Цитата
Лучше молчать и быть заподозренным в глупости, чем отрыть рот и сразу рассеять все сомнения на этот счёт.
Ларри Кинг, тележурналист, США
Хронограф
<< | < | Октябрь | 2024 | > | >> | ||
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | ||
7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | |
14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | |
21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | |
28 | 29 | 30 | 31 |
-
1977 – С 12 по 18 октября в Казани проходили концерты Владимира Высоцкого. Он выступал во Дворце спорта и Молодежном центре. Был еще один концерт, бесплатный – в Доме актера
Подробнее...
Новости от Издательского дома Маковского
Погода в Казани
Фотогалерея
Рыцарь театра – Игорь Германович Ингвар
- Любовь Агеева
- 09 июля 1985 года
Среди краеведов особую группу составляют театроведы и музыковеды, которые пишут историю культуры нашего края. Это не менее интересная тема, чем история политических противостояний, история улиц и отдельных домов.
Казани и здесь повезло: мы имеем немало исследований и исследователей, которые сделали для нас доступными события далекого прошлого. Некоторые из них стали активными просветителями на ниве культуры. Историю Татарского академического театра им. Г.Камала изучает Ильтани Исхакова, музыкальная жизнь – вечная тема Георгия Кантора, у Казанского академического Большого драматического театра им. В.И.Качалова – два летописца: в прошлом Игорь Германович Ингвар, сегодня – Юрий Алексеевич Благов. Мы назвали далеко не всех.
Представляем вашему вниманию беседу с Игорем Ингваром корреспондента «Вечерней Казани» Л.Агеевой, опубликованную 9 июля 1985 года.
Наверняка кто-то из казанских старожилов помнит его как актера и режиссера. Современные театралы не могут не знать создателя и хранителя музея театра имени В.И.Качалова – его Качаловской комнаты. Выпускникам театрального и художественного училищ он памятен как преподаватель. Широкая аудитория встречалась с ним как с лектором, старейшим членом общества «Знание».
Разносторонность занятий и интересов его поразительна. И чем бы он ни занимался в своей долгой жизни, все делал и делает честно и страстно, с большой душевной отдачей. Он из тех интеллигентов старшего поколения, в ком широкая образованность сочетается с богатым внутренним миром.
Готовясь торжественно отметить 75-летие со дня первого выхода В.И.Качалова на казанскую сцену, руководство театра поддержали инициативу Ингвара открыть в театре небольшой музей, который рассказал бы о трех сезонах, которые провел в Казани будущий великий актер и которые послужили для него той ступенькой, с которой он шагнул к своей бессмертной славе. В марте 1973 года «Качаловская комната» была торжественно открыта.
Обложка журнала "Казань" с материалом Об Игоре Ингваре
Любовь Агеева узнавала подробности создания «Качаловской комнаты» в музее Большого драматического театра им. Качалова.
– Как родилась идея создания театрального музея?
– Прежде всего была настоятельная необходимость сохранить для потомства накопленные за эти годы материалы о жизни театра, в том числе мой личный солидный архив.
– И этого хватило для экспозиции?
– Конечно, нет. Начался усиленный розыск: сотни писем по различным адресам, поездки в Московский и Ленинградский дома ветеранов сцены, установление связей с многочисленными музеями и хранилищами.. Важно было успеть собрать все, что было можно, пока живы были свидетели прошедших дней. Удалось отыскать актеров, которые когда-то играли на казанской сцене, записать их воспоминания, получить документы.
– Кто, интересно, откликнулся на ваш призыв?
– Их много. С Софьей Владимировной Гиацинтовой мы встретились в Рузе, в Доме творчества ВТО. Она передала музею свои воспоминания о Качалове, фотографию и программку спектакля «У жизни в лапах», в котором играла вместе с Василием Ивановичем.
