Рафаэль Хакимов: «Мечтаю, чтобы в Кремле проводились уроки истории»

26 января 2005 года

С наступлением Нового года все актуальнее стал разговор о тысячелетии Казани. Но 30 августа мы будем отмечать еще одну важную дату – в этот день 1990 года Верховный Совет Татарской АССР принял Декларацию о государственном суверенитете, которая стала отправной точкой для многих изменений в жизни республики и ее граждан.

Чтобы напомнить читателям об этой дате, наш корреспондент встретился с государственным советником по политическим вопросам при Президенте Республики Татарстан Рафаилем Хакимовым.

 – Пятнадцатилетнему юбилею трудно тягаться с тысячелетием. Но будет несправедливо, если при свете праздничных фейерверков в День города мы забудем о Дне республики. Слишком важный это был для Татарстана рубеж. Или сегодня слова «федерализм» и «суверенитет», как говорится, не в моде?

– Ну, конечно, на фоне тысячелетия этот юбилей померкнет. Кроме того, есть политические соображения конъюнктурного характера. После известных решений российского Конституционного суда слово «суверенитет» из лексикона уходит. Но мы на нем продолжаем настаивать. Ведь в нашей Конституции написано, что Татарстан – республика суверенная, и изменить эту формулировку можно только референдумом. Понятно, что референдум будет в нашу пользу.

В свое время я предложил использовать другое слово, привычное европейским политикам, – субсидиарность. Оно звучит мягче, чем «суверенитет». Хотя, по сути дела, это то же самое: дать власть на места, людям, которые живут в регионах. Только то, что нельзя сделать внизу, должно уйти наверх, центральной власти. Народ сам решает свои проблемы и сам за себя отвечает.

А что у нас происходит? Приехал к нам федеральный министр Шойгу, посмотрел, как дела, и сделал вывод: в Татарстане законы лучше, чем в России. Не прошло и двух недель, как Прокуратура потребовала привести наши законы в соответствие с федеральными.

Как вы знаете, у нас сейчас идут в Москве переговоры. О чем мы говорим? Например, о том, что в последнее время в Татарстане создана масса федеральных структур, которые вместе с нашими на одном пятачке друг друга толкают локтями. Дубляж идет по полной. Теперь в Москве думают: как быть?

– Прикажут упразднить республиканские министерства?

– А кто же отвечать будет за то, что делается в республике? Хорошо, пусть Президент Путин из Московского Кремля управляется с нашими делами, если ему так охота. Но это немыслимо и невозможно!

Доходит до абсурда. Все судьи назначаются Президентом России. Процедура эта долгая, и когда подписывается распоряжение, оказывается, что некоторых уже нет в живых.

Если рынок и демократия, зачем всем управлять из Центра? Мы ведем переговоры с опорой на федеральную Конституцию и то и дело сталкиваемся с тем, что в федеральном законе – одно, а в Конституции – совсем другое.

– Вы бываете участником многих совещаний и конференций, где обсуждаются вопросы будущего государственного устройства России. Какие причины называются, когда речь идет о необходимости возврата к централизации?

– Говорят: федерализм – неудачная модель для России. Иначе будет анархия, распад страны.

– Порой приходится слышать серьезные упреки в адрес руководства республики: мол, так легко полномочия сдали, законы все поменяли. Упреки порой несправедливые. Но люди не знают всех политических тонкостей. А, может, им стоит об этом рассказать?

– Во-первых, суверенитет свое дело сделал. Олигархи в Татарстан прийти не смогли. А поскольку собственность осталась в Татарстане, это помогло нам решить многие проблемы.

Как бы мы, скажем, управились с ветхим жильем? Сумели бы выполнить программы газификации, строительства дорог? Не говоря уже о той части самостоятельности республики, которая сохранилась. Например, в вопросах языка. Мы уже привыкли к тому, что есть выбор. Хочешь – иди в русскую школу, хочешь – в татарскую. У тебя есть выбор – и ты не ощущаешь себя ущербным. Но как только скажут: «Ребята, хватит! Национальные школы быстренько закрыть», вот тогда мы в полной мере оценим значение августовской сессии 1990 года и Декларации о государственном суверенитете. Это очень большое завоевание.

