Современный кладоискатель Равиль Ибрагимов

Любовь АГЕЕВА

31 марта 2012 года

Мне всегда интересны люди увлеченные. Казанский краевед Равиль Ибрагимов – из их числа. Я познакомилась с ним не так давно, но уже была знакома с его «раскопками»: читала его публикации в газете «Восточный экспресс». Видела по телевидению документальный фильм, в котором он снимался.

Уже много лет Равиль Ибрагимов ищет следы «казанского» золота. После того, как он опубликовал первые публикации, к расследованию подключился мой коллега по «Казанским ведомостям» Валерий Курносов, учитель истории по профессии. В 2011 году он издал книгу «Царское золото», в которой  сослался на Ибрагимова, однако обвинил его в фактических ошибках. Такие споры вполне естественны в работе над резонансными темами.  

Когда Равиль Ибрагимов позвонил и попросил о встрече, начал с того, что 22 года назад я, как корреспондент газеты «Вечерняя Казань» помогла ему в трудной ситуации. Он нуждался в поддержке и на этот раз.

Я была бы плохим журналистом, если бы не воспользовалась ситуацией и не напросилась на интервью. Слишком интересна история, которую он уже много лет рассказывает моим коллегам из разных газет.

Равиль Саидгареевич оказался хорошим собеседником. Он предоставил в мое распоряжение свои прежние публикации, разрешив разместить материалы из «Восточного экспресса» на нашем сайте, в рубрике «Читальный зал», принес старые снимки.

«Казанское» золото обросло легендами, которые рассказывают по всей стране. Его ищут в лесах Сибири, в европейских и японских банках, на дне Байкала. Стоило глубоководному аппарату «Мир» обнаружить на дне озера блестящие предметы, как появилась версия, по которой снят фильм: эшелон Колчака двигался по Кругобайкальской железной дороге, может, часть вагонов с золотом сошла с рельс и утонула в озере?

У Равиля Ибрагимова на руках сенсационные документы. На их поиски он потратил 25 лет жизни.

Мой первый вопрос был, конечно, о причинах, которые заставили его искать это золото.

– Впервые о кладе я услышал в конце 70-х годов, будучи студентом Казанского государственного института культуры. Преподаватель Роберт Богатеев на лекции по праву в 1982 году обмолвился: в 1918 году, когда подполковник Каппель эвакуировал из Казани часть золотого запаса Российской империи, произошло хищение драгоценностей, которые были спрятаны в лесу под Казанью. Клад искали, в поиске 1963 года участвовал и наш преподаватель, в ту пору молодой оперативник ОБХСС. Золото отыскать не удалось.

Это история меня сильно зацепила. Тем более что была возможность покопаться в архивных материалах. После окончания института я работал в ИЯЛИ (Институт языка, литературы и искусства – Ред.) Академии наук РТ.

Я работал с документами в архиве Академии наук Татарстана. Имел свободный доступ почти во все архивы республики. Прочитал всю местную печать периода 1918 года. Основательно изучил обстоятельства взятия Казани белыми в августе 1918 года. Собирал информацию по зернышку.

Так и узнал о казанском кладе, о том, что его несколько раз искали. В 1987 году познакомился с материалами поиска ценностей в 1929 году и тщательно их законспектировал. Ксеркса тогда не было.

Мне удалось познакомиться с участниками экспедиции 1963 года: сотрудниками ОБХСС МВД республики Робертом Хабировичем Богатеевым (позднее он заведовал кафедрой гражданского права юрфака КГУ) и Рафаэлем Набиевичем Мингазовым (он защищал интересы заключенных в судах). Сейчас оба ушли из жизни. Возможно, вы их знали.

Казань начала XX века. Улица Проломная

По обстоятельствам хищения золотого запаса России я консультировался с профессором МГИМО и Дипломатической академии МИД РФ Владленом Георгиевичем Сироткиным, крупнейшим специалистом по золоту в нашей стране.

– А как вышли на контакт с заграницей?

– Не помню, откуда, но я знал, что в Праге, по улице Флоренции, дом 5 находится Чешский военно-исторический архив. Любой исследователь знает роль везения и случайности, которые подстерегают настоящего архивиста.

Чехи представили архивные документы на выставке «Чехословацкий корпус в России. 1914-1920 годы», которая проходила в Москве в выставочном комплексе федеральных архивов на Фрунзенской набережной с 14 августа по 28 сентября 2008 года. Об этом мне сообщил, зная о моих исследованиях, профессор Султанбеков. Через вас я благодарю Булата Файзрахмановича за своевременную подсказку.

Я немедленно поехал в Москву, где работал с первоисточниками архива 3 дня. Но самое интересное – в экспозиции чехи выставили два ящика, в которых перевозилось золото. Это для меня было косвенным доказательством того, что часть золото все же ушла к чехам.

