«Не может быть такой долгой эта проклятая зима»: премьера в Казанском ТЮЗе

Любовь АГЕЕВА

17 июля 2014 года

В Театре юного зрителя в завершение сезона, 9 июля, показали премьеру – спектакль «Любовь людей». Среди первых зрителей была корреспондент «Казанских историй» Любовь Агеева.

Обложка программки

Интересное это дело – разгадывать метафоры, заложенные в ткань сценического действия постановщиком. То, что они будут, можно было догадаться, увидев афишу. Режиссер Туфан Имамутдинов определил спектакль как мистическую драму, сценограф Лилия Имамутдинова нашла соответствующее художественное решение.

Театровед Ильтани Илялова, журналист Ольга Юхновская и ваш покорный слуга разгадывали загадки создателей спектакля вместе с ними.

Наша встреча с Туфаном и Лилией состоялась за несколько часов до премьеры 9 июля, но мы познакомились с новым спектаклем ТЮЗа накануне, во время генерального прогона.

Хэппи-энда не получилось…

Драма, которая развернулась на наших глазах, и впрямь была мистической. А начиналась она как обычная житейская история в какой-то деревне, где, как водится, мужики пьют, бабы, что называется, пашут, жнут, разводят свиней и растят детей, и все вместе они думают, как о манне небесной, о большом городе, или хотя бы о райцентре.

Люська – Алсу Густова; Сергей – Анатолий Малыхин

Главная героиня, которую играет Алсу Густова, намучившись с мужем-пьяницей (в жизни это тоже ее муж – Павел Густов), решается на убийство, которое прикрывает историей о том, что Колька уехал в город на заработки.

Жена убивает мужа – не самая редкая криминальная драма в жизни и искусстве. Но здесь убийство при особых обстоятельствах: Люська скармливает тело Кольки свиньям, в чем признается Сергею, сельскому милиционеру, влюбленному в нее еще со школьных лет. Нетрудно предположить, почему он не дает ее признанию хода.

Сергей – Анатолий Малыхин

Для обоих начинается новая жизнь...

Так что первое действие заканчивается хеппи-эндом.

Однако призрак Кольки не дает им счастья, на которое оба так надеялись. Люська ждет встреч с убитым мужем, как ждут свиданий. Сцены реальной жизни соседствуют с видениями. И что важно – мы видим Кольку совершенно трезвым, они беседуют о сыне, оба уже простили друг друга...

Только что зрители этого Кольку ненавидели, а теперь жалеют. Жалеет и Люська. То ли эта жалость (после смерти мужа-изверга жены вспоминают обычно только хорошее), то ли совершенное смертоубийство, муки совести, проснувшейся после бесед с Колькой, вернувшаяся любовь, задавленная трудным бытом и пьянством мужа, – все это приводит ее к помешательству. Она разговаривает с Колькой, как с живым. А с другими, и прежде всего с Сергеем, общаться перестает совсем.

Так же, как она, оставившая когда-то без внимания мольбу Кольки о помощи, Сергей не слышит жену – и в доме повисает страшная тишина.

Люська – Алсу Густова; Колька – Павел Густов

У Сергея опускаются руки, и он тоже начинает пить. Правда, жену не бьет, как Колька. Зато бьет своего друга, Ивана. Бьет – и кается… Хороший ведь человек.

Артист Анатолий Малыхин неплохо передает перемены, случившиеся с его героем. Несчастливая любовь к Люське лишает его воли, жизнь теряет всякий смысл. Одно преступление тянет за собой другое. Однажды Сергей не выдерживает и, задушив жену, кончает жизнь самоубийством. Хэппи-энда во втором действии не получилось…

Из жизни в преддверии зимы и ожидании лета

Пьеса Дмитрия Богославского, актера Белорусского государственного молодежного театра из Минска, довольно раскручена в театральном мире. Она вошла в шорт-лист международного театрального конкурса драматургов «Евразия» (Екатеринбург, 2011), заняла первое место на фестивале молодой драматургии «Любимовка» (Москва, 2011), победила в интернет-голосовании «Конкурса конкурсов» Национальной театральной премии и фестиваля «Золотая маска» и Всероссийском драматургическом конкурсе «Действующие лица-2012».

