Борис Зельдович: благодарность через десятилетия

Любовь Агеева

11 июня 2023 года

Будете на четвертой аллее Арского кладбища, найдите могилу Бориса Наумовича Зельдовича (она недалеко от захоронения Леонила Сонца на еврейском участке), поклонитесь ему.

Он приехал к нам из Ленинграда во время войны вместе со своим сыном, уже тогда известным ученым ― и остался в Казани навечно.

 На Арском кладбище наверняка много могил эвакуированных в Казань. Это могут быть рабочие и специалисты промышленных предприятия, научные работники, члены их семей. Не факт, что их кто-нибудь посещает. Возможно, внуки уже и не знают, где они похоронены.

К сожалению, по словам руководителей городского Управления по организации ритуальных услуг, журналов учета погребенных военных лет нет. А это единственное место, где можно узнать, где их захоронения. Хорошо бы выяснить хотя бы поименно, но для этого нужны архивы учреждений ЗАГСа и, конечно, время и желание вернуться в 1941 и 1942 год, когда умерло особенно много людей, приехавших тогда из разных мест Советского Союза.

О том, что на четвертой аллее, где находится еврейский участок, похоронен отец знаменитого академика Якова Борисовича Зельдовича, я узнала от Александра Израиловича Фишмана, профессора КФУ. Он родился после войны, но о том, какой была военная Казань, знает. Во всяком случае, имена знаменитых физиков, которые тогда работали в Казани, ему известны. Поскольку он сам физик, доктор физико-математических наук. Так что, прочитав на скромном надгробье фамилию ЗЕЛЬДОВИЧ, он не мог возле этой могилы не остановиться.

Это было захоронение Бориса Наумовича Зельдовича, отца крупнейшего физика-теоретика с мировым именем, академиком РАН, трижды Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Государственных премий СССР, одного из создателей советской научной школы горения, детонации и ударных волн, автор фундаментальных трудов по ядерной физике, физике элементарных частиц, современной релятивистской космологии.

Вместе с сыном, который работал тогда в Институте химической физики АН СССР (ИХФ), он был эвакуирован в Казань из Ленинграда. По воспоминаниям внуков, в это время Борис Наумович был уже болен, и 17 ноября 1943 года скончался. На его надгробии написали, что он приехал в Казань из Ленинграда.

Борис Наумович родился 6 августа 1888 года. По профессии был адвокатом, состоял в Ленинградской коллегии адвокатов. О нем мало что известно. В очерке о Якове Зельдовиче, который вы найдете в нашей газете, я по крупицам собирала сведения о нем. Вместе с женой ― Анной Петровной Зельдович (Кивелиович) (1890-1975) ― они жили в Минске, когда 8 марта 1914 года у них родился сын. Воспоминания родственников и друзей ученого убедили меня, что отец играл в жизни будущего академика большую роль ().

Захоронение Б.Н. Зельдовича нашли в 2016 году. В 2018 году, прочитав в «Казанских историях» об акции «Казанские некрополи», а, возможно, просто узнав об этом, профессор Фишман написал мне письмо, приложив снимки, сделанные на кладбище.

Потом мы вместе с ним попытались найти родственников Бориса Наумовича.  С Борисом Яковлевичем, который жил в США, штат Флорида, мы пообщаться не успели ― он в 2018 году умер. Александр Израилович нашел электронный адрес Ольги Яковлевны, но она на мое письмо не ответила.

Но 3 августа 2021 года я получила письмо, откуда не ждала – от Соломона Зельдовича, который сейчас живет в США (не родственник, однофамилец). Он выпускник физфака КГУ, выпускался кафедрой теоретической физики. В Казани его помнят как активиста еврейской общины, одного из организаторов Еврейского клуба в Казани, созданного в 1989 году. 

Соломон Зельдович рассказал о своих встречах с Я. Зельдовичем (его воспоминания читайте ниже), сообщал, что прислал средства на новый памятник его отцу - Борису Наумовичу.

Памятник установили летом 2021 года, 2 августа. Это черная стела, на которой сообщается, что Борис Наумович Зельдович ― отец академика Я.Б. Зельдовича.

Письмо Соломона Зельдовича

Уважаемая Любовь Владимировна.

Меня зовут Соломон Зельдович. Вот уже больше 30 лет как моя семья переехала из Казани в США и сейчас мы живем рядом с городом Нью-Йорком в штате Нью Джерси.

Саша Фишман переслал мне Ваше письмо с вопросами и попросил с Вами связаться.

