И талант многогранный, и отношение неоднозначное

15 апреля 1999 года

Перед этим концертом афиш в Казани не было, но пустых кресел в Государственном Большом концертном зале не оказалось. Пришли люди, которые не могли о концерте не знать, прежде всего преподаватели и студенты консерватории, других музыкальных заведений Казани, ученики и друзья Назиба Гаязовича Жиганова, коллеги по композиторскому цеху.

Концерт должен был состояться еще в декабре прошлого года. Дату его проведения, можно сказать, определила сама жизнь, точнее – кончина великого музыканта 10 лет назад. Но накануне объявленного срока умерла Светлана Жиганова, дочь композитора, – и свидание с его музыкой пришлось перенести.

И вот в апреле концерт памяти Жиганова все-таки состоялся...

Не стану концерт оценивать: не имею необходимых знаний, как специалист, и самонадеянной наглости, как некоторые молодые коллеги-журналисты. Скажу только то, что мог отметить любой сидящий в тот вечер в зрительном зале. Прежде всего то, что организаторы концерта составили программу с большой любовью к композитору, который предстал во всей широте и мощи своего дарования, ярко проявив себя в самых разных жанрах.

Прозвучали фрагменты из опер, балетов и двух симфоний, камерные сочинения. Слушая вальс Жиганова в исполнении ансамбля «Рух», я подумала, как много значит для восприятия музыкального произведения частота его звучания в радио- и телеэфире. Мы хорошо знаем прокофьевскую «Метель», Валь Е. Доги Из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». Уверена, звучи вальс Жиганова столь же часто, он вполне мог бы стать не менее популярным.

Каждый раз было очень жаль расставаться и с исполнителями, и с музыкальным жанром. Нельзя было не пожалеть, что великолепная певица Зиля Сунгатуллина спела только одну арию из оперы «Алтынчач», а талантливая пианистка Флора Хасанова исполнила всего две пьесы из балета «Зюгра»; что не можем видеть на сцене оперного театра имени Джалиля Рустама Маликова, сумевшего даже в концерте показать большое драматическое дарование (он спел две арии Джалиля из одноименной оперы «Не верь» и «Прощай, Казань!»).

По-новому открыли музыку Жиганова Рубин Абдуллин, представивший на органе адажио из Пятой симфонии, и Лариса Маслова, познакомившая слушателей с переложением для виолончели анданте из Третьей симфонии. Именитых исполнителей сменяли пока еще мало известные студенты консерватории.

Все музыканты выступали с большим вдохновением. Дежурная фраза, но она точно выражает настроение всего концерта. Блистательным получился финал – студенческий симфонический оркестр консерватории исполнил «Симфонические новеллы». Очень жаль, что это сочинение звучит так редко. Музыку из балета «Нжери» мне довелось услышать только недавно.

Земфира Мустафина исполнила в концерте фрагмент из него, и я снова подумала: почему до сих пор не находится хореограф, который поставил бы этот балет? Сколько копий сломано в дискуссиях о судьбе татарского музыкального театра, а тут –пожалуйста: отличный музыкальный материал для современного динамичного спектакля.

Может, все дело в том, что эта сказка – африканская, а не татарская? Но ведь и татарский национальный балет «Зюгра» остается  невостребованным! Вот тут самое время отвлечься от концерта и поговорить на другие темы, также связанные с именем Назиба Жиганова. Назибу Гаязовичу Жиганову повезло родиться в то время, когда многое зависело от энтузиазма. Даже если это был энтузиазм одиночки. Захотел открыть в Казани консерваторию – открыл, захотел создать симфонический оркестр – создал... Конечно, я в большой степени утрирую ситуацию. Потому что мало было захотеть только ему, потому что вместе с ним открывали и создавали другие люди.

Но если бы не Жиганов, музыкальная история Татарстана и татарского народа вполне могла бы развиваться совсем по-другому. Это не только мое мнение. Так считает известный композитор Альберт Леман, профессор Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского, народный артист России, лауреат Государственной премии СССР, в течение четверти века работавший в Казанской консерватории вместе с Н. Жигановым. 

Жиганов попал в жернова самой истории, когда начался процесс ниспровержения  всяческих авторитетов прежней жизни. Когда подчиненные стали повышать голос на начальников, а он всю свою жизнь был руководителем – ректором консерватории, председателем правления Союза композиторов Татарстана, секретарем творческих союзов СССР и России. Когда звания и награды, которыми Жиганов не был обделен, превратились из знаков отличия в доказательства приверженности прежнему режиму.

