Слово о композиторе Жиганове

13 декабря 2010 года

К 80-летию со дня рождения Н. Жиганова о своем друге в газете «Вечерняя Казань» (1 апреля 1991 года) написал художественный руководитель и главный дирижер Государственного симфонического оркестра РТ Фуат Мансуров.

Сегодня с особенной полнотой ощущаешь значение деятельности такого выдающегося человека, как Назиб Гаязович Жиганов. Волею судьбы он практически стал у истоков татарского профессионального музыкального искусства.

Удивительна судьба этого человека! Рано лишившись родителей, в те тяжелые голодные годы, когда, казалось бы, совсем не до искусства, мальчик потянулся к музыке. Она стала для него главным и единственным смыслом. Мы теперь привыкли, что музыке начинают обучаться с пяти-шести лет. А Н.Г. Жиганов, насколько мне известно, поступил в музыкальное училище 17-летнем юношей без начального музыкального образования, а уже через десять лет стал автором первой профессиональной татарской оперы, которая положила начало развитию этого жанра в Татарии.

Он был одним из первых татарских музыкантов, получивших законченное высшее музыкальное образование. И он со всей широтой и полнотой понял ответственность, которая легла на его плечи в начальный период зарождения татарской профессиональной культуры. Сейчас невозможно представить оперный театр без творчества Назиба Жиганова, татарскую симфоническую музыку – без огромного количества сочинений, написанных им в этом жанре.

Должен оговориться, что Н.Г.Жиганов – один из тех редких представителей национальных культур нашей страны, который никогда не нуждался ни в каких скидках: его творчество сразу привлекло к себе внимание и полнокровно влилось в советскую музыкальную культуру.

Вызывает истинное уважение неукротимая творческая активность этого композитора. Причем все им созданное значительно и по теме, и по силе воздействия, независимо от того, о чем сочинение – о героическом прошлом или сегодняшних проблемах, в лирическом плане оно решено или в эпическом, драматическом. Каждое из его крупных сочинений содержит ту стержневую основу, ту изюминку, без которой немыслимо ни одно художественно» произведение.

Меня как исполнителя прежде всего привлекает эмоциональность музыки Жиганова, его неподдельный темперамент, горячее сердце. Естественно, каждый музыкант, исполняя то или иное сочинение, не может избежать самовыражения, Но для этого нужны веские основания, которые исполнитель находит лишь в истинно талантливом произведении. Я в разные годы, на различных этапах своей исполнительской деятельности, возвращался к одним и тем же сочинениям Жиганова. И каждый раз находил все новые и новью перспективы, новые и новые музыкальные пласты, которые не так просто бывает разглядеть под покровом нотного текста.

Музыка Жиганова необыкновенно мелодична, народна, но я, будучи знаком почти со всем его творчеством, мало находил прямых фольклорных цитат в его сочинениях. Как это прекрасно, когда народ поет популярнейшие песни «Сирень моя», «Ожидание», «Вновь запахло сиренью», «Вечная весна» и другие, не зная их автора, они бытуют на правах народных. В этой связи вспоминается рассказ Аделя Кутуя о девушке, которая на фронте пела бойцам арию Алтынчач как народную песню, называя ее Молитвой Алтынчач. Это ли не признание композитора истинно народным!

Мне всегда очень импонировала верность Жиганова своему стилю, своему принципу: скромными средствами реализовать самые глубокие замыслы. Считаю это огромной заслугой композитора. Мне довелось исполнять многие сочинения Жиганова в различных жанрах. Когда делалась запись двух пластинок из его симфонических произведений с Государственным оркестром СССР, меня поразило отношение оркестра к музыке Жиганова, энтузиазм, с каким оркестр исполнял ее. Не сговариваюсь, мы сошлись на том, что одним из замечательных достоинств этой музыки является страстность, искренность и мудрая простота. Признаюсь, это было чрезвычайно приятно слышать.

Одним из значительных, памятных событий музыкальной жизни Татарии последних лет было концертное исполнение оперы «Джалиль», к которому я возвращался уже в новой редакции, Я люблю оперу «Джалиль» – эту вдохновенную песнь о величии подвига воина и поэта во имя Отчизны, во имя человечества. В этой опере все внимание сосредоточено не на занимательных, театрально-зрелищных ситуация, а на внутреннем мире одного героя.