Дело в том, что мы с женой решили обновить захоронение Бориса Наумовича Зельдовича. Прежде чем рассказать о нашем (с А.И. Фишманом) решении установить новый памятник на могиле Б.Н. Зельдовича я хочу изложить предысторию моего знакомства с академиком Я.Б. Зельдовичем.

Я познакомился с Я.Б. в 1972 году на научной конференции по гравитации. Все участники жили вместе на олимпийской базе в Цахкадзоре, недалеко от Еревана. И хотя жили в отдельных номерах, но «кормиться» ходили в одну большую столовою, где стояли столики на 4 человека.

Я немного опоздал в первый день и не смог найти место с ребятами из Казани ― все места у них были заняты. Я отыскал свободное место у одного столика и спросил разрешения у сидевших к ним присоединиться. Они благосклонно разрешили.

До сих пор благодарен этому случаю. Все участники конференции носили небольшие виньетки на груди со своей фамилией, именем и отчеством. К моему полному изумления и оторопению я прочитал фамилии моих сотрапезников ― Сахаров А.Д и Марков М.А. Два академика!!!

Конечно, я их знал заочно. Имя Андрея Дмитриевича было у всех инакомыслящих (коим я тоже был тогда) на слуху после его знаменитого меморандума о свободе совести. И находился он тогда под домашним арестом, но по просьбе академиков ему разрешили приехать на конференцию.

Там было много и зарубежных ученых. С ними была красивая, очень представительная дама. Как оказалось, это была жена Сахарова Елена Бонер. Вот в таком созвездии знаменитостей я оказался по воле случая.

Но у меня на груди значилось Зельдович С.А., и это немного приподняло мою особу из уровня полной безвестности.

С Яковом Борисовичем Зельдовичем они были прекрасно знакомы, и, конечно, первый вопрос был ― не родственник ли я ЯБ? Потом они стали разговаривать между собой, а я преимущественно молчал, просто придавленный значимостью моих «застольников». ЯБ тоже был среди участников конференции, и когда Сахаров сообщил ему, кто сидит с ними за столом, он захотел со мною познакомиться и в один из дней сам подошел к нашему столу. Так мы познакомились.

Потом была встреча с ним в день отлета в аэропорту Еревана, где он помог мне улететь в Москву. Когда в 1973 году он приезжал с сыном Борисом в Казань на чествование академика А.Е. Арбузова, он попросил казанских чиновников меня разыскать, и я с ним встретился. С его подачи меня затем приняли в Казанский Физтех АН СССР в 1974 году, в группу теоретиков. Я поддерживал телефонные контакты с Борисом и году в 1977-м, будучи на конференции в Зеленограде, был у него в гостях ― и на квартире в МГУ, и в его лаборатории в ФИАНе.

 С ЯБ я контактировал реже, но в 1984 году, в дни его 70-летия, я прилетел в Москву по неотложному делу и встретился с ним. Нашей дочери тогда была необходима срочная операция на позвоночнике, и делали ее только в одном городе ― Красноярске. В больницу на операцию попасть было НЕВОЗМОЖНО, брали немного местных и «по звонкам» из обкомов и исполкомов. А больница была небольшая.

ЯБ написал два письма на своем бланке: одно самому хирургу Лазарю Львовичу Роднянскому,  второе (если первое не поможет) ― председателю Красноярского отделения АНССР, с просьбой о содействии.

 Роднянский почитал ЯБ как бога, и второго письма не потребовалось (Оно и сейчас у нас хранится). Операция прошла успешно, дочери стало намного лучше. Сейчас она мама двух наших внуков, а грозила ей инвалидность на всю жизнь. Посему ЯБ почитаем в нашей семье как спаситель и полубог.

В 1985 году ЯБ снова приехал в Казань, и мы (я, жена и дочка), с ним встретились. Во время моей с ним встречи в Москве в марте 1974 года он попросил меня ухаживать за могилой своего отца. Женщина, которая до этого следила за могилой, постарела и не могла больше это делать. С той поры и до нашего отъезда в Америку в 1990 году я, как мог, обновлял могилу БН и другого человека рядом.

В нынешнем году, занимаясь родословной Зельдовичей, случайно в интернете я увидел материал, где мой хороший знакомый Саша Фишман рассказывает своим студентам, как он обнаружил «Дедушку» Советской Атомной бомбы. Если ЯБ ― один из ее отцов, то Б.Н. ― ее дедушка.

Я связался с Сашей по скайпу, узнал детали, и мы решили обновить могилу. Саша найдет мастера, а мы дадим деньги. Дело завертелось ― и новый памятник установлен. Так, что, как вы видите, у этой инициативы большая предыстория.