«А у нас сенсация!» — международная конференция «Средневековая Казань: возникновение и развитие» (1999)

Любовь Агеева

30 августа 2005 года

С 31 мая по 4 июня 1999 года в Казани проходила международная конференция «Средневековая Казань: возникновение и развитие», в которой приняли участие более 150 человек: ученые, ведущие специалисты в области археологии, истории, источниковедения из Австрии, Азербайджана, Болгарии, Великобритании, Венгрии, Германии, Египта, Турции, Узбекистана, Украины, Франции, Чехии, Швеции, Норвегии и городов России.

Открывая конференцию, мэр г.Казани Камиль Исхаков обратился к ученым с просьбой дать квалифицированное заключение о возрасте столицы Республики Татарстан. К.Исхаков выразил особую признательность чешским ученым, которые провели исследования древних монет, найденных при раскопках Казанского Кремля. Слова глубокой признательности прозвучали в адрес татарстанских археологов Фаяза Хузина и Петра Старостина, ученых во главе с академиком Миркасымом Усмановым, их коллег из около 20 стран мира. Слова благодарности прозвучали в адрес директора Института истории РТ, государственного советника Президента Рафаэля Хакимова, который является одним из зачинателей и активным участником работы по исследованию истории Казани, всего Среднего Поволжья.

В работе конференции принял участие министр культуры Российской Федерации Владимир Егоров, который, будучи студентом историко-филологического университета КГУ, принимал участие в раскопках древних Булгар. Затем уже в ранге директора Российской государственной библиотеки он руководил библиографическими исследованиями книг, касающихся истории Казани.

Конференция констатировала, что во главе с научными учреждениями Татарстана за последние 5 лет проведена большая работа по изучению истории региона, в том числе проблемы возникновения и развития города Казани. Результаты работы археологов на территории Казанского Кремля были представлены и обсуждены на международных симпозиумах и конференциях, проведенных в Казани, Пушкинских Горах, Праге, доведены до сведения научной общественности на представительных форумах в Лиле (Франция), Барселоне (Испания), Шумене (Болгария), Международной конференции исторических городов Европы, прошедшей под эгидой Совета Европы в Ла Валетте (Мальта), Учредительной сессии Союза исторических городов и регионов России. К совещанию осуществлено издание научных публикаций, содержащих развернутую информацию о новых материалах, полученных по истории Казани и их интерпретацию.

В дни проведения конференции была открыта выставка «Древняя Казань», материалы которой подтвердили выводы конференции.

Участники конференции пришли к мнению, что комплексный анализ накопленных материалов позволяет сформулировать вывод о возникновении города в конце Х – начале XI столетия и считают целесообразным празднование 1000-летнего юбилея Казани в начале третьего тысячелетия.

Участники конференции рекомендовали продолжить комплексные научные исследования источников, а также археологические изыскания на территории Казанского Кремля и в черте города, поручили Президиуму Академии наук РТ подготовить заключение по научно-исследовательским материалам, озвученным на конференции о дате возникновения города и рекомендовали Казанскому Совету народных депутатов рассмотреть вопрос об установлении Дня города и о фиксации даты празднования юбилея.

Представляем вашему вниманию два  сообщения с этой конференции. Многие публикации специального номера «Казанских историй», выпущенного в августе 2005 года, были подготовлены на основе докладов, сделанных в июне 1999 года.

 К вопросу о времени основания Казани

Все гипотезы о времени основания Казани базируются на использовании пяти указаний: даты первого упоминания имени города в исторических источниках; этимологической интерпретации имени города; археологических, эпиграфических и нумизматических материалов; интерпретации произведений устного народного творчества или художественного вымысла, частично зафиксированных в древних письменных памятниках или собраниях фольклорных материалов; оценки политических и социально-экономических процессов. Два последние основания носят, очевидно, вспомогательный характер и не подлежат отдельному рассмотрению.

Важно заметить, что в суждениях о времени основания Казани решающее значение имеет то обстоятельство, что под этим названием известны: а) городище Иски Казань в 45 км от современной Казани, в среднем течении р. Казанки; б) средневековая Казань в устье р. Казанки. Одна часть исследователей (последний по датам публикаций – В.Л.Егоров) решительно отвергает какую-либо историческую преемственность этих двух объектов. Другие же, напротив, эту преемственность признают и обосновывают (последний по дате публикаций – Р.Г.Фахрутдинов).

