Послание зрителю-единомышленнику

10 июня 2016 года

10 июня в Казани, в подземной галерее на улице Баумана, вспоминали годы политических репрессий, читали письма репрессированных и их близких.

Заброшенное подземелье протяженностью около полукилометра, где более 10-ти лет назад предполагалось открыть магазины,  стал и сценой, и зрительным залом одновременно. Здесь в рамках режиссерской лаборатории «Город АРТ-подготовка»  прошел показ эскиза документального спектакля по архивным материалам о политических репрессиях.  

Необычный квест в историю организовал питерский режиссер Семен Серзин.  В преддверии спектакля он рассказал корреспонденту газеты «БИЗНЕС Online», как это будет происходить.

Это будет документальный театр, потому что зрители узнают реальные истории. «Мы не пытаемся выстроить какую-то драматургическую историю, а просто хотим поднять определенную тему», – сказал он.

Подробнее на «БИЗНЕС Online»: http://www.business-gazeta.ru/article/313436

Семен СЕРЗИН в 2011 году окончил Санкт-Петербургскую академию театрального искусства, курс В. М. Фильштинского. Актер, режиссер Этюд-Театра (Санкт-Петербург). Ставил спектакли в Москве, Перми, Ярославле, Екатеринбурге.

Семен Серзин:

«Я бы сказал, что наш театр не ориентирован на зрителя, который хочет развлечься в театре. Это не значит, что мы хотим уйти в лес и показывать там спектакли друг другу: нам очень нужен зритель, который хотел бы размышлять на те же темы, на которые размышляем мы; чувствовать то, что мы пытаемся донести. Мы хотим разговаривать со зрителем наравне».

Пожалуй, сегодня трудно удивить театралов спектаклем в жанре вербатим, который полностью состоит из реальных монологов или диалогов обычных людей, перепроизносимых актерами. Такое  сочетание театра и реальности чрезвычайно популярно. Достаточно сказать, что в последнее время мы имели три обращения к нему в казанских театрах: Большом драматическом имени Качалова и Театре юного зрителя.

Но в опыте Семена Серзина это только одна сторона медали. Потому что документальные тексты здесь читали не актеры, а зрители. Причем, не специально подготовленные заранее. Их выбрали перед спектаклем, здесь и сейчас, раздали им тексты – и началась полная импровизация, в ход которой они посвящены не были. Во всяком случае так было заявлено организаторами.

Драматургический материал для показа подготовил заведующий литературной частью Татарского академического театра имени Г. Камала Нияз Игламов. Документы были предоставлены Центральным государственным архивом историко-политической документации Республики Татарстан.

– Нам удалось обнаружить большое количество интересных архивных документов, касающихся частной жизни репрессированных деятелей искусства, культуры, науки – это и личная переписка, и официальные документы, – рассказывает известный казанский театровед. – В числе последних, например, письмо брата отца Василия Аксенова: его обращение в НКВД с просьбой взять на воспитание племянника Васю и обещанием вырастить из него настоящего коммуниста.

В текст для эскиза вошли строки из написанного на носовом платке обращения партийного деятеля к Сталину.

Совсем иной ракурс той эпохи задают фрагменты очень трогательной переписки подростка и матери, разлученных в ходе репрессий. Мы решили не обрабатывать литературно тексты архивных документов, оставить их в первозданном виде, чтобы буквально дать зрителям возможность услышать голоса того времени».

Зрители в этот вечер были довольно сурово организованы – что им делать, сообщалось на специальных табличках, которые держали девушки в красных косынках: «Стойте», «Читайте»… Аллюзия, которую трудно было не прочитать. И хотя такое представление о жизни в советское время было сильным преувеличением, образ получился сильный и впечатляющий. Особенно для юношей и девушек (аудитория в основном была молодежная), которые до сих пор темой политических репрессий не интересовались.

В подземной галерее довольно большое пространство, и зрители по команде передвигались с места на место. На каждой площадке рассказывали о каком-то одном факте или событии, связанном с нашим городом.

Основной в постановке стала история семьи будущего писателя Василия Аксенова. В 1937 году его родителей необоснованно осудили и репрессировали, и только близкие родственники спасли мальчика от детского дома.

Зрители узнали о трагедии известного татарского художника Баки Урманче, который стал политзаключенным, подписав письмо против ликвидации арабской графики, адресованное обкому партии и Сталину. Единственный из 82-х «подписантов», он дожил до дня реабилитации.

Осужденный Рамазан Шакирович Шакиров из казанской тюрьмы писал о вражеской работе врагов народа за решеткой. В письме он жаловался Иосифу Сталину на клевету и давление со стороны следствия. Послание было написано на носовом платке и выброшено за ограду. Разумеется, до адресата оно не дошло.

Монахиню из Нижних Вязовых Урепову А.И. наказали за разговоры о «крахе советской власти» и слова «Мы за вас Богу молимся»…

На плазменной панели появилось сообщение о том, что в ТАССР было безвинно осуждено и приговорено к высшей мере наказания свыше 1500 мусульманских деятелей, и значительная их часть была названа поименно. Данные были предоставлены Музеем исламской культуры музея-заповедника «Казанский Кремль».

Как это принято в нашей республике, можно было предположить, что следом назовут, сколько политзаключенных было среди православных священников. Но продолжения не последовало.

Заканчивался спектакль письмом из 1990-го года. Мужчина, разыскивавший своего старшего брата 35 лет, наконец, получил горестную весть о его судьбе: брат был расстрелян 27 октября 1937 года за «участие в контрреволюционной организации».

Как это ни странно, режиссер сумел в этой суровой реальности найти тему любви, объединившую в нынешнем театральном фестивале все показы. Были прочитаны  письма сына, которые он писал матери в один из лагерей ГУЛАГа. Писал, осознавая, как много их связывало: «Я на самом деле понимаю теперь, как я тебя люблю, мама». Ему было 13 лет, когда ее забрали, в 20 лет он ушел на фронт и погиб. Они так и не встретились…

Тяжелые ощущения, которое человек испытывает, когда оказывается в мрачном подземелье, усиливалось элементами оформления, которые было трудно воспринять как традиционные театральные декорации. Фотографии на стене, портрет Сталина, лампа с абажуром, стол, накрытый красной скатертью, красное знамя с первомайскими лозунгами…

 Выходя после спектакля на улицу Баумана, люди наверняка испытали вздох облегчения – как хорошо, что это было не с ними и не в их жизни!

Любовь Климова

Фото Владимира Зотова