Шаляпинский фестиваль. Каким он был в 1988 году?

Семен Гурарий

29 января 2022 года

Юбилей Шаляпинского фестиваля в Татарском театре оперы и балета имени М. Джалиля – в 2022 году он проводится в сороковой раз – позволяет вспомнить его историю. Предлагаем вашему вниманию два материала, подготовленных музыкальным обозревателем «Вечерней Казани» Семеном Гурарием в 1988 году.

Наш постоянный автор поделился своими впечатлениями о VII Шаляпинском фестивале, а также побеседовал с главным дирижером театра, заслуженным деятелем искусств РСФСР В. Васильевым. Они начали беседу до его открытия, а продолжили, когда уже подводились итоги. Фестиваль стал основной темой этого разговора.

Уверенная поступь праздника

Первые шаги седьмого Шаляпинского фестиваля начисто лишены робости. Провести в первые же два дня при полных аншлагах два спектакля и три концерта - и это у нас в Казани, где мы постоянно сетуем на невнимание публики к классической музыке!

Фестиваль окреп, лишился суеты. Он стал более деловит. Нет уже былого фейерверка всяческих церемоний и вступительных речей. И организаторы, и публика начинают диалог непосредственно с музыки. И те, и другие словно бы привыкли к этим ежегодным праздникам, перестали удивляться самому факту оперного бума в эти дни. Интерес к опере в нашем городе заметно растет, и это, пожалуй, главное обретение Шаляпинского фестиваля.

Из чего состоит праздник оперы? Из будней. Итак, будни фестиваля: два спектакля – «Борис Годунов» Мусоргского и «Риголетто» Верди. Два спектакля – два взгляда на современный музыкальный театр. Динамичная, яркая, хотя и во многом спорная постановка «Риголетто», заслуженно пользующаяся стабильным успехом, и рядом (прошу прощения за нефестивальный термин) – «нафталинный» спектакль, явно не оправдавший предоставленной ему чести открывать фестиваль.

Конечно, нельзя не отдать должное мастерству дирижера В. Васильева, с вдохновением проведшего спектакль, и бессменному исполнителю главной роли Ю. Борисенко, а также нашим гостям Н. Горшенину и К. Плужникову в партиях Варлаама и Юродивого. Но, очевидно, все же прав Станиславский, утверждавший: «Публика требует не отдельных моментов... а цельного впечатления». Его-то и нет в казанской постановке «Бориса Годунова», о чем уже писала критика, в том числе и у нас в газете.

Может быть, поэтому столь разителен успех «Риголетто» и Николая Путилина в заглавной роли, чью работу в этом спектакле можно без преувеличения назвать событием. Достойным партнером Путилина был наш гость из Риги И. Петерсонс в партии Герцога – певец высокой вокальной культуры (правда, несколько не итальянского темперамента). Жаль, что весьма скованно чувствовал себя в партии Монтероне замечательный певец Б. Минжилкиев. Вероятно, сказалась некоторая усталость после двух сольных концертов, прошедших с большим успехом. Один из них ему пришлось дать вместо не приехавшего А. Ведерникова.

Не состоялись также обещанные встречи с И. Богачевой и И. Архиповой. Правда, вместо И. Архиповой обладателей лауреатских званий последнего конкурса вокалистов имени Глинки представляла любимая казанцами Мария Биешу. Ее искренний, живой комментарий заметно украсил выступления молодых певцов, среди которых явно выделились Г. Симкина из Москвы и А. Анисимов из Ташкента. Но об этом концерте – особый разговор.

Фестиваль продолжается. Сегодня вечером – «Фауст» Гуно с К. Плужниковым (Фауст), Н. Довгалевой (Маргарита), Б. Минжилкиевым (Мефистофель), Э. Трескиным (Валентин).

Семен ГУРАРИЙ, музыкальный обозреватель «ВК»

«Вечерняя Казань», 8 февраля, 1988 год

 «ТОЛЬКО ПРАВДИВОЕ ПРЕКРАСНО»

РАЗГОВОР ДО ОТКРЫТИЯ

– Давайте представим, что Шаляпинского фестиваля все эти годы не было. Смог бы театр набрать сегодняшнюю высоту?

