Театральный спектакль – явление искусства или политический манифест?

Любовь АГЕЕВА

28 апреля 2015 года

В последнее время довольно часто возникают ситуации, когда испытываешь большие сложности в определении своей позиции в каком-то важном вопросе. Усложнилась сама жизнь, это, во-первых. А во-вторых, общественные дискуссии стали всё чаще приобретать конфронтационный характер, и порой довольно трудно понять, на чьей ты стороне.

Например, не знаю, как воспринять острую полемику вокруг спектакля Новосибирского государственного академического театра оперы и балета по опере Вагнера «Тангейзер». Вроде бы спектакль хвалят, и в то же время такое неприятие.

Однажды чуть не попала в глупое положение, когда хотела опубликовать гневный отклик зрителя на оперу «Лючия ди Ламмермур» в Татарском академическом театре оперы и балета имени М. Джалиля, поскольку сама не очень одобряю эксперименты с переносом классических сюжетов в наши дни. Решила прежде увидеть спектакль, в котором главная героиня предстает в джинсовом костюме, а ее брат Генри Эштон оказывается не лордом, а банкиром.

Однако трагический сюжет из древнего замка Равенсвуд о любви и предательстве так органично вписался в современные реалии, что я совершенно не пожалела о старинном платье с креолином.

С «Тангейзером» всё просто: спектакль не видел – не спеши с выводами. Потому что можно легко ошибиться. Хотя Христос в барделе мне бы наверняка не понравился. И сомнительный эксперимент на государственные деньги вряд ли уместен. Но все равно надо видеть спектакль, чтобы его оценить.

Дело в том, что порой за благородными намерениями критиков без специального образования может скрываться элементарное невежество. Ведь общеизвестно, что судить мастера надо по тем законам, по которым он создавал спектакль, рисовал картину или писал роман. А если тебе творение не нравится – не смотри и не читай.

В конечном итоге полемика вокруг «Тангейзера» сделала этому спектаклю такой промоушен, о котором амбициозный режиссер из Новосибирска наверняка не мечтал.

«Не допускать таких вещей»

Заявление фракции КПРФ, озвученное в Государственном Совете РТ 20 марта, вызвало у меня много вопросов. Депутатам-коммунистам не понравился спектакль «Джалиль» – последняя постановка известной оперы классика татарской музыки Назиба Жиганова, и они в лучших традициях прежней жизни призвали руководство республики, Премьер-министра, министра культуры «не допускать таких вещей».

Привожу это заявление полностью по стенограмме заседания Госсовета 20 марта.

«Миргалимов Х.Г., фракция КПРФ.

С экранов телевизоров, по радио и в печати постоянно воспроизводятся омерзительно-оскорбительные высказывания, прямо проводящие знак равенства между основателями и вождями Советского государства – В.И. Лениным, Сталиным и главарем нацистской партии А. Гитлером, в целом – между советским строем и режимом гитлеровской Германии.

Нужно уважать свою историю, свою страну, свой народ. Возмутительно, когда столь оскорбительные сравнения используются в родной республике – со сцены известного Татарского академического театра оперы и балета имени М. Джалиля в преддверии празднования 70-летия Победы советского народа над гитлеровской Германией.

23 февраля 2015 года, в день защитника Отечества, открывается сцена, в одном углу Гитлер, в другом же Сталин, под руководством которого мы смогли победить фашизм, отстоять свою Родину. Мы говорим ПАСЕ, говорим Европарламент, там наши депутаты – депутаты Госдумы уходят, а в нашей республике, в главном театре, был поставлен знак равенства между Гитлером и Великим вождем, генералиссимусом, победителем фашистской Германии Сталиным.

Нацистский режим в Германии, вся его идеология, главари и лично А.Гитлер публично и однозначно осуждены международным сообществом и его юридическим органом – Нюрнбергским трибуналом.

Если лидеры СССР поставлены на одну доску с нацистской Германией, то это ведет к прямому подрыву исторической роли нашей страны как главной державы-победительницы во Второй мировой войне.

Думаю, дальше продолжать не имеет смысла – и так все предельно понятно. Повторяемые сравнения советских лидеров с нацистским фюрером напрямую бьют не только по советскому прошлому, не только по сторонникам и почитателям идей В.И. Ленина, И.В. Сталина, они несут прямую угрозу всей существующей российской государственности.

Путин сказал, что если бы не Сталин, мы, наверное, проиграли бы Великую Отечественную войну. Он же прав! А что показывается с главной сцены?! Где у нас Министерство культуры?! Где у нас постановщики?! Мне говорят: «Хафиз Гаязович, мы добавили то, что у нас произошло после советского периода». Если бы Назиб Жиганов написал такую оперу, товарищи, я не знаю... Не надо убавлять, добавлять. Если произведение создано, то оно должно быть воспроизведено в первозданном виде.

