика стала стремительно уходить на второй план. Не могла в этих условиях не измениться и газета. «Казанские ведомости» стали другими…

Каждый день рождения газеты был для нас настоящим праздником – прожит еще один трудный год! Если честно, мы мало надеялись на то, что «Казанские ведомости» будут жить долго.

5 мая 1995 года. Редакция на празднике в честь Дня печати.  С нами клезмерский ансамбль «Симха» Леонида Сонца.  Мои коллеги еще не знают, что я получила приглашение в парламент

И вот «Казанским ведомостям» 20 лет

С чем и поздравляю тех, кто начинал газету и работает в редакции сегодня, кто был нашим читателем тогда и кто читает «Казанские ведомости» сегодня.

Любовь Агеева, заслуженный работник культуры РФ и РТ

Написано для газеты «Казанские ведомости». Дано в сокращении 15 марта 2011 года