Для каждого – свой «Аярис»

Любовь АГЕЕВА

27 июля 2015 года

Лиана Мусина, исполнительный директор Фонда биографических интервью «Аярис», рассказывает о фонде и его собеседниках.

Однажды по телефону мне предложили дать интервью для фонда «Аярис». Согласилась – сказалось журналистское любопытство. Для СМИ интервью давала, для фонда – нет.

И не пожалела. Теперь, когда мне показали, что получилось из моего общения с сотрудником фирмы Павлом Каштановым, могу рассказать о своих впечатлениях. Но сначала – моя беседа с исполнительным директором Фонда биографических интервью «Аярис» Лианой Мусиной.

 Интервью как послание в будущее

– Как я узнала, ваша фирма работает уже давно. Ни разу не доводилось о ней слышать.

В этой связи немного истории: как она появились, кто был инициатором, с чего начинали? Что вселяло уверенность в том, что не «прогорите»? Ведь на этом поле довольно много игроков. Я имею в виду представительские фильмы, которые стали популярными в последние годы.

– Фонд биографических интервью «Аярис» работает уже 4 года. Поводом для его создания стала реальная история. Учредитель нашего фонда Марат Габдулгазизович Бикмуллин (председатель Совета директоров ООО «Информационные системы», депутат Казанской городской Думы, выпускник физического факультета Казанского государственного университета; предпринимательской деятельностью занимается с 1988 года – Ред.) решил разработать программно-аппаратный комплекс, который позволил бы запечатлеть мимику, жестикуляцию и эмоции во время записи интервью. Это случилось после его деловой встречи с Альбертом Асхаровичем Камалеевым.

Марат Габдулгазизович Бикмуллин крайний слева

Бывший глава Советского района поведал ему о своей жизни в личной беседе после окончания делового визита. Но ценность этого рассказа Бикмуллин оценил лишь после смерти Камалеева. Тогда-то и зародилась идея сохранять видеообраз человека и его личную историю.

По словам директора фонда «Аярис» Анастасии Юрьевны Ватиной, изначально и речи не шло о финансовых выгодах. Это был социально-ориентированный проект. Снимали ветеранов войны и труда с целью сохранения информации из первых уст о значимых людях республики и исторических событиях, с которыми они были связаны. Только потом проект разросся и начал приносить какую-то финансовую выгоду.

Представительские фильмы – не конкурент для нас. Все эти годы «Аярис» формирует рынок один, «делая моду» на интервью биографического характера. Он заставляет наших собеседников обратить внимание на свои «корни».

Если бы рынок таких проектов существовал, было бы проще и лучше, ведь конкуренция помогает развивать качество.

– Раньше богатые люди заказывали о себе материалы в газетах и журналах, спровоцировав так называемую джинсу, потом стали заказывать книги, качество которых чаще всего ниже всякой критики, теперь вот – фильмы. Правда, большей частью за казенный счет.

– На сегодняшний день возможность рассказать о себе доступна каждому, а не только «владельцу заводов, газет, пароходов». Мы специально разрабатываем удобные технологии и инструменты для сохранения памяти, чтобы максимально снизить стоимость услуги.

– Как вам представлялся ваш заказчик, оправдались ли ожидания? Кто чаще всего откликается на ваши приглашения? Чем заманиваете?

– Мы работаем с людьми самого разного возраста и социального статуса. Самые молодые участники съемок – детки 6-го класса из проекта «Ожившие фотографии школы №72», самая мудрая – 103-летняя Татаркина Анна Павловна.

Откликаются практически все, равнодушных мало. Кто-то дорожит семейной историей, кто-то склонен поделиться своим богатым жизненным опытом. Помимо этого, мы работаем и с коллективными заказчиками: создаем истории предприятий и объединений. Для каждого есть свой «Аярис».

Лиана Мусина

– С кем уже общались? Кто эти люди? Медийные персоны, которым надо продвигать себя, руководители, которые платят не из личного кармана?

– Всё, что вы отметили, имеет место быть. Но всё чаще и чаще появляются в нашей студии обычные люди. Съемка для них – это важный шаг в сохранении рассказа о своих «корнях» и возможность передать послание в будущее, потомкам.

– С кем интереснее всего работать? Как вообще люди относятся к созданию такого фильма? Не все ведь, как я, видели себя на экране.