Что такое – государство или республика? Это нечто своеобразное. Не будет своеобразия – не будет мотива для существования государства. И это своеобразие у нас заключается в двух языках, в двух культурах.

Или, скажем, внешние связи. Никого сегодня не удивишь тем, что в Казань приезжают послы и официальные делегации многих зарубежных стран, что у нас есть межправительственные соглашения. Но было и другое время – когда в Казань ни один посол не показывался.

Конечно, жмут, но, в конце концов, не так сильно. Появилась процедура согласования, которой раньше не было. Но что плохого в согласовании? Я тоже, например, считаю, что нельзя подставлять страны, которые имеют дипломатические отношения с Россией. И нам выгоднее, когда мы с Москвой вместе. К тому же никогда не надо нарушать нормы международного права.

– Может, потому невеселый разговор о суверенитете получается, что мои коллеги больше пишут о «выстраивании вертикали власти» и о потерях, меньше – о том, чего реально республика достигла за прошедшие 15 лет?

– Думаю, у журналистов скоро будет информационный повод, чтобы напомнить о событиях 1990 года. Если мы подпишем новый договор с Москвой, им будет о чем писать к 15-летию Декларации. Москвичи сейчас с нами очень активно работают. Очень серьезные, грамотные юристы подключились. В месяц раза два встречаемся. В переговорах принимают участие члены двух правительств – российского и нашего.

– Вы были участником двух переговорных процессов между Казанью и Москвой. Есть между ними разница?

– Первые – в 1991-1994 годах – носили политический характер, касались стратегических вопросов. Сейчас вопросы ставятся конкретно: что вы хотите сверх той компетенции, которую республика уже имеет? Как вы знаете, теперь договор будет иметь силу федерального закона, и прокуратуре работы не останется. Суды должны будут руководствоваться договором.

Конечно, коллизии могут возникать, потому что в договоре есть положения, отличные от норм федеральных законов. Тут возможны ведомственные соглашения. Можем и без них обойтись. Например, в ходе переговоров возник ряд предложений, которые можно реализовать и без соглашений. Скажем, передача функций территориального органа федерального Министерства юстиции Минюсту Татарстана. Снова будет одно министерство двойного подчинения. То есть через несколько лет мы опять вернемся к тому, что уже реально работало.

– Работа над договором идет уже много времени. Известен конкретный срок ее завершения?

– Да, договор может быть подписан уже к июлю. Первая контрольная цифра – 1 марта, когда мы должны иметь проект с тремя-пятью проблемами, которые будут обсуждать два президента. А потом договор пройдет обсуждение в палатах Федерального Собрания. Надеюсь, без осложнений. Ведь в Государственную Думу его будет вносить Президент Российской Федерации.

– Откроется ли к августу музей государственности татар и Татарстана, который планируется создать в Кремле? Было бы неплохо завершить его экспозицию на такой оптимистичной ноте, как новый двусторонний договор. Вам известна научная концепция этого музея?

– Конечно, я участвовал в ее разработке. Она была сделана еще года два назад. Я не представляю Казанского Кремля без исторического музея. Тем более что у нас ситуация, когда Национальный музей уже много лет не может оправиться от пожара.

Я почему болезненно к этому отношусь? Это богатство не работает на республику. Вот, в НКЦ «Казань», можно сказать, из ничего сделали интересную экспозицию. Представим, в августе соберутся в Казани гости со всего мира и спросят: «Вам тысяча лет. А где ваша история?»

Что мы им покажем? В НКЦ повезем? Но там история культуры. В Национальном музее, даже если он откроется, совсем другая экспозиция: природа, краеведение, история народов, знаменитые люди... Но музей государственности должен быть обязательно в Кремле. Пусть небольшой. Он так и планируется – чтобы можно было обойти его за полчаса. Это очень удобно, что музей будет рядом с президентским дворцом.

