Продолжение жизни – в нашей памяти

Любовь АГЕЕВА

20 февраля 2001 года

На концерте Государственного симфонического оркестра Татарской филармонии, состоявшемся 13 января 2001 года, прозвучало известное утверждение о том, что после смерти вместе с человеком уходит  его мир. Светлана Захарова, ведущая концерта, тут же оговорилась, что эти слова никак нельзя отнести к композиторам, которые оставляют после себя музыку, способную продлить если не жизнь, то память об авторе.

К 90-летию композитора Назиба Жиганова

Это в полной мере можно отнести к человеку, которого в этот вечер чествовала музыкальная элита Казани.

Сегодня мало кого повергнут в трепет его награды и регалии: Герой Социалистического труда; народный артист СССР; лауреат трех Государственных премий Советского Союза, руководитель (более трех десятилетий) Союза композиторов Татарской АССР; секретарь союзов композиторов СССР и РСФСР…

Увы, эти награды и регалии для многих сограждан – всего лишь факты истории, ведь некоторые наши современники сильно постарались преуменьшить их значение, связав воедино высокие должности людей и их истинные заслуги перед Отечеством.

Фото Владимира Зотова

Назиб Жиганов оставил после себя не только музыку. Однако после его смерти прошло уже 12 лет, и так получилось, что единственным памятником самому известному композитору-татарину на территории бывшего Советского Союза остается надгробие работы его друга – скульптора из Петербурга Михаила Аникушина. (В эпоху «клипового сознания», как метко определил наше время Никита Михалков, люди так падки на поклонение «звездам»-однодневкам и так скупы на признание истинных талантов, у которых нет умелых имиджмейкеров и спонсоров).

Но вряд ли какой монумент может сравниться с памятником, который Н. Жиганов построил себе собственными руками. Это не только Казанская консерватория, которая вряд ли бы открылась в трудное военное время, если бы не его энтузиазм и настойчивость, не его умение делать союзниками руководителей республики, которые считали своим долгом заботиться не только о хлебе насущном, но и о ценностях духовных. Это симфонический оркестр, на юбилейной афише которого так и значится: основатель – Назиб Жиганов. Это его многочисленные ученики, даже если сегодня кто-то из них хочет забыть, кому обязан своими успехами.

Я могла бы многое написать о Жиганове – композиторе и человеке, поскольку судьба подарила несколько лет, к сожалению, последних лет в его жизни, близкого общения с ним. Но ограничусь тем, что просто расскажу, как отмечается 90-летний юбилей. Не скрою, расскажу как человек пристрастный. Поскольку, как мне кажется, современники не сумели оценить по достоинству ни его творчество, ни его самого.

Не будем придавать особого значения тому факту, что постановление Правительства об организации юбилейных торжеств появилось только 20 декабря 2000 года (менее чем за месяц до памятной даты), и это мало что реально могло значить для тех, кто начал готовиться к юбилею задолго до него. В конечном итоге главное – не документ, каким бы важным он ни был, а конкретное дело. А тут есть чем восхищаться.

Юбилей Назиба Жиганова будет отмечен не только и не столько торжественным вечером, который пройдет в марте в Татарском академическом театре оперы и балета имени М.Джалиля. Одно событие, связанное с ним, само по себе стало важным фактом музыкальной культуры Татарстана. Речь – о республиканском конкурсе юных пианистов на лучшее исполнение сочинений Назиба Жиганова. Ради участия в нем в Казань съехались одаренные музыканты из самых разных уголков республики. О многом говорят такие факты: среди призеров оказалось много учеников провинциальных музыкальных школ, а Гран-при получил отнюдь не воспитанник средней специальной школы при консерватории, а Вадим Подкопаев, обучающийся в третьей, хоровой школе Казани.

Наверняка в последние месяцы в музыкальных школах республики звучало много музыки Жиганова. Это очень отрадно, поскольку на афишах и в программах музыкальных радио- и телепередач в последние годы это случается не так часто, как хотелось бы. Объяснение простое – в школах появились три нотных сборника фортепианной музыки композитора, изданные при содействии фонда «Наследие Назиба Жиганова», который создан в Москве двумя его сыновьями.

Оказывается, за последние 13 лет в Казани не появилось ни одного издания сочинений Жиганова. Без этих сборников конкурса просто бы не было, несмотря на энтузиазм организаторов – прежде всего методического кабинета Министерства культуры во главе с Ниной Аршиновой, педагогов консерватории – членов жюри, Светланы Захаровой – ведущей заключительного концерта, которая нашла для рассказа о композиторе удивительно трогательные и теплые слова.