Рассмотрим возможности использования каждого из предложенных оснований.

I. Древнейшие упоминании Казани в исторических источниках.

1. Русские летописи упоминают Казань под 1376 г. (единичные упоминания), 1382 г. (единичное упоминание) и в 90-х гг. XIV в. (многократные упоминания во многих летописях) в связи с набегами ушкуйников и походами русских князей. Эти упоминания были вполне правомерно подвергнуты критике еще С.М.Шпилевским (1877) и многими последующими исследователями. Было доказано, что в одних случаях название Казань подменяло имя Булгар и было в XIV в. неологизмом. В других случаях оно заменяло схожее, но малоизвестное в послебулгарское время название города Кашан в низовьях Камы. Так, упоминание Казани Рогожским летописцем под 1391 г., где сообщается о разгроме ушкуйниками г. Жукотина (Джукетау) и Казани, скорее относится, во втором случае, Кашану. Впрочем, в новейших работах упоминание Казани под 1396 г. признается аутентичным, так как это событие упомянуто многими летописями (В.Л.Егоров).

2. Упоминание Казани под 1172 или 1177 г. в «Казанской истории» имеет очевидную фольклорную окраску, крайне противоречиво, не говоря уже о многочисленных интерполяциях, и не может быть принято за основание для исторических выводов.

3. Из упомянутых в летописях персонажей с возникновением Казани связывают, на основании общих оценок ситуации в годы «Великой замятии», князя Хасана, летописного Асана или Осана. Он короткий срок был правителем Булгара, вынужден был уступить Булгар ставленнику Мамая – Махмуд-султану (1370), а в 1376-1377 гг. оборонял Булгар вместе с Махмудом против рати русских князей. Оба татарских князя потерпели неудачу, но за пять тысяч рублей откупились и спасли город. В.Л.Егоров предполагает, что Хасан в 1370 г. получил от Махмуд-султана в удел земли по реке Казанке и основал город, названный по его имени. По гипотезе И.Г.Добродомова (1979) имя Хасана было истолковано местным населением как Казан и закрепилось за городом, расположенным в устье реки Казанки. Это очень красивая гипотеза, которая, к сожалению, не подтверждается никакой объективной информацией и подверглась справедливой критике (С.Х.Алишев).

4. В восточных источниках Казань впервые упомянута персидским историком Ахмадом б. Мухаммадом Гаффари (ум. 1567 г.), писавшим при дворе шаха Тахмаспа. В повествовании о «царях Кок-Орды» (в действительности Ак-Орды) Гаффари наряду с Булгаром называет Казань. Он ничего не дополняет, кроме Казани, к списку, приведенному Муин ад-Дином Натанзи (Аноним Искандера), от которого полностью зависит. Это сочинение, написанное в 1413-1414 гг., известно в двух редакциях. Список одной из них хранится в рукописном отделе Института востоковедения РАН (СПб.), а другой – в Британском музее. Поскольку в обоих списках Казань не фигурирует, то возможны два допущения: или Гаффари имел в своем распоряжении более полный список сочинения Натанзи, или он дополнил список, исходя из историко-географических представлений своего времени.

Таким образом, первые упоминания названия Казани под этим именем в исторических источниках не могут быть отнесены ранее 90-х годах XIV – начала XV вв.

II. Этимологические интерпретации названия города.

Возможную помощь в определении времени основания города могут оказать исследования, связанные с этимологизацией названия Казани или привязками названия к внешнему источнику, каковым может оказаться иной топоним, этноним, антропоним. В литературе известны следующие гипотезы:

1. Этимологическая увязка названия с предметом или объектом:

а) Казан – котел, с приведением местных этиологических мифов на сей счет;

б) котловина, с попыткой рационального объяснения особенностями долины р.Казанки;

 в) квазирациональная этимологическая привязка к слову каен (береза) (Дж.Г.Киекбаев).

2. Возведение названия города к гидрониму – названию реки Казанки, гипотеза, ничего не объясняющая.

3. Имеются две попытки связать название города с этнонимами:

а) туркменским салор-казан (Г.В.Юсупов);

б) искусственно созданным этнонимом каз (Г.Ф.Саттаров).

Обе попытки совершенно умозрительны.

