Нуриевский фестиваль-2011: балет «Шурале»

20 мая 2011 года

20 мая  2011 года в программе Нуриевского фестиваля был балет «Шурале», классика татарского музыкального искусства.

Публикации об этом балете для газеты «Антракт» Татарского академического театра имени М. Джалиля подготовили студентки 3 курса Института социальных технологий (КГТУ-КАИ имени А.Н. Туполева) Лера МУРАДОВА и Александра ДМИТРИЕВА. Они взяли интервью у Камиля Гайнуллина, которого чествовали в этот вечер в театре, и у Валерия Яковлева, художественного руководителя балетной труппы. 

«Я оказался в нужном месте и в нужное время»

Камиля Гайнуллина чествовали по случаю его 65-летнего юбилея. Когда-то он танцевал в этом спектакле Былтыра, и казанские любители балета его хорошо помнят.

В 1978 году он заочно окончил юридический факультет Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова – Ленина. С 1987 по 1988 год работал заведующим хореографическим отделением Казанского музыкального училища, позже был заместителем председателя и председателем Музыкального общества Татарстана.   

– Камиль Гайфуллович, почему вы выбрали балет, а не спорт или, например, науку?

– Во-первых, я был очень маленький, и это не был мой сознательный поступок, а просто везение или судьба. Возле театра в далеком прошлом продавали мороженое и газированную воду. Как любому ребенку, которому хочется мороженого любой ценой, я всячески привлекал к себе внимание, чтобы угостили. Мои кривляния заметила сотрудница театра и пригласила в зал.

Мне посчастливилось – я оказался в нужном месте и в нужное время. А уже затем меня направили в Ленинградское хореографическое училище. Уже после ухода из театра заведовал отделением хореографии при музыкальном училище в Казани. Закончил юридический факультет Казанского университета.

– Какие трудности и преграды были у вас на творческом пути?

– Прежде всего это была борьба с самим собой. Многие ребята, которые учились со мной, ушли, не выдержав нагрузки. Остались только те, кто хотел работать, в том числе и я.

– Можете вспомнить самое яркое событие в вашей творческой карьере?

Фото авторов

– Целый калейдоскоп событий перед глазами. Мне посчастливилось танцевать премьеры таких спектаклей, как «Лебединое озеро», «Дон Кихот», «Спящая красавица», «Ромео и Джульетта», из национальных – «Шурале», «Су анасы» («Водяная»).

– Как у каждого творческого человека, у вас, наверное, были взлеты и падения. Что запомнилось?

– Это было в начале моей карьеры. Я как-то заболел гриппом. А тут подошла моя очередь танцевать в балете «Дон Кихот».  Меня привезли на спектакль больного. Моей партнершей была Тамара Кушакова, жена главного режиссера. Очень красивая и… очень тяжелая. Когда танцевал вариацию, подвернул ногу. После этого сделал вывод: когда в таких случаях говорят, что надо быть патриотом театра, не верю.

– У вас есть ученики по училищу?

– Это прежде всего Луиза Мухаметгалеева, теперь народная артистка Татарстана, Николай Шильников, заслуженный артист России, Игорь Жуков. Они достигли больших творческих успехов. Николай сейчас работает в Красноярске, Игорь – в Праге, а Луиза – педагог-репетитор нашего театра. Я преподавал им дуэтно-классический танец, то есть имел отношение к тому, чтобы они стали хорошими артистами балета.

– Как вы оцениваете театр вашего времени и сегодняшний?

– Мы жили в другую эпоху. Про ту эпоху можно говорить по-разному. Сейчас модно говорить гадости, но мне вспоминается только хорошее. Тогда люди стремились проявить себя, стремились к творчеству. Наш коллектив был как семья. А сейчас театр стал другим, дух товарищества, актерского братства ушел. Сейчас все рационально, по-деловому. И все за деньги.

– Как вы определяете казанского зрителя?

– Меня радует, что наш театр популярен, что публика ходит на спектакли.

– «Для меня балет – это…» Продолжите, пожалуйста, фразу.

– Это прежде всего любимое занятие, к сожалению, которым я уже не занимаюсь. Это воспоминания моей юности. Я был счастлив в искусстве, но счастья без горечи не бывает. Любые достижения требуют определенных усилий, потерь, борьбы.

– «Я бы никогда не променял балет на….»

– На армию (улыбается). Я не знаю, на что бы я променял… Да ни на что бы не променял!!!

