Одна ответственность – на всех

Любовь АГЕЕВА

18 июля 2015 года

Наш собеседник – Фарид Хайруллович Мухаметшин, возглавляющий республиканский парламент более 20-ти лет: Верховный Совет XII созыва – с 1991 по 1995 год, Государственный Совет – с 1998 года до настоящего времени.

В преддверии юбилейных торжеств в честь 25-летия парламентаризма в Республике Татарстан Любовь Агеева встретилась с несколькими народными депутатами, чтобы вспомнить события этих лет и тех, кто был их активным участником.

В сокращенном варианте интервью опубликованы в специальном номере журнала «Татарстан». В «Казанских историях» они даны в полном объеме.

Река одна, да вода разная

Фарид Хайруллович МУХАМЕТШИН – депутат по единому республиканскому округу от Татарского регионального отделения Всероссийской политической партии «Единая Россия». Председатель Государственного Совета Республики Татарстан. Кандидат социологических наук. Доктор политических наук.

• С августа 2003 – Секретарь Политсовета Татарстанского регионального отделения Всероссийской политической партии «Единая Россия».
• С декабря 2007 – председатель Совета Ассамблеи народов Татарстана.
• С 2001 – член делегации Российской Федерации в Конгрессе местных и региональных властей Совета Европы.
• С 2004 по 2010 – Председатель Комитета по культуре и образованию Палаты регионов Конгресса местных и региональных властей Совета Европы – Заместитель Председателя Объединенного Комитета по культуре и образованию Конгресса местных и региональных властей Совета Европы (в ходе глобального реформирования органов Совета Европы Комитет по культуре и образованию был упразднен).
• С ноября 2010 – член Бюро Ассамблеи регионов Европы.
• С декабря 2012 – Председатель Комиссии Совета законодателей Российской Федерации по проблемам международного сотрудничества, член Президиума Совета законодателей.
• 29 мая 2015 года избран координатором Ассоциации законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Приволжского федерального округа.

– Фарид Хайруллович! Так в вашей личной жизни случилось, что вы, вопреки известной поговорке, дважды вошли в одну и ту же реку. Или все-таки Верховный Совет последнего, XII созыва и Государственный Совет I созыва – это разные реки?

– Река-то, может быть, была одна, но вода – другая. Вода же течет.

Кстати, в 1998 году в разговоре с Минтимером Шариповичем Шаймиевым, когда он предложил мне вернуться в парламент, я тоже использовал эти слова про реку. Но, по его мнению, я нужен был в парламенте: у меня был большой опыт работы в Верховном Совете, подкрепленный работой в Правительстве республики. Я дал согласие. Меня избрали. На альтернативной основе.

Мне довелось работать в парламенте Татарстана в разные периоды его развития. И каждый был интересен по-своему. Но я не стал бы оценивать их с точки зрения «легкости». На каждом этапе – свои сложности. Сравнивая парламент XII созыва и Государственный Совет, скажу, что не было бы сегодняшнего парламента без того Верховного Совета, который впервые избирался на реальной альтернативной основе.

В 1990-е годы политически активным и разнополюсным было общество, и Верховный Совет зеркально отражал эту особенность. Общим для всех нас было, пожалуй, одно: желание выстроить в республике и стране в целом демократическое, правовое государство.

Во власть пришли депутаты, которые избирались в острой конкурентной борьбе. Они были полны решимости изменить все кардинально. Причем сделать это хотелось немедленно. Но, быть может, именно «нетерпение сердца» нашего парламента заставило общество уважать само понятие «законодательная власть».