Важно, что конкурс проходил в главном концертном зале республики на площади Свободы. Для многих ребят из провинции уже это – награда. Гала-концерт состоялся 11 января. В первом отделении юные музыканты играли соло, во втором – вместе с Казанским государственным камерным оркестром «La Primavera» (художественный руководитель и дирижер – Рустем Абязов).

Назвать всех победителей и тем более участников конкурса невозможно – их было около ста. Конкурс хотят сделать регулярным. И это будет лучшая форма продолжения традиций Жиганова-педагога, много сил отдавшего становлению системы музыкального образования в нашей республике. Главным организатором и вдохновителем конкурса стал мемориальный музей-квартира Назиба Жиганова.

К сожалению, адрес этого очага культуры пока не появился на карте нашего города, хотя решение о его создании было принято Кабинетом министров Татарской ССР еще в 1991 году, когда отмечалось 80-летие композитора. В июле того года ректор консерватории, председатель комиссии по наследию композитора Р. Абдуллин в письме к М.Хасанову, в то время первому заместителю Председателя Правительства, утверждал, что невозможно обеспечить изучение архива мастера, издание его сочинений без решения вопроса о статусе мемориальной квартиры.

Назиб Жиганов и другие татарские композиторы на встрече с Дмитрием Шостаковичем

На то время речь шла о программе-минимум – оставить квартиру за вдовой, поскольку Вахитовский народный суд решением от 31 мая 1991 года и коллегия Верховного суда ТССР от 28 июня вынесли постановления о ее выселении без предоставления жилой площади. Этот факт мало кому известен. И не хотелось бы в юбилейные дни об этом вспоминать, но, как говорится, из песни слов не выкинешь.

Хорошо, что после вмешательства Президента республики Минтимера Шаймиева квартиру удалось-таки оставить Ниной Жигановой. Нина Ильинична живет здесь, как раньше. И тут же работает. Она – хранительница семейного очага, который остается теплым даже после ухода хозяина, хотя поддерживать огонь в нем, когда квартира уже более года лет находится в состоянии перманентного ремонта, весьма непросто.

К сожалению, мы так воспитаны, что у нас на первом плане – всегда материальное. А потому один из работников Казанского филиала НИАТ, оспаривавшего квартиру в доме на улице Малой Красной, спрашивал, правильно ли создавать мемориальные музеи, когда люди мучаются в «гнилых домах».

Кстати, в его письме есть предложение, заслуживающее внимание: «имя, данное улице, которое всегда на устах народа, – более выигрышная память». Почему бы юбилейному оргкомитету во главе с вице-премьером И. Хайруллиным к нему не прислушаться?

Музей сегодня – это квартира напротив Фуксовского сада, где около 20-ти лет жил композитор. Это огромный музейный фонд, который описывают и систематизируют Людмилой Жигалко, опытной музейщицей, и Зульфирой Салеховой, известным музыковедом. Фонд составляют документы, рукописи, огромное эпистолярное наследие, записные книжки, пластинки, фотографии, афиши концертов и спектаклей, фотографии эскизов декораций и костюмов, аудио– и видеозаписи. Все это уже сегодня служит научным исследователям и студентам музыкальных учебных заведений.

Интересно, что в музейном фонде – не только вещи, принадлежавшие композитору и его семье. В 1999 году, в День дарения (такой праздник в Государственном объединенном музее РТ проводится в июне) профессор Казанской консерватории Ч. Бахтиярова подарила два издания, ставшие библиографической редкостью: клавир оперы «Алтынчеч» (1962) и партитуру симфонической поэмы «Кырлай» (1961), в 2000 году фонд пополнился рукописью первых фортепианных сочинений, созданных Жигановым в 1933 году, во время учебы в Москве (даритель – директор детской музыкальной школы №3 Казани И. Алмазов), клавиром оперы «Джалиль» с автографами композитора, Хайдара Бегичева и Фуата Мансурова (даритель – пианист М. Сиразетдинов), несколькими  фотографиями родного брата композитора – известного дирижера оперного театра Джаляля Садрижиганова, подаренными его вдовой. Только в 2000 году в фонды музея поступило 157 новых единиц хранения.

Несмотря на то, что музей официально не открыт, он ведет большую просветительскую и организаторскую работу. Можно назвать ряд интересных концертов, в организации которых он принимал участие; выступления его сотрудников – Н. Жигановой, З. Салеховой и Л. Жигалко в учебных заведениях города, чаще всего – в школах, на различных музыкальных вечерах; «Жигановские чтения», проведенные совместно с консерваторией.