«От многих других произведений, которые сейчас на слуху у всех, кто интересуется новыми пьесами, «Любовь людей» отличается двумя важными обстоятельствами. Первое – пьеса хорошо написана, то есть ее не упрекнешь в небрежности и необязательности, часто буквально спрыгивающих со страниц современных пьес. Второе – она написана по правилам хорошего драматургического тона, то есть это не поток сознания, не нарезанная на реплики проза, не плод «хождения в народ», не композиция из эсэмэсок и не компиляция из монологов. Ее действие происходит не в космосе, не на экране компьютера и не на протяжении 100 лет, а в современной (бело)русской деревне, в тексте есть главные и второстепенные роли, несколько мест действия, завязка, кульминация и развязка».

   Роман Должанский.  «Коммерсантъ», 4 июля 2012 года

Пьесу предваряет ремарка – «Из жизни в преддверии зимы и ожидании лета». В первом действии – осень, грязь, резиновые сапоги, во втором – зима, холод, белый саван сцены.

Все хотят тепла. Особенно Сергей.

«Господи, какая тяжелая зима. Я хочу лето... Хочу лето. Хочу лето. Хочу лето. Хочу, хочу, хочу, хочу...!», – это его слова из второго действия.

Название пьесы можно воспринять как символ, что становится особенно очевидно, когда спектакль завершается.

«Любовь людей»… Где тут любовь? Несчастны все, не только главные герои – Сергей и Люська. Маются без любви их односельчане: Иван (Алексей Зильбер) и его жена Настя (Гульнара Мухтарова); Машка-продавщица (Елена Синицына), которая вздыхает по Чубасову (Дмитрий Язов). Чубасов – единственный персонаж, который доволен собой и своей жизнью. Это и понятно: он живет в райцентре и в деревню заглядывает нечасто.

Иван – Алексей Зильбер;  Сергей – Анатолий Малыхин

Но драматург в своих интервью настаивает: его пьеса – о любви.

«По моему мнению, в пьесе нет отрицательных персонажей. И хочется, чтобы стало понятно, что это именно ЛЮБОВЬ. Просто она поставлена в такие предлагаемые обстоятельства, где-то в очень грубые, но ведь и в жизни у нас так происходит, мы же будем любить, если начнется война, или потоп? Так и у них, у персонажей, вот такая жизнь, вот такие условия, но любить-то хочется, любить надо. И потребность эта очень сильная».

 Дмитрий Богославский в интервью журналу «Театрал»

Деревня, в которой холодно

Судя по рецензиям, московский спектакль и еще несколько спектаклей в разных театрах, о которых сообщает Интернет, – именно о любви, а скорее о ее отсутствии. Есть эта тема и в постановке Т. Имамутдинова в Казани.

В последние десятилетия мы много насмотрелись театральной «чернухи», и нас, кажется, не удивить батареей пивных бутылок, драками на сцене и другими «милыми» подробностями семейных драм. Но, несмотря на то, что «Любовь людей» в ТЮЗе смотреть тяжело, впечатление «чернухи» не возникает. Режиссер вовсе не настроен смаковать ни семейные дрязги, ни деревенский быт.

Настя, жена Ивана – Гульнара Мухтарова; Чубасов – Дмитрий Язов; Машка, продавщица – Елена Синицына

Мы спросили Туфана, что привлекло его в пьесе Д. Богославского. И услышали неожиданный ответ: ему не понравился спектакль по ней, поставленный Никитой Кобелевым, его сокурсником по режиссерскому факультету Российской академии театра и кино, в Московском академическом театре имени Вл. Маяковского.

Что конкретно не понравилось, уточнять было некогда. Пришлось додумывать самой, читая в Интернете многочисленные рецензии, а также текст пьесы.

По словам Туфана, спектакль в театре имени Маяковского получился слишком бытовой, и потому не совсем понятны мистические явления Кольки. Люська в таком случае может вполне смахивать на сумасшедшую. Как он считает, дух не может появиться в реальном пространстве, тогда тема не получает нужного объема и не возникает ощущения того, что в мистической истории можно определить как ДУША спектакля.

Поэтому постановщик оставил вне сцены многие детали, которые заложены драматургом, например, сцену насилия – об избиении Люськи только говорят. Лишь однажды она  покажет мужу синяки от побоев. Мы не услышим матерные слова, которые есть в пьесе, хотя автор, судя по его интервью, придавал им важное значение. Выходит, не такие уж важные они оказались…

Туфан признался, что решение пришло не сразу. Искали его вместе с женой. Было несколько вариантов художественного решения. И тот, что видит зритель, сначала был отвергнут как неинтересный.

