Портрет старой Казани от Ильдара Алиева

Любовь АГЕЕВА

22 февраля 2015 года

Ильдар Алиев относится к казанским краеведам, которым можно доверять безоговорочно. Потому что он работает с первоисточниками – документами, книгами дореволюционных лет, газетами, выходившими в Казани до октября 1917 года.

Он специализируется на изучении именно дореволюционной Казани, и в этот исторический период его интересует все – от Образовательного дома купца Алафузова до сада «Аркадия», от губернаторов до проституток, от птичьего базара на Малой Проломной, который проводился ежегодно в день Благовещенья, до похождений финского подданного в Казани, фамилию которого наверняка многие любители старины слышали.

Алиев опубликовал в казанских СМИ много интересных краеведческих материалов. К сожалению, для «Казанских историй» он писал мало (От театра «Мулен Руж» до кинотеатра «Вузовец»). Однако мы довольно часто обращались к нему за советом, за консультацией.

В последние годы Ильдар Абдуллович практически отошел от сотрудничества со СМИ и занялся изданием своих книг.

Как оказалось, первую книгу и ее очерки я не знаю. Она вышла в 2008 году и была посвящена истории Казанского общества охоты, учрежденного полтора века назад. В других книгах нахожу очерки и знакомые, и мне не известные.

Одна из книг посвящена Рыбной площади, известной старожилам как Кольцо (сегодня это площадь Габдуллы Тукая). Ильдар Абдуллович рассказал об истории отдельных зданий и их владельцах, и мы узнали много интересного о домах, мимо которых наверняка не один раз проходил каждый из нас. Некоторых домов уже на площади нет, и книга – лучший способ сохранить память о старой Казани.

Автор выходит за пределы Кольца, рассказывая о близлежащих улицах и домах. Он в очередной раз уточняет, в каком именно доме на улице Малой Проломной (ныне Профсоюзная) Пушкин встречался с Эрастом Перцевым, вспоминает городского голову Петра Докучаева, при котором во дворе университета появился памятник уроженцу Казани Гавриилу Державину, рассказывает о купеческом семействе Ворожцовых, усадьба которых примыкала к саду Эрмитаж (и дом, и лавки купца 2-й гильдии Николая Прокофьевича Ворожцова сегодня снесены). Любители исторической «клубнички» связывают его имя только с легендой о призраках сада, в котором якобы купец хоронил забитых им до смерти слуг. Серьезные краеведы не находят подтверждения этой жуткой истории, а  Ильдар Абдуллович об этой легенде даже не упоминает.

Особый интерес представляют очерки, которые рассказывают о малоизвестных страницах казанской истории. Даже школьники знают, что в Казани до революции была Марусовка - именно здесь одно время жил Алеша Пешков, будущий писатель Максим Горький. Но даже жители близлежащих домов ничего не знают о ее хозяине.

Кстати,  дом, где жил Пешков, до сих пор существует, но пока его судьба никого не беспокоит, поскольку стоит он не на красной линии, а в одном из дворов улицы Пушкина. 

Оказывается, казанский мещанин, бывший сапожник Лупп Спиридонович Марусов, начав с  покупки одного дома на Рыбнорядской улице, выстроил здесь до 30 различных строений, деревянных и кирпичных, в которых было до 2 тысяч квартир, где жило до 3 тысяч человек, в основном казанская беднота и студенты университета. Этот район и называли Марусовкой. 

Впервые я нашла столь полный рассказ о «доме на горе», где ныне располагается шахматная школа - до революции, с 1913 года, здесь работало 4-е начальное городское училище (именно в ту пору в нем учился Федя Шаляпин), потом - мужская школа №4 имени Ленина, где учился Ильдар Алиев.

Большой интерес представляют очерки, в которых рассказывается о знаменитых казанцах – Андрее Ивановиче Апехтине (его усадьба располагалась под горой, на которой сейчас стоит памятник Муллануру Вахитову), его дочери Александре, которая была женой профессора университета Карла Фукса, ее брате Николае, занимавшем важные должности в органах управления Казани; профессоре Казанской Духовной академии Евлампии Андреевиче Будрине; купце и городском голове Филиппе Артемьевиче Крупеникове, с которым встречался в Казани Пушкин (на месте его дома построено Турецкое консульство), и других.