Однажды меня подстерегла удача. Я жил в Казани недалеко от речного порта, где останавливались пароходы, в том числе с туристами-иностранцами. Это было в начале 80-х годов. Как-то я указал дорогу туристке из ФРГ.

Казанский банк. Улица Большая Проломная

Разговорились. Выяснилось, что она русская – во время войны ее маленькой девочкой угнали на работу в третий рейх с Украины. Разговорились. Ее звали Ирина Глебовна, по мужу – Линде. Она попросила меня найти могилу своего отца, репрессированного в 1938 году. Как раз к этому времени, в 1985 году, вышло постановление о реабилитации жертв политических репрессий. Я направил запрос на Украину и получил ответ о реабилитации ее отца, послал документ Ирине Глебовне. Она в знак благодарности специально приехала в Казань, опять на теплоходе, туристкой. Раньше, как вы помните, иностранцы могли приехать в наш город только через речной порт, на пароходе, посещая города Золотого кольца России.

Узнав, что я собираю материалы о Колчаке, она сказала: «Я сделаю вам подарок – свяжу с человеком, который воевал в его армии. Он живет в Америке».

Так я стал переписываться с Евгением Александровичем Леонтьевым. Он родился в 1901 году в Омске и был поручиком в армии Колчака. Евгений Александрович работал в редакции антибольшевистской газеты «Русская жизнь». Когда мы с ним встретились, был секретарем Общества ветеранов мировой войны. В эмиграции успел пожить в Сербии в Аргентине, но обосновался в Америке, работал инженером. Он интересовался всем, что касалось темы Гражданской войны в России. В свои 96 лет Леонтьев сам водил машину, сохранял отличную память.

В 1996 году по приглашению Общества ветеранов мировой войны я побывал в Сан-Франциско. Жил у Леонтьева более 12-ти дней. Встречался с представителями и первой, и второй волны эмиграции из России.

Равиль Ибрагимов в Калифорнии

Леонтьев познакомил меня с Митрополитом Русской православной церкви в США, его святейшеством Митрополитом Родзянко. Наша беседа проходила более трех часов в храме Христа Спасителя. Он был построен эмигрантами после разрушения аналогичного храма в Москве в 1934 году.

Кстати, Митрополит отпевал в Париже после смерти белого генерала Деникина и председателя Временного правительства России Керенского.

Дядя Родзянко был председателем четвертой царской Государственной думы России, принимал непосредственное участие в отречении от престола императора Николая II.

Митрополит Родзянко вместе с Митрополитом Лавром были инициаторами воссоединения двух ветвей православия – Американской и Русской.

Во время этой поездки я много узнал, в том числе о обстоятельствах дела «Золотое руно». Но появилось много новых вопросов, на которые надо было искать ответы.

И я искал.

– Давайте напомним нашим читателям исторические события, породившие историю с «казанским» золотом. О событиях лета-осени 1928 года наша газета писала не раз.

Вы, я вижу, изучали эту историю по двум направлениям – о «казанском» золоте вообще и о кладе под Казанью в частности.

– Да. Интересно было проследить всю историю с золотым запасом – как золото попало в Казань, что с ним было потом, как часть запаса вернулась в наш город уже после окончания Гражданской войны. Но вдвойне интересно было узнать, что стало с тем золотом, которое закопали в лесу под Казанью. Я хочу, чтобы эта страница Российской истории не осталась сокрытой от людей.

Хранилище золотого запаса в Казани

Во время первой мировой войны император Николай II приказал перевести золото из государственной казны вглубь страны. Выбрали Казань. Здесь в 1914 году было построено современное здание банка с самой современной на тот момент системой безопасности – Казанское отделение Народного банка России (сейчас в этом здании на улице Баумана – Национальный банк РТ – Ред.).

– Я знакома с несколькими источниками, все они называют разные объемы золота, которое оказалось в Казани к лету 1918 года. Так. Курносов в книге «Царское золото» сообщает, что в хранилищах Казанского отделения Народного банка России к лету  1918 года было сосредоточено 444 тонны 509 килограммов 799 граммов 65 миллиграммов  золота. В Казань привезли 73 процента золотого запаса страны.

На нашем сайте есть публикация Вадима Пугача, подготовленная на основе материалов казанских газет того времени. Он писал, что  на 1 июня 1918 года в Казани оказалось сконцентрировано ценностей в золоте приблизительно на 600 млн. царских золотых рублей, а также около 200 млн. рублей серебра.

– Сошлюсь на Владлена Георгиевича Сироткина, с ним я, к счастью, был знаком. Он пишет: «Накануне первой мировой войны в России обращалось бумажных денег на 1630 миллионов рублей, а золота в подвалах госбанка лежало на 1743 миллиона, то есть соблюдалось активное сальдо».