4. Возведение топонима Казань к антропониму, т.е. личному имени. «Топонимия всех трех тюркоязычных республик бассейна Волги-Татарской, Чувашской и Башкирской пестрит антропонимами» – замечает Э.М.Мурзаев (Тюркские географические названия. М., 1996, с. 196). Об относительном преобладании антропонимики в названиях населенных пунктов Поволжья пишет наиболее глубоко проработавший эту тему Г.Ф.Саттаров (Антропонимия Татарской АССР. Казань, 1975 и др. его работы). Очевидна и историческая традиционность такого рода топонимов в Урало-Поволжском регионе. Так, Г.В.Юсупов отмечает очень большое число населенных пунктов, названия которых образованы от личных имен, встречающихся в булгарских эпитафиях XIV в. Последний опыт привязки топонима Казань к имени одного из правителей XIV в. – князю Хасану (см. выше) предприняли И.Г.Добродомов и В.А.Кучкин. К сожалению, эта гипотеза, построенная на теоретически допустимом пределе, слишком искусственна и оставляет без объяснения контаминацию двух вполне различимых в языковом и обиходном сознании того времени слов мусульманского имени Хасан и бытового термина казан (со всем его семантическим спектром).

Вместе с тем, если обратиться к тюрко-монгольскому средневековому фонду личных имен и прежде всего к именам тюркской и монгольской аристократии эпохи Чингизидов, то легко заметить достаточную популярность имени Казан (Газан) и его несомненную связь с ханскими родами. Впрочем, впервые оно фиксируется тюркским источником задолго до монгольской эпохи.

Казан-бек (Казан-хан) из племени салоров – главный богатырь огузских племен, засвидетельствованный в их генеалогической традиции (Китаб-и дедем Коркуд). В.М.Жирмунский относит формирование этой традиции к сырьдарьинским огузам, ко времени их войн с печенегами (IХ-Х вв.), происходившими и в Приуралье, и в Нижнем Поволжье, где с того времени огузские «40 племен» надолго закрепились. Об этом свидетельствует арабский путешественник XII в. АбуХамид ал-Гарнати. По его словам, огузы господствовали тогда во всем Нижнем Поволжье и их столицей был Саксин. Тем не менее, усматривать какую-либо связь между эпическим вождем салоров Казан-беком и топонимикой Среднего Поволжья оснований нет.

Еще в 1767 году П.И.Рычков предложил связать название города с именем какого-либо татарского принца по имени Казан. В XIX в. эта гипотеза была поддержана К.Фуксом, А.Дубровиным, Ш.Марджани и другими исследователями древностей Казани. Так, Ш.Марджани полагал: «нужно думать, что основал его (город) хан сарайский Казан-хан, сын Туган-хана, сына Батый-хана» (Очерк истории Булгарского и казанского царства. Казань, 1884). Здесь явное недоразумение. Действительно в 1283-1288 гг. на сарайском престоле сидел внук Бату и сын Тугана Туда-Менгу, носивший, по некоторым неясным сведениям, прозвище Казаган. По причине психического нездоровья он был отрешен от царства, и строительство Казани с его именем связывать никак нельзя.

Если не брать в расчет упоминания имени Казан среди Чагатаидов и Хулагуидов, а обратиться только к потомкам Джучи, то столь авторитетные источники, как Таварих-и гузида-йи нус-рат-наме (начало XVI) и Бахр ал-асрар (1630-1635) называют имена четырех ордынских огланов, правнуков и праправнуков Джучи. Все они носили имя Казан, имели улусы в Ак-Орде и Кок-Орде и правили в них. Напомним, что Золотая Орда в XIV в. делилась на 4 главных улуса, 70 больших улусов и бесчисленное количество малых улусов, где правили не только огланы, т.е. царевичи-чингизиды, но и беки менее знатного происхождения. Можно также назвать Казан-нойона (XIII) у Мухам-мад ан-Несеви, Казан-бахадура у Шараф ад-дина Али Йазди (За-фар-наме), Казан Алпа у Абу-л-Гази Бахадур-хана в обоих его сочинениях – Шаджара-и турк и Шаджара-йи теракиме (XVII).

Ныне известны лишь единичные имена этих правителей, но имя Казан среди них было отнюдь не редким. Практически невозможно при отсутствии конкретных указаний письменных источников связать название города с одним из улусных правителей, но широкое распространение этого имени среди ордынской аристократии, в том числе и среди джучидских царевичей XIV века, делает такую связь весьма вероятной.