Краевед с любовью пишет об этом уголке Казани, поскольку здесь жили его бабушка и дедушка со стороны матери. До революции Гатьятулла Зайнуллин служил у купца Вшивцева, а потом работал пожарным в 4-й пожарной части, которая в ту пору находилась на горе, где сейчас памятник Вахитову. Все строения усадьбы Апехтиных, где жили Зайнуллины и где любил бывать после школы их внук, были снесены в 1979 году. Как раз для того, чтобы поставить на одном из казанских холмов памятник видному революционеру.

Книгу  «Старая Казань: Рыбная площадь - Кольцо» Алиев посвятил своей бабушке - Миннигаян Зайнуллиной

Книги Алиева – как яркий калейдоскоп с разными по форме и содержанию картинками, которые он сводит причудливым образом в единый узор. И получается цельный образ большого города, населенного не только дворянами и купцами, но и поденщиками, «бесшабашными»...

Более подробно расскажу о последних изданиях: «Старая Казань и ее окрестности» и «Старая Казань: люди и дела».

Книгу «Старая Казань: люди и дела» Алиев начинает так:

«В одной из своих рабочих тетрадей нашел я следующий афоризм: «От момента рождения до момента смерти человек считается личностью. Коль скоро наступает последний момент, и человек, и личность перестают существовать, но остаются в силе все те продукты деятельности, которыми ознаменовала себя личность за время своей жизни. Отсюда вытекает guasi – существование человека и после смерти. Все, что было тесно связано с жизнью субъекта, служит ему как бы продолжением этой жизни, представляет как бы плод деятельности всего того же субъекта, сохраняющей это движение вследствие инерции, вследствие известных мировых законов...»

Когда и откуда я выписал этот афоризм в мою тетрадь, к сожалению, не обозначено.

Именно это изречение побудило меня дать название этой книге, из которой читатель узнает о жизни и делах некоторых Казанских губернаторов, дворян, казанских купцов и простых людей, сохранившихся в различных источниках далекого прошлого».

Это так – рассказывая о том, какой была в прошлом Казань, какие люди в ней жили, краеведы продлевают им жизнь, делают портрет тысячелетнего города объемным и полным.

Начинаем с «похождений финского подданного в Казани». Речь идет о Густаве Тальквисте, которому Казань обязана конкой (так называлась конно-железная дорога, появившаяся в нашем городе в 1887 году). Он возродил частные выставки-ярмарки, на которых в 1879 и 1880 годах можно было не только посмотреть своего рода выставку достижений Казанской губернии тех лет, но и заключить торговые контракты.

Густав Тальквист проводил в саду «Тиволи» в Адмиралтейской слободе «народные концерты», а потом организовал здесь Русский Общедоступный Народный Театр, который открылся 1 мая 1883 года.

Таким образом, «похождения финского подданного» в Казани получились успешными. На моей памяти это первый очерк о Густаве Тальквисте, в котором о казанском периоде его жизни рассказывается так обстоятельно и полно.

В двух последних книгах много портретных очерков, и практически все они посвящены людям, о которых мы знаем мало. Разве что фамилия у некоторых известная. Например, любители старины неплохо знают биографию Ольги Александровой-Гейнс, известной казанской благотворительницы, но я впервые прочитала очерк о ее муже – казанском губернаторе Александре Константиновиче Гейнс, храбром воине, участнике Крымской войны, подавления польского восстания 1863 года, служившем в Туркестане. В Казань он прибыл 14 января 1881 года.

Алиев довольно подробно пишет о том, что сделал новый губернатор для Казани:

«Этот сугубо военный человек, грудь которого украшало множество орденов, был по складу ума и характеру либералом, старавшийся разъяснением на словах убеждать население в правильности тех или иных принимаемых решениях администрации….

С декабря 1881 года в Казани стала выходить в свет еженедельная умеренно-либеральная газета «Волжско-камское слово» под редакцией профессора университета С.М. Шпилевского. Появлению этой газеты способствовал А.К. Гейнс, убедив в необходимости материальной поддержки ее казанских фабрикантов.

Либерал-губернатор способствовал развитию науки, техники и искусства.

В своем Губернаторском дворце он отвел помещение для Казанского кружка любителей музыки. Его стараниями была открыта в Казани музыкальная школа, а также Общество любителей сценического искусства. При нем в городе появились частные телефоны».

В Казани Гейнс женился на Ольге Сергеевне Александровой, которая была на 22 года моложе. Но совместная жизнь с наследницей большого состояния «убеленного сединами, терзаемого прошлыми ранами и болезнями, славного российского воина» была недолгой – он умер 29 декабря 1892 года в Ницце. Жена похоронила его в Казани.