Сложные задачи пришлось решать депутатскому корпусу, избранному в 1990 году. Мы прошли тяжелейший путь от полного непризнания самостоятельности республики до подписания небывалого в истории Российской Федерации двустороннего договора. Пришлось преодолевать кризис радикально настроенных татарских партий и движений, требовавших полной независимости, порой даже изоляции от России, с одной стороны, и максимализм депутатов из группы «Народовластие», которым хотелось преодолеть наследие прежней жизни в один присест. Были еще депутаты от профсоюзов, женская группа «Паритет»…

Верховный Совет РТ 1992 года. Председатель - Ф. Мухаметшин, заместители - З. Валеева и А. Лозовой 

Мнения депутатов, отражающих мнения своих избирателей, мы доносили до всего населения республики. Тогда с заседаний Верховного Совета шла прямая радио– и телетрансляция. Республика жила заседаниями, дискуссиями, пофамильно зная всех депутатов, одобряя – не одобряя, соглашаясь – не соглашаясь, но участвуя в политическом процессе принятия стратегических и тактических решений.

Верховный Совет тех лет напоминал бурлящий котел. Бесконечные дискуссии, до 10-12 человек в очереди к микрофонам. Но это был опыт, который всем нам, я скажу – и всей республике, пригодился в дальнейшем.

– Если бы Верховный Совет, четко разделенный на два политических лагеря – с одной стороны, депутаты-националы, с другой стороны – депутаты-федералы, в какой-то момент не становился единым, то многие судьбоносные решения вряд ли удалось бы принять. Как достигалось согласие?

– Приводить всех к согласию было очень непросто. Это было не просто первому Председателю Верховного Совета Минтимеру Шариповичу Шаймиеву, непросто было и мне, начинающему политику. Согласительные комиссии, которые приходилось создавать в спорных ситуациях, порой заканчивали свою работу в 12 часов ночи.

Хочу напомнить, что депутатские группы «Татарстан» и «Народовластие» по численности с единомышленниками были почти равными, и если не находить компромисса, то решение не примешь. Например, если часть депутатов уйдет из зала…

– А такое, я видела, случалось…

– Вы видели, а я чувствовал, что это такое – когда зал покидает половина депутатов. Были решения, которые с трудом, но принимались, но были решения, которые мы не могли принять без согласия. И все-таки зрелость политиков тех лет с ответственностью за свою республику, она превалировала.

Я помню, на подписание Федеративного договора в 1991 году депутаты решили направить меня как Председателя Верховного Совета, но не дали разрешения его подписать. И если бы я подписал, пришлось бы расстаться со своей должностью.

Было много споров, связанных с рыночной экономикой. Как развиваться дальше? Группа «Народовластие» была ближе к либеральным идеям, к программе «500 дней» Григория Явлинского, которая тогда активно муссировалась во всех региональных парламентах. Группу «Татарстан» больше заботили вопросы защиты интересов своей республики, вопросы собственности, выбора мягкого или жесткого варианта реформ.

Всё воспринималось так обостренно, что часть татарских депутатов создали национальный парламент – Милли меджлис, который возглавил Талгат Абдуллин. Он и сегодня депутат. Теневое правительство возглавлял директор табачной фабрики Ильгиз Бареев.

Конечно, юридически никто эти параллельные структуры не признал, но они имели своих сторонников. Их поддерживали татары в других регионах России.

Нужно было большое хладнокровие Минтимеру Шариповичу. И мне, скажу без ложной скромности, удавалось находить общий язык со всеми депутатскими группами.

– Помогал личный авторитет или на оппонентов действовали аргументы?

– Для того чтобы как-то договориться при решении сложного вопроса, мы собирали вместе депутатов из разных групп. С одной стороны стола сидел Иван Грачев из «Народовластия», напротив – Талгат Абдуллин, Фаузия Байрамова от Милли меджлиса, а также Минтимер Шарипович, как Президент Татарстана, и я.

А когда депутаты расходились, мы с Шаймиевым продолжали обсуждать ситуацию уже вдвоем. Собственно, процесс осмысления политического процесса тогда вообще не прекращался. Мы с Минтимером Шариповичем жили в одном доме. Часов в 10 вечера он обычно предлагал: пойдем домой пешком, отдохнем. А по дороге опять ломаем головы: что делать? как делать? Ведь у каждой стороны своя правда.

