«Пиковая дама»: игра с потусторонним

Жанна Мельникова

01 февраля 2017 года

XXXV Шаляпинский фестиваль в Татарском академическом государственном театре имени Мусы Джалиля открылся премьерой оперы П.И.Чайковского «Пиковая дама» в постановке Юрия Александрова. На премьере 1 февраля побывала Жанна Мельникова.

Для народного артиста России режиссера Юрия Александрова «Пиковая дама» П.И.Чайковского – название особое: к этой опере он обращался неоднократно на протяжении своей творческой деятельности, осуществив с десяток разных постановок. В одном из интервью Александров признался, что основную тему спектакля – идею моментального чудесного обогащения – он считает абсолютно современной и актуальной во все времена.

Новая постановка в Казани решена, с одной стороны, в традиционном ключе – костюмы, объемы декораций напоминают нам об эпохе Екатерины II, в правление которой, согласно либретто, происходит действие. С другой стороны – привязка ко времени довольно иллюзорна, как и все, что происходит в спектакле: постановка получилась скорее вневременной, в ней доминирует темное, иррациональное, бессознательное начало.

...Зал погружается в темноту, таинственно начинает свой рассказ кларнет, занавес раскрывается: на сцене, в серой мгле – контуры причудливых персонажей, словно сошедших из книги об «Алисе в стране чудес»; потом окажется, что это приживалки Графини, ее черная свита. Они немного похожи на шахматные фигуры (все абсолютно черные, в пышных платьях, с высокими головными уборами вроде объемной папахи и выбеленными лицами), а может, символизируют пиковую масть – рассыпаются, как игральные карты, по одному жесту руки своей госпожи.

Уже в увертюре становится ясно, что именно она, Графиня – главная сила в спектакле. Величественная (ее выкатывают на троне-возвышении), она завораживает своей импозантной красотой, притягивает взгляд, манит – ощущением внутренней бездны.

Графиня - Татьяна Ерастова

Графиня (народная артистка России, солистка Большого театра Татьяна Ерастова), о которой далее мы узнаем, что она в молодости была невероятно хороша, «Венерою московской» танцевала на версальских балах и кружила головы мужчинам, – в постановке Александрова, кажется, сама выбирает себе очередную жертву/любовника/забаву/игрушку – Германа (солист Московского театра «Новая Опера» Сергей Поляков). Эта роковая связь обнаруживает себя уже в увертюре – звучит страстная тема (лейтмотив из сцены объяснения с Лизой: «Дай умереть, тебя благословляя, а не кляня»), а Герман протягивает руки к Графине, смотрит на нее, не в силах оторвать взгляд...

Кажется, в этот самый момент, на третьей минуте увертюры, Герман теряет разум: он уже не в себе, воля его парализована, им владеет страсть, помешательство, наваждение. Поэтому в первой картине, когда приятели спрашивают Германа, кто же его возлюбленная, он отвечает, вскидывая руками в сторону Графини, а не на Лизы – «Вот она!».

Любопытно решена и следующая мизансцена: Томский (солист Мариинского театра Виктор Коротич) рассказывает друзьям предысторию появления мифа о трех картах – «однажды в Версале» Графиня сильно проигралась, однако «ценой одного рандеву» с графом Сен-Жерменом отыграла свое, поставив на три определенные карты подряд.

Во время баллады Томского на несколько мгновений на сцене (а действие происходит в Летнем саду Санкт-Петербурга) «вторым планом» возникает образ женщины за карточным столом. Создается ощущение, что это не просто «иллюстрация» рассказа Томского. Кажется, будто нынешняя, уже пожилая Графиня гадает, раскладывает пасьянс: сбудется или нет ее новый, только что встреченный в саду любовник?..

Да, сбудется, роковой клубочек завязался: уже во второй картине, когда Герман пробирается к Лизе в спальню, он обращается со словами любви («Красавица! Богиня! Ангел!») не к юной девушке, а как в трансе – куда-то в сторону. В сторону спальни Графини. В Лизе Герман как будто видит лишь «продолжение» Графини (Лиза – ее внучка, и сценически героини немного похожи, их наряды выдержаны в одной цветовой гамме).