– Интересно работать с каждым. За эти 4 года, поработав с огромным количеством людей, среди которых есть и «простые» и известные, понимаешь, что каждый человек поистине уникален.

Относятся по-разному. Бывают и несогласные. Продукт новый, необычный, как мы думаем – единственный в мире и, наверное, поэтому не все сразу осознают его ценность. Но мы относимся к этому с пониманием, зная, что уже через 5 лет эти люди вернутся к нам за фильмом.

Но в основном все дают положительные отзывы. Конечно же, становится приятнее работать, когда ты находишь искренность и сопереживание.

– А есть ли обычные люди? Бывают случаи, когда фильм заказывают родственники, друзья?

– Да, мы предоставляем возможность съемки в подарок для родственников и близких. Очень часто дети приводят на съемку своих родителей, осознавая ценность этого подарка как сегодня, так и в будущем.

– Сколько человек в вашей фирме, есть ли у них профессиональная подготовка?

– У нас небольшая компания. В сумме не более 20-ти. С уверенностью могу сказать, что это – люди, вовлеченные в производство. Те, кто не разделяет наши ценности, долго здесь не задерживаются. Идея компании производит естественный отбор. Но те, кто остается, просто живут этим благородным делом.

Деловое совещание

Что касается журналистов, то они проходят аттестацию и постоянно совершенствуются в своих навыках. Журналист «Аяриса» – это режиссер, интервьюер и оператор в одном лице.

– Как рождается фильм? Есть ли какие-то рекомендации или всё зависит от того, кто его делает?

– Фильм проходит через нескольких специалистов. Над ним работает сценарист, составляющий вопросник при необходимости, а также журналист, монтажер, оценщик. Мы стараемся найти индивидуальный подход к каждому гостю, и создать максимально комфортные условия.

– Павел Каштанов, который брал у меня интервью, поразил меня тем, что больше задавал вопросы «за жизнь», а не по сути моей профессиональной деятельности. Разговаривать было интересно. Я думала, что будет нечто дежурное: немного о работе, немного о семье, немного о себе самой…

– Суть самого продукта как раз-таки в том, чтобы узнать от вас то, о чем вы не говорите в обычной жизни со своими детьми и коллегами. Наша задача помочь вам воссоздать самые приятные моменты из детства, юности и отобразить ваше мироощущения на сегодняшний день, чтобы, пересмотрев фильм через пять лет, вы увидели себя в зеркале истории.

Идет запись моего интервью. Справа - Павел Каштанов

Да, Павел прав. Мы стараемся сохранить информацию о герое максимально достоверно. Иногда на съемку уходит семь часов, и мы просто делим фильм на части. Потому что все, о чем говорит человек в фильме, важно. Мы вырезаем лишь рабочие моменты, не несущие ценности.

– Интересно знать, какой процент людей фильмы выкупает? Раз вы существуете уже 4 года, значит – есть прибыль.

– Основную прибыль дают коммерческие заказы, связанные с историей предприятий и объединений. Что касается фильмов индивидуального характера – зачастую каждый из них выжидает своего часа на серверах как хорошее французское вино в погребе.

– Думаю, что будущим заказчикам будет интересно узнать, какова судьба фильма? Есть ли опасность, что информация, а порой она очень интимная, по себе видела, будет использована нежелательным для заказчика образом?

– Опасности нет. Мы стараемся защитить персональные данные по всем правилам российского законодательства. Мы не заинтересованы в порче репутации как героя, так и нашей компании. К судьбе каждого человека «Аярис» относится с глубоким уважением.

 Интервью как езда в незнаемое

А теперь об интервью, которое взяли у меня.

За жизнь давала очень много интервью, причем на разные темы. Более всего, конечно, связанные с профессиональной деятельностью. В роли интервьюеров чаще всего выступали мои ученики по кафедре журналистики КГУ или по кафедре истории и связей с общественностью КНИТУ-КАИ. Такой диалог не представляет больших трудностей, потому что ты заранее можешь предугадать, а иногда даже знать, о чем пойдет разговор.

На этот раз ничего о теме нашей беседы я не знала. Не знала даже того, кто будет со мной разговаривать. Договаривалась с девушкой, в студии встретилась с молодым человеком. Зато он знал обо мне очень много. А потому некоторые вопросы носили уточняющий характер.

