Из первых рук – о науке

01 сентября 2021 года

В течение нескольких дней в Казани находилась группа ученых Академии наук СССР. Корреспондент «Вечерней Казани» Владимир Шевчук взял интервью с двумя академиками: директором Института космических исследований АН СССР Р.3. САГДЕЕВЫМ и трижды Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Государственных премий СССР Я.Б. ЗЕЛЬДОВИЧЕМ.

Академик Р.З. Сагдеев: «Космос – арена сотрудничества»

– Читатели «Вечерней Казани» с огромным интересом следят за осуществлением программы «Вега» – полетом двух автоматических межпланетных станций навстречу комете Галлея. Первый этап космической одиссеи успешно завершен – «Вега-1» и «Вега-2» уже «десантировали» свои спускаемые аппараты на поверхность и в атмосферу Венеры. Каковы полученные результаты исследований?

– Должен сказать, что первых сигналов аэростатных зондов, дрейфующих в атмосфере Венеры, с большим нетерпением ждали не только в Советском Союзе, но и во многих странах. В слежении за перемещениями аэростатных зондов в атмосфере Венеры, в определении их координат и приеме сигналов приняла участие широкая международная сеть радиотелескопов дальней космической связи. И едва лишь «заговорил» спускаемый аппарат «Веги-1», в нашем Центре раздался телефонный звонок из США – американские коллеги тепло и искренне поздравили нас с успехом. В их голосах чувствовались волнение и радости.

Эксперимент с запуском двух воздушных шаров в атмосферу иной планеты проводился впервые. Полученные данные сейчас тщательно обрабатываются, анализируются специалистами. Эти данные уникальны. Они продолжают последовательную линию детального и глубокого изучения процессов, происходящих как в атмосфере нашей космической «соседки», так и на ее поверхности, в ее геологической структуре. Начало этой работе положили предыдущие экспедиции межпланетных станций «Венера». Сопоставление сведений о Венере с известными вам характеристиками Земли имеют большое научное и практическое значение. Это позволяет лучше понять процессы, происходящие сейчас на нашей планете; в определенной мере прогнозировать состояние атмосферы, а значит, и состояние климата. В эксперименте на «Вегах» аэростаты служили своего рода метками, по скорости которых можно было судить о динамике атмосферы. Во время дрейфа зондов отмечены высокие скорости их перемещения вверх и вниз, что говорит о большой турбулентности венерианской атмосферы. Думается, что эти данные приведут к значительному пересмотру существующих в науке моделей атмосферы этой планеты.

– Закончив «работу» с Венерой и получив дополнительный импульс, «Веги» отправились дальше. Но их встреча с кометой Галлея произойдет лишь в марте будущего года. А какие «попутные» задания будут выполнять посланцы Земли?

– Пока я находился в Казани, в нашем Центре космических исследований уже состоялся очередной сеанс связи с «Вегами», продолжающими полет. Научная аппаратура станций передала информацию об их движении в межпланетной среде. Получены очень важные данные о потоках «солнечного ветра», космических лучах, межпланетном магнитном поле. Предметом исследования являются также космическая плазма и пылевые частицы.

Вновь хочу подчеркнуть, что в этих регулярных сеансах участвует вся международная сеть дальней космической связи, что помогает более точному определению положения аппаратов «Вега» по отношению к комете Галлея. А это особенно важно для заключительного маневра при приближении к комете наших станций и станции «Джотто», построенной Европейским космическим агентством (ЕКА).

– Роальд Зиннурович, вы словно предугадали следующий вопрос. Известно, что на «Вегах» установлены приборы, созданные не только советскими, но и иностранными, в частности французскими, специалистами. Расскажите о том, какое участие принимают в изучении кометы Галлея другие страны.

– Совсем немного времени осталось до запуска автоматической космической станции «Джотто» – он произойдет 2 июля. В создании аппарата участвовали ученые одиннадцати стран Западной Европы, входящих на долевых началах в ЕКА. А название свое станция получила по имени итальянского художника эпохи Возрождения, который на одной из фресок изобразил вместо аллегорической библейской звезды виденную им комету Галлея. Кстати, этот рисунок многие специалисты до сих пор считают одним из лучших натуралистических изображений кометы Галлея.

У совета «Интеркосмос» и ЕКА налажены хорошие научные контакты, заключено специальное соглашение о взаимодействии между космическими аппаратами, скоординарованы наши научные сценарии, построены общие ожидаемые модели обстановки, которая может возникнуть вблизи кометы.