Работники музея часто выступают консультантами, делясь опытом и материалами с коллегами, сохраняющими для потомков культурное наследие татарского народа. В частности, они помогают юным поклонникам Жиганова из школы №93, где стараниями педагога Э. Дугиной совсем скоро будет открыт музей его имени. В Казани есть несколько персонально-биографических музеев, рассказывающих о выдающихся сынах татарского народа. Жигановский будет отличаться тем, что в нем полностью сохранена обстановка, окружавшая композитора при жизни. Мир подлинных вещей создает уникальную возможность донести до посетителей атмосферу, в которой жил и творил Жиганов, создает эффект его присутствия.

Экспозиция школьного музея. Фото Илья Шалмана

Однажды, слушая в кабинете Назиба Гаязовича его музыку в исполнении Флоры Хасановой и Розы Еникеевой, я могла почувствовать это в полной мере. Звучал его рояль фирмы Seiler, на пюпитре лежали его ноты, на фотографии в книжном шкафу улыбался Арам Хачатурян, написавший под своим изображением «Талантливейшему Назибу в знак дружбы, глубокого уважения и сердечной расположенности»… В музейной экспозиции будут не только рукописи его сочинений композитора, но и все редакции, эскизы, черновики, что очень ценно для исследователей музыкального наследия.

О композиторе здесь рассказывает все, даже планировка квартиры, в которой главное место занимает рабочий кабинет хозяина. У Жигановых была огромная библиотека, которой я, как и другие гости этого гостеприимного дома, не раз пользовалась. Впрочем, почему – была? Библиотека осталась. Она теперь – часть музея.

Как известно, подбор книг порой говорит о доме больше, чем что-либо другое. Однажды я взяла почитать свежий номер «Иностранной литературы» и нашла на одной из страниц… нотный стан. Многие книги в библиотеке имеют пометки композитора – документальные свидетельства о его вкусах, пристрастиях и антипатиях. После официального открытия мемориальная квартира станет настоящим центром по изучению не только творческого наследия Жиганова, но и всей татарской музыки.

Для того чтобы здесь могла состояться первая экскурсия, надо совсем немного: превратить обычную жилую квартиру в музей, для чего завершить, наконец, ремонт, вернуть вещи на свои места и оформить экспозицию. К сожалению, сделать это до юбилея не удалось. Может, до мартовского торжества или до «Жигановских чтений», намеченных на июнь, удастся.

Хорошо бы одновременно решить еще одну проблему. Музей диктует свои требования – нужно место для постоянной экспозиции документов, сегодня спрятанных в папках. Как утверждают специалисты, присутствие витрин и турникетов документальной экспозиции влечет за собой нарушение достоверности – того, ради чего, собственно, и создаются мемориальные зоны. Генеральный директор Государственного музея РТ Г. Муханов и директор мемориальной квартиры Н. Жиганова еще в июне 1999 года обратились к главе администрации Казани К. Исхакову с просьбой увеличить площадь филиала за счет соседней двухкомнатной квартиры, выделив новое жилье проживающей там семье, как было сделано при открытии музея Мусы Джалиля. Ответа пока нет.

Кстати, инициатором создания музея Н. Жиганова было правление Союза композиторов СССР. К Президенту Татарстана обращался по этому поводу Тихон Хренников. Факт сам по себе примечательный. У нас на это время приходилась нервная дискуссия на тему, кто более татарам и Татарстану ценен: Жиганов или Сайдашев?

Фото Владимира Зотова

До сих пор храню письма, пришедшие летом 1990 года в редакцию «Вечерней Казани», где я тогда работала. Это были отклики на предложение поклонников Салиха Сайдашева присвоить его имя консерватории. Первой написала Р. Муратова. Она имела право судить о заслугах композиторов, потому что лично знала и того, и другого и музыку обоих любила. Р. Муратова предложила присвоить консерватории имя Назиба Жиганова.

По мнению читательницы Ф. Фатыховой, если бы он написал одну оперу «Алтынчеч» – о борьбе булгар против завоевателей, было бы достаточно, чтобы татарский народ считал его своим великим сыном. «Вся его жизнь – творчество и общественно-политическая деятельность – пример фанатичного служения народу и искусству», – писала она.

