Профессор Авилов: ссылка в Сибирь – еще не конец жизни

Татьяна Летошева

02 октября 2018 года

О профессоре, докторе экономических наук Вадиме Александровиче Авилове известно не так много. Его фамилия значится среди жертв репрессии. О научной деятельности сказано очень мало. О личной жизни и вовсе никакой информации, кроме того, что на надгробной стеле, расположенной на XI аллее Арского кладбища –  «Незабываемому мужу и отцу».

Вадим Александрович Авилов родился в 1907 году в Могилёве в семье инженера. После смерти отца семья переехала в Казань, где мать работала руководительницей музыкальных кружков в клубах Кульпросвета. В 1924 году закончил школу №15 2-й ступени. За успехи в учебе в 1924 году был направлен Татарским Наркомпросом в Восточно-Педагогический институт. Учился одновременно на двух отделениях, подрабатывая на жизнь поденной работой

В 1926 году прослушал психотехнический семинар при Казанском Институте Научной Организации Труда (транскрипция того времени), по окончании которого ему было предложено остаться практикантом. После публикации ряда трудов переведен в научные работники II разряда.

В 1927 году перевелся из Восточно-Педагогического института в Казанский государственный университет, на физмат, где, кроме академической, вел активную общественную работу, одновременно занимая по 3-4 выборные должности.

В 1929 году произошло страшное: Вадима Авилова арестовали по обвинению в организации под руководством профессора Сотонина политико-философского кружка, имевшего целью распространение упаднических, антисоветских идей.

Удалось найти заявление-ходатайство, которое Авилов направлял Екатерине Павловне Пешковой – первой жене Максима Горького, правозащитнице организации «Политический Красный крест». В данном письме есть полная информация по делу, по которому проходил Вадим Александрович. Мы публикуем это заявление без изменений. В нем есть некоторые подробности его биографии.

АВИЛОВ В. А. — ПЕШКОВОЙ Е. П.

АВИЛОВ Вадим Александрович, родился в 1907. Учился в Восточно-Педагогическом институте, затем в Казанском государственном университете. 14 ноября 1929 — арестован по групповому делу, 6 декабря приговорен к 3 годам ссылки в Восточную Сибирь и 15 марта 1930 — отправлен в Иркутск. В августе 1931 — обратился за помощью к Е. П. Пешковой.

3 августа 1931

«В Политический Красный Крест

Тов Пешковой

Административно-высланного Авилова

Вадима Александровича, 1907 г

рожд, ст. 58-11 УК

(Восточно-Сибирский Край, Нижне-Илимский

район, дер. Большая)