Когда в татарской культуре стали резко меняться ориентиры с западных на восточные – и ярые поклонники национальной культуры спровоцировали общественность, причем не только музыкальную, на бесплодную дискуссию о том, кто для татар важнее – Жиганов или Сайдашев. Как свидетельствуют специалисты, потихоньку все входит в свои берега.

Теперь уже никому вроде бы не надо доказывать, что оценка творческого наследия композитора никак не определяется чьим-то личным пристрастным отношением к Жиганову-человеку или Жиганову-ректору. С большими сложностями, но идет работа по созданию музея-квартиры композитора.

В день концерта состоялись первые «Жигановские чтения», в ходе которых прозвучало 7 докладов и был показан фрагмент фильма «Музыка Назиба Жиганова», снятого еще в 1971 году. Как оказалось, кино– и видеоматериалов о жизни и деятельности композитора, об исполнении его сочинений почти нет. И «Жигановские чтения», и концерт организовали Государственный объединенный музей РТ и сотрудники его филиала – мемориальной квартиры, а также Казанская государственная консерватория.

Предполагается, что чтения теперь станут традиционными. Готовится к печати книга о композиторе. Не забыт Назиб Жиганов. И все же, и все же... В сентябре прошлого года Кабинет министров своим постановлением утвердил республиканскую программу развития культуры на 1998 -2001 годы, в которой определены объемы финансирования, исполнители и механизмы реализации отдельных мероприятий. Государственная программа может обеспечить государственные гарантии развития культуры в области сохранения культурного наследия и распространения ценностей культуры, говорится в документе.

Золотые слова. Увы, память сохраняет далеко не все, достойное увековечения. Скажем, для сохранения музыкального наследия нужно издание партитур, постоянное присутствие классических сочинений в репертуаре театров, нужны концерты, и прежде всего для детей и юношества. Нужны, наконец, радио- и телепрограммы, грамзапись.

Все это невозможно без денег, причем больших денег. Потому понятно стремление разработчиков программы обратить особое внимание прежде всего на тех деятелей культуры и искусства, чьи юбилеи в ближайшие годы мы будем отмечать. В этой связи Назиб Жиганов просто обязан был попасть в их поле зрения, ведь у него в 2001 году – тоже юбилей.

В перечне предстоящих юбилеев – известные лица, не буду их называть, чтобы не подвергать даже малейшему сомнению их там присутствие. Юбилеи – разные: от 75 до 200 лет. Есть и 90-летний юбилей – известного литератора. Фамилии Жиганова в программе вообще нет.

Мне не понять, почему я, русский человек, должна говорить о том, что значит для татарского народа творчество Назиба Жиганова. Впрочем, я тут не бог весть какой авторитет, поэтому сошлюсь на мнение профессора Альберта Семеновича Лемана. По просьбе Нины Ильиничны Жигановой в сентябре 1996 года он написал о Жиганове статью для сборника воспоминаний.

Вы можете прочитать сегодня три фрагмента из нее. На концерте я не могла не отметить, что в зале работала только съемочная группа телеканала «Эфир». Казанские газеты отделались заметками-анонсами. Эти факты далеко не случайны. Возможно, они объясняются тем, что современные журналисты не очень жалуют культуру, а концерт Н. Жиганова – это вам не конкурс красавиц.

Возможно, руководители средств массовой информации, изучив программу развития культуры, определились, на какие концерты обращать внимание, на какие нет. Эти факты не могут не тревожить. У меня до сих пор хранятся письма читателей «Вечерней Казани», пришедшие к нам в редакцию в ходе одной дискуссии 1990 года.

Дискуссию начала Р. Муратова, страстная почитательница таланта Н. Жиганова, которая предложила назвать Казанскую консерваторию его именем. Мы получили много писем в поддержку этой идеи, в том числе коллективных. «За» высказались преподаватели самой консерватории, ученые КГУ, многие музыканты. Но прозвучали и решительные голоса протеста. Почитатели таланта другого композитора вышли с встречным предложением – увековечить в названии консерватории имя Салиха Сайдашева. Разгорелись такие околомузыкальные страсти, что мы были вынуждены прекратить какие-либо публикации на эту тему.

Может, есть смысл прислушаться к мнению Р. Муратовой сегодня, почти через 10 лет? Тем более что есть на сей счет и авторитетное предложение Альберта Лемана. Это будет лучшим памятником Назибу Гаязовичу Жиганову, ректору, композитору, человеку.

Любовь АГЕЕВА

Газета «Новая Вечерка», 15 апреля 1999 года