Спектакль как обнаженный нерв

Любовь АГЕЕВА

12 апреля 2013 года

С 9 по 12 апреля 2013 года в Казани проходили гастроли Санкт-Петербургского государственного академического театра балета Бориса Эйфмана.

Среди зрителей была журналист Любовь АГЕЕВА.

Все эти дни я хожу под впечатлением увиденного. Если выразить мои эмоции одним словом, это слово восторг. Проработав 13 лет в отделе культуры газеты «Вечерняя Казань» и сохраняя пристрастие к миру искусства в дальнейшем, я, желая того или не желая, сохраняю в зрительном зале профессиональное любопытство.

А вот на балете «Карамазовы» для меня перестало существовать все вокруг – настолько я была вовлечена в жизнь трех братьев, мучительно ищущих смысл бытия и себя в полном соблазнов мире. Возможно, потому, что подзабыла подробности романа Достоевского «Братья Карамазовы» и смотрела как бы с чистого листа.

На балете «Анна Каренина» такого погружения не получилось. Здесь в памяти всплывали то страницы романа Льва Толстого, который я совсем недавно перечитала, то фильм с Татьяной Самойловой в заглавной роли, то недавняя экранизация Сергея Соловьева. Правда, это не мешало сопереживать. А в интерпретации Бориса Эйфмана сопереживать надо всем – и Анне, и ее мужу, и Вронскому.

Я не знаток балетного искусства, поэтому полноценной рецензии написать не сумею. Попробую высказать свои впечатления в виде заметок после двух спектаклей на сцене Татарского академического театра имени М. Джалиля, сопровождая их фрагментами из интервью Бориса Яковлевича Эйфмана, опубликованного в газете «Республика Татарстан».

Балет «Карамазовы»

Для начала вспомню два подслушанных разговора в антракте «Карамазовых». Маленькая девочка, делясь с мамой увиденным, спрашивала, почему четыре дяди не могут поделить одну тетю.

Она увидела лишь верхний слой сценического действа. Действительно, роман в постановке Бориса Эйфмана в первом приближении предстает как мужской поединок за красивую женщину – Грушеньку. Девочка Достоевского не читала, она не знает, что борьба идет между двумя «дядями» – Федором Павловичем и его сыном Дмитрием. Но два брата Дмитрия – Иван, Алеша – так или иначе вовлечены в этот конфликт. Так что девочка в каком-то смысле права.

Второй разговор я услышала после первого действия. Молодая девушка с простодушием ребенка призналась, что ничего не поняла.

Что ж, и это объяснимо. Пожалуй, впервые зрители не нашли в программке либретто, которое помогает следить за развитием действия. Лишь дважды по ходу спектакля зритель слышит цитаты из романа Достоевского, поясняющие смысл происходящего. Если его, конечно, интересуют идеи, волнующие хореографа-постановщика.

Современный зритель, приученный к простоте отношений в жизни и в театре, воспитанный на приоритете зрелища над внутренним миром героев, попадает в ловушку.

С одной стороны вроде яркое зрелище. Танец, вполне понятный молодежи по ритмике. Удивительный профессионализм и слаженность исполнителей, что особенно поражает в массовых сценах. Выразительные декорации (художники В. Окунев и З. Марголин), яркая световая партитура, особенно в «Анне Карениной» (Г. Фильштинский).

С другой стороны, явно не «развлекаловка», нет стремления заинтересовать любой ценой. Мало того, Борис Эйфман, взяв за основу балета роман, который мало кто в зрительном зале читал, вычленил из него философское ядро, заставил зрителя думать, от чего тот уже отучен.

В программке балета «Карамазовы» хореограф так представил сверхзадачу, которую ставил перед своими артистами: «Наш балет – попытка исследования истоков нравственной катастрофы Карамазовых, обращение к глубинной сущности «широкой» человеческой натуры, к тайнам жизни людских сердец, где «дьявол с Богом борются».

 Страстный порывистый Дмитрий способен на опрометчивые поступки, в которых потом сам же глубоко раскаивается.

Умный, загадочный Иван мучается вопросом о существовании Бога и бессмертия души, а также ключевым для романа вопросом – все дозволено или не все? Если есть бессмертие, то не все, а если нет, то умный человек может устроиться в этом мире как ему заблагорассудится, – такова альтернатива.

Федор Павлович – циник, сладострастник, скандалист, комедиант, стяжатель, всем своим видом и действиями вызывает у окружающих, в том числе и у собственных сыновей, омерзение и протест.

Алеша – юный праведник, чистая душа, болеет за всех, особенно же за братьев.