Одно было ясно сразу: бытовых подробностей на сцене не будет. Предметы сельского быта, конечно, есть, но они – скорее ключи к осмыслению ситуации, чем реальные вещи. Например, подтекающий рукомойник в доме Кольки и Люськи (именно так значатся они в списке действующих лиц). Или лампочка на улице, под которой и ссорятся, и мирятся. В спектакле это символ тепла, которого всем так не хватает.

Внимание зрителей сосредоточено на психологизме сценического действия, а не на каких-то внешних эффектах.

Отвечая на вопрос, как кратко определить смысл его постановки, Т. Имамутдинов вспомнил Федора Достоевского с муками совести его героев и библейскую заповедь «не убий!». Не убий – не только в смысле физическом, но и в смысле эмоционально-психологическом. Люська совершила преступление не только тогда, когда убила первого мужа, но и тогда, когда довела до самоубийства второго.

Рецензенты, пишущие о московском спектакле, вспоминали библейские сюжеты, древнегреческие трагедии, Шекспира, Леди Макбет Мценского уезда из повести Лескова.

Как мне показалось, новый спектакль в ТЮЗе – не только и не столько о любви, хотя в центре сюжета любовная история. И уж совсем не о преступлении, хотя к финалу могло быть три трупа.

Сергей с матерью

Что-то мешало воспринимать сценических героев как реальных людей в реальных обстоятельствах. И не только явления призрака Кольки.

Я увидела на сцене философскую притчу о смысле человеческой жизни. И натолкнула меня на эту мысль сценография.

 «Жить надо. Жить. Для Валечки, для матери, для Сергея жить надо»

Л. Имамутдинова придумала оригинальный художественный образ. С одной стороны, образ очень реальный – это конструкция из строганного бруса, которая дает точное ощущение места действия. Наши сельские жители в большинстве своем пока еще живут в деревянных избах. Конструкция по ходу действия легко трансформируется. Тут тебе и служебное помещение сельского милиционера, и сельская лавка, и дом Люськи, и дом Сергея.

С другой стороны, эта конструкция – пожалуй, и есть главная метафора спектакля. Время от времени бревна, нанизанные на единую ось, приходят в движение, сходятся и расходятся. Как мне сказал Павел Густов, на стены в этом спектакле опереться нельзя. Это ведь тоже символ. Уже для актеров.

Ильтани Илялова восприняла это невероятное кружение бревен как символ – так перемалываются человеческие судьбы. Однажды под брусом окажется Колька; на одном из бревен Сергей будет душить Люську…

И только три героя не попадут в это кружение: Ольга Борисовна, мать Люськи, Лидия Федоровна, мать Сергея, и Валька – сын Кольки.

Актрисы ТЮЗа старшего поколения Надежда Кочнева и Галина Юрченко играют своих героинь с большой любовью. Чувствуется, что жизнь потрепала обеих женщин изрядно. Счастья им в жизни, как и Люське, Насте и Машке-продавщице, не досталось.

Но у них нет ощущения бессмысленности своей жизни. Им есть для кого жить. Матери уморительно заботливо сватают Люську и Сергея, а потом с тревогой наблюдают за их трагедией, не в силах помочь. Именно они, а не мать думают о Вальке, ставшем безмолвным свидетелем драматических событий.

Молодые жаждут любви и тепла, они не видят смысла жить здесь и сейчас, в деревенской глуши, с неработающим телевизором…

А Ольга Борисовна и Лидия Федоровна знают, что такое любовь, они сами излучают тепло, как та лампочка на сельской улице, одна на всех. Им немного надо для счастья – лишь бы детям было хорошо. Они вполне довольны своим деревенским бытом, он их не тяготит и не воспринимается, как наказание. «Жить надо. Жить. Для Валечки, для матери, для Сергея жить надо», – учит невестку Лидия Федоровна.

Во время просмотра спектакля ощущения в цельную картину не сложились. Но потом я нашла им подтверждение в интервью Никиты Кобелева журналу «Театрал» (26 июня 2012):

«У бабушек, дедушек еще остались какие-то ориентиры: церковь, война, через которую они прошли, некий внутренний уклад, подсказывающий, как должно быть, а как не должно. А у 40-летних вообще нет никаких ориентиров, они как перекати-поле. Им не на что морально опереться. Своим жизненным стержнем они пытаются сделать любовь. Но когда это не получается, звереют и начинают делать страшные вещи».