– Иначе говоря, необходим ли фестиваль? Трудно прогнозировать, но, думаю, без фестиваля театр творчески развивался бы не столь интенсивно и мы не смогли бы по– настоящему привлечь публику.

Родившись в стенах театра, фестиваль давно стал общим достоянием горожан, и каждый из нас поневоле чувствует ответственность за его дальнейшую судьбу.

Спорят зрители, спорят критики, спорят артисты. И у всех главный козырь – Шаляпин. Завсегдатаи оперы снобистски улыбаются: как же, теперь в опере, как и в футболе, разбираются все. Но Шаляпин и в самом деле принадлежит всем. И профессионалам, и просвещенным любителям. И как несправедливы в этой связи разговоры о якобы случайной публике! Случайной публики не бывает. Хотя бы потому, что завтра она может пополнить ряды истинных поклонников оперы. И здесь многое зависит от артистов, от художественного уровня спектаклей.

Смею утверждать, что слушателю последнего оперного спектакля фестиваля «Царская невеста» Римского-Корсакова в этом смысле повезло. Причем повезло в равной степени и неискушенным новичкам, и строгим ценителям. Выше мы упоминали, что артисты спорят. Порой их споры носят самоцелъный характер – утвердить любой ценой, даже в ущерб единству спектакля, так называемое «свое понимание» роли. В «Царской невесте» артисты тоже спорили, но спорили с рутиной и псевдоискусством. Спорили сообща, в едином дружном порыве. И не было отдельно декораций, мизансцен, солистов-гастролеров, хора, оркестра – была опера, завораживающая магией музыкального действа.

Как, отчего это происходило? Гораздо легче понять несовершенное. Истоки красоты всегда – тайна.

В самом деле, слушая Т. Ерастову в роли Любаши, не устаешь восклицать про себя лишь нечто неопределенное: «Чудо!». Это не просто великолепный голос и мастерство, не просто торжествующая правота пения, это язык правды. Как тут не вспомнить шаляпинские слова: «Можно по-разному понимать, что такое красота. Каждый может иметь на этот счет свое особое мнение. Но о том, что такое правда чувства, спорить нельзя. Единственно правильным путем к красоте я поэтому признал для себя правду. Только правдивое прекрасно».

И все же не была лишь Т. Ерастова властительной премьершей на сцене. И свердловчанин Ю. Горбунов, давний любитель казанской публики, и москвичка И. Журина, и наш Ю. Борисенко – кто из них лучше пел, двигался? Праздный вопрос, ибо они создали под руководством дирижера В. Васильева и при участии хора, оркестра и других солистов нечто истинно шаляпинское. Из-за одного такого спектакля стоит проводить фестиваль.

– Вот вы сказали: по-настоящему привлечь публику. Но не скрывается ли порой под интересом к Шаляпинскому фестивалю некий элемент престижности? Как же! Билетов нет, вокруг непривычный ажиотаж.

– Но билеты и в самом деле нарасхват. Разумеется, согласен, что интерес к фестивалю не у всех продиктован любовью к опере. Присутствует порой эдакий снобизм. Но в основном наша публика – истинные поклонники музыки. Впрочем, я не склонен идеализировать ни интерес слушателей, ни уровень нашей труппы. Нерешенных проблем очень много. Но все же, возвращаясь к вашему вопросу, скажу: фестиваль – это прежде всего благо. Он стал своеобразным золотым сечением театральных сезонов. И привлекает он уже не только зрителей, но и солистов, которые хотели бы работать в нашем театре. Так пришел в нашу труппу ныне народный артист ТАССР Путилин. Его звезда, если вы помните, взошла именно на фестивальном небосклоне.

– Однако есть, вероятно, солисты, чье звездное сияние, пользуясь вашим определением, меркнет в сравнении с гастролерами. Не сказывается ли это пагубно на их творческом росте?

– Да, в фестивальных спектаклях гастролеры теснят местных солистов. Но это норма не только для нашего фестиваля. Вместе с тем возможность принять участие в Шаляпинском фестивале – огромный стимул. Те из них, кто имеет в своем репертуаре удачные в художественном отношении партии, как правило, украшают спектакли не в меньшей степени, чем гастролеры.

