Как объединялись татары России…

24 августа 2002 года

22 июля 1917 года в Казани была провозглашена Декларация о культурно-национальной автономии тюрко-татар Внутренней России и Сибири.

Июль 1917 года для жизни российских мусульман был знаменателен тремя съездами, работавшими в Казани одновременно. Здесь проходили 11-й съезд мусульман всей России, 1-й Всероссийский военный съезд и съезд духовенства. На совместном заседании трех мусульманских съездов и была оглашена Декларация о культурно-национальной автономии. Этот день многими национальными организациями был воспринят как большой праздник. Но такие настроения были далеко не у всех делегатов съездов.

Благодаря книгам Индуса Тагирова (“Очерки истории Татарстана и татарского народа” (ХХ век), Татарское книжное издательство, 1999, “История национальной государственности татарского народа и Татарстана”, Татарское книжное издательство, 2000), у нас есть возможность сообщить некоторые подробности этого и последующих событий, с ним связанных.

Большевики и национальный вопрос

Все политические партии России имели программы и планы решения в стране национального вопроса. Кадеты предполагали, что народы страны должны получить все права для своего национально-культурного развития при сохранении единой и неделимой России. Эсеры предлагали план федеративного устройства России путем создания областных республик. Социал-демократы отстаивали принцип крупного централизованного государства, признавая в то же время право наций на самоопределение.

Вопрос, какой из этих вариантов будет реализован, зависел от того, кто окажется у власти.

В результате Октябрьской революции к власти пришли большевики. Поэтому национальный вопрос реализовывался соответственно их стратегии и тактике. Причем тактические соображения во многих случаях брали верх. Именно этим объясняется их переход от идеи унитаризма к идее федерализма. Необходимость децентрализации России была велением времени: иначе страну в то время сохранить было невозможно.

Придя к власти, большевики дали обещание народам России обеспечить их свободное развитие. В Декларации прав народов России говорилось, что Совет Народных Комиссаров, исполняя эту волю съезда, решил положить в основу своей деятельности следующие начала: равенство и суверенность народов России; право народов на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства; отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений; свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России.

Понятен тот энтузиазм, с которым была встречена мусульманами Октябрьская революция. Однако переход большевиков на позиции федерализма был чисто формальным и ни в коей мере не означал отказа от принципов централизма.

Как считает И.Тагиров, в то время любой вариант развития России был шагом на пути к демократии. В том числе и вариант унитарной республики с мощными элементами культурно-национальной автономии.

Какая автономия нужна татарам?

На первых порах в национальном движении боролись между собой сторонники двух форм автономии. В силу своей разбросанности по всей стране татары не исключали для себя возможности как национально-культурной, так и территориальной автономии. Потребовалось время, чтобы между сторонниками двух точек зрения наступило согласие.

Первый Всероссийский мусульманский съезд состоялся в мае 1917 года в Москве. Среди 13-ти обсуждавшихся вопросов был вопрос о государственном устройстве России. В спорах между сторонниками унитарного и федеративного государства победили федералисты, сторонники территориальной автономии. А на втором съезде, в июле 1917 года, верх взяли сторонники идеи национально–культурной автономии, главным выразителем которой был Садри Максуди.

 Садретдин Низамутдинович Максудов (1878-1957) родился в 1878 г. в деревне Ташсу Высокогорского района в семье муллы. Учился в Казани в медресе “Галлямия” и Татарской учительской школе. В 1902 г. поступил в Сорбоннский университет и стал первым из татар юристом с дипломом Сорбонны. Он – участник съезда партии “Иттифак-Эль-Муслимин”, второй и Третьей Государственной думы России.

После февральской революции 1917 г. С. Максуди становится одним из лидеров национального движения, разработчиком Конституции национально-культурной автономии. После Октябрьской революции жил в эмиграции. До 1925 г. – в Париже, затем по приглашению Ататюрка переехал в Турцию и до своей кончины (1957 г.) жил там, являясь ординар-профессором университетов Стамбула и Анкары.

 На втором съезде для управления всеми делами, которые будут переданы в руки мусульман Учредительным собранием, был учрежден Национальный Совет – Милли Меджлис, местом пребывания которого стала Уфа. Совет являлся законодательным учреждением, пределы полномочий которого ограничивались лишь Конституцией России. Национальный Совет являлся “последней авторитетной инстанцией, выносящей постановления о приходах, муллах, мусульманских общеобразовательных и конфессиональных школах, национальном языке, о делах народного образования, о национальном казначействе, вакуфах и других народных вопросах”.