А, может, это и есть основная идея пьесы молодого белорусского драматурга, которую другой молодой человек бережно воплотил на сцене? И, может, главные действующие лица здесь – вовсе не Люська и Колька, а Ольга Борисовна и Лидия Федоровна?

Мы многие годы приучали наших детей к мысли о том, что солнце кружится вокруг них, считая, что это и есть залог их счастья. Хотя сами воспитаны совсем на других представлениях. Отдай ближнему последнюю рубашку – учили русские поговорки. Эгоизм не поощряли ни православная религия, ни Кодекс строителей коммунизма, кстати, написанный на основе Нагорной проповеди.

А, может, потому и нет счастья, что ты – вовсе не центр Вселенной?

Дело ведь не в том, что герои Д. Богославского живут в деревне, ходят в резиновых сапогах и пьют горькую. Для сценического действа очень живописный антураж.

Кричать от боли: «Хочу лето. Хочу лето. Хочу лето. Хочу, хочу, хочу, хочу!»  можно и на дубовом паркете.

Выросло целое поколение, отринувшее ценности своих отцов и дедов. Как оно себя ощущает? Чем живет? По каким счетам платит? И не пора ли найти золотую середину между Я и МЫ, как было у наших предков?

Принципиально важно, что со зрителем говорят об этом те, кто сами не знают ответов на вопросы, которые посещают человека в сорок лет. Дорогого стоит это прозрение – увидеть не мир в себе, а себя в миру…

В этой связи мне показался принципиально важным отказ режиссера-постановщика от финала, который он видел,  – Сергей в ТЮЗе не стреляет в свиней, как в московском спектакле, где этих животных, видимо, надо воспринимать как некий символ внутренней деградации личности. Он уходит со сцены с репликой на устах:

«Я хочу лето… Хочу лето. Хочу лето. Хочу лето. Хочу, хочу, хочу, хочу! Зима не может быть такой долгой! Не может быть такой долгой эта проклятая зима! Не могу терпеть уже…».

В финале режиссер выпускает на авансцену Вальку, у которого вся жизнь еще впереди. И у него есть выбор, с кого брать пример.

К сожалению, сцена эта в спектакле, который я видела, до символического образа не дотянула.

 Свет в конце туннеля?

Поскольку мы смотрели генеральную репетицию, вряд ли стоит говорить об игре актеров. Были и какие-то шероховатости по ходу спектакля. Со временем он приобретет необходимую цельность, актеры по дыханию зрительного зала уточнят какие-то нюансы своих образов.

Но не могу не привести мнение Ильтани Иляловой, которое она высказала Туфану. Хорошо зная труппу ТЮЗа, она заметила, как плодотворно режиссер поработал с актерами. Почти все они показались ей очень глубокими в осмыслении своих персонажей.

В нашем разговоре, в котором участвовали актер Михаил Меркушин и руководитель литературно-драматической частью ТЮЗа Елена Акимова, труппа этого театра была определена как режиссерская. Премьера спектакля «Любовь людей» показывает, как работают актеры, когда видят перед собой четкие творческие задачи, когда у них есть лидер. Что и говорить – отсутствие художественного руководителя для любого театра – серьезное испытание.

Тюзовцы увидели просвет в конце туннеля. Туфан Имамутдинов им понравился – и как режиссер, и как человек. В свою очередь наш гость высоко отозвался об актерах, о театре. Он отметил, что такого теплого, почти семейного театра еще не встречал.

... Перед началом прогона режиссер зашел в зрительный зал  и очень удивился – так много было народу. Такого видеть и мне не приходилось.

Впрочем, интерес к новой работе ТЮЗа вызвала не только премьера, но и распространившееся в казанских СМИ предположение, что Туфану Имамутдинову, возможно, будет предложено возглавить театр, который после кончины Владимира Чигишева работает без творческого руководителя.

Туфан Имамутдинов – режиссер очень молодой, пока не очень известный, но уже востребованный. В 2011 году он стал лауреатом фестиваля «Премьера» в г.Страсбург (Франция), а в – 2012-м – лауреатом фестиваля «Новая классика Европы» (г.Лодзь, Польша).