Лиза - Оксана Крамарева, Герман - Сергей Поляков

Что касается Лизы (заслуженная артистка Украины, солистка Киевской Оперы Оксана Крамарева), то участь ее незавидна: ясно, что своего жениха, князя Елецкого (солист Мариинского театра Владимир Мороз) она не любит, в арии она назовет его даже не мужчиной, а «существом», достойным иной супруги.

Влюблена ли она в Германа – загадка, учитывая, что любви ее он ничем не заслужил. Лиза совершает ошибку, не устояв перед Германом в спальне, и, видимо, дальше выхода для себя не видит. О ней уже начали шушукаться в свете: колоритная парочка – Сурин (солист Национальной Оперы Украины Сергей Ковнир) и Чекалинский (Максим Остроухов, «Новая Опера») – весело шепчут Герману, указывая на Лизу: «Вот любовница твоя!».

Графиня - Татьяна Ерастова, Герман - Сергей Поляков

Сцена объяснения у Зимней канавки завершает несостоявшийся роман: гранитные ограждения канала расходятся, и река забирает в свой водоворот заблудшую душу...

Страх, бессознательный, ирреальный, необъяснимый, – это чувство Юрий Александров в одном из интервью назвал ключом к спектаклю: неслучайно опера начинается квартетом «Мне страшно».

Эту атмосферу – на грани между сном и явью, реальным и потусторонним – поддерживает сценическое оформление (художник – Виктор Герасименко). Сценография, визуальный ряд, колорит – несомненно, одна из самых сильных сторон спектакля.

Постановка выдержана преимущественно в темных, серых (петербургских) тонах с включением нескольких ярких акцентов (например, в интермедии «Искренность пастушки»). В действие удачно вписаны видеопроекции, а также отсылки к работам старинных художников – все это добавляет смыслы и заставляет вглядываться в происходящее на сцене, не отключая внимания – все три с половиной часа!

Сцена в игорном доме

В музыкальном плане спектакль состоялся на очень высоком уровне: оркестр под управлением Марко Боэми звучал собранно, хор под руководством Любови Дразниной в очередной раз проявил профессиональное мастерство, а исполнители главных партий создали настолько убедительные работы, что сейчас их не хочется «разлагать» на актерскую и вокальную составляющие – голоса, их тембровые и психологические характеристики стали плотью образов, и в спектакле для меня сложилась прежде всего ИСТОРИЯ, что редко и важно в опере.

О чем эта история? О помешательстве и любви, о страсти и потере воли. О тайне. Увы, Герман оказался слабым звеном, жертвой, а не героем – на наших глазах он теряет землю под ногами. Безумие его все сильнее, это заметно, например, по такой детали: по окончании бала в зале появляются полотеры – обрабатывая паркет, они движутся, как в замедленной съемке, словно призраки, и мы с ужасом понимаем, как «поплыла» реальность перед глазами у Германа.

Графиня - Татьяна Ерастова, Герман - Сергей Поляков

Дальнейшая сцена объяснения с Графиней превращается в любовную борьбу со смертельным исходом; в картинах в казарме и у Зимней канавки Герман предстает перед нами совершенно изможденным, охваченным бредом...

Сцена смерти Графини

Его Голгофа – игорный дом, место, где развлекают себя такие же – охваченные манией наживы – господа. Здесь князь Елецкий, который знает про падение Лизы и предчувствует развязку – просит Томского, если понадобится, стать его секундантом. Но помощь Томского не потребуется – Герман распят на огромном кресте игорных столов. Он погибает, третьим из этой роковой связки (Графиня – Лиза – Герман), и смерть его неизбежна: выстрел в грудь – самый осмысленный поступок Германа в спектакле и, пожалуй, единственный способ вырваться из пут наваждения.

Фото Леонида Бобылева. Предоставлены пресс-службой ТАГТОиБ имени М.Джалиля