4. Нельзя упускать из виду и возможность использования в качестве названия города какого-либо ландшафтного аппелятива. Этот класс названий в тюркской топонимии чрезвычайно широк (Э.М.Мурзаев. Тюркские географические названия). Мне известно только одно зафиксированное древним источником (Махмуд Кашгарский, XI) ландшафтное обозначение со словом казан: казган йер «верхняя точка обрывистого берега, подмываемого с двух сторон рекой». Чередование в литературном поволжско-хорезмском языке тюрки XIV-XV вв. огузского = ан, кипчакского = ган достаточно обычно для огузско-кыпчакского языка, где преобладали, как это показал Э.Н.Наджип, именно огузские лексические и аффиксальные формы. Насколько данный аппелятив соответствует условиям топографии древней Казани, лучше судить археологам.

Таким образом, из многочисленных гипотез о происхождении названия Казань с достаточным основанием могут рассматриваться только два типа формирования топонима – по антропониму (антропонимический аппелятив) и по характерному положению в ландшафте (ландшафтный аппелятив). Наиболее вероятным мне представляется первый вариант.

Вместе с тем следует иметь в виду, что историческое название города – Казань – необязательно было первым его названием. Изменение названия того или иного поселения в силу изменения политических или иных обстоятельств является слишком банальным фактором топонимии, чтобы сбрасывать его со счетов.

 В исследовательской литературе (А.Г.Мухамадиев) уже отмечалось, что по нумизматическим и картографическим данным в ХII-ХIV вв. город в устье р.Казанки мог называться Керман, т.е. Крепость (в итальянском переводе XIV в., на Каталонской карте – Castrama).

После гибели Булгара во второй половине XIV в. название столичного центра Булгар было перенесено на тот же город на Казанке, о чем свидетельствуют монеты местного чекана. Таким образом, для некоего периода оказывается возможным сосуществование двух или трех названий одного и того же города.

Рассмотрим эту модель и на других примерах, засвидетельствованных в источниках. В Лаврентъевской летописи под 1164 годом, в связи с походом Андрея Боголюбского, упоминается булгарский город Бряхимов, т.е. Ибрахимов. Судя по его локализации, это тот самый город, который в труде Абу Зайда ал-Балхи (850-934) назван Внешним Булгаром, являющимся «главнейшим торговым пунктом этого государства» (Д.А.Хвольсон, 1869). Название Бряхимов, закрепившееся за ним, город получил по имени булгарского эмира Абу Исхака Ибрахима б.Мухаммада, правившего в первой четверти XI в. Таким образом, на протяжении одного – полутора веков этнонимическое обозначение города было вытеснено в силу не известных нам обстоятельств антропонимическим. Похожий вариант реализации той же модели относится к XV в.: в 1432 г. великим князем Василием был пожалован удел царевичу Касиму, сыну казанского хана Улу-Мухаммада. Уделом был Городец Мещерский. А в 1471 г., после смерти Касима, Городец был переименован в город Касимов. И в этом случае антропонимический вариант топонима получил предпочтение.

Следовательно, судить о времени появления города только на основании времени появления его названия в исторических источниках было бы методически некорректно. С высокой степенью уверенности мы можем полагать, что название Казань, скорее всего связанное с антропонимом, не ранее XIV в. сменило иное, более древнее название города.

Сказанное заставляет обратиться к эпохе, когда в Среднем Поволжье, на территории будущего Казанского ханства, начала формироваться городская культура. Эта эпоха засвидетельствована как письменными источниками (сообщения арабских географов и путешественников), так и археологическими открытиями. Начало средневолжской городской культуры было положено булгарами в Х в., главным образом в середине и конце века. Уже отчет Ибн Фадлана (921-922) свидетельствует о наличии в Волжской Булгарии по крайней мере нескольких поселений обозначенных словом биляд (город). Одно из этих поселений, имеющее пристань на Волге, было основным торговым центром страны.

Вместе с тем, к концу Х – началу XI вв. севернее Камы появляются многочисленные булгарские городки, время существования которых датируется нумизматическими находками. Вполне возможно утверждать, что в этот период формируется северная городская провинция Булгарского царства, связанная с крупной международной торговлей, ибо фактором, способствовавшим созданию поселений, была интенсивная торговля булгар с северными странами Вису, Варанг и Югра, высокая степень включенности в Балтийско-Волжский торговый путь, начало которого относится к IX в. Именно меха, скупавшиеся булгарами на севере, были их главным товаром на тогдашних международных рынках. По торговым путям, на правобережье Камы, включая долину Казанки, росли поселки, живущие за счет торговли. Среди этих укрепленных поселков-городков не позднее конца Х века возник и тот, который стал предшественником Казани.