– Не скрою, многие искренние почитатели театра озабочены качественной стороной спектаклей. Именно спектаклей, а не отдельных солистов. Бытует мнение, что фестивальный уровень определяют гастролеры, и что так быть не должно.

– Это не совсем справедливо, хотя вопрос качества спектаклей, пожалуй, самый актуальный. Лично меня он волновал всегда. Перспективу же дальнейших фестивалей я вижу в следующем: парад «звезд» должен смениться парадом «звездных» спектаклей.

– Фестиваль – это пик сезона. Но давайте поговорим о буднях театра. Вернее, о том, как на них влияет фестиваль. Ведь качество создается не внезапно, а последовательно и целенаправленно.

– Да, мы существуем не только во время фестивалей. Конечно, я бы мог похвастаться, что наш театр занимает в соревновании музыкальных театров страны по всем показателям 2-е место, что наш коллектив на хорошем счету в министерствах культуры РСФСР и СССР, что мы значительно продвинулись вперед в привлечении зрителей. Но я знаю, что многие проблемы, в том числе и зрительская, окончательно еще не решены. Выход один – повышать качество спектаклей.

Однако качество зависит не только от чисто творческих моментов. Необычайно важна материальная база. Наш театр к тому же нуждается в коренной технической реконструкции. Мы испытываем потребность в дополнительных сценических площадках для подготовки экспериментальных спектаклей. Мы обязаны заботиться о материальной заинтересованности всех членов коллектива. И потом, нам просто необходимо увеличить количество постановок.

– В музыкальных театрах страны сейчас активно дискутируется в качестве одного из вариантов путь так называемого полного «износа» спектакля, то есть он играется до тех пор, пока публика его посещает. С исчезновением интереса публики спектакль снимается с репертуара.

– Я не вполне разделяю этот взгляд применительно к нашему театру. Если бы мы ставили в сезон 8 новых постановок, а не 3-4, и все высокого качества, тогда другой разговор. Кроме того, мы должны думать о слушателях, которые требуют разнообразного репертуара.

– Что вы ждете от предстоящего фестиваля? Обещает ли он стать этапным?

– Трудно загадывать. Скорее всего это будет, если можно так выразиться, ординарный рабочий фестиваль.

ПОДВОДЯ ИТОГИ

– Разрешите прежде всего поздравить вас с успешным завершением фестиваля. Думаю, однако, что и вы, и руководимый вами творческий коллектив вряд ли нуждаются еще в одной констатации успехов фестиваля. Прошедшие спектакли явно свидетельствуют, что есть проблемы, требующие не просто обсуждения, но и решения.

– Центральная проблема по-прежнему – совершенствование художественного уровня спектаклей. Однако есть и организационные моменты, решение которых, безусловно, назрело. Это несовершенное планирование репетиционного периода, что существенно сказывается на качестве спектаклей. Яркий пример последнего фестиваля –»Севильский цирюльник», в нем были заняты первоклассные солисты и дирижер, но в ансамблевом отношении спектакль не состоялся. Почему? Да потому, что спевок практически не было. Это все издержки погони за «звездами». Вероятно, следует приглашать лишь тех солистов, которые могут приехать на полноценный репетиционный период.

– Настораживает ещё один сомнительный аспект в приглашении солистов, когда театр ориентируется на громкие имена и регалии, которые не всегда подтверждаются творчески. Создается впечатление, что руководство труппы порой просто незнакомо с истинным уровнем приглашенных солистов.

– Отчасти с вами согласен. Мы должны гастролёров отбирать внимательнее, заранее прослушивать их в определенной роли, в спектакле. И все же, как мне кажется, удачное выступление во многом зависит от репетиционного периода. Певец не должен форсировать свои возможности. Скажем, прекрасный музыкант Минжилкиев, спев подряд два сольных концерта (один вместо Ведерникова), явно перетрудился и потому спектакли провел без присущего ему блеска, не на уровне. Мы обязаны беречь певцов. Перегрузки не должны становиться нормой фестивальной жизни.

– С явной перегрузкой работает на фестивале и оркестр. Уже неоднократно отмечался творческий рост коллектива. Однако нередко случаются и сбои. Думается, что это происходит не только из-за перегрузок, но и, согласитесь, по причине недостаточно высокой профессиональной квалификации некоторых оркестрантов.

