«Утверждение, будто мы потеряли исторический центр Казани – нет, это очень громко сказано»

23 октября 2013 года

В 2013 году вышла из печати книга известного казанского журналиста Льва Овруцкого «Беседы с Минтимером Шаймиевым». Предлагаем вашему вниманию их диалог на тему, близкую читателям нашей газеты – о судьбе исторического центра Казани.

 — Сейчас занялись историческим центром Казани. Я в связи с этим хочу у вас спросить: ваш фонд «Возрождение» занимается Великим Болгаром и Свияжском, почему бы вам не взять ещё и третий проект — исторический центр Казани?

—  В целом озабоченность людей разделяю, но думаю, что утверждение, будто мы потеряли исторический центр Казани — нет, это очень громко сказано. Сейчас много говорим об архитектуре, облике Казани и так далее. Я над этим и раньше думал, и сейчас заинтересован, и задаюсь вопросом, а что у нас было? Старая Казань – что это, что было в центре города?

—  Я был свидетелем — я жил когда-то на улице Островского. Прохожу мимо каких-то домов, смотрю — таблички: «Охраняется государством». И какой тут памятник? — спрашиваю, – где он? Масса совершенно ненужных трущобных построек, явно не представляющих никакой исторической ценности. Навесили повсюду «охраняется, охраняется». Мы смотрим, и что там хорошего? Наличники. Ну, так снимите наличники! Само здание же ничего из себя не представляет. С другой стороны, позор, что были действительно исторические здания XVIII века, которые мы не смогли сохранить.

—  Давайте не забывать, что Казань была городом, о котором мы сами рассказывали анекдоты.

Остров-град Свияжск. Работы еще идут, и пока не все показывают многочисленным экскурсантам

—  Трущобы, грязь, азиатчина.

—  Если на Баумана не было канализации, удобства во дворе, то о чём мы говорим? У нас не было достойной столицы. Вот что было в Кремле, например – я здесь всю жизнь сижу и всё это видел собственными глазами. За каждый квадратный метр министры боролись между собой, кому достанется. Это же кошмар был, пока мы не взялись за Кремль. И Кремль — хороший показатель. Я к чему это говорю? Не было у Казани облика столицы, или он был безвозвратно и давно потерян.

—  С тем, что теперь столичный лоск появился, никто не спорит. Но проблемы исторического центра остались. Многое не сохранили, разрушили.

—  Это так. Без потерь ни одно большое дело не обходится. Но я задумываюсь: а всегда ли нужно всё старое сохранять? Делаю ударение на слове «центр». Что было с улицей Свердлова, вы помните? Дома тонули в асфальте, окна на уровень тротуара проваливались и даже ниже.

—  Я жил как раз в деревянном доме на Павлюхина, 2. На этом месте сейчас стоит «Сувар Плаза».

—  Там почти все дома были допотопные, деревянные. Что там творилось! У меня друзья там жили. Кошмар!

—  Район трущобный был совершенно.

—  И что, его надо было сохранять? Да та же улица Баумана. А Булак какой был? Про Булак я не рассказывал?

—  Не слышал. А что там было?

—  Я о том, как мы взялись за реставрацию.

—  Прочистили канал?

—  Нет.

—  А что?

—  Это было за несколько лет до Тысячелетия Казани. Я думал, как привести в порядок Булак. Вы помните, что там творилось? Однажды собрал начальство и крупных бизнесменов, посадил на «Икарус», и мы отъехали от театра Камала. И в автобусе я сказал – кто присутствовал, могут подтвердить: какое здание понравится, называйте, а мы постараемся отдать их вам на максимально льготных условиях — только восстановите, отреставрируйте. Рустам Нургалиевич на меня тогда обиделся, говорил, эх, меня тогда не было, я бы тоже что-нибудь взял. Едем, каждому говорю — берите сразу или изучите вопрос, через день скажете. Вот так за один проезд весь Булак и раздали. Не было бы Булака такого, как сейчас, если бы тогда не раздали.

—  По-моему, вы никогда не рассказывали эту историю.

—  Не помню. Так решался вопрос, буквально. На «Икарусе» туда и обратно проехали, медленно, с остановками, чтобы люди могли рассмотреть. Я и на себя взял одно из зданий. Спрашиваю: берёте? Молчат. Говорю: ладно, тогда это я на себя возьму.

—  Так вы занялись недвижимостью.

—  Ну да, чтобы не было пауз, чтобы поддержать процесс. Потом отдал это энергетикам, попросил: ребята, не подведите, я же взял на себя обязательство. Там теперь ресторан «Меценат», знаете?

—  Да, хороший ресторан, фуагра впервые в жизни попробовал, до того думал, что это танец такой испанский... А хорошо было бы вам таким же макаром проехать улице Нариманова!