«То и дело слышу высказывания о том, что С. Сайдашев – «народный композитор»... Скажите, посещающие оперу, слушающие симфонии – это не народ?», – это цитата из письма Р. Мухамедзяновой.

Назиб Жиганов с другом Баки Урманче. Фото Владимира Зотова

Эти мнения обнародованы сегодня впервые, так как в 90-м году редакция «Вечерки» решила не развивать эту дискуссию, обидную для поклонников и Сайдашева, и Жиганова и бесполезную для искусства. В редакцию тогда же пришло короткое письмо с восемью страницами подписей, среди которых мы нашли немало знакомых фамилий – пианистка Эльза Ахметова, заведующий кафедрой народных инструментов консерватории Анатолий Шутиков, солисты театра оперы и балета имени М. Джалиля Зиля Сунгатуллина, Юрий Борисенко, Елена Михайлова и Руслан Даминов, композитор Шамиль Шарифуллин, писатель Диас Валеев, певец Ренат Ибрагимов, много педагогов консерватории, института культуры, музыкального училища и музыкальных школ, артистов и музыкантов оперного театра.

Свои подписи поставили и просто любители музыки – контролер ОТК, водитель автобуса, врач, студенты и пенсионеры. «Глубоко убеждены, что Казанская консерватория должна носить имя ее создателя и ректора – Н.Г. Жиганова», – так заканчивалось то письмо. Как, однако, давно это было. Но предложение это до сих пор не реализовано. Ходят слухи, что к официальному юбилейному вечеру, который состоится в начале марта, такое решение будет все-таки принято. Во всяком случае Президент М.Шаймиев уже высказался «за».

Будем надеяться, что к марту выйдет из печати и сборник «Назиб Жиганов. Статьи. Воспоминания. Документы». О его содержании говорят названия разделов: «Жиганов о музыке и музыкантах», «Личность. Творчество. Судьба», «Современники вспоминают», «Из архивов». Читатель найдет в сборнике хронику жизни и творчества композитора, список литературы о нем.

В книге будет 4 фотоблока, представляющие разные периоды его жизни. В первом разделе читатель найдет выступления Жиганова на различных форумах, его статьи в периодической печати, воспоминания о выдающихся деятелях отечественной музыкальной культуры. Далее о Жиганове рассказывают Тихон Хренников, Борис Покровский, Генрих Литинский, Натан Рахлин, Нияз Даутов, Рустем Яхин, Фуат Мансуров, Адель Кутуй, Харис Якупов, Ренат Харис, Равиль Файзуллин, педагоги и выпускники Казанской государственной консерватории, в том числе Зиля  Сунгатуллина, Шамиль Шарифуллин, Леонид Любовский, Анатолий  Луппов. Композитор дружил с Баки Урманче, Ахмедом Файзи, Сибгатом Хакимом…

Публикации второго и третьего разделов дают полное представление о масштабе личности и творчества композитора. Нельзя не выделить статьи исследователей его творчества – Галины Касаткиной и Якова Гиршмана, автора единственной монографии о Жиганове.

Некоторые материалы предстанут перед взором читателей впервые.

Интересна история появления большой статьи Альберта Лемана. Они встретились впервые в 1942 году, когда известный композитор заехал в Казань, чтобы повидать семью, находившуюся тут в эвакуации. Потом он переехал в Татарию совсем, долгие годы, до отъезда в Москву, работал в Казанской консерватории. Леман сказал о Назибе Гаязовиче, может быть, самые искренние и добрые слова. Он написал свои воспоминания незадолго до смерти. Не могу удержаться, чтобы не процитировать фрагмент этой статьи (полностью она будет опубликована не только в сборнике, но и в специальном номере журнала «Казань», который выходит к юбилею):

«Его фамилия была на слуху широко и повсеместно. В любом музыкальном уголке огромной страны, а далее и за рубежом его имя – композитора, личности – произносилась как имя большой знаменитости, жизнь которой ярко бушевала в современной жизни.

Теперь это уже история. Теперь от Назиба Гаязовича Жиганова осталось только художественное имя. Живой человеческий облик его все более уходит за облака Времени, Времен, и живет он уже только в воспоминаниях, в памяти...

Я знал Назиба Жиганова около полувека. Он был для меня и Назибом Гаязовичем Жигановым – необычайно умным человеком, наделенным редчайшей деятельной энергией, стратегом, политиком, строителем, дальновидным созидателем культуры, искусства, образования. Был и Назибом Жигановым – крупнейшим современным композитором, автором превосходных, самобытных произведений музыки, отмеченных ценнейшим татарским национальным отличием, богатейшими художественными свойствами собственной творческой индивидуальности. Я знал его как художника большого таланта, относящегося к творчеству самозабвенно, неотрекаемо. Как художника, находящегося в постоянном движении к новому, к возможному совершенству, художника, преданного своему народу, который он безмерно любил и всеми силами ума, сердца, таланта ему служил.