Е.А. Шкловский. Краткое содержание романа Ф. Достоевского

«Братья Карамазовы»

Наблюдая за действием, я пыталась догадаться, чем спектакль 2013 года отличается от постановки Бориса Эйфмана 1995 года. Сам он так ответил на этот вопрос в интервью, опубликованном в газете «Республика Татарстан»:

 За восемнадцать лет, прошедших с момента выпуска спектакля «Карамазовы», наш театр совершил настоящий прорыв в развитии выразительных возможностей человеческого тела, открыл новые грани психологического балетного искусства, да и сам роман Достоевского сегодня воспринимается мною иначе, нежели десятилетия назад, ведь время меняется, и мы меняемся вместе с ним. Поэтому я сочинил новый спектакль по «Братьям Карамазовым», отражающий мое сегодняшнее понимание философии этого бессмертного литературного шедевра, через достижение новых профессиональных целей. На этот раз я ушел от событийности, целиком сосредоточился на исследовании внутреннего мира главных героев. Погружаясь в души Карамазовых, где, как на поле битвы, идет непрестанная борьба между злом и добром, мы представляем новое осмысление ключевых философских идей романа.

Елена Яхонтова. «Карамазовы». Нет слов… Выпуск: №56 (27473)

Хореограф представляет нам два уровня понимания жизни. Первый – это мир абсолютной свободы, где каждый волен выбрать свой путь.

Второй – это мир тотального контроля, метафорично переданный через внешние проявления несвободы. Сначала мы видим Дмитрия спеленатого ремнями, а потом – беспомощно повисшего над сценой.

Кстати, это потрясающая по эмоциональному воздействию сцена. Ты цепенеешь не столько от понимания того, что случилось с ним, сколько от смелости актера, по воле постановщика вознесенного вверх. Таким образом последним аккордом этой несвободы в спектакле предстает вовсе не темница, куда заключен Дмитрий, обвиненный в убийстве отца.

(9 апреля главные партии исполнили Любовь Андреева – Грушенька, Дмитрий Фишер – Алексей, Олег Габышев – Дмитрий, Сергей Волобуев – Иван, Игорь Поляков – Отец).

Я поймала себя на мысли, что никогда прежде несвобода не представлялась мне так зримо, как в танце Бориса Эйфмана. Серая масса, строгая заданность движений, слепая сила толпы, буквально давящая тех, кто не с ней. Шаг в сторону – расстрел! Кажется, так было заведено в Гулаге.

В 1995 году этот акцент мог выражать главное в романе «Братья Карамазовы». Тогда несвобода соотносилась только с государственной машиной. Казалось, сломай ее – и придет мир гармонии и всеобщего счастья. Сломали – и человек остался как раньше в плену страстей и несвободы.

Новое время дало иное понимание несвободы. Нет разницы, кто подчиняет человека – государство, обстоятельства или даже Бог, от имени которого выступают люди в рясах.

Помнится, на пресс-конференции Борис Эйфман говорил о том, что его в этом балете интересовала тема поиска человеком Бога внутри себя, не столько как религиозного фактора, сколько как морального стержня. А это конфликт на все времена.

 Балет «Анна Каренина»

Премьера балета «Анна Каренина» состоялась 31 марта 2005 года. Спектакль удостоен Высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой софит»-2005 в номинации «Лучший балетный спектакль». Солист Театра балета, народный артист России Альберт Галичанин удостоен премии «Золотой софит»-2005 в номинации «Лучшая мужская роль в балетном спектакле» (за роль Каренина). В 2006 году солистка Театра, лауреат международных конкурсов Мария Абашова получила Национальную премию «Золотая Маска» за лучшую женскую роль в этом балете ( Анна).

До спектакля я специально не стала ничего читать о балете «Анна Каренина», чтобы самой увидеть, что нового хочет сказать хореограф, прикасаясь к бессмертному роману о трагедии женщины, полюбившей другого. Борис Эйфман не скрывает своего замысла, оголив конфликт до «любовного треугольника». Однако в его интерпретации знакомые персонажи предстают в несколько непривычных образах.

Каренин – это не «автомат», некогда блистательно явленный актером Николаем Гриценко в фильме Александра Зархи, и не любящий муж, какого показал нам Олег Янковский в фильме Сергея Соловьева. И уж совсем не импотент, как написано в какой-то рецензии на спектакль Театра Бориса Эйфмана. Видимо, рецензента смутила «постельная сцена», включенная в ткань театрального действия. Конечно, нельзя на обратить внимание на повышенную эротичность балета, однако несколько сцен, в которых присутствует кровать, поставлены так целомудренно, что его характеристика Каренина кажется более чем странной.

В Каренине в блестящем исполнении Олега Маркова я в первую очередь восприняла драму предательства. И участие в спектакле маленького мальчика с движущимся паровозиком, в кругу которого в конце концов оказывается Анна, – очень сильный акцент именно на этой точке зрения. Конечно, в спектакле обозначена и тема светских условностей, мастерски переданная в массовых сценах. Как правило, именно она выходит на первый план, помогая в какой-то степени оправдать Анну. Борис Эйфман судит свою героиню гораздо строже.

