«Довольно редкий дар импровизации» Веры Минкиной

03 октября 2014 года

3 октября 2014 года  на Ново-татарском кладбище Казани состоялась церемония открытия надгробного памятника актрисе Татарского государственного Академического театра имени Г.Камала, народной артистке России и Татарстана Вере Минкиной.

В ней приняла участие практически вся труппа театра Камала, а также министр культуры Татарстана Айрат Сибагатуллин, родные актрисы.

Автором памятника является казанский скульптор Дмитрий Кузнецов, который также создал надгробные композиции Туфана Миннуллина, Шамиля Закирова, Равиля Бухараева.

Дополнительная информация

Вера Минкина родилась 9 сентября 1918 года в деревне Бахта Чистопольского района Татарстана. После окончания в 1939 году Татарского театрального техникума была принята в труппу Республиканского передвижного театра. Более полувека, с 1952 по 2004 год, жизнь актрисы была неразрывно связана с Татарским государственным Академическим театром имени Г.Камала.

Зрителям разных поколений надолго запомнились ее роли: Гульбика в спектакле «Неспетая песня» М.Карима; Унганбика – «Похищение девушки» М.Карима; Полина – «Враги» М.Горького; Гильмениса – «Искры» Т.Гиззата; Мелита – «Эзоп» Г.Фигейредо. Особенно знаменательными в творческой биографии актрисы стали роли матери в пьесе Т.Миннуллина «У совести вариантов нет», Хамдебану в прославленном спектакле «Старик из деревни Альдермыш», Палый – в спектакле «Зятья Гэргэри» Т.Миннуллина.

Творческая деятельность Веры Минкиной не ограничивалась только театром. Она участвовала в радио– и телевизионных передачах, исполняла главные роли в кинофильмах.

Вера Минкина скончалась на 94-м году жизни 20 сентября 2011 года.

Предлагаем вашему вниманию интервью актрисы, которое она дала в 1981 году газете «Вечерняя Казань».

Вера Минкина: «Передать характер во взгляде»

На экраны казанских кинотеатров вышел новый художественный фильм «Ришад – внук Зифы», который привлечет особый интерес любителей кино нашего города. Одну из главных ролей в фильме сыграла ведущая актриса Татарского академического театра имени Г. Камала, народная артистка РСФСР и ТАССР Вера Минкина.

В киноленте Центральной студии детских и юношеских фильмов имени М. Горького рассказывается о жизни современной татарской деревни. Действие фильма течет неторопливо. Мы видим Ришада и его бабушку в повседневных делах. У Зифы-апы – домашние хлопоты, у внука – ребячьи забавы. События, свидетелями и участниками которых они становятся, тоже вроде бы невелики по масштабу: в пустой соседний дом возвращается хозяин – Мидхат; поискав счастья на стороне, приезжает повидаться с матерью Лейла; ее брат Мунир привозит подышать свежим деревенским воздухом своего начальника... Но за всей этой внешней неторопливостью – острое кипение страстей, рожденных сложностями современной жизни. Мы видим, как тоскует без детей Зифа, как непросто складываются судьбы её дочери и сына, поменявших родную деревню на город. Нас не могут не взволновать страдания Мидхата – пока он странствовал, умерла его мать.

Ришад пока живет без проблем: он окружен теплом и лаской бабушки, которая когда-то нашла его в лесу (это она ему так рассказывала) и сделала своим внучком. Однако нет спокойствия и в его мальчишеской жизни. Его раздражает Мунир, раболепствующий перед своим начальником. Мидхат, наоборот, вызывает сочувствие. Ришад, желая помочь соседу, находит ему невесту – городскую учительницу, которая так красиво читает стихи Пушкина. Так во всем: чувства мальчика выражаются в конкретном действии.

Иное дело – Зифа-апа. Она даже говорит мало. Больше слушает, как говорят другие. И в то же время это красноречивое молчание. В нем – боль и тоска, осуждение и горечь, любовь и разочарование.

– Да, моя героиня, как мы говорим, живет нутром, – начала беседу актриса. – Ей жалко Мидхата, она мучается оттого, что дети живут не так, как бы она хотела. Но как все это выражается? Скупым жестом, больше взглядом. Лишь однажды мы видим ее в поступке: в городе попадает в аварию Мунир, и Зифа, бросив все, уезжает к сыну.

Раскрыть второй план роли – задача очень сложная, но именно умением передать характер через внутренние переживания, а не через поступки, определяется мастерство актера.

В работе над ролью помогло то, что образ Зифы мне близок. Она добра, мудра, великодушна. К тому же сельская жизнь тоже знакома до тонкостей: мое детство прошло в деревне. Меня, думаю, и всех актеров, снимавшихся в фильме, глубоко взволновали судьбы наших героев. Мы их по-человечески понимали и, наверное, окажись на их месте, поступили бы точно так же.

И все-таки быть Зифой мне было непросто. Во-первых, я актриса острохарактерная, привыкла к ролям иного, чем у Зифы, темперамента. Во-вторых, давало о себе знать отсутствие опыта киносъемок. Несколько лет назад я снялась в фильме «Клад» по роману Тарифа Ахунова в роли Магиши, но это была роль небольшая, и всех секретов кино я тогда так и не узнала.