—  Невозможно объять необъятное. Про Нариманова я знаю давно, на улице Сабанчи, когда учился в институте, — там, где Азимовская мечеть, напротив. Всё это знаю, в своё время пешком исходил... Теперь, возвращаясь к вашему вопросу о том, почему «Возрождение» не занимается Казанью, ее историческим центром. Прежде всего, это неподъёмно, по деньгам неподъемно. Надо быть реалистом. В Казани мы выделили Кремль, это и в политическом плане важно – войти в ЮНЕСКО. Вы думаете, я не болел за Татарскую слободу? Тем более я – татарин. Туда ведь когда-то прогнали татар и сказали: здесь живите.

—  Это было своего рода гетто.

—  Да. Почему и говорю, что судьбы наших с вами народов схожи. Д, изначально напоминало гетто. Я переживал всегда, как сохранить Слободу. Но это неподъемно было. Пытался с Лужковым договориться, улицу Кирова дали, чтобы он её отреставрировали. У Лужкова не вышло. Улицу Свердлова отдали Матвиенко – у неё получилось.

Сейчас за центр взялись Рустам Нургалиевич и Ильсур Раисович. Я думаю, дело будет.

—  Всем в это хочется верить. Взялись крепко.

—  Теперь посмотрите, можно ли было политически пристегнуть исторический центр Казани к Болгару и Свияжску. Болгар мне покоя не давал. Это же место добровольного принятия ислама на государственном уровне! А в каком положении Свияжск был? Одни трущобы, храмы разваливаются, кошмар. А ведь это наша история. Плохая или хорошая, но какая была — я так к этому отношусь. И уже задолго до отставки решил для себя, что буду этим заниматься. У меня выстраданная аргументация была. И с этим я пришёл к Путину 30 декабря 2009 года в 6 часов вечера. Уже правительство собралось по поводу новогоднего поздравления, но он меня принял. У нас отношения всегда хорошие, без напрягов. Я ему сказал: Владимир Владимирович, вы знаете, что я собираюсь уходить. А я ещё на дне рождения у Примакова рассказал ему о своих планах. Я сказал: Казань вам нравится, в Казанском Кремле собор и мечеть рядом стоят, вы часто посылаете к нам иностранных руководителей, глав государств. Мы – пример толерантности, весь мир нуждается в таком примере. Но у нас, говорю, есть два объекта, два памятника федерального значения. Давайте восстановим их и покажем всему миру. На Волге и сегодня поток туристов немалый, а будет намного больше, если мы эти памятники возродим. Тех денег, говорю, что вы даёте сейчас, 15-20 миллионов в год, не хватает даже для того, чтобы процесс разрушения остановить. А ведь памятники федеральные, давайте 50 на 50. Он спрашивает: о какой сумме идёт речь? Я говорю: если в течение 3-4 лет, хотя бы по полмиллиарда в год.

—  На каждый памятник?

—  Нет, это весь бюджет. Не разделяя. Мы и Кремль так восстановили — не разделяя, это важно. Я сказал: мы создадим фонд, и остальное будет за счёт добровольных пожертвований. Я уверен, что люди нас поддержат. Он сказал: давайте по 400 миллионов в год. Я согласился.

—  Если бы вы попросили миллиард, он согласился бы на 500-600.

— Нет, надо знать меру. Я же чувствую, сколько могут. Сам много раз был в такой ситуации, психологию знаю, сколько просить и в какой момент. Он спросил: кому поручить? Я говорю: Кудрину и Авдееву. Он на моём заявлении очень хорошую резолюцию написал. А Кудрин и Авдеев уже были в курсе, я с ними предварительно переговорил. Кудрин отнёсся с некоторым сомнением, хотя сказал: идите, день предпраздничный, может, и получится. А Авдеев, как министр культуры, обрадовался: ой, Минтимер Шарипович, как было бы здорово! Так этот проект и пошёл.

—  И теперь уже не бросят. Такие проекты не бросают на половине. Разве что какой-нибудь страшный кризис случится.

—  Пока идёт. Уже третий год. И на 2013-2014 цифра директивная заложена.

—  Вы уже там закопались.

—  Вот именно – закопались. Для того чтобы меня оттуда вытащить, надо, как суслику, налить несколько вёдер воды. Мы мальчишками этим занимались. Чтобы суслика выгнать из норы, лили воду туда, до 8 ведер иногда уходило. Теперь сами рассудите: Болгар и Свияжск — памятники федерального значения, работа в разгаре.

Об историческом центре Казани, тем более после её Тысячелетия, я вопрос не поднимал.

—  Тем более что уже на Тысячелетие давали. Сказали бы: какие эти нахалы – у нас ещё трущобы не сенсены, а им подавай реставрацию.

— Конечно. Мы же не одни в России, надо понимать. Перебарщивать нельзя. Чтобы есть много, надо есть понемногу.

 Снимки сделаны Л. Агеевой на острове Свияжск в октябре 2013 года