– «Если бы в моей жизни не было балета…»

– Трудно представить. События, которые происходят с каждым человеком, не случайны, это воля судьбы. Мы попадаем в реку жизни, но у любой реки есть два берега и есть течение. К какому берегу ты пристанешь или уплывешь дальше, это зависит от тебя лично. Но самое главное, как я уже говорил, я оказался в нужное время в нужном месте.

– «Я безумно люблю…»

– Жизнь.

– «Больше всего на свете боюсь...»

– Быть больным, обременяющим других, человеком, зависящим не от себя, а от кого-то.

– «Я бы хотел сказать спасибо…»

– Всем, начиная от родителей, своим учителям, своим партнерам. Мне просто повезло, что я всегда встречал хороших людей.

– Вы счастливый человек?

– Как говорят в одном фильме, счастье – это когда его не замечаешь. Наверное, я счастливый человек, потому что каждый человек – кузнец своего счастья. Опубликовано и в газете «Республика Татарстан», 24 мая 2011 года

 «Все выглядело потрясающе»

Мы попросили Владимира Алексеевича ЯКОВЛЕВА, художественного руководителя балета, заслуженного артиста России и Татарстана, назвать три главных качества характера Камиля Гайнуллина.

Вот что он сказал:

– Во-первых, он человек с четко выстроенной точкой зрения на все стороны жизни. Он очень принципиальный человек, и даже в советские времена не боялся говорить то, что думает, всегда отстаивал свою точку зрения. Во-вторых, у Камиля есть одно качество, которое сейчас очень многим не хватает – он мужчина, который понимает, что если родился мужчиной, на тебе лежат определенные обязанности, ты отвечаешь за все: за себя, за свою семью, за свою работу.

Никто не мог его обвинить, когда, проработав три года заведующим хореографическим отделением музыкального училища, он ушел в бизнес. На зарплату педагога кормить семью трудно. В-третьих, Камиль никогда не бросал на полпути то, за что взялся.

Он не романтик, он практик жизни. Если ставит какую-то цель, то обязательно ее добивается. Коллега ушел из театра в сорок лет. Увы, творческий век артиста балета не долог. Но о том, что придет такой день, в отличие от многих артистов балета, стал думать заранее. Еще работая в театре, получил диплом юриста.

В нашей профессии очень многое зависит от того, что дала природа. Камилю природа дала многое. Вспоминается его мужественная фактура, очень выразительное лицо, глаза, которые были видны даже с галерки. Все это очень важно для танцовщика, и ему здорово помогало. Когда Камиль танцевал Спартака (тогда это была хореография Якобсона), он один заполнял всю сцену. Его взгляд, профиль, движения, жесты – все выглядело потрясающе.

Камиль Гайнуллин закончил Ленинградское хореографическое училище, и это уже о многом говорит. Он принадлежит к той категории артистов, которые сделали себя трудом и умом. У него, на мой взгляд, не было феноменальных  технических данных, но благодаря питерской школе, его трудолюбию и умному подходу ко всем порученным танцевальным партиям он достигал большого успеха и запомнился казанскому зрителю. Камиль всегда был убедительным.

Он танцевал так, как чувствовал, не старался подражать кому-то, исходил из самого себя, из своего нутра, из своих возможностей, из своего ощущения. Он танцевал во многих спектаклях: «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Жизель», «Шурале»… Когда Камиль исполнял  партию  Былтыра в «Шурале»… Станиславский сказал бы: «Верю!». Камиль был настоящим татарским богатырем. Он привносил в роль некое национальное начало. И балет смотрелся совсем по-другому.

История балета «Шурале»

В сентябре 1939 г. состоялось прослушивание и обсуждение первого авторского варианта балета «Шурале» в фортепианном изложении. Его автором был Фарид Яруллин,  либретто написал Ахмет Файзи. Оба жили в это время в Москве. Ф. Яруллин учился в татарской музыкальной (оперной)  студии при  Московской консерватории, А. Файзи дружил со студийцами.

Хотя в акте приемки сочинения было  указано на необходимость некоторой доработки, балет все же включили в репертуарный план. Предполагалось показать балет весной 1941 г. в Москве, в рамках Декады татарского искусства. По такому случаю в Казань были приглашены известные специалисты из Ленинграда и Москвы. Главным балетмейстером театра стал ленинградский танцовщик и балетмейстер П. Гусев.

Постановку «Шурале» поручили знаменитому хореографу из Большого театра Л. Якобсону, который внес существенные перемены в либретто. Для композитора это означало новый виток работы – он должен был срочно дописать несколько новых музыкальных фрагментов. К июню клавир был готов, но реализации замысла помешала война. О московской декаде не могло быть и речи.