Татары – огромный народ с великой историей – долгие десятилетия действительно теряли себя: язык позабыли, национальных школ не осталось, культура если и сохранилась, то какими-то маленькими островками... Но и уступать ярым националистам нельзя: требуют отделения от России, называют ее «соседним государством». Русские насторожились, боятся, что Президент и парламент встанут на крайнюю позицию…

В каких-то вопросах помогал наработанный с годами весомый авторитет Минтимера Шариповича, когда все увидели на практике, что наши подходы воспринимаются населением. Когда, например, мы отказались от «шоковой терапии». Тогда к нашим аргументам стали более внимательно прислушиваться и в федеральном центре.

Президент РТ М. Шаймиев и Председатель Государственного Совета РТ Ф. Мухаметшин

Были решения, которые с трудом, но утверждались, а были решения, которые мы не могли принять без компромисса. Это стало особенно очевидно, когда в 1992 году разрабатывали Конституцию республики. И со временем научились приводить весь этот невероятный разброс мнений к единому знаменателю, стали понимать друг друга. Способ был выбран самый верный: выполнять договоренности. Депутаты знали: если я что-то обещал за «столом переговоров», так оно и будет.

Откровенно нужно признать: депутатский корпус испытывал тогда большие трудности. Приходилось с чистого листа осваивать искусство политического диалога и компромисса, вникать в тонкости правовых и экономических, социо-культурных и этно-национальных проблем.

Верховный Совет заседал неделями – 20 вопросов в повестке дня, и по каждому – до 30 выступающих. Говорят: депутатами манипулировали. Какие там манипуляции! Единственное, в чем я мог, если так выразиться, «схитрить», – следил, чтобы последнее слово не осталось за радикалами. Перед голосованием обычно давал слово кому-то из умеренных депутатов, часто женщинам. Иначе всё упиралось в тупик: и снять вопрос невозможно, и решение не принимается.

Именно тогда в Татарстане начала создаваться прочная правовая основа парламентаризма, закладывались традиции высокого профессионализма, ответственности и толерантности, которые стали неотъемлемым условием работы депутатов последующих созывов. Огромная заслуга в становлении нового типа парламентской культуры, гибкости политического мышления, восприимчивости к новациям принадлежит, конечно, Минтимеру Шариповичу Шаймиеву. Именно он стоял у истоков нашего парламентаризма – сначала как Председатель Верховного Совета, потом как Президент.

Парламент, как и общество в целом, не пошел по пути разлада, который вел к драматическим последствиям, к трагедии. Не будет преувеличением сказать, что достигнутое в потенциально взрывоопасном регионе согласие, которым мы гордимся и дорожим как самым большим достоянием, вышло именно из парламента.

Только сегодня, спустя годы, мы можем оценить всю меру ответственности, которая легла тогда на Верховный Совет республики. К чести депутатов, нам удалось принять ряд ключевых законов, с которыми Татарстан стартовал в рыночную экономику и демократическое общество.

 Россия и Татарстан: как жить дальше?

– Больше всего споров в Верховном Совете было о правосубъектности республики – входит она в Российскую Федерацию или нет? Как вы считаете, какой довод убедил депутатов больше всего?

– Миллион таких доводов в парламенте звучало. Мы сразу открыто заявили, что не собираемся никуда уходить. Учитывая потенциал республики – промышленный, сельскохозяйственный, интеллектуальный, культурный, кадровый – люди требовали статуса союзной республики в составе Советского Союза.

Потом нас поддержал Президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин. Он приезжал сюда, встречался с населением Казани, юго-востока республики, Набережных Челнов и слышал мнения людей – Россия должна быть сильна сильными регионами. Именно тогда прозвучала знаменитая фраза Ельцина: берите столько суверенитета, сколько осилите.

