Мемориальная доска Мухаммату Сабирову - лучше поздно, чем никогда

Любовь Агеева

27 мая 2022 года

27 мая в Казани установили мемориальную доску в честь первого Премьер-министра Республики Татарстан (1990-1995) Мухаммата Сабирова.

Мемориальная доска установлена на доме №53 по улице Чехова, где Мухаммат Галлямович  прожил более шести лет. Ее автор - скульптор, выпускник Казанского художественного училища и МГАХИ имени В.И. Сурикова, член Союза художников России Фаниль Валиуллин.

В торжественном событии участвовали Председатель Государственного Совета РТ Фарид Мухаметшин, первый вице-премьер РТ Рустам Нигматуллин, родственники, многочисленные друзья и знакомые Сабирова.

Председатель Госсовета отметил, что его старший соратник был требовательным человеком с жестким характером. Но это не мешало им быть в хороших отношениях и дружить семьями. На этой ноте он вспомнил супругу политика Фагиму Сахаповну, которая, по его словам, была ему надежным тылом, все тяготы и лишения проводила через свое сердце и душу.

«Те годы были по-особому сложны. Из одной экономической системы приходилось переводить экономику на рыночные рельсы. По зову некоторых демократов в Москве было провозглашено, что с завтрашнего дня экономика будет работать на рыночных условиях. Мухаммат Галлямович был первым, кто категорически выступил против такой неподготовленной работы, — напомнил Мухаметшин. — И в Татарстане было принято решение о мягком вхождении в рыночную экономику — подготовить производство и отрасли народного хозяйства, сохранить объемы добычи нефти, газа и так далее. Эта программа была успешно выполнена. Мухаммат Галлямович — заслуженный человек, память о нем сохранится в наших сердцах!».

«Он, несомненно, выдающийся государственный деятель в России. Очень волевой, принципиальный человек, требовательный. Иногда бывал резок в суждениях, но до конца отстаивал свою позицию. Мы будем его помнить, у него учиться, потому что то, что он сделал, — это фундамент для дальнейшей работы, развития республики. Его дело в надежных руках», — сказал первый вице-премьер РТ Рустам Нигматуллин.

После выступлений официальных лиц от имени родственников дочь Сабирова Гузель Волкова поблагодарила правительство за открытие барельефа и жителей дома за то, что поддержали эту инициативу. «Папа и сейчас для нас является примером, потому что такая работоспособность, преданность работе встречаются очень редко. Он мало уделял нам внимание, но мы знали, что это человек, которого мы не можем подвести… Мы просто счастливы. Мы гордимся», — поделилась она.

Внучка Айгуль специально прилетела на церемонию из Москвы. Девушка вспомнила, что, будучи маленькой, она не совсем понимала, насколько значимой политической фигурой он является. «Для меня он всегда был дедулей, с которым мы вместе могли делать айран, пойти на рыбалку, часто проводили лето. Помню, как мне мою первую рыбу помогал доставать, — призналась она корреспонденту. — Он для меня идеал мужчины — чудесный семьянин, карьеру построил, добился высот. Тяжело встретить в современном мире такого человека. У нас традиция была — дедушка играл на баяне или гитаре, а бабуля пела… Он запомнился добрым, веселым и открытым человеком».

Близкие экс-премьера РТ в разговоре с репортером «БИЗНЕС Online» сообщили: разговоры о том, что в столице планируется открыть памятную доску, ходили давно. Они предположили, что могли быть определенные бюрократические регламенты, которые мешали увековечить его имя пораньше. Однако ожидали, что торжество состоится к 90-летию со дня рождения родственника, 29 марта, но сделать это не удалось.

«Он никогда не был в опале!», – сказал на церемонии открытия мемориальной доски Фарид Мухаметшин. Если посмотреть интервью Мухаммата Галлямовича в казанских СМИ после его отставки с поста Председателя Правительства, в эти слова поверить трудно. Он не скрывал, что ему предложили это сделать.

Безусловно, мемориальную доску открыли с большим опозданием. Знаем случаи, когда это случается уже на другой год после кончины. А Мухаммат Сабиров скончался 9 марта 2015 года. Похоронен на Арском кладбище (правый участок на 1-й аллее). Там же была погребена его жена – Фагима Сахаповна. Гранитное надгробие, насколько мне известно, изготовлено на средства семьи.

Конечно, оппозиционером он не был. Да, возглавил Республиканскую партию – потому что попросили. Да, критиковал бывших коллег из Правительства, бывало, публично возражал Президенту, но всегда делал это спокойно, убедительно, со знанием дела. И исходя из интересов республики.

В 1998 году он был избран председателем Республиканской партии Татарстана. Но пробыл на этой должности недолго. 27 апреля на пленуме партии он досрочно сложил полномочия руководителя. Свое решение объяснил тем, что без ущерба для дела невозможно совмещать обязанности народного депутата и члена Президиума Государственного Совета РТ и на общественных началах – председателя партии. Но остался членом президиума и политсовета.