Заключительная, решающая фаза полета начнется за несколько дней до встречи с кометой Галлея. «Веги» на шесть дней раньше встретятся с ней, чем «Джотто», и выдадут более точную информацию об орбите кометы. Эти данные будут использованы для коррекции движения аппарата Европейского космического агентства.

– И это, очевидно, поможет «Джотто» отыскать небольшое ядро кометы в огромном «море» окружающего его кома?

– Хотелось бы надеяться, что произойдет максимально возможное сближение аппарата с ядром кометы. Впрочем, было бы неверно полагать, что этим «делом» займется только «Джотто». У «Вег» есть свои алгоритмы поиска ядра. Этой же целью «озадачены» их бортовые компьютеры, «Вега» и «Джотто» являются частью единой всемирной программы изучения кометы Галлея, межпланетного космического пространства. Можно сказать, они действуют совместно в интересах всей земной цивилизации.

– Вы сказали «частью единой программы». Значит, есть и другие части?

– Что касается изучения межпланетной среды, то советские ученые договорились с японскими исследователями космоса об обмене научной информацией. В августе в сторону кометы Галлея будет запущен японский аппарат «Планета-А», Таким образом, есть возможность получить трехмерную картину явлений вблизи кометы. Это ли не замечательный пример международного сотрудничества в области освоения и изучения космоса!

– Но ведь на Западе есть люди, политические деятели, намеревающиеся использовать околоземное космическое пространство е иных целях...

– Да, к сожалению. Выдвинутая нынешним президентом США так называемая концепция стратегической оборонной инициативы, которую метко окрестили программой «звездных войн», подрывает основы совместной деятельности ученых разных стран, имеющей не только научные цели и задачи, но к направленной на укрепление мира и доверия между народами. Мне часто приходится встречаться с зарубежными коллегами. Их мнение – мнение всех здравомыслящих людей таково: космос должен стать не полем брани, а огромной ареной взаимовыгодного международного сотрудничества. Это поможет сделать жизнь на Земле лучше.

– Ваш нынешний приезд в Казань можно рассматривать как продолжение тех творческих встреч крупнейших ученых страны, которые состоялись во время недавно проходившей в нашем городе выездной научной сессии Академии наук СССР?

– Конечно. Кроме того, для многих из нас с Казанью связано очень личное. Так, для Я.Б. Зельдовича – это встреча с горячей памятью военных лет, для К.А. Валиева – словно возвращение в студенческую молодость, ну а для меня, как вы знаете, – это город детства и юности. Приезд сюда всегда праздник встречи с родным домом, встречи с большой наукой. А уезжаешь из столицы Татарии, обогащенный новыми контактами, замыслами.

С огромным интересом слушали мы доклады казанских ученых об их работах. Каждое сообщение находило как бы свой резонанс в наших научных изысканиях. Так, например, приборы, сделанные в научно-производственном объединении «Вакууммаш», служат сейчас на борту орбитального комплекса «Союз-7» – «Союз Т-13»,

Очень теплыми были беседы в трудовых коллективах во время посещения предприятий, НИИ и вузов города. Сейчас важно заботиться о подготовке научной смены, о создании условий для более ранних и непосредственных контактов молодых ученых и студентов с крупными деятелями науки, ее активными «двигателями». Тому есть немало хороших примеров. Так пусть их станет еще больше.

Уезжая, я хочу пожелать моим землякам счастья, здоровья и больших творческих успехов. До новой встречи!

– Спасибо.

Беседу вел Владимир ШЕВЧУК

«Вечерняя Казань», 26 июня 1985 года

Академик Я.Б. Зельдович: «Здесь был рубеж научной обороны»

Имя крупнейшего советского физика-теоретика, академика, трижды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и Государственных премий СССР Якова Борисовича Зельдовича хорошо известно читателям «Вечерней Казани». В годы войны ученый работал в нашем городе. Я.Б. Зельдович – один из основателей современной теории и создателей советской научной школы горения, детонации и ударных волн, автор фундаментальных трудов по ядерной физике, физике элементарных частиц, современной релятивистской космологии. В настоящее время заведует теоретическим отделом Института физических проблем АН СССР.

В течение нескольких дней вместе с группой видных ученых страны Я.Б. Зельдович находился в Казани. Сегодня перед отъездом наш корреспондент взял у него интервью.

– Яков Борисович, для вас приезд в Казань – это встреча с памятью военных лет. Здесь вместе со многими виднейшими учеными страны вы создавали оружие великой победы над врагом. Расскажите, пожалуйста, oб этом периоде вашей жизни, научной деятельности.