Как известно, инициатива суверенизации исходила от руководства РСФСР. Надо ли удивляться тому, что принятие ее Верховным Советом Декларации о государственном суверенитете в июне 1990 года разбудило дремавший в татарском народе дух свободомыслия и сокровенные надежды на возрождение собственной государственности?

Москва настороженно ждала: куда Татарстан колыхнется, какие решения депутаты примут? И не пора ли свою власть употребить? Далеко не все тогда сознавали, что речь идет о совершенно новой проблеме, новой ситуации в стране. Иным федеральным «патриотам» казалось, что все это лишь маккиавелевские происки татарстанского руководства.

– Когда вы стояли, один на один, перед Верховным Советом РСФСР (помните, перед референдумом 1992 года?), что давало вам силу, ведь ситуация была не только неприятная, но и опасная для вас лично?

– Безусловно, ситуация была непростая. Ее подогрели депутаты, в том числе из Татарстана, которые поставили вопрос о недопустимости референдума. Эмоции в зале были накалены до предела. «Не верьте ему! – кричали депутаты. – Мы чувствуем, там кровью пахнет».

Помню, как в зал вошли два гренадера в военной форме, подошли ко мне, спросили: «Вы Мухаметшин?». Ответил: «Да, я»!». «Вам пакет».

Мое состояние представляете? Все мы живые люди. Уже после заседания увидел, что в пакете обращение Бориса Николаевича Ельцина к депутатам, к руководству республики с просьбой отменить референдум.

Но я тогда твердо сказал, что принятое решение мы отменить не сможем, однако заверил, что крови не будет. Пусть люди выскажутся, мы должны знать их мнение.

1993 год. Первая научно-практическая конференция по федерализму. С журналистами встретились Ф. Мухаметшин и С. Шахрай

В день референдума утром мне звонит по правительственной связи Сергей Филатов, руководитель Администрации Президента Ельцина, спрашивает, как обстановка. А я уже обзвонил города и районы. Говорю, прекрасное солнечное утро, все участки открыты, никаких столкновений, русские и татары, обнявшись, идут к избирательным урнам.

Мы, конечно, с нетерпением ждали, что скажет народ. 61,4 процента принявших участие в голосовании на заданный вопрос ответили «да». Да – они согласны, чтобы Татарстан был субъектом международного права, строящим свои отношения с федеральным центром на основе равноправного договора.

Тогда мы облегченно вздохнули, сказали спасибо нашему народу, пообещали оправдать ожидания. Что впоследствии и делали.

– Как бы вы оценили работу над двусторонним договором Российской Федерации и Республики Татарстан с высоты прожитых после его подписания лет?

– Во время работы над двусторонним договором между органами государственной власти Российской Федерацией и Республики Татарстан были такие моменты, которые я никогда в жизни не забуду. Бесконечные встречи на разном уровне. Премьер-министр Мухаммат Сабиров в то время жил практически в Москве. Регулярно собиралась официальная делегация во главе с Василием Лихачевым. Шли от простых вопросов к сложным, подписывая по каждой договоренности протоколы согласования. Именно такой механизм подсказал Борис Ельцин, когда ситуация, можно сказать, зашла в тупик.

Правительство и эксперты проявили исключительную работоспособность, знания, квалификацию, что и позволило добиться подписания Договора. А политическую и правовую составляющую обеспечивали мы, депутаты.

В Договоре был также заложен механизм его реализации через 12 межправительственных соглашений. Этот документ существенно отличался от Федеративного договора. В Договоре речь шла не о передаче полномочий Татарстану сверху, а об их разграничении и взаимном делегировании. Он был построен не по принципу соподчиненности и вертикали, а скорее по принципу симметричности. На этот политический нюанс мало кто обращает сегодня внимание. А это важно! Данный факт означал – федеральный центр добровольно делегировал часть своих полномочий республике, а республика добровольно передала часть своих полномочий федеральному центру.

