«Король» провокаторов Азеф

Вадим ПУГАЧ

28 августа 2003 года

Прошло 85 лет со дня смерти Евно Азефа, одной из самых противоречивых фигур мировой истории. Гений шпионажа и провокаций, способный заткнуть за пояс Сиднея Рейли – прототипа агента 007, он часто балансировал над пропастью.

Серия блестящих террористических актов, разработанных лично инженером Азефом, сделала его одним изотцов русского террора.

Это был двуликий Янус российской политики. С одной стороны, секретный агент охранного отделения департамента полиции, способствовавший аресту видных членов партии эсеров, с другой стороны, глава боевой организации этой партии, готовивший покушение на царя.

Террор и антитеррор легко уживались в повседневной жизни Азефа.

В начале 1909 года в Российской империи разразился грандиозный политический скандал, потрясший два враждебных друг другу лагеря. Революционные круги и царскую охранку лихорадило дело Азефа. Достоянием мировой общественности стали многие тайны департамента полиции. Видные чины царской охранки были уличены в преступной халатности и давали показания в суде.

Состоялось экстренное заседание Государственной думы, на котором П.А.Столыпин, сам ставший жертвой террористического акта эсеров-максималистов, вдруг начал рьяно защищать Азефа. Позиция царских властей, не желавших выносить сор из избы, была понятна. Но если вверху он был прощен, то внизу прощать провокатора никто не собирался.

Боевые товарищи по партии эсеров 8 января 1909 года приговорили его к смерти.

Невольно напрашивается вопрос: кто же эта персона, вызвавшая невиданный доселе переполох на политической карте России?

Евно Фишлевич Азеф, или Раскин, как чаще всего его называли в агентурных сообщениях тайной полиции, был личностью легендарной, даже мифической. Не каждый человек с такой легкостью усидит на двух горящих стульях, держа Империю царя батюшки под ударом.

Более 30 террористических актов против высших сановников государства, включая членов августейшей семьи императора Николая II, осуществил мозговой центр партии эсеров. Неудавшиеся попытки убить царя не могли пошатнуть авторитет Азефа, который прочно закрепился за ним в революционных кругах в 1904 году, после убийства министра внутренних дел Плеве.

Но царская охранка знала другого Азефа – человека, способного все продать за внушительную сумму. Существовал еще третий Азеф – просто человек, игравший свою игру. Он бесцеремонно использовал два враждующих лагеря: эсеровских боевиков и царскую охранку, не найдя другого пути преуспевания в жизни.

Евгений Филиппович Азеф родился в 1859 году в городке Лысково Гродненской губернии в семье местечкового портного. Окончил местную гимназию, давая уроки, маклерствовал – в общем, перебивался, как мог. Авантюризм и коммерческая жилка были у него в крови с рождения.

Однажды он взял, как комиссионер, у мариупольского купца масло на продажу, выручил 800 рублей и поехал в Германию поступать в политехникум. В 1882 году, близко сойдясь со студентами, стал располагать обширными сведениями о деятельности русских революционных кружков в Германии.

Идея выгодной продажи ценной информации стала для Азефа золотой жилой. Его жизненным кредо стала знаменитая фраза «цель оправдывает средства». Политический агент-осведомитель Азеф выбрал себе поприще, как обычные люди выбирают специальность врача или любую другую. За покупателем тоже дело не стало – им был департамент тайной полиции, которому Азеф предложил свои услуги. Фантастическая память, звериный инстинкт самосохранения, недюжинные амбиции – эти качества позволяли ему выходить сухим из самых рискованных и запутанных жизненных коллизий.

Стимул Азефа известен – особо важные сведения стоили очень дорого. Его гонорар варьировался от нескольких тысяч до десятков тысяч рублей. С 1903 года охранка ежемесячно выплачивала ему пятьсот рублей. В дальнейшем его официальная годовая заработная плата на государственной службе возросла до 14 000. С назначением его в 1903 году главой боевой организации партии эсеров ему открылся и безграничный доступ к партийной кассе.