А вот письмо от Фаины Григорьевны Раневской («Вы, – иронизировала она, – не могли лучше изобразить Василия Ивановича на своей программе, так я вам посылаю его фотографию») мы получили совсем неожиданно. Оказывается, кто-то из знакомых, зная ее привязанность к Василию Ивановичу, передал ей нашу театральную программку, на которой Качалов был действительно изображен не лучшим образом. Я ответил ей. Завязалась дружелюбная переписка. На своей фотографии, присланной в музей, она написала: «Смерть Качалова – боль и утрата моя на всю жизнь».
– Театральный музей рассказывает в основном о жизни и творчестве Качалова, имя которого носит Большой драматический. Но вы мне показали много ценных экспонатов, относящихся к другим актерам, когда-то игравшим на казанских подмостках…
– Пока мы успели открыть для посещения только «Качаловскую комнату». Фонды же у нас такие, что вполне возможно создать еще одну постоянную экспозицию – истории КБДТ. Каждый истинный театрал знает, какие корифеи русской сцены выступали у нас: Плавильщиков, Мочалов, Щепкин, Мартынов; на нашей сцене «родились» Стрепетова, Савина, Давыдов… А мастера более позднего времени, наши современники – Жилина, Белокуров, Якушенко, Милова, Ардаров… В ходе многолетних поисков удалось собрать документальный материал о многих интересных режиссерах, актерах. Сегодня, например, пришла посылка из Москвы: вдова недавно умершего Алексея Львовича Грипича («Вечерка» в 1981 году печатала его воспоминания) переслала музею именные часы мужа.
Еще одна реликвия последних дней – любимая бамбуковая трость Качалова. Ее прислала внучка Василия Ивановича Мария Шверубович, артистка театра «Современник». Долгое время мы поддерживали связь с сыном Качалова – Вадимом Васильевичем Шверубовичем. Он подарил музею личные вещи отца и свою книгу «О театре, о людях и о себе».
– Обратила на нее внимание. Там есть такие искренние слова: «Дорогому Игорю Германовичу с огромной душевной благодарностью за все, что он сделал ради памяти Василия Ивановича. Спасибо вам за тот талант и ум, который вы вложили в это дело».
Кстати, в книге отзывов музея немало слов признательности за ваши экскурсии. Посетители разных возрастов пишут, что подкупает ваше личностное отношение к тому, о чем рассказываете.
– Но разве может быть другим отношение, если каждая фотография, афиша, каждая вещь в музее для меня – не просто экспонат, а частица жизни театра в моей. Я видел, как плакали пожилые костюмерши МХАТа, когда передавали мне костюм, в котором Качалов играл Чацкого.
А как я могу говорить спокойно о платье Веры Ивановны Окуневой, которое ей подарила актриса Малого театра Медведева, игравшая в нем в пьесах Островского в то время, когда великий русский драматург бывал на спектаклях и мог видеть ее в этом платье?
– Что-то я не заметила платья в экспозиции…
– А его там нет. Оно хранится в запаснике, как десятки других не менее ценных реликвий. Часть коллекции нам удается выставлять на временных выставках в фойе перед зрительным залом. Но там выставишь не все.
– Есть ли возможности расширить площадь музея?
– Найти дополнительные площади трудно, но можно. А главное – необходимо. Музей – могучее средство воспитания и пропаганды театрального искусства, значение которого для расширения эмоциональной «палитры» зрителей в наше рациональное время трудно переоценить.
– Кроме мечты о расширении музея, у вас, наверное, есть и другие планы?
– Планы у меня обширны. Ближайшие – завершить большой очерк об истории нашего театра (материал огромный), сдать в Таткнигоиздат рукопись о Ленинских спектаклях.
Очень хочу дожить до 1991 года, когда наш театр будет праздновать свое 200-летие. Может быть, сейчас качаловцы переживают не самое лучшее время, но в жизни творческих коллективов такие периоды естественны. Важно другое. Когда актеры в день моего 80-летия разыграли веселый, озорной капустник, я убедился, что коллектив полон животворных сил.
Интервью было опубликовано в газете «Вечерняя Казань» 9 июля 1985 г.