Тем, что нам под силу, мы занимались сами. И несли за это ответственность перед своим народом на своей территории. Крайне важный момент. Вместе с ответственностью мы получили и большие полномочия: отрегулировали вопросы собственности, межбюджетные отношения, межбанковские проблемы и ряд других.

Визит парламентской делегации в Свердловскую область

Договор 1994 года – это не только венец трехлетней работы. Это была точка отсчета начала нового политического времени. Сразу после его подписания Минтимер Шарипович Шаймиев в разговоре с Борисом Николаевичем Ельциным и Виктором Степановичем Черномырдиным говорили о том, что не стоит ограничиваться урегулированием политических отношений. Татарстан выступил за децентрализацию управления экономикой страны.

Пресс-конференция в Доме журналистов. Москва. 1999 год

Очень важным было то, что в Договоре были определены принципы взаимодействия в правовом пространстве. В статье VI отмечалось, что органы государственной власти как России, так и Татарстана не могут издавать правовые акты по вопросам, не относящимся к их ведению. Мало того, они имеют право опротестовать законы другой стороны, нарушающие Договор.

Кстати сказать, эти нормы вполне согласуются с российской Конституцией, в статье 73 которой говорится, что вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий федерации по предметам совместного ведения субъекты обладают всей полнотой государственной власти.

Договор стал универсальным инструментом согласования интересов республики и федерального центра, учета национально-исторической специфики Татарстана. Некоторые политические, общественные деятели, журналисты, даже те, кто не был противником нашего договора, пытались утверждать, что договоры с республиками защищают интересы только титульных народов. Это глубочайшее политическое заблуждение. Наоборот, Договор 1994 года обозначил широкое правовое поле для развития, духовного возрождения представителей всех народов и национальностей, населяющих Татарстан.

Согласно Конституции Российской Федерации

– А как можно оценить второй договор, подписанный двумя президентами – Владимиром Путиным и Минтимером Шаймиевым? Что заставляло руководство республики, что называется, биться до конца? Ведь другие республики отказались от договоров.

– Как известно, второй договор, подписанный в 2007 году, назывался уже по-другому – «О разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан».

Представляя законопроект в Государственной Думе 9 февраля 2007 года, Александр Сергеевич Косопкин, полномочный представитель Президента Российской Федерации в нижней палате, отметил, что речь идёт об отличном от установленного федеральными законами разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и Татарстана в отдельных сферах. Цель договора – учесть экономические, экологические, культурные и иные особенности республики.

Нам был важен сам факт реализации своего права на подобные отношения с центром, важно, что Конституция России на примере нашей республики работает. А в Основном законе страны отмечается, что субъекты Федерации могут строить свои взаимоотношения с центром на основе Конституции РФ, конституций и уставов регионов и иных договоров.

Теперь договор между органами власти Российской Федерации и Татарстана утвержден федеральным законом. Раньше некоторые российские ведомства могли и не выполнять достигнутые в 1994 году договоренности. Мы настаивали, они уловки всякие искали. Федеральный закон обязателен для всех, и для Татарстана, и для федеральных министерств и ведомств. Таким образом, ответственность за выполнение договора обоюдная.

1996 год. Посещение сессий парламента для Председателя Правительства обязательное занятие

– Судьба подвергла вас серьезному испытанию: вам пришлось голосовать за отмену многих законодательных актов, принятых республиканским парламентом, внесение изменений в действующие законы, когда началось выстраивание вертикали власти. Многие перипетии этого нелегкого процесса остались, что называется, за кадром.

Как видится вам этот процесс из сегодняшнего дня?

– Я еще в 2000 году призывал не драматизировать ситуацию. Позиция Татарстана в этом вопросе всегда была ясной и последовательной.

Несоответствие двух конституций – процесс закономерный, поскольку принимались они в разное время: наша – в 1992 году, российская – в 1993-м. Когда мы принимали свою Конституцию, сложно было предвидеть, какими будут наши взаимоотношения с федеральным центром.