Отношение к Азефу внутри партии носило характер своего рода коллективного гипноза. Не револьверы, а бомбы стали основным атрибутом русского террора в период деятельности Азефа. Великая цель переустройства общественного порядка – таков был стимул рвущейся в революцию молодежи. Окружить жертву плотным кольцом группы боевиков, дать ей почувствовать животный страх – и привести приговор в исполнение, несмотря на то, что по улицам шастает вереница филеров. Такие акции боевики-эсеры считали своим гражданским долгом.

Задачи были грандиозны: тут и взрыв царского дворца при помощи двух летательных аппаратов талантливого инженера-конструктора Бухало, и четыре покушения на царя, и убийство целого ряда высокопоставленных сановников. Боевая организация эсеров объявила от лица народа открытую войну верховной власти. К 1903 году она могла себе позволить такое, располагая огромными средствами, полученными в дар от богатых меценатов на великое дело будущей революции. Но главное – партия располагала дружиной из восьмидесяти верных бойцов, способных умереть за великую идею. И они действительно умирали…

Но охранка тоже не дремала: засланный в цитадель зла ее главный осведомитель Раскин-Азеф обескровил партию, вырвал у змеи жало. По признанию Бориса Савинкова, предательство Азефа сломило его. Рядовые члены партии перестали верить в террор.

Играя двойную роль в политике, Азеф как частное лицо вел красивую жизнь щеголя. Шампанское и танцовщицы – необходимые атрибуты его шумных гулянок. Не обладавший привлекательной внешностью, он был всегда одет с иголочки, что вкупе с богато набитым кошельком сводило с ума блондинок, страсть к которым он всегда испытывал. На постоянных любовниц, какой была, например, великосветская проститутка баронесса Маргарита фон Шток, Азеф не жалел денег из партийной кассы.

Так бы все и продолжалось, но в среду эсеров начала просачиваться информация о том, что он провокатор. В самом начале своей агентурной деятельности Азеф счастливо избежал подобного обвинения, устранив двух врагов революции и народа – Великого князя Сергея Александровича и министра внутренних дел Плеве.

Слухи поначалу не воспринимались всерьез. Георгий Плеханов и Вера Фигнер только посмеивались над догадками Мартына Рутенберга и других молодых эсеров. Не верили они и косвенным фактам, полученным из вражеского лагеря – полицейского ведомства. Пока в 1908 году не грянул гром разоблачения.

Решающую роль в этом сыграл бывший чиновник для особых поручений Варшавского охранного отделения Михаил Бакай. Пораженный стойкостью и мужеством рядовых эсеров: Созонова, Каляева, Карповича, Балмашева и Зильберберга, он вдруг решил оставить службу и перешел на сторону революционеров. Именно его почти десятичасовое свидетельство против Азефа окончательно убедило партию в его предательстве.

Бакай привел неопровержимые доказательства причастности Азефа к ряду громких провалов намеченных эсерами операций. Но человеком, которому довелось разоблачить «короля» провокаторов, был все-таки В.Бурцев. Еще в январе 1908 года Бакай встретился с ним и передал редактору исторического журнала «Былое» копию секретного списка 53 агентов Варшавского охранного отделения, в котором был и Азеф.Именно Бурцеву предстояло раскрыть двух самых главных агентов охранки, ее кротов, засланных в сердце врагов самодержавия – политических партий эсеров и большевиков.

В эсеровском лагере работал Азеф, такую же роль под крылом у Ленина выполнял Роман Малиновский.

Что же сделал Бурцев по делу Азефа? Кропотливо собирал сведения о его агентурном прошлом, шантажировал бывшего директора департамента полиции А.А.Лопухина, требуя назвать осведомителя в обмен на похищенную эсерами дочь. Бурцев опубликовал в парижской газете сообщение о том, что располагает неопровержимыми доказательствами провокаторской деятельности Азефа.