Как он умеет работать, актеры и театралы уже знают. Его трагикомедия «Тирәкләр шаулый җилдә» («Ветер шумит в тополях») по пьесе современного французского автора Жеральда Сиблейраса в Набережночелнинском государственном татарском драматическом театре на старте Года культуры признана лучшей постановкой. 16 декабря 2013 года этот спектакль показали на Малой сцене Камаловского театра в рамках V Международного фестиваля молодой татарской режиссуры «Ремесло+». А в марте 2014 года артисты, занятые в нем, были удостоены театральной премии Министерства культуры РТ «Тантана» в номинации «За лучший актерский ансамбль».

Так что предположение о приглашении молодого режиссера в Казань имеет под собой почву.

Татарстан для Туфана – не только историческая родина. Он родился в Набережных Челнах. Татарка и его жена – Лилия. Она из Оренбургской области. Казань им обоим нравится.

Однако на ближайшее время у семьи другие планы. У тому же, что скрывать, состояние театра Туфана не устраивает. Он понимает, что придется заниматься не только творческой работой. У актеров низкая зарплата, и новый сезон начнется без нескольких из них.  Театр едва сводит концы с концами. Не хватает помещений. Здание, восстановленное после пожара не в полном объеме, нуждается в ремонте. (Замечу в скобках, что внешние стены со стороны двора после пожара вовсе не ремонтировались, и у актеров уже многие годы эта неприглядная картина перед глазами).

Так что пока вопрос о главном режиссере для ТЮЗа остается открытым.

Как бы не распорядилась судьба, Туфан Имамутдинов намерен не терять творческих контактов с Казанским театром юного зрителя, так что нынешняя премьера скорее всего не будет последней.

Снимки Шамиля Абдюшева (сайт журнала «Лидер Поволжья») и Рамиса Назмиева (аккаунт ЖЖ)

ПОСТСКРИПТУМ:

 «Посмотрел премьеру. Спектакль интересный, заставляющий о много задуматься, в том числе и о том, что мало придумать замечательную идею, надо бы ее и развить драматургически. По кое каким мотивировкам поступков героев есть вопросы.  Но хорошо, то, что после просмотра ты помнишь и думаешь об увиденном.
Отдельных позитивных слов заслуживает музыка. Мне кажется пора и у нас вводить практику выпуска саундтреков к спектаклям».

Рамис Назмиев

Рамис написал о том, что я выпустила из внимания: о музыке молодого казанского композитора Эльмира Низамова. Досадное упущение.

НАША СПРАВКА

Туфан Имамутдинов родился 7 ноября 1984 года в Набережных Челнах. Поступал на эстрадное отделение Казанского осударственного университета культуры и искусств на курс к Салавату – и не поступил. Начал учиться в  Елабужском культпросветучилище, но потом поступил в ГИТИС, на режиссерский факультет, на курс Олега Кудряшова. Диплом получил в 2011 году.

Поставленные спектакли:

«Сиротливый запад» М. Макдонаха, «Шоша» И.Б. Зингера (2011), «Стеклянный зверинец» Т.Уильямса – Государственный театр Наций, 2013 год;

«Записки сумасшедшего» по повести Н.В.Гоголя – Московский академический театр имени Вл. Маяковского, 2012 год:

«Женитьба» по пьесе Н.В.Гоголя – Национальный театр г. Тырге-Муреш (Румыния), 2011.

В 2011 году стал лауреатом фестиваля «Премьера» в г.Страсбурге (Франция), в 2012 году – лауреатом фестиваля «Новая классика Европы» (г. Лодзь, Польша).

Дмитрий Богославский родился в Минске. Ему 25 лет. По образованию – режиссер (средне-специальное, 2005 г., высшее, 2010 г.). Работает артистом в Белорусском государственном молодежном театре.

Первая пьеса «Пешка» написана в 2007 году. Премьера спектакля по ней состоялась в июне 2008 года в Центре белорусской драматургии и режиссуры. В марте 2009 года там же прошла премьера спектакля «Мои руки». В апреле 2010 года в театре-студии им. Евстигнея Мировича была поставлена пьеса «Чужие берега» (спектакль «Свой берег», реж Е. Медякова); в июне 2011 года в Белорусском государственном молодежном театре – пьеса «Волшебное кольцо».

В 2010 году Дмитрий Богославский решился в первый раз отправить свои пьесы на драматургические конкурсы и сразу был замечен жюри.