Я обращаюсь к вам, руководству республики, Премьер-министру, министру культуры, не допускайте таких вещей, тем более это священный праздник – 70-летие Великой Победы. Рядом со мной сидящие ветераны сказали, что это кощунство, что это не простительно. Впредь таких вещей нельзя допускать!»

(Орфография документа сохранена)

Не так безобидны эксперименты с памятью…

Я узнала о выступлении руководителя фракции КПРФ Х. Миргалимова случайно, и порадовалась, что коллеги-журналисты, присутствующие на сессии парламента, оставили его без внимания. Мысль о том, что надо как-то прокомментировать случившееся, появилась, даже взяла в пресс-центре документы, но оставила это желание до лучших времен, до «после праздника». Но после публикации в газете «БИЗНЕС Online» публикации в газете «БИЗНЕС Online» этот факт получил широкую огласку.   

У меня тоже взяли комментарий, но его размер не позволил сказать всё, что я по этому поводу думаю. Хорошо, что такую возможность имею в «Казанских историях». 

Про «Тангейзер»  много читала и слышала, но до сих пор не могу определить свою позицию, поскольку спектакль не видела. В случае с «Джалилем»  проще – спектакль видела, причем 2 раза, общалась с постановщиком Михаилом  Панджавидзе, поскольку после премьеры возникли вопросы по поводу некоторых режиссерских задумок. Желающие могут прочитать нашу беседу.

Однако и в этом случае что-то мешает высказать однозначное мнение.

С одной стороны, не могу не разделить утверждение авторов заявления о том, что «нужно уважать свою историю, свою страну, свой народ». Согласна с тем, что сегодня есть желающие поставить знак равенства «между советским строем и режимом гитлеровской Германии».

Градус общественного возбуждения сейчас высок, как никогда. Общество и ранее было расколото по многим позициям, события на Украине это противостояние усилили. Достаточно прочитать комментарии к публикациям сетевых СМИ.

Единственное, что нас до сих пор объединяло,  так это праздник 9 мая.  По этому поводу разногласий не было. Стремление некоторых наших сограждан в праздник говорить не о победе и мужестве, а о неимоверных жертвах, сильно людей не раздражало и праздника не портило. Тем более что жертвы были, и наши ветераны знают о них лучше нас.

Но нашим недругам удалось-таки и здесь вбить клин. Не все решаются умалить подвиг советского солдата  – можно его обесценить, сравнивая Сталина с Гитлером.  

Я так понимаю, у этой идеи далеко идущие планы. Молодое поколение, для которого война с Гитлером – все равно что война с Наполеоном, всё скушает. И результат уже налицо.

Года два-три назад я попросила своих студентов ответить на вопросы социологов о причинах второй мировой войны, обнародованные в Интернете в преддверии 9 мая – и глазам своим не поверила.  Оказывается, они считают, что войну развязали две страны – Германия и СССР.

Как видим, не так безобидны эксперименты с памятью… Особенно в период жесткой информационной войны.

С другой стороны, никак не могу согласиться с такой оценкой конкретного спектакля, несмотря на то, что формально депутаты-коммунисты правы. Действительно, в первом действии на задник сцены проецируются два портрета – Сталина и Гитлера. Но значение их более функциональное. Как отметил в ответе на запрос парламентариев директор театра имени М. Джалиля Р. Мухаметзянов, «данная проекция символизирует противоборство двух главных сил во Второй мировой войне».

И далее цитата из его письма:

«Подобный прием (обозначение какого-либо понятия, явления, или, в данном случае двух противоборствующих государств через определенный узнаваемый знак, символ, в данном случае образы глав государств) широко используется в театральном искусстве. О каком-либо некорректном позиционировании исторических личностей в данном случае не может быть и речи, поскольку борьба Советского союза против фашистских захватчиков – неоспоримый общепризнанный факт» (6 апреля 2015 года).

В беседе с Михаилом Панджавидзе сразу после премьеры я обратила внимание не столько на портреты, сколько на художественное оформление первой сцены в целом. Удивительно, как критики из парламента не заметили, что некая параллель между двумя государствами создается вовсе не портретами.  

Мы видим два железнодорожных вагона, из которых выводят заключенных – советских военнопленных в немецкой тюрьме и репрессированных женщин в сталинском лагере. Параллель становится очевидной во время переклички, когда называются фамилии пленных и их жен. И мы слышим:  Муса Джалиль – там, Амина Залилова – здесь.

То есть тема для обсуждения есть. Но вовсе не в парламенте или, тем более, прокуратуре. Можно было, например, высказать свое несогласие с режиссерским замыслом в СМИ, выслушать оппонентов, узнать, чем руководствовался режиссер, уходя от первоисточника, то есть от оперы Назиба Жиганова.