До революции 1 тонна чистого золота стоила примерно 1,29 миллиона царских рублей. Золотое содержание рубля согласно монетному уставу 1899 года составляло 0,77423 грамма чистого золота.

Я полагаю, сегодня с точностью до килограмма никто не сможет установить реальный объем «казанского» золота. Но я видел несколько первоисточников тех лет – и везде упоминаются 80 тысяч пудов. Причем источники независимы друг от друга. В публикациях ныне здравствующего профессора Будницкого приводится эта же цифра.

 (В пуде 16 кг, значит речь идет о 1 280 тоннах – Ред.).

Как мне удалось узнать, всего за три военных года – с 1914 по 1917 год – в Казань поступило более 9-ти тысяч ящиков золота и других ценностей на общую сумму более 1 миллиарда золотых рублей.

К этому я бы добавил 1918 год, ведь деньги поступали в Казань вплоть до ее взятия армией подполковника Каппеля. Все поступления тщательно фиксировались. Мне удалось поработать с этими документами.

Цитирую текст военного коменданта Казани Владимира Лебедева после отправки золота в Самару. Она была послана 28 августа 1918 года:

«Казань. Всем! Всем! Всем! Всем радиостанциям. Доношу, что в настоящий момент отправка золотого запаса, принадлежащего России закончилась. Мною из Казани отправлено:

1) Весь золотой запас в нарицательной стоимости 675 миллионов рублей.

2) Сто миллионов рублей кредитными знаками.

3) На огромную сумму всяких иных ценностей.

4) Запасы золота, платины, серебра».

Не исключено, что на этом снимке - кортеж с золотом

Владимир Оскарович Каппель после захвата Казани отправил в Самару, главнокомандующему славянскими легионерами генералу Чечеку, телеграмму следующего содержания: «После двухдневного боя 7 августа частями Самарского отряда народной армии и чехословаками совместно с нашей боевой флотилией Казань взята. Трофеи не поддаются подсчету, мною захвачен золотой запас России –  650 миллионов».

– Помнится, Булат Файзрахманович Султанбеков в своем очерке о боях за Казань, опубликованном в нашей газете, одной из существенных причин броска «белого» войска Владимира Каппеля на наш город назвал как раз это золото.

– Когда 25 октября 1917 года в Казани установилась советская власть, золото Российской империи досталось большевикам. Почти за сутки до взятия города белыми в августе 1918 года Измайлов (помощник комиссара по выполнению поручения особой важности – Ред.) на нескольких автомобилях вывез часть золота из Казани. Это документально установленный факт.

Такой была Казань в 1918 году

– В книге Валерия Курносова сообщается, что Измайлов был не один. Вместе с ним был  инспектор Народного банка Андрушкевич. Они забрали из банка 100 ящиков золота.

– Вот что писала газета «Новое Казанское слово» на следующий день после взятия Казани (№1 от 8 августа 1918 года):

«При бегстве из Казани большевики оставили в Государственном банке весь золотой запас в сумме около 500 млн. р. по номинальной стоимости и все ценности частных банков.

Запасы вооружения, снаряжения и пр., брошенные в городе еще не выяснены, но, несомненно, велики.

Между прочим, не лишне привести факты, свидетельствующие о том, что большевики стремились завладеть золотым запасом и его из города вывезти.

Днем 6 августа ряд вагоновожатых и проводников трамвая получили предписания под угрозой расстрела явиться на ночную работу.

На устье, прямо на пристань были проложены рельсы. Хотя трамвайные служащие и вышли на работу, но вывозить золотой запас из банка их, по слухам, не принудили.

Как говорят, они перевозили оружие, людей и, кстати, интендантское сукно. Последнего, по сообщениям авторитетных источников, большевики вывезли весьма большое количество».

Воззвание к гражданам

 – Когда в ночь с 6 на 7 августа 1918 года Народная армия Всероссийского комитета членов Учредительного собрания КОМУЧ) под предводительством подполковника Каппеля заняла город, золото оказалось у белых.

Большую роль в боях за Казань играли моряки

– Каппель, в составе войска которого находились хорошо обученные солдаты и офицеры Чехословацкого корпуса, удерживал Казань месяц. Он организовал отправку захваченных ценностей по Волге в Самару, где в это время находился штаб Народной армии КОМУЧа. Самара тогда была неофициальной столицей России.

Из Самары золото переправили сначала в Уфу, затем в Челябинск, далее в Омск, где оно попало в руки Верховного правителя России Колчака. По моим данным, для этого понадобилось 5 железнодорожных эшелонов. Из Омска эшелоны продолжили путь до Тихого океана.

– Помнится, был такой фильм – «Золотой эшелон». В нем играл тогда еще молодой Василий Шукшин.