Женщина, забывшая мужа ради другого, – это одно. Мать, оставившая сына, – это другое. Актрисы, играющие роль Карениной, обычно микшируют эту тему страданиями героини, вынужденной расстаться с ребенком. Борис Эйфман обнажает эту разлуку до трагической сути – Анна предает не только мужа, но и сына.

Надо сказать, что Наталья Поворознюк, исполнившая роль Анны, вызвала у казанских зрителей бурные овации. Балерина очень точно явила нам замысел хореографа. Для него конфликт Анны Карениной – это борьба не с условностями света, не с мужем, который вдруг перестал ее интересовать, ни с Вронским, не принесший ей полного счастья. Это борьба прежде всего внутри себя. Нельзя не восхититься, как тонко передается тема всепоглощающей страсти в сценах с участием Анны и Вронского.

Она предпочла всепоглощающее чувство к любимому мужчине долгу матери перед сыном. И обрекла себя на жизнь изгоя. Не было счастья ни в путешествиях, ни в привычных светских увеселениях. Присутствовало ощущение трагической несвободы женщины от чувственных отношений с мужчиной. Эта зависимость, как и любая другая – болезнь и страдание. Анна покончила с собой, чтобы освободиться, оборвать свою страшную и мучительную жизнь. Для меня Анна была оборотнем, потому что в ней жило два человека: внешне – светская дама, которая была известна Каренину, сыну, окружающим. Другая – женщина, погруженная в мир страстей.

Что важнее – сохранить общепринятую иллюзию гармонии долга и чувств или подчиниться искренней страсти?.. Имеем ли мы право разрушить семью, лишить ребенка материнской заботы ради буйства плоти?..

Эти вопросы не давали покоя в прошлом Толстому, не уйти от них и сегодня. И нет ответов! Есть неутолимая жажда быть понятым и в жизни, и в смерти…»

Борис Эйфман. Сайт Александринского театра

Бравый офицер Вронский, богач и красавец. В трактовке Бориса Эйфмана я восприняла эту роль как функцию – это предмет вожделения Анны. Олег Габышев старается сделать своего Вронского персонажем объемным. Но непрописанность их отношений с Анной во втором действии, когда она начинает осознавать, что с ней случилось, не позволяет увидеть этот характер в цельности. В сухом остатке – поиграл и натешился. От того прозрение Анны воспринимается еще более трагичным.

Дрожь берет в сцене ее сновидения, когда она попадает в ад. И буквально через минуту – новый удар по психике: впечатляющий танец кордебалета, имитирующий безжалостную силу поезда, прервавшего страдания Анны.

Борис Эйфман умеет сделать реальной любую метафору. И, наоборот, выявить внутренний смысл любого конкретного действия.

Где-то я прочитала его суждение о том, что балет должен восприниматься на уровне эмоций. И его спектакли воспринимаешь именно так. Хотя, по его признанию, каждый балет он задумывает прежде всего как интеллектуальный поединок. Остается догадываться, как сила мысли хореографа рождает эмоциональное биополе такой огромной силы, что ты воспринимаешь происходящее только на уровне чувства, душой, сердцем и уж никак не головой. В этом смысле характеристика Театра Бориса Эйфмана как театра единомышленников не кажутся мне преувеличением.

Как тут не признать правоту знаменитого хореографа, когда он говорил на пресс-конференции в Казани, что язык тела может сказать гораздо больше, чем слова. И артисты питерской труппы блестяще показывают нам эти возможности. Где-то прочитала, что в это театре нет солистов в привычном понимании этого слова. Все – солисты. И убедилась в точности такого определения.

Его спектакли – это не привычный классический балет, чаще всего состоящий из ряда отдельных номеров, исполняемых солистами, не спектакль, иллюстрирующий богатые выразительные возможности современного танца, когда на первый план выходит техника. Это нечто большее. В балетах Бориса Эйфмана есть все – и классический танец, и элементы модерна, и аэробика, и даже спортивная гимнастика. Но ты не воспринимаешь это все по отдельности. Если только тебя не поразят акробатическим шпагатом на высоте человеческого роста.

Спектакли театра Бориса Эйфмана требуют от любого танцовщика виртуозного владения телом. Если в традиционном балете главное действующее лицо – женщина, то в его спектаклях мужчина по сложности танца не уступает балерине. Это понимаешь, не будучи знакомым со сложным языком танца, воспринимая действие на уровне подсознания.

Но техника, даже самая виртуозная, для Бориса Яковлевича – не главное. «Мне всегда было важно, что выражает движение», – так вспоминал он начало своей сценической деятельности. Просто бессознательный поток танца казался ему проявлением физической, а не духовной деятельности человека, а потому был не интересен.

В заключение приведу цитату, найденную в Интернете. После гастролей питерского театра в Чебоксарах один из зрителей написал: «Метафизический балет Бориса Эйфмана – это уже не искусство, а обнаженный нерв, эмоциональный прорыв в другую реальность, максимально очищенную от «вещности».

На мой взгляд, точнее не скажешь.