Для проверки этого заявления эсеровская партия создала комиссию, в результате чего сам Бурцев предстал перед партийным судом как клеветник. Суд чести начался в октябре 1908 года в Париже и закончился лишь 17 января 1909 года. Членами суда были теоретик анархического коммунизма Петр Кропоткин, известные революционеры Герман Лопатин и Вера Фигнер.

Выяснив, что Азеф сотрудничает с департаментом полиции с 1893 года, партия эсеров вынесла безапелляционный вердикт – виновен. Спасаясь от эсеровской вендетты, Азеф укрылся в Германии, предложив свои услуги германскому осведомительскому бюро, в ведение которого находилось все, что касалось тайн военного шпионажа.

Историки, занимающиеся проблематикой Азефа, не располагают достаточными данными о заграничном периоде жизни злого гения эсеровской партии. Интересно, что казанская газета «Камско-Волжская речь» в №288 за 1912 год опубликовала результаты частного расследования неизвестного автора, который попытался ответить на вопрос: куда исчез провокатор? Ему удалось напасть на германо-голландский след Азефа.

После бегства из Парижа он направился в Кельн, где проживал его закадычный друг Моисей Гюнсбург, фигура, занимавшая видное место в шпионском мирке. Работал он и в России, но быстро был пойман. Тогда-то и познакомился с Азефом, который хлопотал за него перед своим полицейским начальством. Таких бесценных услуг Гюнсбург не забыл, и когда Азеф оказался не у дел и явился к нему за помощью, предоставил ему и работу, и прикрытие от немецкой агентурной сети, то есть завербовал.

Готовившейся к переделу мира Германской империи нужны были такие мастера шпионажа, как Азеф. Ему надлежало отправиться с рекомендательными письмами Гюнсбурга в Роттердам. Для тайной деятельности в Голландии Азефу дали агентурный псевдоним – Вольф. Задача Азефа на первых порах заключалась в изучении вопроса о защите Голландского побережья. Попутно под именем Вольфа он знакомился с богатыми домами, укоренившимися в Роттердаме.

Здесь Азеф нашел себе богатую невесту с обширными коммерческими связями в Австрии. Бывая там, познакомился с людьми, стоявшими в самом центре военной шпионской организации, которая охватывала густой сетью все пространство Австро-Венгерской империи. Специалисты по военно-шпионским делам сразу увидели в Азефе родственную душу и после нескольких бесед сумели убедиться в его разносторонних сыскных и провокаторских талантах. Ему было предложено заведование специальным отделом тайной военной агентуры по всей русской границе.

К тому моменту Азеф в глазах германской разведки укрепился настолько, что с ним считались, его советы выслушивали. Но Азеф и здесь остался верен себе: в 1915 году он был арестован за подозрительные связи с русской разведывательной службой. Моабитская тюрьма подкосила его как морально, так и физически. Освободили его лишь после Октябрьской революции и заключения Брестского мира. 24 апреля 1918 года в Берлине состоялись тайные похороны 49-него жителя Германии, русского поданного Александра Неймайера, скончавшегося от хронического заболевания почек в клинике «KrankenhausWestend».

Через 20 лет безымянная могила за №446 бесследно исчезла с берлинского кладбища. При жизни этого странного человека его всегда окружали тайны, они не оставили его и после смерти. Евно Азеф умер 85 лет назад, но черная слава преследует его имя и сегодня. Оно стало нарицательным в русской истории.

В свое время Максим Горький даже хотел написать на эту тему роман – «Провокатор». Известного писателя потрясла скандальная история Азефа, рассказанная ему в переписке Екатериной Пешковой, первой женой. Двадцатый век дал много поразивших мир личностей. Среди вереницы авантюристов Азеф стоит особняком. Он один заслужил имя – «король» провокаторов.

"Казанские истории", №11-12, 2004 год