– Это был дебют Василия Макаровича. Но фильм не имеет никого отношения к исторической правде. Если не ошибаюсь, он был снят в 1956 году. Но ценность этого фильма в том, что один из его героев утверждает, что золото Колчак переправил японцам. Как удалось установить, в период с 7 по 16 октября 1919 года адмирал подписал два секретных финансовых соглашения между Владивостокским отделением Госбанка России и двумя японскими банками – «Чосен банк» и «Иокогама Спеши Банк», после чего огромное количество золота было отправлено в Японию.  Это были деньги для  оплаты за оружие и обмундирование. Об этих соглашениях знали еще в далеком 1956 году.

В ночь с 29 на 30 января 1920 года к причалу Владивостокского порта пришвартовался японский крейсер «Хидзен». С него был высажен десант японских моряков, взявших под контроль близлежащую территорию. В течение двух часов японские солдаты, словно муравьи, погрузили на крейсер золото из подвалов Владивостокского отделения. Всего под покровом ночи на крейсер «Хидзен» было перенесено около 8-и тонн золота.

Эту операцию произвели белогвардейский генерал Сергей Розанов и японский полковник Рокуро Исома, начальник особого подразделения японской разведки.

19 февраля 1920 года правительство Приморья заявило официальный протест правительству Японии, требуя выдать в руки правосудия бывшего генерал-майора Розанова, в отношении которого было возбуждено уголовное дело по статье 362 Уголовного кодекса России. Никаких комментариев по поводу этого протеста со стороны правительства Японии, ни в устной, ни в письменной форме, не последовало.

Кстати, все приказы по золоту Колчак согласовывал с французским генералом Жаненом, командующим войск стран Антанты, и английским генералом Ноксом.

– В одной из своих публикаций вы пишите: «Каппелевцы входили в город с лозунгом «Казань – вам, золото – нам». Откуда вам это известно?

– Военным комендантом города Казани был полковник Владимир Лебедев. В эмиграции он выпустил книгу (это библиографическая редкость), которая называлась «От Петрограда до Казани», где он об этом пишет. Еще он утверждает, что золото из Казани в Самару перевозили на пяти пароходах и трех баркасах. В своих публикациях я называл эти цифры. Не берусь утверждать, что золото было на всех судах. Мы должны понимать – Казань была на осадном положении, отсюда вывозили не только золото, но и имущество, военное обмундирование.

– Золота много – искушение большое. Наверняка были потери… Валерий Курносов в своей книге подробно пишет о том, что в Самаре получили не все золото, которое предполагалось вывезти из Казани.

– Хищения продолжались по всему пути следования «золотых» эшелонов. По моим данным, на пути следования золота из Самары до Иркутска произошло четыре хищения. 6 ноября 1919 года из вагона №344036 пропал мешок с золотом на 60 тысяч рублей. Вроде сумма небольшая, но в то время на 8-10 рублей можно было купить лошадь или корову. Еще одно хищение из колчаковского эшелона, следующего в Сибирь, случилось на перегоне между станциями Зима и Тыреть. 11 января 1920 года из вагона №566027 было похищено 13 ящиков с ценностями на сумму 780 тысяч золотых рублей. Кража произошла в зоне ответственности Чехословацкой караульной смены. Чешский офицер Эмр, возглавлявший охрану эшелона, отказался подписать акт о краже. Ответ на вопрос, где сейчас находится это золото, наверняка можно найти в архиве министерства обороны Чешской республики. Пока этот архив русскими историками не изучен.

К четвертому хищению причастен атаман Забайкальского казачества Семенов. Там речь идет о сумме в 44 миллиона рублей. Семенов перехватил два вагона с золотом у Колчака. В читальном зале Центрального архива ФСБ я познакомился с уголовным делом № Н-18765, по материалам которого атаман Григорий Семенов был осужден и повешен. Как следует из материалов дела, часть золотого запаса, на 22 миллиона золотых рублей, Семенов передал представителю Японского главного командования, полковнику Рокуро Исомо. Тому самому, который имел дело с Колчаком. Об этом Семенов говорил на суде в августе 1946 года.

Во время следствия смершевцы плотно работали с атаманом Семеновым, что заставило его написать письмо в Китай знакомому журналисту. Атаман писал:

«Дорогой брат Ван! Судьбе угодно сделать так, что теперь я в столице СССР – Москве. Мне с помощью свыше, я надеюсь, скоро удастся, рассчитывая на гуманное отношение ко мне здешних властей, приобрести веру правительства в мой патриотизм и заслужить снисхождение. Но этому очень помогли бы те документы, кои хранятся у вас в пакете. Документы эти очень помогут в моем судебном процессе здесь. Прошу имеющийся у вас пакет, не трогая печати, вручить подателю сего письма, дабы я мог видеть исправность его доставки ко мне.