Тогда бы авторы заявления узнали, что это случилось не в первый раз. Например, в первой постановке 1957 года знаменитую  арию «Прощай, Казань» Муса Джалиль пел в начале спектакля, а не в финале, как сейчас. Это было предложение музыкального руководителя и дирижера спектакля 1986 года   Фуата Мансурова, которое композитор одобрил.

Судить художника – по законам искусства

Пусть простят меня авторы заявления, но я расценила этот факт как стремление оказаться в некоем тренде. В Новосибирске – скандальный «Тангейзер»,  а  в Казани – свой сюжет, и свои борцы за идею.

Ведь «Джалиль» идет уже давно, с 2011 года, в феврале и мае его традиционно показывали ветеранам, и гнев  по поводу портретов ни у кого не возникал.

Вызывает искреннее изумление время, выбранное казанскими коммунистами для идеологической чистки культурного пространства города. Уже с января у всех в нашей стране предъюбилейное настроение, вот-вот 9 мая – и ветераны наденут ордена за мужество на фронтах и героизм в тылу. Мы вспоминаем родных и земляков, отдавших жизнь ради светлого неба; в обстановке острой конфронтации с теми, кто хочет отнять у нашего народа Великую Победы, стараемся передать свои знания и чувства нашим детям, чтобы эстафета памяти не прервалась.

Ко времени ли сегодня эта публичная дискуссия и уж тем более разборки с участием прокурора? И не только потому, что совсем скоро – день Великой Победы и не стоит упоминать имя поэта-героя всуе.

Спектакль театра оперы и балета на днях приедет записывать команда музыкального телеканала Mezzo, специализирующегося на показе классического искусства, и наш «Джалиль» будет доступен телезрителям более чем ста стран мира.

Я надеюсь, что мнение фракции КПРФ не заставит европейских телевизионщиков отказаться от своего плана приехать в Казань. Ведь опера «Джалиль» в постановке Михаила Панджавидзе, при всех критических высказываниях тех, кто не оценил нового прочтения оперы Назиба Жиганова, – одно из самых ярких явлений в культурной жизни Казани. Не зря этот спектакль был оценен как лучший и получил в 2012 году премию «Тантана» («Триумф») как «Спектакль года».

Яркая, необычная постановка привлекла в оперный театр тех, кто обычно оперы не смотрит и историей своего Отечества не интересуется. Увы, таких много, особенно среди молодежи.

Михаил Панджавидзе и не скрывал, что ставит такую задачу – рассказать о прошлом на понятном современному молодому человеку языке. Но прежде всего его интересовала личность Джалиля, он искал художественные образы, которые на уровне символов могли бы передать всю силу и опасность противоборства поэта с фашизмом.

Естественно, при этом у постановщика были и другие намерения, но уж никак не те, которые ему приписывают авторы обращения. В нашей беседе с Михаилом Панджавидзе мы затронули этот аспект. Вот цитата из того интервью:

– В одном из писем Назиба Гаязовича я прочитала о том, что он сознательно не хотел видеть на сцене фашистов. А в вашем спектакле эта тема выходит на первый план. Хочу спросить – вам знакома точка зрения композитора о постановке его оперы?

– Меня не интересует точка зрения композитора. И здесь, и вообще. И уже давно. Я давно так работаю. Ответ мой будет несколько провокационный, как и ваш вопрос. Здесь ситуация была такая. Я не знаю, что писал по этому поводу Назиб Гаязович. Но, во-первых, он писал об этом давно, во-вторых, я слышу об этом только от вас. И это убеждает меня, что я правильно сделал, что вытащил главное – человеческую историю поэта.

Свой подвиг Муса Джалиль расценивает как необходимость, невзирая на страдания своей семьи. Как выяснилось, я шел верным путем, потому что Жиганову надоела плакатность, агитка. С другой стороны, если уйти в лирику, мы получим «мыльную оперу», которая тоже будет мало кому интересна. Сериал «Джалиль» никому не нужен. Я понял, что истина находится посередине, и усилил роль государственной «машины», и не только немецкой, но и советской. Она тоже безжалостно перемалывала кости людей.

– А вы не боялись обвинений в нарушении исторической правды? Например, реальная Амина Залилова не сидела в лагере?

– Она не сидела, но это ведь представление об опасности, которая ей угрожала. Это образ такой. А что мог еще подумать Джалиль? Ее ведь вызывали в НКВД.

– Я вообще-то противница такой исторической параллели – немецкая тюрьма и советский лагерь, и поначалу мне это сильно не понравилось. Но потом убедилась, что в вашем спектакле такая параллель оправдана.

– Она естественна. Мне такая параллель тоже неприятна, но это правда. К сожалению, об этом принято стыдливо умалчивать. Но советские солдаты и офицеры очень боялись попасть в плен еще и по той причине, что это было опасно для семьи.