Для того чтобы правильно оценить действия федерального центра, надо вернуться на несколько лет назад. Без укрепления «вертикали власти» достичь того, что имеет сейчас Российская Федерация, я теперь убежденно скажу, было невозможно. И признателен Президенту Владимиру Владимировичу Путину за то, что он раньше, чем мы в субъектах, это понял, проводя очень жесткую линию укрепления власти единой страны. Можно критиковать такой подход, но я других путей не знаю.

Вхождение в единое правовое поле России никогда не означало для нас полной унификации. В субъектах Федерации не может быть совершенно одинаковых законов. Необходимость правового регулирования на региональном уровне в любом случае будет сохраняться, поскольку российской Конституцией предусмотрены предметы исключительной компетенции субъектов и предметы совместного ведения.

Действительно, выстроить жесткую властную вертикаль проще, чем создать стабильное федеративное государство. Но, как гласит мудрость: власть в виде пирамиды устойчива, но зато у нее одна голова. И если мы в России вознамеримся вернуться к унитарному государству, то должны быть готовыми к тому, что российскому Президенту придется лично «гонять» по стране федеральных министров, дабы те своевременно ремонтировали лопающиеся трубы отопления, раздавали зарплату, занимались вопросами обеспечения электричеством учреждений здравоохранения и образования, объектов стратегического назначения... Вот тогда уж точно Президент страны будет отвечать буквально за все. Потому что сосредоточение власти подразумевает и концентрацию ответственности. Понимание того, что это не дает ожидаемых результатов, мне кажется, постепенно приходит в общество.

Мы живем в федеративном государстве, и сегодня уже можно разгрузить федеральный центр от полномочий, которые лучше реализовать на местах. И тогда не будет причин критиковать Москву и тем самым оправдывать свои недоработки. Мне кажется, такой путь – европейцы называют его принципом субсидиарности, когда все уровни власти работают напряженно и эффективно – сегодня в России возможен.

Европейский опыт показывает, что система распределения полномочий дает больше эффекта. Процесс перехода на этот путь немного затянулся, но это мое видение.

Одна из многочисленных зарубежных командировок, на этот раз в Финляндию

Не могу не отметить, что большинство наших предложений по реформированию национально-государственного устройства, проведению самостоятельной политики социально-экономических преобразований первоначально подвергалось острой критике. Впоследствии многие из этих новаций брались федеральным центром на вооружение и распространялись как передовой опыт среди других субъектов. Так было и с идеей адресной социальной защиты населения, и с введением государственной монополии на производство алкогольной продукции, и с программой ликвидации ветхого жилья, и с программой борьбы с преступностью.

Сегодня много говорят о необходимости поддержать отечественного товаропроизводителя, а в Татарстане говорили об этом много раньше. И не только говорили – делали. И продолжаем делать. Потому, несмотря на все экономические потрясения, нам удалось сохранить потенциал республики. И все эти годы мы его успешно развивали.

В 2007-2008 годах мы провели ревизию собственного законодательного поля, была создана специальная комиссия под руководством моего заместителя Александра Петровича Гусева. Вместе с правоприменителями проанализировали все законы, в часть внесли изменения, какие-то отменили как реализованные. Таким образом мы расчистили законодательное поле, открыли дорогу для новых законов, поскольку увидели, что какие-то правоотношения не отрегулированы.

Что важно, удалось уйти от неупорядоченности в принятии законов, постепенно перейдя к системной, базовой, перспективной основе законодательного регулирования жизни республики. Мы – единственный субъект в Российской Федерации, где парламент сам определяет, какие законы нужны. Я думаю, это главное достижение последних лет.