Братский мой вам привет! Семенов».

Привез ли в Москву податель сего письма ожидаемый пакет с расписками, из материалов дела не ясно.

Большевистская власть в 1920 году решила вернуть золото в Казань. Белых оттуда выбили еще 10 сентября 1918 года.

– Я читала, что не все «казанское» золото вернулось в Казань. Третьего мая из Иркутска на первый путь Казанского вокзала прибыл спецэшелон № 19950, в 13-ти вагонах которого было привезено 6815 ящиков.

– Давайте посчитаем. Каппель телеграфирует, что золота было на 650 миллионов рублей. В Казань в 1920 году возвращается золото на сумму 409 миллионов 625 тысяч 870 рублей 23 копейки. То есть недостача примерно в 241 миллион рублей золотом.

Чекист 5-й армии РККА Александр Косухин, который привез золото из Иркутска обратно в Казань, был позднее расстрелян, невзирая на то, что в 1920 году в Кремле его принимал сам Владимир Ильич Ленин.

– Судя по вашим публикациям о результатах поисков «казанского» золота в «Восточном экспрессе», «Аргументах и Фактах», «Российской газете», вас больше занимает судьба той части золота, которая исчезла перед отправкой в Самару.

– Я живу в Казани, и мой интерес к событиям, которые произошли в нашем городе в 1918 году, вполне понятен.

– В книге Валерия Курносова «Царское золото» я прочитала версию о том, что 767 мешков были похищены в результате аферы, спланированной руководством города и банка, а именно: лидером КОМУЧа Борисом Фортунатовым и управляющим банком Петром Марьиным. Курносов утверждает, что золото 21 августа вывезли иностранные легионеры, которых специально выбрали для этой цели. Иностранцы не имели контактов с местным населением, а значит, не могли никому передать информацию о кладе.

Две ваших версии по поводу одного и того же факта не стыкуются в одной существенной детали. По вашей версии, золото вывозили на телегах, по версии Курносова – на грузовиках.

– По вопросу сроков хищения у нас нет расхождений – в 20-х числах августа. По вопросу транспорта… Хочу вам напомнить, это был август месяц, а это значит – самое удобное, благоприятное время года: проселочные дороги в хорошем состоянии, нет грязи. В те годы для транспортировки грузов использовали возчиков, их тогда называли барабузами. На их телеги можно было погрузить гораздо больше, чем на машины.

Концепцию Курносова о спланированном хищении с участием Петра Марьина можно принять только как его личную версию, не более того. Дело в том, что, узнав от меня о деле «Золотое руно», он познакомился только с частью архивных документов, и поэтому у него нет всей картины событий, произошедших в августе 1918 года. Но в отряде, который закопал вклад, действительно, была иностранцы.

– В разных источниках золото называют по-разному: то КАЗАНСКОЕ, то КОЛЧАКОВСКОЕ. Почему?

– Я вас познакомлю с телеграммой, в которой говорится о том, кому предназначалось это золото. До момента созыва Учредительного собрания и создания общепризнанного Всероссийского правительства золотой запас было решено передать под охрану чехословацких войск:

«При взятии Чехословаками и войсками народной армии в августе месяце в Казани были находящиеся в государственном банке золото, платина и серебро к вывозу которых в Москву большевики приступили за два дня до падения Казани, но успели захватить только несколько пудов золота точка. Всего казанского было около 80 000 пудов золото и платины в слитках и монетах, то есть большая часть всего золотого запаса принадлежащего Российскому государству и около 50 000 пудов серебра точка. Чтобы сохранить эти ценности от возможного обратного захвата их большевиками комитет членов учредительного собрания распорядился перевести их в Самару, а затем в Сибирь с тем, чтобы передать их потом как всенародное достояние временному всероссийскому правительству точка. Однако эта передача не успела состояться и с падением всероссийского правительства возникает опасность, что захваченные у большевиков ценности попадут в руки тех которые используют их во вред России или при надвигающейся анархии как следствие Омского переворота будут расхищены преступными элементами точка. Поэтому совет управляющих ведомствами в заседании 28 сего ноября постановил вверить указанные ценности Чешскому народу в лице Чехсовета для охраны, а затем предать Учредительному собранию или общепризнанному всероссийскому правительству с тем, чтобы до этой передачи никто этими ценностями распоряжаться не мог точка. Официальный текст постановления совета Управляющих ведомствами о передачи будет прислан дополнительно.

Председатель совета управляющих ведомствами Комитета членов Учредительного Собрания В.Филиповский

Управляющий ведомством Иностранных дел Веденяпин

(Уфа) 28 ноября 1918 года».

Документ из Чешского военно-исторического архива.

То есть золото до того, как оно попало в руки Колчака, называлось казанским. А потом, когда золотой запас России оказался в Сибири у Колчака, стало называться колчаковским.