Однако жизнь стремительно диктовала России путь перехода к федеративному переустройству государства. Идеей создания национальной государственности в России жили в те годы многие татарские и башкирские общественные деятели, которые полагали, что всякое увлечение идеей культурно-национальной автономии может только повредить федеративному развитию России, помешать реализации идеи национальной государственности. Именно поэтому Галимджан Ибрагимов решительно выступил против решений июльских мусульманских съездов.

Радикальное крыло национального движения не связывало осуществление национальной государственности с деятельностью большевиков и Советской власти. Джангир Алкин, например, заявил на страницах печати так: “Я лично всегда сомневался в достижении большевиками поставленных задач и был уверен, что, протрубив на весь мир красивые лозунги, они, в конечном счете, не смогут дать ни мира, ни хлеба, ни самоопределения народов”. В то же время Временный Мусульманский Военный совет, созданный во время работы первого мусульманского съезда (Харби Шуро), стремился реализовать идею федерации в России.

Однако в общественном мнении Казани идея национальной государственности татар пробивала дорогу с большим трудом. Люди боялись, что могут вернуться времена так называемого татарского ига. Находились желающие подогреть, которые распространяли всевозможные слухи.

Временное правительство не поощряло решений мусульманских съездов, особенно военного, который принял резолюцию о создании в армии национальных формирований. Сразу же после съезда в Петроград поехала делегация для переговоров с правительством, которую встретили враждебно. Керенский ее не принял, он вообще намеревался арестовать членов Военного Шуро, а делегатов съезда объявить дезертирами.

 Как объединяться – всей Россией или всем миром?

Несмотря ни на какие преграды, идея национальной государственности пробивала себе дорогу. С 20 ноября 1917 года по 11 февраля 1918 года в Уфе работал Милли Меджлиса, и на его сессии снова шли дискуссии о возможных вариантах устройства политической жизни татар России. В статье Ильяса Алкина “Среди Поволжских татар”, опубликованной в “Известиях Всероссийского Мусульманского Харби Шуро”, был дан анализ различным политическим течениям, представленным в Милли Меджлисе.

Среди унитаристов были чистые панисламисты, которые стремились объединить мусульман не только России, но и всего мира. Однако не они задавали тон. Более сильным было пантюркистское течение. Среди его сторонников были и те, кто мечтал объединить тюрков всего мира, и те, кто суживал понятие “тюрко-татары” до понятия “татаристы”. “Татаризм” в ту пору был самым молодым общественным движением. “Идеологи этого направления писал И.Алкин, – говорят: мы не против объединения тюрков, не против объединения мусульман, но мы желаем в это единение войти своей культурой, сильным своим национальным бытием, нацией. Надо сначала развить все культурные ценности своей нации, а затем уже присоединиться к всеобщему единению народов всего мира, вложив в это единение и татарскую культуру”. Автор к татарской нации причислял: 1) казанских, касимовских, астраханских татар, 2) мещеряков, 3) башкир, 4) тептярей, 5) тюменцев, 6) ногайцев, 7) крещеных татар. Эти национальные группы имели в Милли Меджлисе своих делегатов.

Важным результатом длительной работы Меджлиса явилось достижение согласия между сторонниками культурно-национальной и территориальной автономии. В результате Национальный Совет, избранный для реализации национально-культурной автономии, принял решение о создании территориальной автономии. Показателем этого являлось то, что Меджлис открылся под председательством Садри Максуди. “Мы, – сказал он во вступительном слове, – вместо их [русских] государства, построенного на гнилой основе, создадим государство на уровне XX века... Мы будем бороться не только за федерацию, но и по мере возможности за создание самостоятельного государства”.

Однако такой подход вовсе не означал отказа от культурно-национальной автономии. Территориальная автономия могла охватить лишь часть татарского населения, другая же ее часть оставалась в других местах бывшей империи, и она нуждалась в защите. Поэтому Меджлис не отбросил идею культурно-национальной автономии, а лишь переставил ее с первого на второе, вспомогательное место. Это нашло отражение в документах, принятых тогда Меджлисом.

Сегодня, комментируя события 1917 года с учетом дальнейшего развития национальной идеи, развития Татарской республики как государства, Индус Тагиров отметил, что разобщенность татар в ту историческую эпоху, когда требовалось, наоборот, объединение всех сил и идей, дорого стоила татарской нации. Это, пожалуй, главный урок, который можно извлечь, изучая историческую литературу и старые газетные подшивки.

Книги читала Любовь АГЕЕВА

«Казанские истории», №15-16, 2002 год