Сергей КЛЯШТОРНЫЙ,

доктор исторических наук, профессор, зав.сектором Санкт-Петербургского филиала

Института востоковедения РАН.

Керман – значит «крепость»

1. Первые поселения на месте древней Казани возникли еще в железном веке, то есть 2,5 тыс. лет тому назад. Об этом свидетельствуют, например, обнаруженные во время раскопок ананьинская керамика, бронзовое трубчатое височное украшение из раскопа XIV 1997 г. и бронзовое тесло из раскопа X 1998 г. и т. д. Дело в том, что подобные, созданные самой природой, удобные места для постройки укрепленных поселений никогда не пустовали. Высокий крутой мыс слева омывался могучей рекой (современный Булак – старица древней Волги), а справа протекала быстротечная Казансу (Казанка) с крутыми берегами.

Однако нет смысла связывать возникновение Казани с поселениями каменного или железного века. В этот период первобытнообщинного строя подобные поселения были крайне бессистемными и располагались на обширных просторах Средней полосы. К тому же и этническая принадлежность племен, населявших эти редкие поселения или городища, до сих пор вызывает споры и трудно доказуема.

2. Совершенно новым и уникальным явлением для Поволжья, Подонья, Северного Кавказа и Крыма было появление очень ранней для всей Восточной Европы довольно высокой государственной цивилизации, созданной родственными булгарам племенами хазар. Хазарское государство просуществовало более 300 лет (VII-Х вв.). В период своего расцвета оно являлось одним из трех мировых держав раннего средневековья наряду с Ираном и Византией.

Сохранилось письмо хазарского кагана, адресованное сановнику кордовского халифа Абдурахмана Шафруту ибн-Хасдаю. «Я живу у реки Итил…, – писал каган, – у этой реки расположены многочисленные народы: буртас, булгар, сувар, арису, цирмис (марийцы – А.М.), славиюн...». По его словам, они живут на открытой местности и в укрепленных стенами городах. Именно в недрах раннефеодального Хазарского государства Казань из родоплеменного поселения постепенно превращается в укрепленное поселение городского типа.

В различных районах огромного Хазарского государства появляются многочисленные белокаменные городища и поселения. Для лесостепной полосы типичны группы поселений, сосредоточенных вокруг городищ. Городища представляли собой крепости на высоких прибрежных мысах. Обычно они сооружались на местах более ранних поселений или городищ.

Каган Иосиф в своем письме приводит имена некоторых городов, в том числе Алубиху, то есть Елабужское городище. Елабуга служила местом обитания, как и Казань, древних ананьинцев (VШ-Ш вв. до н.э.). Судя по обнаруженному культурному слою и многочисленным находкам, более интенсивная жизнь здесь начинается во время обитания именьковцев (IV-VIII вв. н.э.), то есть в хазарский период. Родственные булгарам и впоследствии растворившиеся среди них именьковцы были письменным народом, о чем свидетельствуют многочисленные надписи на художественно выполненных сосудах из драгоценных металлов VI-VIII вв., обнаруженных только в Поволжье и Приуралье. Елабужское городище уже в золотоордынский период лежало в руинах, которые посещали лишь паломники. Археологические раскопки показали, что так называемое Чертово городище – это мечеть-крепость с мощными стенами и шестью башнями (одна из них – минарет). Укрепленные мечети подобного типа в арабских землях строились в период распространения ислама в VIII-IX вв.

3. В Казани трудно найти места, где можно было вести крупномасштабные археологические раскопки. Лишь отдельные находки именьковцев (например, обломок перстня с изображением своеобразного символа, напоминающего свастику – символ солнца и жизни), свидетельствуют о том, что здесь еще в те времена было достаточно хорошо укрепленное городище.

Несомненно, более значимой на Средней полосе являлась Казань. Здесь, на Волге, хазарам и ранним булгарам (именьковцам) приходилось сталкиваться не только с лесными племенами, как на Каме, но и с более опасными и организованными противниками. Именно здесь скрещивались интересы хазар и норманнов, рыскавших по всей Восточной Европе в поисках легкой добычи. В начале Х в. Ибн-Русте писал, что хазары, опасаясь враждебных племен, «окапываются рвами», то есть строят крепости.