– Итак, какова ваша версия хищения золота, случившегося под Казанью уже после того, как ее взяли белые?

– Мне стало известно, что сводный русско-чешский отряд в количестве 11 офицеров, куда входили русские, чехи, поляки и словаки, отвез на нескольких подводах  ценный груз в лес под Казанью, на расстояние в 63 километра от города. Золото закопали. Земляные работы заняли более 12-ти часов.

Когда отряд окольными путями выбрался на проселочную дорогу, то столкнулась с передовым разъездом красных. В бою погибло всё сопровождение ценного груза, за исключением одного – поляка Константина Ветеско. Раненного, истекающего кровью, его подобрали сочувствующие крестьяне. Офицера выходили, и он еще более года жил в окрестностях Казани. Он вполне мог наведываться в хорошо известное ему место.

Потом его скосил тиф, но перед смертью Ветеско вызвал из Польши младшего брата Вячеслава. Вручил ему немалую сумму денег в золотых рублях, рассказал о кладе и передал ему карту схрона. Вячеслав вернулся в Польшу, купил дом, женился. Но мысли о золоте не давали ему покоя. Он наделся, что большевики долго не продержатся.

– Что же это за дело такое – «Золотое руно»? Вы его упоминали.

– Архивное оперативное дело с интригующим кодовым названием «Золотое руно» в шести томах рассказывает о хищении «казанского» золота, а, возможно, не только об этом. Оно была заведено ГПУ осенью 1929 года, позднее в него были приобщены другие документы, касающиеся похищенных ценностей из Казанского банка.

Поиски клада под Казанью, которые проходили в октябре-ноябре 1929 года, занимают всего 10 процентов дела «Золотое руно». Об этом деле мало кто из российских историков знает.

– Вам удалось увидеть его?

– К сожалению, на нем до сих пор стоит гриф «секретно». То есть простым смертным доступа к нему нет.

Могу сказать, что видел это дело своими глазами, но у меня не было возможности с ним подробно ознакомиться. Некоторыми подробностями дела в беседах со мною поделились работники особого архива МВД РФ.

Узнал я об этом деле в Калифорнии, когда ездил туда в 1966 году. Вернувшись домой, обратился к писателю Рафаэлю Мустафину с просьбой узнать, есть ли в архиве ФСБ нашей республики это самое дело. Однако нам ничего не удалось узнать. Позднее стало известно, что дело такое, действительно, есть, но в настоящий момент оно находится в Центральном архиве МВД России. Оттуда я получил подтверждение.

Начальник главного информационно-аналитического центра МВД Кривцова разъяснила мне, что дело может быть предоставлено только сотруднику органов внутренних дел после предварительного согласования с Департаментом экономической безопасности МВД РФ. Однако к нему не допустили даже после обращения в Москву, в МВД России, министра внутренних дел нашей республики Азгата Ахметовича Сафарова. Дважды по моей просьбе он делал такие запросы, и оба раза ему было отказано.

Остались без удовлетворения мои обращения в МВД России, Комитет по безопасности Государственной Думы, Институт истории Академии наук России, которые, однако, подтвердили наличие такого дела в архиве.

По обстоятельствам этого дела я неоднократно встречался с начальником ГАИЦ (Главный информационно-аналитический центр – Ред.) при архиве МВД РФ, генерал-майором милиции Сергеем Владимировичем Перовым.

– Какой смысл скрывать хищение, которое случилось в 1918 году?

– Скрывается не само хищение, а то, что случилось позднее. Я имею в виду поиски клада под Казанью.

Я уже говорил, что после перестрелки в лесу в живых остался только один поляк. Золото, оставленное под Казанью, не давало покоя его младшему брату. Тот решил вернуться в Россию и посвятил в свои планы знакомого адвоката, у которого оказались хорошие связи в одном из французских банков. Французские финансисты настолько заинтересовались кладом под Казанью, что затеяли переговоры с советской стороной. Так на свет появилось секретное соглашение между банком «Р. де Люберзак и К°» и представителем Госбанка СССР во Франции Николаем Акимовым. У меня есть копия этого соглашения. Оно было подписано в Париже 16 сентября 1929 года. В нем, частности, говорится: банкирский дом «Р. де Люберзак и К°» обязуется послать в СССР представителей, снабженных планом, который позволит найти клад. Приблизительная стоимость клада – 18 миллионов долларов. Банк получал, по соглашению, 20 процентов этой суммы.

– А как вы узнали об этом соглашении?

– Будучи в Калифорнии, в разговоре с Леонтьевым я обмолвился о том, что читал, будто под Казанью искали какой-то клад. И тут он преподнес мне сюрприз – вырезки из французских газет о том, что в 1929 году между французским банком и представителями Госбанка СССР было заключено секретное соглашение. Он дал мне французский и русский вариант текста.