Произведение разворачивается как пространный монолог поэта, неоднократно прерываемый показом тех событий, которые вызывали то или иное эмоциональное состояние, испытываемое им. И хотя Джалиль предстает перед нами в разные минуты своей жизни, отсутствие противоречивых метаний, устремленность к одной цели и верность одному идеалу с первых тактов оперы убедительно свидетельствуют о цельности его натуры, непоколебимой стойкости и мужестве.

Даже по прошествии нескольких десятилетий посла первого знакомства с этой оперой она вызывает у меня жгучий творческий интерес. Мне всегда представляется эдаким-то недосягаемым идеалом эталонный вариант прочтения этого сочинения. Более двух десятилетий работы в Большом театре Союза ССР дали мне солидный исполнительский опыт. И когда возникла возможность нового обращения к этому произведению, я, естественно, рассматривал его с новых, более высоких творческих позиций.

К «Джалилю» я подошел теперь с критериями, которые приобрел в Большом театре, работая над целым рядом разноплановых классических и современных опер. И пришел к выводу, что ключом ч исполнению этого сочинения, на мой взгляд, должно быть постижение и выявление одного из главных качеств этой оперы – ее необыкновенно эмоциональной природы. Не буду говорить о всех подробностях новой редакции «Джалиля», но мне кажется, что опера приобрела необыкновенный динамизм, психологическую углубленность, значительно усилившие воздействие на слушателей. Могу сослаться на триумфальный успех исполнения «Джалиля» (последнего в присутствии автора) на декаде Татарского искусства в столице Башкирии Уфе.

Я бы с удовольствием вернулся и к другой замечательной опере Жиганова – «Алтынчач», Это одно из первых произведений композитора, и я познакомился с ним, еще будучи в Алма-Ате. Там опера пользовалась огромной популярностью. Казахские слушатели воспринимали музыку Жиганова, как свою. Правильно говорят, что чем национальнее произведение, тем оно интернациональнее. Если говорить о Жиганове – человеке, то как главные черты его характера следует выделить неравнодушие, одержимость: именно одержимость помогала делать ему то, что он делал. Он – борец, стойкий и принципиальный, без оглядки кидающийся в бой за утверждение правды в жизни и искусстве, против серости, безликости, против национальной ограниченности. Он часто подчеркивал: «Я – интернационалист».

Иногда бывал колюч, но колючесть я считаю признаком искренности. За внешней суровостью скрывалось доброе сердце и заботливая душа. Он всегда о чем-то, о ком-то заботился, – не для себя, а для музыкальной культуры республики. Мне нравился его очень широкий взгляд на вещи. В многочисленных наших разговорах, он неоднократно касался вопроса подготовки национальных кадров. Не помню, кто сказал, но сказал замечательно: «Нацию создает культура». Этим критерием руководствовался и Назиб Гаязович. Почти все современные деятели музыкального искусства – воспитанники Казанской консерватории, а следовательно – Н.Г. Жиганова.

По роду своей деятельности мне приходится общаться со многими руководителями учебных заведений, бывал, председателем ГЭК в ряде музыкальных вузов, но Казанскую консерваторию я выделил бы особо. Во всех проявлениях Казанской консерватории чувствовалась рука его руководителя. А ведь это так непросто. Руководитель должен быть разным во всех ипостасях, чтобы вникать в самые разнообразные дела, Каким кругозором надо обладать, чтобы каждый раз замечание руководителя было авторитетным, действенным и направляющим! Учебно-творческий уровень Казанской консерватории очень высок даже в сравнении с самыми авторитетными музыкальными вузами страны.

Вольтер утверждал: «Постоянная важность– маска посредственности». Вот уж в чем нельзя было обвинить Нагиба Жиганова: это был общительный, живой, веселый человек, понимающий и чувствующий юмор. С ним было всегда интересно. Это тоже признак незаурядной личности. Я преклоняюсь перед памятью этого большого, всесторонне одаренного человека, прославившего свой народ. Да, если нацию создает культура, то Нагиб Жиганов создавал культуру нации, являясь ее украшением.

Фуат МАНСУРОВ, народный артист Казахской и Татарской ССР,

дирижер Большого театра СССР, профессор Московской консерватории

«Вечерняя Казань», 1 апреля 1991 года