Композитор Ф. Яруллин погиб на фронте 17 октября 1943 г. Балет был показан только 12 марта 1945 г., но в другой хореографии и с другими исполнителями. В роли Сююмбике блеснула А. Гацулина. Ее достойным партнером выступил В. Романюк, первый Шурале казанской сцены.

Вскоре эта роль перешла к Б. Ахтямову. Как и А. Гацулина, тот пришел в балет уже зрелым человеком. Интересно, что до учебы в  Московском хореографическом училище он работал в Казани ломовым извозчиком. Некоторые считали, что Б. Ахтямов был самым достоверным, самым «тукаевским» Шурале.

Постановку 1945 г. осуществили балетмейстеры Л. Жуков и Г. Тагиров. Н. Жиганов, будучи художественным руководителем Татарского театра оперы и балета (он покинул этот пост в 1944 году), пригласил из Москвы композитора Ф. Витачека, преподававшего оркестровку и чтение партитур в московском Институте имени Гнесиных, который завершил работу над партитурой балета. Л. Якобсон получил возможность вернуться к балету только в 1950 г., когда «Шурале» решено было поставить в Ленинграде.

Для театра оперы и балета имени С. Кирова (ныне Мариинский) была создана новая редакция балета: еще раз изменено либретто, заново оркестрован клавир. Через год после ленинградской премьеры, состоявшейся в 1953 г., балет Л. Якобсона получил Государственную премию СССР, через пять лет перенесен на сцену Большого театра Союза ССР.

В 50-70-е годы в других городах и в постановке других хореографов балет ставился более 20 раз, и в историю искусства вошел как произведение Л. Якобсона. Он шел на сценах Болгарии, Румынии, Чехословакии, Польши, ГДР. Албании, Монголии. В «Шурале» блистали такие звезды, как М. Плисецкая и Ю. Григорович.

В судьбе балета «Шурале» была еще одна мало известная страница. О том, как председатель правления Союза композиторов ТАССР и друг Ф. Яруллина Н. Жиганов восстановил авторские права композитора. В. Власов и В. Фере по просьбе Л. Якобсона оркестровали балет заново с учетом возможностей ленинградского театрального оркестра.

Так раньше  бывало. Римский-Корсаков сделал редакцию «Бориса Годунова» и «Хованщины» Мусоргского. Римскому-Корсакову и Глазунову мир обязан тем, что слышит гениальную музыку Бородина «Князь Игорь». Москвичи не ограничились технической доработкой, внеся в музыку существенные изменения. Простой дровосек стал в Ленинграде сказочным принцем, в образе Сююмбике на первый план вышла не нежность, а страстность.

Но в процессе доработки балет «Шурале» вдруг стал называться «Али-батыром». Композиторы В. Власов и В. Фере обратились в Управление по охране авторских прав с просьбой считать их законными соавторами Ф. Яруллина, предложив поделить авторский гонорар пополам – половину им, а половину – наследникам композитора, его отцу и жене. Борьба была ожесточенная, многолетняя, шла с переменным успехом.

Н. Жиганов не был против того, чтобы московские композиторы  были редакторами балета, но категорически против их претензии на соавторство. Не исключено, что балет «Али-Батыр»  со временем стал бы произведением В. Власова и В. Фере. Есть документы, подтверждающие, что эта борьба могла испортить репутацию Н. Жиганова, так как она вызвала раздражение руководства Союза композиторов СССР. И только через четыре года авторские права были окончательно закреплены за Ф. Яруллиным.

В 1952 году выпускница ГИТИСа Я. Брунак поставила в Казани новую редакцию «Шурале», вызвавшую неоднозначное мнение театралов из-за отхода четкой концепции Л. Якобсона, некоторой рыхлости режиссуры. Но балет отличался высоким исполнительским уровнем новых солистов театра. В роли Сююмбике  выступила Н. Юлтыева. Это была ее первая роль в Казани.

Балерина приехала на постоянное место жительства по приглашению Н. Жиганова. Партию Былтыра танцевал  А. Нарыков, Шурале –  Р.  Садыков,  Огненную ведьму  – Р. Семенова. В 1967 г. в роли постановщика выступила уже Н. Юлтыева. В 1970 г. она пригласила в Казань Л. Якобсона и уговорила его вернуться к предвоенной редакции балета, над которой он работал вместе с композитором Фаридом Яруллиным.

Эта редакция довольно сильно отличалась от ленинградской, которой не хватало национального колорита. Казанская постановка «Шурале» в хореографии Л. Якобсона доныне считается непревзойденной.