Вопросы Павел Каштанов, студент КФУ, будущий психолог, задавал по мере беседы, их было много – 68, и я могла определить ход беседы только по тому, что в целом сохранялся биографический принцип: где и когда родилась, когда стала студенткой и т.д. и т.п. А в остальном – езда в незнаемое.

Павел погружал меня в такие обстоятельства моей жизни, о которых я и сама забыла. Например, он спросил, помню ли я, когда первый раз сказала неправду, могу ли рассказать, какое воспоминание вызывает у меня чувство мучительного стыда.

Ответы на некоторые вопросы, связанные с моими взаимоотношениями с мужчинами, с дочерью и внуком, вообще можно обнародовать публично – как советы опытного человека. Всю жизнь я пишу на темы воспитания и семейной жизни, так что свои личные проблемы всегда решала, опираясь на мнения ученых и специалистов.

Павел практически не задавал мне вопросов о моей работе. Мы затронули только самые общие темы, которые были бы актуальны для человека любой профессии. Но о чем бы мы не говорили: о семье, о свободном времени, о хобби, о путешествиях, довольно часто речь заходила о ней. Поскольку моя работа – это и мои успехи и радости, и мои потери и печали. Деловой женщине довольно трудно обеспечить гармоничные отношения со своими близкими, а уж журналистке, у которой рабочий день бесконечен и нет выходных и праздников – тем более.

Поэтому, рассказывая о своих пристрастиях в еде, я не могла привести в пример ни одной своей победы на кухонном фронте – вспоминала любимые мамины блины и пирог с названием курник.

Думаю, задавай мне Павел стандартные вопросы, я бы скорее всего так же стандартно отвечала. И ничего хорошего не получилось бы. Я бы, конечно, как человек любопытный, узнала, что такое – фонд биографических интервью и даже, возможно, написала о нем, поскольку сегодня публикации на темы генеалогии очень востребованы, но следа большого это общение не оставило бы.

А тут постоянно ловила себя на мысли, что мне интересен этот разговор, поскольку он в очередной раз заставлял меня думать о том, все ли я делала правильно.

Ничто не мешало нашему общению, поскольку в студии мы были только вдвоем, хотя съёмка велась одновременно с четырех камер. Для меня камера – вело привычное, а для кого-то она может стать сильным сдерживающим фактором.

Интервью записывалось два дня, поскольку мы не уложились во время, которое я могла на него выделить. В окончательном виде получилось четыре с половиной часа. Я спросила, не установила ли рекорд фирмы, но мне сказали, что рекорд составляет 6 часов.

Зная, как создаются такие презентационные фильмы, я думала, что в окончательном варианте получится краткий вариант, однако выяснилось, что при монтаже убрали только какие-то технические погрешности. И так делается всегда.

Конечно, время записи – процесс индивидуальный. Мне есть о чем рассказать и человек я разговорчивый, так что беседа получилась длинная. Бывает, что человек не раскрывается или отвечает односложно, с такими, конечно, приходится сложнее.

Как не пыталась я спросить, у кого еще брали интервью, ни одной фамилии мне не назвали. Это еще один принцип «Аяриса» – распоряжаться доверенной им информацией по своему усмотрению они не могут. Распоряжаться диском с моим интервью могу либо я сама, либо мои наследники. Если, конечно, не куплю копию записи и тем самым сниму часть ответственности с фирмы.

Просмотр записи после монтажа не сопровождался настойчивым приглашением сделать такую покупку. Можно купить сегодня, можно через год, а возможно, через много-много лет… Могут купить дети, друзья, коллеги по работе. Цены разные, поскольку действует гибкая система скидок.

Сотрудники «Аяриса» уверены, что они пишут историю. И задав им, в свои очередь, вопросы о компании для «Казанских историй», я убедилась в том, что они правы.

Мне очень понравился ответ на мой последний вопрос: каждый из созданных «Аярисом» интервью выжидает своего часа на серверах – как хорошее французское вино в погребе…

А ведь так оно и есть.

Вряд ли я выкуплю свое интервью в ближайшей перспективе, но на будущий год у меня очередной юбилей, и, возможно, кто-то захочет сделать мне такой подарок.

Постскриптум:

Не могу указать координаты фирмы «Аярис», чтобы не вызвать лишних вопросов у антимонопольной службы, которая может признать этот материал рекламой. Вы найдете их в Интернете.