– И не только для семьи. Если бы Муса Джалиль остался жив, его скорее всего тоже ждал бы лагерь.

– Его немцы реабилитировали тем, что казнили. Они сами на весь мир подтвердили, что он был героем.

Что ж, у художника есть право на свою правду, и мы должны с этим считаться. 

Полный текст интервью – Михаил Панджавидзе: «Муса Джалиль был мусульманин, но для меня эта тема христианская». Читайте также:  «Узнал в неволе цену воли я…»

Кстати, режиссерское решение Михаила Панджавидзе понравилось не всем. Так, профессор КНИТУ-КАИ, доктор исторических наук Дания Сабирова, которой, кстати сказать, спектакль понравился, сказала после премьеры так:

«Более всего вопросов возникло к новому содержанию либретто. Как профессиональный историк, я не могла не обратить внимания на исторические несоответствия. Амина Залилова в лагере не была и в госпитале не работала, это известные факты.

Показались неуместными ассоциативные параллели между советским лагерем и немецкой тюрьмой. Как мне кажется, первая сцена слишком идеологизирована. Не могу этого принять. Во-первых, вряд ли такое уместно в опере, во-вторых, последняя точка в дискуссиях об этом времени еще не поставлена.

Надо быть осторожнее, когда художественное произведение имеет реальную основу и реальных прототипов. Ведь молодежь будет воспринимать это как чистую правду».

 Закроем ящик Пандоры

Увы, условная поддержка выступления руководителя фракции коммунистов  со стороны Председателя Государственного Совета Фарида Мухаметшина придала авторам письма уверенности, и они обратились с запросом в прокуратуру. Правда, если судить по стенограмме,  глава парламента, говоря о необходимости бдительности в условиях информационной войны с Западом,  имел ввиду другое – религиозно-идеологические последствия постановок в некоторых театрах России. 

Как видим, дело приобретает официальный оборот. Так что стоит определить свою позицию поточнее. 

Меня сильно беспокоят участившиеся случаи оценки каких-то культурных событий с точки зрения идеологической. Казалось, что мы этот этап своей истории прошли. Но кривлянье нескольких девиц в храме Христа Спасителя сыграло на руку тем, кто не может примириться с новыми реалиями жизни. Думаю, что именно тогда и был открыт ящик Пандоры, и кому-то захотелось проверить на вшивость даже классические произведения: спектакли, картины, романы… Кого-то заинтересовали сцены с курением, кто-то стал бороться за высокую нравственность, а кто-то, ни много ни мало, начал искать врагов.

Кто будет сомневаться: проблемы, которые таким образом люди пытаются решить, есть, и их важность трудно переоценить. Но подобные методы утверждения высоких ценностей напоминают борьбу с виноградниками во времена Горбачева. А ведь тоже лучшего хотели – искоренить пьянство.

Сильно сомневаюсь в том, что сообщение о сценах с курением в начале фильма и повсеместное употребление указателя возраста потенциальной аудитории имеют хоть какое-то положительное воздействие, но теперь это делается на законных основаниях. И депутатов понять можно: не поддержишь благие намерения общественности, сам попадешь в список неблагонадежных.

Может, стоит более настойчиво возражать против фактов оценки художественных произведений с идеологических позиций и тем более не закреплять в законах сомнительные нормы, которые не делают разницы между произведением искусства и реальной жизнью? Иначе ревнители нравственности заставят убрать из музеев все картины обнаженных красавиц, в том числе «Маху обнаженную» Гойи (правда, она хранится не у нас, а в музее Прадо, но и в российских музеях подобные полотна есть), запретят, уже по новой, «Лолиту» Владимира Набокова.  

Ведь авторы  заявления ссылаются уже не на свои личные впечатления и оценки, а на статью закона – действительно, статья 20.3 Кодекса РФ об административных правонарушениях  запрещает публичную демонстрацию нацистской атрибутики. А в спектакле «Джалиль» она присутствует, поскольку на сцене – гестаповцы.

Что же теперь, одеть  их  в цивильные костюмы?

Когда в 2011 году ставилась новая постановка «Джалиля», еще не было столь острого сопоставления советского и немецкого режимов, как это делается в наше время. Сама идея поставить фашистскую Германию и Советской Союз  на одну доску мне, как и авторам заявления от фракции КПРФ, кажется кощунственной. И не только потому, что для этого нет исторических оснований. Это – как предательство памяти тех, кто остался на полях сражений, кто умирал за свою страну – за СССР.

Но к спектаклю в театре имени Джалиля это не относится совершенно. Хотя бы потому, что публика, в том числе молодежь,  не видит такого сопоставления. Люди смотрят спектакль о человеке, стихи которого знают с раннего детства, о подвиге и предательстве, о силе духа героя и слабости воли предателя – и  глобальных  параллелей не делают.