– Разве недостаточно было богатейшего театрального опыта! Критики, оценивая вашу игру, неизменно отмечают четкость рисунка каждой роли, поразительную достоверность в поведении сценических героинь...

– Профессия у нас с киноактерами одна, многое объединяет, но игра на сцене и съемки очень отличаются друг от друга. Театральный актер, работая над образом, в каждом спектакле находит какие-то новые краски и оттенки, постоянно обогащая его. На экране ты смотришь уже готовый фильм – и уже не в силах что-либо исправить.

Никак не могу привыкнуть к условиям киносъемки. На сцене живешь жизнью героя весь спектакль, роль разворачивается постепенно, естественно, а как в кино? С вечера собрались снимать одну сцену (ты уже на нее настроилась), а утром – дождь, играем совсем другой кусок.

Есть еще одна сложность. В театре работаешь без микрофона, а это позволяет играть темпераментнее. Микрофон приучает к полной естественности – любая модуляция голоса должна быть оправдана, иначе сцена прозвучит фальшиво. Правда, пока эта трудность меня особо не беспокоила, ведь я говорила лишь на съемках. Готовый фильм озвучивала другая актриса.

Но у меня впереди и работа над текстом. Фильм «Ришад – внук Зифы» будет продублирован на татарский язык, и тогда Зифа заговорит моим голосом.

– Вера Егоровна, фильм о Ришаде и Зифе получился удивительно национальным. И не только потому, что Зифа носит платок, повязанный по-татарски, и за кадром звучат татарские мелодии...

– Вы правы. Фильм с удовольствием будут смотреть в Татарии. Он получился очень лиричным. В первую очередь надо отдать должное автору сценария Розе Хуснутдиновой и режиссеру Марку Осепьяну. Кстати, это уже второй их фильм. Первый, если помните, тоже рассказывал о Татарии. Он назывался «Воспитание чувств».

Кинокартина «Ришад – внук Зифы» получилась поразительно точной в изображении татарской деревни. А ведь почти все роли в ней исполняли русские актеры. Моим внуком был московский школьник Миша Куюмджи, сыграл он, на мой взгляд, очень достоверно и искренне; дочерью была актриса Татьяна Догилева. Роль Мидхата исполнил Михаил Фокин, учительница – Любовь Пискунова, начальник моего сына – одесский актер Юрий Рычков.

В фильме, кроме меня, снимался еще один актер нашего театра – народный артист ТАССР Абдулла Фатхуллин. Он сыграл роль старого Бакыя, персонаж эпизодический, но важный для понимания характера Ришада. В роли одной из юных горожанок знакомые узнают мою настоящую внучку – Веру Мазитову.

Кинозрители увидят также московского актера Раднера Муратова, который многим запомнился по фильму «Джентльмены удачи». Он по национальности татарин, его родители долгое время жили в Казани. Однако родного языка Раднер не знает, пришлось ему преподать несколько уроков, чтобы в кадре спеть с ним татарскую песню. В фильме вместо меня зрители услышат Флюру Хамитову, заслуженную артистку ТАССР.

Татарская музыка звучит в фильме постоянно. Наверное, это тоже играет на национальный характер киноленты. Еще хотелось бы отметить важность художественного оформления. Часть съемок мы делали на натуре, и потому кому-то покажется знакомой речка, в которой купались Рашид и его друзья – она течет неподалеку от Казани. А вот деревня – бутафорская. Но обратите внимание, какая она настоящая. Изба у меня тоже настоящая, такая, как в любой татарской деревне. Национальный быт на съемках был соблюден до мелочей – даже цветы на подоконниках такие, как в татарских деревнях.

В этой избе хотелось не только играть, но и жить. Я не раз ловила себя на мысли, что едва сажусь утром в автобус, который возил нас на съемку, как становлюсь Зифой. Я думала о доме, о курах… Меня тянуло в эту избу. В такой декорации все актеры входили в татарскую жизнь естественно и легко.

И все-таки мы не стремились изображать только татарскую деревню. Проблемы, которые стоят перед нашими героями, будут близки и понятны людям всех национальностей. Они – всеобщи.

Во время съемок мы все очень сдружились. Миша, например, везде звал меня бабулей.

Интересно было работать с Марком Осепьяном. Он создавал на съемках очень спокойную обстановку: ставил задачу, давал время подумать, не навязывая своих решений. В конце концов все приходили к единому мнению.

На этот раз работать было легче – на время съемок меня освобождали от спектаклей в театре. Когда снимался «Клад», приходилось в один день работать и перед камерой (в Свердловске), и на сцене. А это очень трудно.

Смотрела готовый фильм – и себя не узнавала. У Зифы началась новая жизнь. Хотелось бы надеяться, что она будет долгой.

В одной из рецензий на творчество Веры Минкиной читаем: «Актрисе свойственен и довольно редкий дар импровизации. От ее игры создается такое ощущение, что все мизансцены, жест, мимика, душевное состояние и совершаемые поступки случились вот только сейчас. Отсюда рождается чувство неожиданности, поэтому за ее героинями очень интересно следить».

Посмотрите новый фильм студии имени М. Горького, и вы убедитесь, сколь справедлива эта оценка.

Беседу вела Л. АГЕЕВА

«Вечерняя Казань», 19 декабря 1981 года