Законодательный процесс в федерации – это многоуровневая и чрезвычайно ответственная работа. И разрешать появляющиеся коллизии нужно конституционными методами. Вот почему так нужен федеральный закон о преодолении разногласий между уровнями власти,которыйдо сих пор не принят. Опыт показывает, что уже сегодня мы в состоянии преодолевать возникающие противоречия между федерацией и ее субъектами, находить общественно-приемлемые решения между властью и народом, координируя законодательную работу.

Понадобилось много усилий, чтобы выработать оптимальную схему взаимоотношений муниципальных образований с органами государственной власти, отладить механизмы распределения полномочий, скорректировать бюджетное и налоговое законодательство. Последнее особенно важно, поскольку расчеты показывают, что тех местных налогов и сборов, которые определены в федеральном законодательстве, пока явно недостаточно для обеспечения полноценной жизнедеятельности большинства муниципалитетов.

В ходе становления системы местного самоуправления в Татарстане крайне велика была потребность в выработке единой государственной политики в данной сфере. Поэтому указом Президента в июле 1999 года был создан координирующий орган – Республиканский Совет по местному самоуправлению, который мне довелось возглавлять многие годы. Ныне это Совет муниципальных образований РТ, его деятельность направлена на содействие становлению и развитию местного самоуправления в республике, его экономических, правовых, организационных и территориальных основ.

– На каждом заседании наш парламент рассматривает десятки региональных законодательных инициатив. Активно себя ведет в этом смысле и сам Государственный Совет. К регионам стали больше прислушиваться?

– Новый механизм согласования интересов появился. В последние годы представители субъектов федерации не раз ставили вопрос о том, что законодательные инициативы с мест часто не находят поддержки в Государственной Думе. Наши проекты порой отклонялись без всякой аргументации. Это привело к тому, что был создан Совет законодателей Российской Федерации. Мы предложили – давайте будем пропускать через эту структуру наши законодательные инициативы, и если Совет законодателей их поддержит, рассмотрение в Думе обязательно, а в случае отклонения обязательна аргументация. Сейчас идет отработка этого механизма.

Мы сегодня представлены во всех законодательных структурах, в международных организациях. Когда такое было, чтобы руководитель парламента Татарстана был избран председателем крупнейшего комитета в Конгрессе местных и региональных властей Совета Европы! Это площадка для того, чтобы говорить о своей республике, о своей стране. Удается доносить свою позицию до представителей 46 стран, которые объединены сегодня в Совете Европы. И это, конечно, добавляет авторитета Татарстану, его парламенту.

Парламент – это место согласования интересов

– Республиканский парламент принял десятки, если не сотни законов, программ и постановлений. Одни проходили обсуждение легко, другие – с дискуссиями и даже всенародным обсуждением. Как Земельный кодекс РТ. Бывало, законодательную инициативу Правительства не поддерживал парламент, случалось, закон не подписывал Президент республики.

Процедуру принятия какого закона вы помните до сих пор?

– Вспоминаются, как это ни странно, не судьбоносные законы – о собственности, о земельной реформе, социальной защите, когда приходилось согласовывать интересы депутатов, государства и общества. Как оказалось, не так просто согласовать и интересы избирателей. В пример могу привести закон по пчеловодству, который разрабатывался по просьбе пчеловодов республики. Мы напишем – эта сторона не принимает, переделаем – другая сторона не принимает. Только через четыре года приняли закон, который удовлетворил всех.

А как трудно шел закон о содержании домашних животных. Сколько дискуссий было! С одной стороны – защитники собак, с другой – покусанные и напуганные граждане.

Ф. Мухаметшин часто бывает на местах - в городах, районных центрах и даже в селах республики

Жизнь, она же очень непростая. Попробуй предусмотри все ее особенности в юридических терминах. А надо, чтобы закон восприняли все. Он не может удовлетворить все 100 процентов населения. Закон разрабатывается для большинства. Но закон есть закон, подчиняйся этому закону, даже если не согласен… Поэтому сегодня мы размещаем все законопроекты на электронной площадке «Открытый Татарстан» портала государственных и муниципальных услуг, чтобы избиратели могли высказать свое мнение до того, как закон будет принят.