– Да, пожалуй. Еще не во всех группах оркестр укомплектован равными по мастерству музыкантами. Отчего это происходит? Велика текучесть кадров. Посудите сами: ставки у оркестрантов крайне низкие, а условия труда весьма тяжелые. Нормы нагрузок не менялись с военных времен. Остро пока еще стоит и проблема квартир. И все же нельзя не уважать артистов оркестра, этих подлинных энтузиастов. Особо хочется выделить кларнетистов Мутузкина, Петрова и гобоиста Бессонова, которые, заменив заболевших товарищей, очень выручили Шаляпинский фестиваль.

Кстати, о мастерстве оркестрантов. Приезжавшие на фестиваль коллеги из Чехословакии предложили нескольким нашим артистам оркестра ангажементы на 3 года. В планах оркестра – постановки опер в концертном варианте, а также выступления с симфоническими программами. Думаю, это заметно скажется на росте мастерства всех музыкантов.

– Стоит, видимо, затронуть и тему фестивального репертуара. Существуют две точки зрения. Одни ратуют за так называемый шаляпинский репертуар, другие отстаивают возможность включения в фестиваль любого оперного произведения.

– Обе точки зрения имеют право на жизнь. Ущерба в том, что мы поставим оперу не из Шаляпинского репертуара, полагаю, не будет. Лишь бы уровень был Шаляпинский. Но правы и те, кто сожалеет о потере Шаляпинских спектаклей.

– Как вы относитесь к возможности включения в репертуар Шаляпинского фестиваля национальной оперы?

– Это вполне реально при условии высокого божественного уровня спектакля и интереса к нему публики. В обойме фестивальных спектаклей, да и вообще в репертуаре театра всегда существует некий дефицит: то отсутствует национальная опера, то зарубежная. Мы это остро ощущаем, пытаемся разрешать проблемы, но пока не хватает мощностей.

– Высказываются также предложения, чтобы первый спектакль фестиваля был целиком казанским, эдакой визитной карточкой театра. В частности, народная артистка РСФСР Н. Шпиллер считает, что таким спектаклем может быть «Снегурочка» Римского-Корсакова.

– Идея верная, Хотя и неясно, как на это откликнется публика.

– Почти весь фестиваль вы провели за дирижерским пультом. И тем не менее, если бы я обратился к вам как к рядовому зрителю: каковы ваши впечатления от гастролеров?

– Есть постоянные симпатии: Минжилкиев, Ведерников, Горбунов. На этом фестивале покорил Плужников (кроме «Фауста»), понравились Шевченко, Стеблянко. Обещает вырасти в «звездного» тенора Петерсоне. Большое впечатление от великолепных певиц Ерастовой и Журиной.

– А кого из казанских певцов вы можете отметить?

– В первую очередь назову Путилина и Сунгатуллину, Бегичева, Борисенко, Фадеичеву, Ластовку, Ефимова, Башкирову, Идрисова...

– Как вы относитесь к критике?

– Смотря к какой. К доброжелательной и компетентной – хорошо, к тенденциозной – плохо. У критика в руках грозное оружие – печатное слово. И пользоваться им надо с осторожностью. Скажем, мне в целом нравится оперативность и требовательность «Вечерки», но в двух рецензиях Г. Синевой на фестивальные спектакли явно ощутим неверный тон, излишне категоричный и безапелляционный.

– Но ведь каждый имеет право на собственное суждение... Разумеется, тон критика должен быть уважительным. Однако подчас под этим качеством подразумевают голую комплиментарность. Все вроде бы согласны: критика – не сфера обслуживания авторских амбиций. И тем не менее иные солисты, в частности из вашего театра, позволяют себе капризные выпады в адрес критиков: вступают в кулуарные выяснения отношений, раздраженные похвалой в адрес коллеги, подсчитывают и сравнивают количество эпитетов или абзацев в рецензиях. Должна же существовать определенная этика отношений между артистами и критикой, не так ли?

– Проявление неуважительности в равной степени оскорбительно и для артиста, и для критика. Это свидетельствует об отсутствии подлинной культуры.

– Спасибо за беседу.

«Вечерняя Казань»,  17 марта, 1988 год