Заявление

Я родился в 1907 г. С 1920 г, когда умер отец (инженер), находился на иждивении матери, работавшей в клубах Главполитпросвета (г Казань) в качестве руководительницы музыкальных кружков. Окончив в 1924 г Казанскую школу II ступ №15, был, как успешно окончивший (1-й ученик), командирован Татнаркомпросом в Восточно-Педагогический институт, занимаясь одновременно на двух отделениях института и зарабатывая частными уроками и поденной работой (Каз Центр архив). В ВПИ активно вел общественную работу, занимая ряд выборных должностей. Одновременно в 1926 г прослушал Психотехнический Семинар при Казанском Институте Научной Организации Труда, по окончании которого мне, как обнаружившему способности, было предложено остаться практикантом Института НОТ. Затем, по опубликовании ряда трудов, я был переведен в научные работники II разряда. В то же время, в 1927 г перевелся из ВПИ в Казанский Гос Университет на физмат, где также, кроме академической вел и общественную работу, одновременно занимая по 3-4 выборных должности. 14 ноября 1929 г я был арестован ОГПУ по обвинению в организации под руководством профессора Сотонина в зиму 1927-28 года политико-философского кружка (из чуждых идеологически и социально элементов студенчества), имеющего целью распространение упадочнических, антисоветских идей указанного профессора (ст 58-11 УК). Значительная часть обвинения, по-видимому, отпала (поскольку я понял следователя), а часть была мною признана в заявлениях, поданных мною в апреле-мае 1930 г следователю по моему делу ("делу Сотонина") уполномоченному Татотдела ОГПУ Сюганову. Впрочем, я рассматривал совершенные мною действия (приглашение в руководители организованного мною кружка самообразования профессора Сотонина, хотя и занимавшего кафедру в ВУЗе, но известного своей антисоветской платформой; допущение присутствия в том же кружке двух чуждых идеологически лиц и т п), не как преступление, а как ошибки. 6 дек 1930 г я был приговорен Коллегией ОГПУ (а, возможно, П<олномочного> П<редставителя> ОГПУ Татреспублики — приговор мне не зачитывали) к высылке на 3 года в Восточную Сибирь. 15 марта был отправлен этапом в Иркутск, а 9 июня 1931 г был доставлен этапом в Нижне-Илимский рн. Сознавая вред, принесенный мною социалистическому об<щест>ву совершением вышеуказанных действий, — безразлично, ошибок или преступлений, — я нахожу примененную ко мне меру социальной защиты справедливой. Однако все же прошу Вас обратить внимание на следующие обстоятельства. Организация и время существования кр<уж>ка относятся к периоду, когда мне только исполнилось 20 лет. Молодости же ошибки более простительны. Я пробыл в заключении, — сначала, как следственный, затем, как пересыльный, — более 18 месяцев, т е более половины срока высылки. Мое заключение принесло моей матери (находящейся на моем иждивении и не имеющей, кроме меня, родственников) много не только нравственных страданий, но и материальных лишений. В период заключения в Казанском пересыльном Домзаке я около 7 месяцев работал в качестве члена юридического бюро, секретаря УВЧ и пр. Во время заключения под следствием разрабатывал ряд проблем методологии НОТ, психотехники и пр, опубликовав несколько статей в журн «Рационализация производства» и «Психотехника» (1930-31 г). За период с момента ареста я, пересмотрев и проверив систему своих взглядов, убедился, что, если ранее и возможны были колебания в некоторых вопросах, то сейчас я полностью стою на платформе ВКП (б), и что в период напряженного строительства и напряженной классовой борьбы всякие колебания должны пресекаться. Да, наконец, очень тяжело в период бурного строительства целых 3 года, целую эпоху быть оторванным от жизни, не имея возможности использовать свою энергию (я нахожусь в деревне, где имеется лишь колхоз, и об использовании меня по специальности — НОТу — не может быть и речи). Между тем, я, вероятно, сумел бы быть полезным участником строительства, тем более при существующем недостатке научных работников, особенно работников НОТ. Очень прошу Вас ходатайствовать перед ЦИКом о замене мне оставшихся до конца срока 15 месяцев высылки в Восточную Сибирь на «минус 6» или какую-нибудь иную высылку, которая дала бы мне возможность работать, если не в научно-исследовательских учреждениях (по НОТ, психотехнике), то хотя бы в Бюро Рационализации или ТНБ каких-либо предприятий. Не возражаю и против оставления меня в Восточной Сибири, но в этом случае прошу разрешить проживание в одном из городов (если возможно, в Иркутске, в Красноярске, Камске, Усолье и т п) Надеюсь, что не оставите без последствий мою просьбу. С нетерпением жду ответа.

В. Авилов

5/VIII-1931 г.

Жизнь после ссылки

Что было потом? Известно, что вернулся в Казань Авилов только в 1934 году. Ему удалось продолжить научную деятельность: Вадим Александрович преподавал в КАИ, а с 1934 по 1937 год руководил отделом в КИНОТе. Он был профессором КХТИ и доктором экономических наук – об этом удалось узнать по надписи на надгробии.

В научном мире наиболее известен благодаря трудам в области применения методов математической статистики в технико-экономических исследованиях, определения точности технологических процессов. Он создал новое научное направление по исследованию производственных резервов в промышленности.

Что касается трёхлетней ссылки, то реабилитирован Вадим Александрович Авилов был лишь в 1989 году, то есть посмертно – умер Вадим Александрович в 1967 году.

Могила Вадима Александровича  Авилова на Арском кладбище

Татьяна Летошева