Скажу вам больше, Любовь Владимировна, – я вышел на посольство Франции в России, на атташе по культуре Игоря Сокологорского. Велика вероятность, что французские историки приоткроют обстоятельства этого соглашения. Об этом я веду диалог с представителем посольства.

– Удалось ли найти какие-либо подтверждения о поиске клада?

– Зарубежные кладоискатели все свои поездки фиксировали в протоколах. Благодаря счастливому стечению обстоятельств я нашел эти бумаги – шестнадцать протоколов и заключительный семнадцатый протокол, где говорится о том, что их намерения не увенчались успехом.

Иностранцы прибыли в Казань 1 октября 1929 года. Это был Моррис Вильям-Виктор Берсей и Роже-Георгий-Людвиг Гариэль, которые представляли интересы французского банка «Р. де Люберзак и К°». С ними были адвокаты Томицкий и Броницкий, наблюдавшие за поисками в интересах польского владельца плана захоронения. Руководил иностранцами Берсей.

Интересы Госбанка СССР представляли Большеменников и Ерман. Руководителем поисков от СССР был назначен управляющий Казанской областной конторой Госбанка Николай Михайлович Прасолов. На его имя пришла телеграмма из Москвы, в которой сообщалось об экспедиции и о том, что Прасолову «надлежит  выехать» с прибывшими для поиска зарытых ценностей по указанию г-на Берсея.

Складывается впечатление, что руководитель экспедиции Барсей нашел место схрона. В процессе поисков Прасолов пишет в Москву Борискину, что они нашли общий язык с иностранцами и кое-что у них выудили, в том числе сам план нахождения схрона. Цитирую:

 «…ценности не миф, существуют, зарыты где-то в районе Казани, но материалы, которыми обладают они (тот есть иностранцы), для обнаружения недостаточны, получение материалов и телеграфом, и путем поездки одного из представителей Люберзака за границу я считаю серьезно необходимым даже в том случае, если бы было принято решение заняться этим делом без любезных услуг иностранцев…».

В итоге клад не был найден, и иностранцы уехали ни с чем.

В этой истории принимал активное участие управляющий Казанским банком Николай Прасолов. Вместе с иностранцами он выезжал на местность, вел поиски. Из Казани его перевели на службу в банк в Казахстане, а там в 1937 году, повесив на него ярлык «троцкиста», расстреляли. Мне удалось заполучить из Казахстана его «расстрельное» дело, скопировать некоторые документы, в том числе приговор.

История жизни Прасолова интересна, он сделал очень много для нашей республики и города. Но это отдельная тема для другой публикации.

Орлов Аркадий Тимофеевич с женой Ольгой и ее старшей сестрой Александрой Георгиевной Парамоновой (издатель газеты «Казанский телеграф» с 1893 по 1917 год), в замужестве Ильяшенко

Казалось, в деле поиска золотого схрона поставлена жирная точка. Но в 1948 году поиски были внезапно возобновлены. О кладе под Казанью заговорил узник Бутырской тюрьмы, уроженец Липецкой области Всеволод Петрович Хренников, в прошлом офицер царской армии. После революции он эмигрировал в Европу, а после 1945 года оказался среди пленных русских, кого союзники насильно отправляли в СССР согласно Ялтинскому соглашению. Выходцы из России, провинившиеся перед большевиками, понимали, что их дома ждет расстрел либо лагеря.

Желая облегчить свою учесть, Хренников заявил, что знает о тайном кладе под Казанью. Кстати, его не расстреляли, а приговорили к 25-ти годам лагерей.

– А откуда он узнал о кладе?

– В эмиграции его пути пересеклись с Ветеско-младшим. Впрочем, их общение на тему золота ограничилось лишь «кухонными» разговорами. Сведения полковника были туманны. Чекисты решили, что белогвардеец несет околесицу. Но на всякий случай заглянули в архивы тех лет. И поразились. Поискам золотого клада под Казанью в 1929 году было посвящено отдельное дело.

Сотрудникам НКВД пришла в голову мысль найти Вячеслава Ветеско, благо Польша после 1945 года вошла в так называемый соцлагерь. Дом Ветеско, скорее всего купленный на золотые монеты, которые вместе с планом ему передал брат, разыскали, но сам Ветеско уже умер. Чекисты допрашивали его вдову, и она призналась, что муж часто говорил о спрятанном в России золоте. Во время немецкой оккупации Польши Ветеско запаял какие-то бумаги в жестяную банку и закопал во дворе, а позже перепрятал.