Как вам известно, он должен разместиться в бывшей Дворцовой церкви, которая соединена с дворцом. Гости Президента смогут после официальной встречи познакомиться с его экспозициями. А публика будет входить снизу, рядом с башней Сююмбике. Важно, что есть что посмотреть и вокруг здания.

В СМИ сообщалось о замечательных находках, которые обнаружены в археологических раскопах. Музей будет рассказывать об истории татарского народа, начиная с самых ранних периодов – с гуннов. Тюркские каганаты, Булгарское государство, Золотая Орда, Казанское ханство, Казанская губерния и Татарстан – от автономии до суверенной республики. Концепция очень плотная. Это ведь история на протяжении более тысячи лет.

Посетители смогут увидеть знаменитую Казанскую шапку, трон татарских ханов, другие известные раритеты. Конечно, не подлинники, а копии и реконструкции.

Музейщики предпочитают подлинники, но здесь важнее задача наглядно показать ход истории. Например, что такое Диван – орган управления в Казанском ханстве, где заседала царица Сююмбике…

Один зал музея мы хотим оформить именно как зал заседаний. Музей в Кремле не будет перебивать ни Национальный музей, ни музей татарской культуры НКЦ. Наоборот, они будут дополнять друг друга.

Мы предполагаем, что в музее государственности будет экспозиция подарков. Музей государственности важен еще и местом своего расположения.

Интересна история здания, в котором он должен разместиться. По результатам археологических исследований 1978 года профессор Халиков сделал вывод о том, что можно предположить наличие руинированных остатков Ханской мечети под фундаментами бывшей Дворцовой церкви.

«Царева» (Ханская) мечеть была поминальной, есть тому документальные свидетельства. Ясно, что речь здесь идет не об индивидуальном мавзолее, а именно о пантеоне казанских ханов. И археологи нашли ханские захоронения.

До нас дошла православная Дворцовая церковь, которая появилась вXVIII веке. Отреставрированная ли совсем недавно, церковь, а также остатки ханских захоронений могут стать частью музея.

Надо наполнить жизнью кремлевские башни. Надо сделать все, чтобы люди видели, как одевались, как вооружались, чем занимались наши далекие предки. Детям все это будет очень интересно.

Я мечтаю, чтобы в Кремле проводились уроки истории: школьники могли бы посетить музей, Мавзолей, раскопки и Президентский дворец. Наши дети должны гордиться своей историей и видеть, где работает Президент республики.

Нам очень нужен музей археологии. У нашего института много ценных экспонатов, которые можно показать людям. Представляете, кости ханов хранятся у нас в… обычном ящике. Есть замечательные серебряные украшения…

– А хватит ли времени, чтобы сделать музей государственности? Времени ведь осталось мало.

– А у нас практически все готово. Все исторические периоды изучены. У нас есть уникальные экспонаты, например, карты. По сути, ни в одной стране не проведена такая научная работа – у нас каждый век прорисован на картах. Есть карты с третьего века до нашей эры. Их делали в Москве. Во всей стране есть только один компьютер, где можно выполнить эту работу. А специалистов, которые карты рисовали, мы собирали со всего мира.

На картах можно наглядно видеть, что и как происходило во времена половцев, гуннов… Мы теперь знаем, как выглядели воины в разные века: болгарский конный латник, гуннский латник, воин ананьинского периода, русский воин, мордовский всадник…

Болгарский конный латник. Реконструкция М.В. Горелика

 Реконструкцию сделал известный московский художник Горелик. Этот фундаментальный труд – уже не для Татарстана. Для всей Евразии!

Гунский латник. Центральная Азия. V-VI века

Так что никаких научных исследований нам вести не нужно – они проведены. Расставь экспонаты, сделай надписи… На наших материалах не просто малюсенький музей можно сделать – целый этаж в Национальном музее могли бы занять.

Хан Токтамыш

Если нам все-таки удастся открыть музей государственности татар и Татарстана к августу, представляете, сколько народу в нем побывает во время празднования тысячелетия Казани? А сколько школьников, благодаря этому музею, ближе узнают историю родного края?

Русская конница

Знатный мордовский всадник. X-XI века

Любовь АГЕЕВА

«Казанские истории», №1-2, 2005 год