Многие сожалели, что его не оказалось в составе второго созыва парламента, я в том числе. Конечно, он мог победить – жители республики, в том числе его округа, Сабирова знали. Как оказалось, против его избрания был включен сильный административный ресурс. Ему не удалось провести все запланированные встречи в Елабуге – он баллотировался по Шишкинскому территориальному округу №91. Наверняка были поправки в протоколы голосования. Он говорил мне, что у него были доказательства этого.

25 декабря президиум Республиканской партии Татарстана объявил журналистам  о том, что не видит политической целесообразности в дальнейшем пребывании в движении «Татарстан – новый век». Из 16 кандидатов в Госсовет и местные советы от РПТ подавляющее большинство не получило депутатских мандатов. Руководители партии заявили, что это стало возможно из-за фальсификации результатов голосования.

На встречу с Премьер-министром РТ пришел знаменитый актер Михаил Ульянов, руководитель Союза кинематографистов РФ

Мне приходилось изредка общаться с Мухамматом Галлямовичем как с Председателем Правительства, но в основном в толпе журналистов, на пресс-конференциях. Когда вместе работали в Государственном Совете: он - народный депутат РТ, я - руководитель пресс-центра, встречались много чаще. Порой беседовали. Случалось такое и после 1999 года.

Годы были сложные: экономические проблемы, обостренные конфликтом интересов Москвы и Казани, напряженные дискуссии в Верховном Совете России, трудный диалог с федеральным центром. В то историческое время – конце 80-х и начале 90-х – центра как такового не стало, и все проблемы легли на плечи руководства республики.

– Когда наступило новое время, то задача нашей команды – Шаймиев, Лихачев, я и впоследствии Мухаметшин – была в поиске пути эффективного использования богатств республики и её развития», –  рассказывал он  журналистам. И неизменно подчеркивал, что тогда в  ТАССР (с августа 1990 г. – РТ) была дружная команда во главе с Президентом РТ Минтимером Шаймиевым.

Это был сложный период, пути развития которого лидеры разных партий и движений видели по-разному. Некоторые говорили, что республика настолько богата, что сможет прожить сама по себе. Я был сторонником другого пути: да, мы были богатые, но что станет делать с этим богатством, если окружим себя границами? Обратно закачивать нефть? Нам были нужны связи с другими республиками Союза, регионами России. В то время мы добывали по 100 тонн нефти в год, и цены на неё согласовывали с нажимом, хотели, чтобы было выгоднее республике.

С другой стороны, кроме прибыли добыча нефти наносила и вред здоровью населения. Можно было отойти от скважины к ближайшей деревне, и сразу заметить, какой там воздух. Надо было заботиться о здоровье граждан в нефтяной зоне республики. Поэтому мы стали развивать направление – забота об экологии и безопасность добычи нефти.

Никогда не забуду, сколько полезного сделал для нас Черномырдин. Сегодня о Ельцине есть разные мнения, но могу сказать, что мы с Шаймиевым нашли и к нему подход, чтобы решать вопросы в пользу республики. Например, первое соглашение между федеральным центром и республикой о продаже нефти, для многих было неожиданностью. Говорили: «Как такое возможно, чтобы республика подписывала исключительный договор с Москвой?».

Я был с ним знаком ещё с той поры, когда работал управляющим трестом в Оренбурге, он тогда часто приезжал к нам, там и познакомились. Когда я был премьером, мы обсуждали с ним проблемы, и всегда находили выход. Шаймиев больше общался с Ельциным. То есть мы находили правильные взаимоотношения с руководством России.

С Гайдаром мы быстро нашли общий язык. Как-то я привез ему сувенир из Казани. «Ты что, взятку мне предлагаешь?», – удивился он. Я убедил его, что это подарок на память о нашей столице. Вот такие были отношения...

Гость республики - Борис Ельцин. Минтимер Шаймиев, Мухаммат Сабиров и другие официальные лица на совещании в Набережных Челнах

Мы понимали, что республике одной не выжить. Нам разрешили сотрудничать с зарубежными партнерами – самостоятельно поставлять им нефть, в то время она была очень дешёвая. Поставки осуществлялись или через Прибалтику, или.Белоруссию, с помощью совместных предприятий. 

В то время продукты были по талонам, даже хлеба иногда не хватало. Мне часто приходилось выходить к людям, объяснять ситуацию... Мне приходилось встречаться и с коллективами, выступать на митингах. Однажды митингующие прямо под моими окнами в Кабмине поставили машину, откинули борта, и стали выступать перед толпой. Я вышел к ним; говорил, что позиция замыкания на себе неверная, она ударит по нашим детям и внукам, рассказал подробно что делает правительство, чтобы самостоятельно заниматься вопросами продажи нефти. И они все поняли. Один сказал мне шутя: «Мы тут ещё минут пять пошумим, ладно?».