Сотрудники НКВД обыскали дом и в одной из книг обнаружили карту. Это был любительский план местности, где были указаны двенадцать признаков, присущих любому лесу, – ручей, заросли можжевельника с обеих сторон, молодые сосны (надо заметить, сосны растут более ста лет)…

Тем не менее данные сходились с описанием, которое оставил Прасолов. В отчете он описал похожее место.

Официально поиски возобновились в 1948 году. В то время не было металлоискателей. Из орудий – одна лопата. Землю рыли солдаты, которые понятия не имели, что искали. Глубоких раскопок не велось, а ведь клад мог быть спрятан в земле на глубине до пяти метров. Об этом говорилось в советско- французском соглашении 1929 года.

Когда недельные поиски не дали результата, власти вновь отказались от идеи найти клад. Однако он опять всплыл в 1963 году. Поиски и на этот раз закончились неудачей. Ими руководил генерал ОБХСС МВД СССР по фамилии Асмолов.

Думаю, если соединить данные неопубликованных документов, которыми я располагаю, и архивного дела «Золотое руно», провести профессионально анализ и синтез документов, то шансы найти клад, который сегодня оценивается в несколько сот миллионов долларов, резко возрастут. Тем более что сегодня появилась масса технических приспособлений для поисковых работ. Предполагаемая площадь поиска равняется нескольким футбольным полям.

К слову, когда я пришел в отдел картографии Госмузея в Казани и заказал карту города и окрестностей от 1920 года, то заметил, что место, где предположительно зарыт клад, кем-то расчерчено карандашом на квадраты. Еще одно доказательство – клад искали. И если бы золото обнаружили, то дело скорее всего рассекретили бы.

Возможно, я был первым человеком, который упомянул публично об архивном деле «Золотое руно», которое и сегодня вне досягаемости ученых-историков и широкой общественности.

После ухода из жизни Владлена Георгиевича Сироткина я принял решение опубликовать некоторые материалы дела «Золотое руно». Обратился с письмом на Первый канал, после чего при моем участии был снят и 12 декабря 2006 года показан в эфире фильм «Казанский клад».

– По обстоятельствам хищения «казанского» золота написал книгу журналист Валерий Курносов. Что вы можете сказать о его расследовании?

– Я полагаю, в исторической науке обязательно должны присутствовать разные точки зрения. Это нормально. Единственное условие – устранение противоречий, которые не могут не возникнуть, должно проходить на уровне специализированного ученого совета, исключая обвинения и даже оскорбления оппонента. Должна быть этика спора, если хотите – даже этика уважения заблуждений. Я вспоминаю, как спорили в печати два профессора, изучавшие историю хищения золота из Казанского банка – Будницкий и Сироткин. Хотя их точки зрения на события были кардинально противоположны, они очень уважительно относились к мнению другого.

– Я слышала, вы хотите снять фильм о «казанском» золоте…

– Да это правда. Написал сценарий, провел переговоры с некоторыми участниками съемок.

Хочу отметить, что располагаю уникальными кадрами из истории Гражданской воины в России периода 1919-1920 годов, снятыми американскими, французскими и японскими кинематографистами. Они ранее никогда не были показаны по телевидению. Их нет даже в Российском архиве кино-фото-документов в Красногорске. На этих кадрах можно увидеть Александра Васильевича Колчака, Антона Ивановича Деникина, французского генерала Жанена, английского генерала Нокса, чешских генералов Сыровой и Гайда и другие исторические персоны.

Для создания такого фильма необходимы достаточно большие денежные средства – чуть более одного миллиона рублей. Потому я и пришел к вам за помощью.

– Вы явно переоцениваете мои скромные возможности.

– Однажды вы мне тоже так сказали, однако после моего обращения к вам, в редакцию газеты «Вечерняя Казань», моя жизнь сильно изменилась.

– Напомните, что это была за история. Вы с самого начала меня заинтриговали. Не помню, чтобы мы с вами встречались.

– А мы и не встречались. Я написал письмо в редакцию. Просил защитить меня, и редакция мне помогла. Было это еще во времена «казанского феномена».

Если о моем желании снять фильм узнает Президент Татарстана Рустам Нургалиевич Минниханов или богатые люди, которым будет интересен этот проект, возможно, моя мечта осуществится.

То, что я хочу предложить зрителю, – это ранее не известная страница истории России, не отраженная в исторической науке. Тем более 9 января Президент России Дмитрий Анатольевич Медведев объявил 2012 год годом российской истории. Мой проект поддержали (сегодня я хочу их особо поблагодарить за это) академик Ильдус Ризакович Тагиров, профессор Султанбеков и ушедший от нас год назад писатель Рафаэль Ахметович Мустафин.

– Интересная у нас получилась беседа. Желаю успехов в поиске спонсоров для вашего фильма. Сценарий у вас, по сути, готов.

31 марта 2012 года

Иллюстрации предоставлены Равилем Саидгареевичем Ибрагимовым