– Последний железнодорожный эшелон, прорвавшийся из Ленинграда до того, как фашисты замкнули кольцо блокады, доставил в Казань коллективы Физико-технического института и Института химической физики. Поначалу нас поселили в спортивном зале Казанского университета, где было оборудовано некое подобие гостиницы для вновь прибывших. Группа, в которой находился и я, очень быстро установила связь с управлением гвардейских минометных частей – так назывались соединения, вооруженные прославленными «катюшами». Еще до начала войны конструкторам в жарких спорах с артиллеристами удалось убедить командование в том, что реактивное оружие имеет право на существование. И хотя меткость «катюш» была хуже, чем у ствольной артиллерии, но это полностью компенсировалось массированностью залпа и мобильностью установок. Надо сказать, что до самого начала войны немецкая армия не имела равного по качеству.

Однако при конструировании и подборе порохового заряда для «катюш» и других реактивных снарядов обнаружились трудности.

Вчера, побывав в музее истории КГУ, я увидел один взволновавший меня документ -– обязательство нашей лаборатории горения на второй квартал 1942 года. В нем говорилось, что мы обязуемся в отведенные сжатые сроки выяснить природу аномалий горения пороха посредством вмешательства в процесс, исследовать воспламеняемость пороха в различных условиях и оформить все расчетно-теоретические работы.

Конструкторы для увеличения дальности полета снаряда старались вложить как можно больше пороха в камеру горения. При этом в более узком сечении, по которому газ отводился в сопло, возрастали скорости газа. Профессор О. И. Лейпунский показал, что, двигаясь над поверхностью пороха, газ ускоряет горение, как бы раздувает его. Возникает опасность повышения давления и разрыва камеры. Я рассмотрел вопросы устойчивости горения– пороха в камере с соплом, то есть в условиях реактивного снаряда. Удалось выяснить причины, по которым в определенных условиях происходит угасание пороха и, как следствие, недолет снаряда. После острых дискуссий конструкторы учли наши рекомендации.

Впрочем, занимались мы не только научной деятельностью, но и выполняли различные хозяйственные работы. Помнится, были созданы бригады по разгрузке угля: ведь городу не хватало топлива. Бригадиром одной из таких ударных бригад был назначен Анатолий Петрович Александров, ныне президент Академии наук СССР.

Можно с полным правом сказать, что именно здесь, в Казани, проходил главный рубеж научной обороны нашей Родины. Здесь были выполнены и важнейшие теоретические работы в области химической физики. Как это ни удивительно, но в самых тяжелых условиях научная жизнь продолжалась активно, и в этом огромная заслуга партийного и советского руководства Татарской республики, ученых Казани, с которыми мы сразу нашли общий язык, сблизились на многие годы.

Через два года наша группа (а за ней и весь Институт химической физики) была переведена в Москву. Вместе с технологами-пороховиками мы исследовали степень постоянства начальной скорости ракеты, от которой зависят ее дальность и меткость. Мы шли дальше и сами изобретали новое «безоткатное» оружие, не требующее тяжелого лафета. Оно не принимало участия в Великой Отечественной войне, но сыграло заметную роль в укреплении обороноспособности страны.

– Еще в 1939 году вы вместе с Ю.Б. Харитоном впервые осуществили расчет цепной реакции деления урана...

– Эти работы были на некоторое время отложены ввиду решения самых насущных задач, выдвигаемых опасностью приближающейся войны с фашизмом. Но после перелома в соотношении сил советской и фашистской армий сразу же возобновились исследования в области ядерного деления («атомной» энергии, «атомных» взрывов, как принято говорить). Эти исследования И.В. Курчатов, Ю.Б. Харитон, Г.Н. Флеров, я и другие ученые начали еще до войны. Как вы знаете, мощное оружие обороны Редины было создано, и это не позволило американскому империализму диктовать СССР свои условия на международной арене.

– В далеком 1941 году вам исполнилось всего двадцать семь лет. Но невзирая на свой комсомольский возраст, вы были уже доктором физико-математических наук. Что бы вы хотели пожелать молодым ученым?

– Соединять смелость новых идей и научный энтузиазм с глубоким знанием незыблемо установленных законов природы. Самое главное – надо знать нужды и потребности страны, техники, экономики, экологии. Надо настойчиво искать главные задачи, упорно идти по новым путям их решения.

В Казани у меня состоялось много интересных и полезных встреч. Город, из которого я уехал более сорока лет назад, стал одним из красивейших мест в стране. Я всегда буду вспоминать о нем с благодарностью.

Беседу вел Владимир ШЕВЧУК

«Вечерняя Казань», 27 июня 1985 года