Каждый день певца начинается с нуля

05 февраля 2012 года

Наш корреспондент Ольга Прокофьева встретилась с Владимиром МОРОЗОМ, выпускником Минской академии музыки, ведущим солистом Мариинского театра, который исполняет роль Ленского в премьерном спектакле "Евгений Онегин".

— Вам не впервые примерять на себя роль Онегина. Что-то меняется в вашем восприятии главного героя?

— Начиная со второго курса я пел в Национальной белорусской опере, дебютировал в роли Онегина в 22 года. Я очень люблю эту роль и каждый раз нахожу в ней для себя что-то новое. Каждый раз что-то новое подсказывают режиссер, дирижер. Каждый день певца начинается с нуля. Это не моя фраза, но это действительно так. Каждый день певцу нужно находить голос, так как организм постоянно меняется. И каждый выход на сцену – это новые партнеры, с которыми нужно быть в балансе. Часто бывает так, что в зависимости от партнера меняется и сам стиль игры, и стиль вокальной подачи.

— Что лично от себя вы привносите в образ Онегина?

— Искренность.

— Расскажите об атмосфере на сцене в ходе репетиции?

— Репетиции проходят задорно, с огоньком. Потому что Михаил Александрович Панджавидзе – очень темпераментный режиссер. Поначалу, на первой репетиции, я немножко испугался его активности. Но потом понял, что именно такие яркие, пассионарные личности могут увлечь за собой. Особенно если они знают, чего хотят. А Михаил Александрович знает, чего хочет. Он подготовлен, постоянно цитирует первоисточник – роман Пушкина, удивляя нас своей памятью. Он хочет, чтобы все мы на сцене были людьми, а не певцами.

— Хотелось бы узнать, как вы пришли в оперу?

— Решение это было закономерно, так как в нашей семье было принято домашнее музицирование на хорошем любительском уровне. У нас в семье все генетически голосистые, у всех хороший музыкальный слух. Поэтому, сколько себя помню, мы пели песни за столом на юбилеи, государственные и все остальные праздники, когда у людей были выходные. Это были в основном народные песни, песни советских композиторов, иногда что-то эстрадное, но мелодичное, чтобы текст трогал душу. Это уже изначально предопределило мой путь.

— Как ваши родители повлияли на выбор профессии?

— У моей мамы очень красивое сопрано, думаю, что именно от нее я унаследовал голос. В детстве нас иногда даже путали по телефону, потому что у ребенка голос дискант – высокий и похож немного на женский, я помню как меня это очень обижало (Смеется). Помню, когда я запел в первый раз, мама подумала, что ее голос раздвоился. Настолько наши с ней голоса были похожи. Тогда мне было года 4 или 5. С тех пор я стал участником домашних концертов.

Потом пел в школе, солировал в хоре Дома пионеров, далее музыкальная школа, где я так же солировал. В 16 лет мой преподаватель, в музыкальной школе, услышав мое пение, сказал, что мне определенно нужно заниматься академическим вокалом. Я поступил в музыкальное училище, где проучился, год. Там мне подсказали поступать на подготовительное отделение Минской консерватории.

Когда я окончил училище, то попал в руки к замечательному педагогу и человеку Анатолию Михайловичу Генералову – его уже нет в живых. Но он был потрясающим человеком, сам замечательно пел, прекрасно преподавал. Это было, несомненно, удачей попасть к нему.

— Вы, будучи еще студентом, стали солистом Минского театра. Как это событие повлияло на вас как на артиста?

— Это был замечательный опыт. Сначала я занимался в рамках Академии Мариинского театра это было своего рода стажерской группой. То есть в Мариинский театр я пришел с багажом: у меня уже было несколько партий, которые я успел спеть на большой сцене. Такой опыт приобрести в консерватории практически не возможно.

Конечно, показаться и что-то успеть спеть – в рамках оперных консерваторских студий тоже неплохо, но это не тот масштаб. Потому что нужен опыт выступлений в настоящих больших залах вместимостью около двух тысяч мест, где огромная сцена и оркестровая яма.