– За многие годы вы работали с разными депутатами. Какую характеристику вы бы дали депутатскому корпусу республики?

– Жизнь у меня сложилась так, что я имею представление о деятельности как исполнительного, так и законодательного органа власти. Когда вернулся из Правительства на работу в парламент, часто ловил себя на том, что разговариваю с депутатами так, как говорил с министрами или руководителями районов. Пришлось перестраиваться, здесь такая манера разговора неприемлема. Потому что в парламенте все равны. Каждый из моих коллег имеет одинаковые права на то, чтобы выступить на заседании комиссии или сессии, высказать свое суждение, сделать замечание, внести поправку в законопроект. Специфика работы отражается даже в тональности речи. Я был на одной из сессий районного Совета. Так вот, председатель, он же глава исполнительной власти, вел сессию, как оперативку в администрации. Пришлось сделать ему замечание.

Бюджетные парламентские слушания. Выступает председатель профильного комитета Г. Кобелев. В президиуме вместе с главой парламента Председатель Правительства Р. Минниханов

В разный исторический период в парламент собираются совершенно разные люди. Когда была однопартийная система – был один парламент, коммунистический, с жесткой партийной дисциплиной, там все были единомышленники. Когда провозгласили многопартийность, собрались представители различных партий, и у каждой партии – своя позиция, свое мнение. Это парламент, где много дискуссий. И это хорошо, потому что в дискуссиях рождается правильный закон.

Я считаю, что представительство в парламенте партий, гарантированное нашей Конституцией, – это большое благо. Тем более, если это партии, которые население поддерживает. В таком парламенте представлены все срезы общества.

Условно, на мой взгляд, нынешних депутатов можно разделить на три группы. Одни преуспели в законотворческой работе, другие – более активны при обсуждении законопроектов на сессиях, при формировании повестки дня. Но есть и третья категория депутатов, которые представляют свою работу только в том, чтобы нажимать кнопки для голосования. Но все, как правило, активны в своих округах. Оценивать их работу в парламенте – это дело избирателей или политических партий.

– Мы с вами выпустили уже три книги с общим названием «Республика Татарстан: новейшая история». Не могу не спросить – вы не рисковали, когда соглашались на мое предложение отражать исторические события объективно, представлять все точки зрения и все политические силы? Ведь в книге речь идет и о событиях, которые кое-кому хочется забыть. Сегодня порой трудно представить, чтобы СМИ публиковали подобные материалы... Да и Государственный Совет сегодня мало чем напоминает Верховный Совет XII созыва.

– Иногда, не скрою, мне хотелось кое-что подправить. Не потому, чтобы лучше выглядеть самому.

Действительно, «вертикаль власти», выстроенная за последнее десятилетие, решение Конституционного суда России о неправомерности употребления в Конституции слова «суверенитет» – все это сделало не очень актуальным тему российского федерализма.

Государственный Совет Татарстана V созыва

Бывает, меня спрашивают: надо ли ворошить прошлое? У каждого свой ответ на этот вопрос. Что касается меня, то я убежден – нет будущего у народа, который предает забвению свою историю. Ведь всё прожитое и пережитое – это история многонационального народа нашей республики, которую невозможно переписать. Тот, кто не умеет усваивать исторические уроки и делать выводы, рискует постоянно повторять одни и те же ошибки.

25-летие становления парламентаризма в современной истории Татарстана – очень важная дата. Огромную роль в развитии нашей республики сыграли, в том числе, собственная Конституция и собственное законодательство. Многие помнят, что раньше конституции в республиках были типовыми. Всё под копирку было, одинаково.

Сложнее жить в многообразии. Но в этом – залог того, что люди несут ответственность за то, что сами выработали, сами сделали.

Мы должны подключить к этой ответственности миллионы жителей Татарстана. Тогда успех будет очевидным!