Я знал его и просто как Назиба – товарища по искусству, по жизни, порой и как друга... Мне довелось быть с Жигановым близко, возле, на дистанции, параллельно. Назиб Жиганов был переменчив во всей своей многогранности, он был личностью противоречивой. Раньше у нас это считалось недостатком. Я же думаю, что это великое достоинство. Уберите «противоречия» между Северным и Южным полюсами, экватором... и жизнь замрет. Ни ветров, ни дождей, ни колебания температуры. Душа этого человека, его ум, мировзгляд постоянно в движении – как ноябрьские беспокойные тучи».

По счастью, во времена молодости Жиганова люди еще не потеряли интереса к эпистолярному жанру, и теперь мы имеем возможность узнать, о чем он думал, как относился к близким, к своей работе. Назиб Гаязович оставил нам в наследство огромное количество деловых писем, а потому сегодня можно с уверенностью говорить о том, кто конкретно приглашал в Казань известного дирижера Натана Рахлина, кто уговаривал московских чиновников принять решения об открытии консерватории и специальной школы-десятилетки при ней.

Назиб Жиганов со своим учителем по Московской консерватории Генрихом Литинским

Среди адресатов Жиганова были Дмитрий Шостакович, Дмитрий Кабалевский, Кара Караев, Борис Покровский, Родион Щедрин, Генрих Литинский – учитель Жиганова по Московской консерватории, с которым он переписывался все жизнь. Всех назвать невозможно. Ему писали начинающие авторы, любители музыки.

В эпистолярном фонде особое место занимают письма из детского дома «Пионерская коммуна» города Уральска, в котором Жиганов воспитывался. Нина Ильинична Жиганова рассказала, как совсем недавно одно из писем композитора было найдено в фонде известного татарского поэта Хасана Туфана, хранящемся в Государственном объединенном музее РТ.

Начинающий композитор в 1934 году учился в Москве, в музыкальном техникуме, но музыку его в Казани уже знали. Жиганов сообщал, что написал песню на слова поэта, просил прислать еще стихов…

Сборник подготовлен к печати мемориальным музеем, издает его Казанская консерватория. К юбилею должна выйти из печати и книга Фариды Шамсутдиновой «Симфоническое творчество Назиба Жиганова. Вопросы формирования и развития».

В постановлении Кабинета министров указывается, что Министерству культуры РТ и администрации Казани поручено установить мемориальную доску на здании консерватории. Хочется верить, что вернется на свое место и памятная плита на доме композитора (кому-то она «помешала» – и ее разбили). Уже упоминался специальный выпуск журнала «Казань», который редакция подготовила по собственной инициативе. Будет еще специальный выпуск киножурнала «Татарстан». Государственный телеканал покажет зрителям отреставрированный фильм 1971 года и создаст телеверсию оперы «Алтынчеч».

Открытие надгробного памятника на Арском кладбище 7 декабря 1994 года

Несколько слов о симфоническом концерте. Программа была составлена так, чтобы показать симфонизм Жиганова во всей его мощи – прозвучали симфоническая поэма «Кырлай», симфония «Сабантуй», 4 части из цикла «Симфонические новеллы», арии из опер исполнили Зиля Сунгатуллина («Алтынчеч») и Рустем Маликов («Джалиль»). Состоялась премьера нового сочинения – и в том смысле, что впервые звучала сюита из балета Жиганова «Нжери», подготовленная к исполнению Анатолием Лупповым, и в том, что эта музыка вообще мало известна широкому слушателю.

Оркестр под управлением Фуата Мансурова был в этот вечер на пике вдохновения, за что после концерта был вознагражден длительными овациями. Теперь многие с нетерпением будут ждать появления афиши оперы «Джалиль» с Р. Маликовым в заглавной партии. На концерте в Государственном концертном зале солист филармонии вызвал настоящий шквал аплодисментов. Это не просто блестящий певец, но и прекрасный драматический актер, что видно даже по концертному исполнению арий Джалиля.

Хотела написать информационную заметку, а вышли размышления. Но, право, событие, о котором пишу, стоит того.

Написано для газеты "Восточный экспресс". Февраль 2001 года