В русских летописях встречаются даты, которые условно можно взять за время возникновения Казани. Но основным недостатком этих летописей является то, что они составлены позднее, а не во времена возникновения города, и не одна из них не знает древнего названия Казани.

4. Определенные трудности установления абсолютной даты возникновения города по письменным источникам заключаются в том, что современное его название – Казань – возникло сравнительно недавно. Судя по одним данным, последнее изменение названия города связано с именем правившего в Казани в 70-х гг. XIV в. эмира Хасана (Хасан, Касан, Казан), по другим – с перенесением имени Старой Казани.

В период своего многовекового существования город пережил периоды подъема и упадка и не раз менял свое название. Убедительным аргументом в пользу этого является то, что на десятках тысяч монет казанского монетного двора первой половины XV в., выпущенных в основном от имени золотоордынских ханов, место чеканки обозначено не как «Казань», а как «Булгар» (но не «Булгар ал-Джедид», как ошибочно полагают некоторые). И это несмотря на то, что древний Булгар уже давно, с 70-х гг. XIV в., потерял свое административное значение. Последние монеты Булгара чеканены Булаттимером. После него булгарский монетный двор перестал существовать. Следующий эмир Булгара – Хасан перенес свою столицу в более спокойное место – в хорошо укрепленную крепость Казань.

Если внимательно просмотреть Никоновскую летопись, где чаще, чем в других летописях, упоминается Казань, видно, что речь идет не о древнем Булгаре, а именно об укрепленном Булгаре – Казани. Под 1370 г. сообщается, например, о походе русских князей «на болгарского князя Асана, еже ныне глаголются казанцы». Далее под 1376 г. говорится о штурме города войсками московского князя. Осажденные стреляли со стен крепости: «а инии з града гром пущаху страшаще русские полкы». Устрашенные «громом» москвичи вскоре заимствовали это грозное оружие у казанцев и уже во время осады Москвы Тохтамышем в 1382 г. стреляли со стен Кремля из тюфяков (тюфяк – старотат. «пушка»).

5. Судя по археологическому материалу, город возник очень рано – не позднее Х в. Частично потерявшая после бурного Х в. свое значение, Казань в 50-х гг. XIII в., т. е. при хане Батые, которого за поддержку торговли и купечества торговые люди стали называть Саином, то есть «добрым» ханом, переживает довольно ощутимый подъем. Это было связано с оживлением торговли по Волге.

Поскольку город существовал с древнейших времен, о чем свидетельствуют остатки древних жилищ и многочисленные находки, было у него и какое-то свое древнее название. Лишь на очень древних письменных источниках и на редких монетах ХIII-ХV вв. встречается древнее название города как Керман, то есть «крепость», «укрепленное место». Например, на 130 экземплярах монет середины XIII в. из Альменевского клада, найденного в Козловском районе Чувашской Республики, четко указано место чеканки – «Керман».

Имеются другие источники – средневековые карты, свидетельствующие, что древнее название Казани действительно было Керман.

6. В Х веке город становится достаточно крупным административным центром северо-западной части Булгарского государства, вокруг которого располагались поселения не только именьковцев и булгар, но и других народов. Об этом говорят, к примеру, находки древних погребений из Борисковского могильника с вещами, характерными марийским племенам и датирующимися Х в. Не исключено, что некоторые булгарские племена по старой традиции продолжали кочевать

7. Хазарский каган Иосиф в упомянутом письме, написанном в Испанию в 60-х годах Х в., перечисляет города хазар с западной стороны от Тмутаракани (С-м-к-р-ц) на юге, Алабухи на севере и до Керчи (К-р-ц) на крайнем западе. Далее он пишет, что оттуда граница Хазарского государства поворачивает по направлению к северу к стране по имени Б-ц-ра, то есть Мещера, где живут племена, которые «кочуют и располагаются в степи, пока не доходят до границы (округа) Х-г-риим (то есть Керем, Керман – А.М.). «Все они служат мне и платят мне дань. Страна их простирается на четыре месяца пути».

Представляется, что все археологические данные в виде остатков ограждений и жилищ, керамики и монет, а также средневековые карты и письменные источники дают возможность взять в качестве исходной даты превращения существовавшего с древнейших времен поселения в город Х век.

 Азгар МУХАМАДИЕВ,

доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент АНТ,

зав. кафедрой этнографии и археологии Казанского государственного университета.