Есть такое расхожее мнение о том, что семейные дела может испортить «квартирный вопрос». В делах государственных таким вопросом оказался вопрос собственности. Не со всеми решениями Сабиров имел смелость соглашаться…

– Шаймиев требовал ускорить приватизацию в Татарии. Я был против, говорил, что сначала надо набраться опыта, начинать её с малых предприятий. Он же настаивал на срочности, считал, что это даст большой экономический эффект. Я тоже понимал, что приватизации не избежать, но в то же время осознавал, что если поступить так, как предлагал Шаймиев, то будет много проблем.

Поэтому и предлагал начать с малых предприятий, набраться опыта. Ведь мы же ничего не знали, хотя я и ездил за рубеж, смотрел что и как у них, везде были свои особенности. Я настаивал на постепенной, ступенчатой приватизации, чтобы совершить меньше ошибок. Кое-кому моя последовательность не нравилась.

Верховный Совет РТ Президента тогда не поддержал. При первом голосовании только 25 процентов депутатов проголосовали за отставку Сабирова. Пришлось ему самому попросить о ней, сказал, что устал от такой работы.

Приходилось читать, что одним из показателей нашей плохой жизни в ту пору были талоны. Жила по ним, анализировала, как они работали, когда собирала материал для книги «Республика Татарстан: новейшая история». И хорошо помню, как я радовалась их введению, поскольку только так я могла купить в магазине колбасу, мясо и другие продукты – всё разбирали днем, когда я была на работе.

Ясно, что Сабиров был среди тех, кто принимал это, прямо скажем, не очень популярное тогда решение. Пользуясь случаем, внесу ясность.

Себестоимость продукции, произведенной в Татарстане, в том числе продовольствия, была ниже, чем в соседних регионах. Несмотря на сложное положение в экономике, Правительство не стало поднимать цены. Это была одной из мер «мягкого вхождения в рынок». Карточную систему ввели, чтобы соседи не вывозили из республики продукты. Машины с чужими номерами тогда на казанских улицах были обычным явлением. Вывозили всё, не только колбасу и яйца, но и сахар с хлебом.

Мухаммат Галлямович был убежден, что тогда Правительство поступило правильно, введя талоны.  «Я отвечаю за народ республики», – говорил он тогда журналистам.

Новость о том, что Сабиров уходит из Правительства стала для многих большой неожиданностью. Ведь, как говорят медики, никаких показаний не было. Мухаммат Галлямович был осторожен в формулировках, когда давал комментарии журналистам. Но однажды, в 2012 году, в беседе с Андреем Морозовым он рассказал в газете «Персона» об этом максимально откровенно.

В марте 1995 года он стал народным депутатом Республики Татарстан. Конечно, условия его работы сильно изменились. В  Госсовете своего рабочего места у него не было, поскольку он не входил в состав постоянно действующего парламента. Как член Президиума, он приходил на его заседания, порой на заседания малого парламента, участвовал в заседаниях постоянных комиссий, в парламентских слушаниях. Активно работал на больших сессиях. Часто выступал, и его мнение не однажды было камертоном, который помогал определиться с позицией другим.

Он много работал с обращениями избирателей, и у него это получалось, конечно же, лучше, чем у других. Ведь во многих высоких кабинетах сидели люди, которые видели в нем не просто народного избранника, а крупного руководителя, члена команды Президента Минтимера Шаймиева. Помню, у одного из театров республики (не помню, в каком городе) были проблемы со зданием. Так вот, он лично занимался этим делом –  и театр вскоре начал  работать в нормальных условиях. 

У Сабирова был офис на Булаке, и он по привычке приходил туда, как на работу, в строго определенное время. Такие, как он, не могут представить свою жизнь без дела. Я была там у него в гостях: мы обсуждали, чем «Казанским историям» может помочь общественный фонд историко-культурного наследия народов Татарстана «Туган Җир – Родная земля».

Когда Сабиров умер, журналистка газеты «БИЗНЕС Online» попросила меня сказать несколько слов о нем. Я на секунду замешкалась. Как оказалось, личных воспоминаний очень мало. И не так просто подобрать определение, которое бы вместило мои представления об этом человеке. Но все-таки я нашла такое слово, назвав Мухаммата Галлямовича государственником. То есть человеком, который при принятии важных решений прежде всего исходит из интересов государства, людей, живущих на его родной земле.

Мухаммат Галлямович останется в истории республики как человек, чья подпись стоит под Договором Российской Федерации и Республики Татарстан, подписанным в феврале 1994 года. Мухаммат Галлямович имел непосредственное отношение к разработке «подводной части» этого договора – 12-ти соглашений, которые определяли, как будет жить республика дальше, как будет строить свои отношения с федеральным центром.

Фото  с торжественной церемонии -  газета "БИЗНЕС Online"

Другие снимки - из личного архива Любови Агеевой

Читайте в «Казанских историях»: 

Мухаммат Сабиров: «Сегодня политику определяет цена на хлеб»

Договор между Москвой и Казанью: Когда договариваются, нельзя без компромисса. Публикация первая

Договор между Москвой и Казанью: когда договариваются, нельзя без компромисса. Публикация вторая

Три поры Мухаммата Сабирова