Автор рассказывает и о других губернаторах Казанской губернии: Николае Яковлевиче Скарятине, строго наказывавшем нерадивых чиновников; Петре Алексеевиче Полторацком, служившем с 1889 по 1904 год; Михаиле Васильевиче Стрижевском, за 7 лет правления много сделавшем для развития благотворительности в губернии («Казанцы любовались и гордились своим губернатором, любовно восхищались: какой красивый у нас губернатор!»); Петре Михайловиче Боярском, последнем губернаторе, находившемся на этой должности с 1913 по февраль 1917 года. При нем в Казани было создано Казанское общество потребителей. С началом Первой мировой войны он многое сделал для мобилизации мужского населения на фронт, для обеспечения действующей армии продовольствием и фуражом. При нем в Казани появился Дом инвалидов.

В книге «Старая Казань: люди и дела» есть очерки о полицмейстере Христофоре Никифоровиче Мосолове, купце Павле Александровиче Прибыткове, «любимце крестьян» Александре Васильевиче Булыгине, замечательной женщине (очерк так и называется) - Анне Николаевне Родионовой, «простом благотворителе» Захарии Васильевиче Журавлеве, «человечном жандарме» Петре Андреевиче Манассеине.

Об Анне Николаевне стоит сказать особо. Старожилы наверняка знают, что в главном здании Суворовского училища когда-то работал Родионовский институт благородных девиц. В казанский период своей жизни Лев Толстой очень любил здесь бывать на балах.

Меня всегда удивляло отсутствие в истории этого учебного заведения каких-либо сведений о Родионовой. Не сомневалась, что это не случайность. Скорее всего или человек был плохой, или руководитель никудышный.

И вот благодаря Ильдару Абдулловичу я теперь знаю, что Родионовское училище появилось уже после смерти Анны Николаевны. Но это была ее идея.

Анна Ивановна происходила из старинной богатой семьи Калужской губернии, но большая часть ее жизни была связана с Казанью. Она вышла замуж за пожилого вдовца – полковника Ивана Александровича Родионова, зажиточного дворянина Казанской губернии.

Возможно, она сумела бы осуществить свою идею о создании женского института сама, но во время Пугачевского восстания в боях мятежников за Казань их дом был разграблен и сожжен, имущество в загородной усадьбе растащили крестьяне, а муж был убит. О постигшем ее несчастье узнала Императрица Екатерина II. Она прислала Родионовой несколько бриллиантов, чтобы та могла заново встать на ноги. Кстати, эти драгоценные камни Анна Ивановна впоследствии пожертвовала Кизическому монастырю.

Ее духовное завещание – открыть в Казани Институт благородных девиц – было выполнено. Для нового учебного заведения в Нееловой роще было построено специальное здание. Торжественное открытие института состоялось в мае 1841 года.

Не могу не назвать очерк о Михаиле Семеновиче Щепкине и не присоединить свой голос к его предложению установить в память о посещении Казани этим замечательным русским актером мемориальную доску на флигеле дома Перцовых по улице Профсоюзной.

Вид на Рыбнорядскую площадь. Вдали в центре два дома, принадлежавшие Эрасту Перцеву. В одном из них останавливался Пушкин в 1833 году

Казань в лицах представлена в исследованиях многих краеведов. Причем в работах советского периода нашей истории их интересовали прежде всего революционеры, в постсоветский период больше всего внимания было обращено на судьбы казанских купцов. В последние годы краеведы увлеклись историей казанских достопримечательностей, и тех, которые дошли до наших дней, и тех, что сгинули в пучине истории, порой совсем недавно, как училище для слепых детей и детский приют на Арском поле. Здание оригинальной архитектуры и две одноэтажные постройки были снесены в 2009 или 2010 году для расширения земельного участка будущего комплекса «Корстон».

Кстати, строили и содержали учебное заведение с помощью казанских благотворителей.

Изучая недавно территорию обновленного Центрального парка культуры и отдыха имени Горького, вспоминая каким он был до реконструкции, я пыталась вспомнить, ЧТО было уничтожено в парке в последние годы. Вспомнила концертную площадку, «Чертово колесо», памятник Максиму Горького, канатную дорогу. В памяти всплыло и здание, которое я видела когда-то по левой стороне дороги в парк. Я и не знала, что именно здесь работало училище для слепых, которое открылось летом 1898 года.

В книге «Старая Казань и ее окрестности» автор снова обращает свое внимание на темы, которые не исследовали другие, или находит в уже известных событиях какие-то новые грани, которых до него еще никто не касался.

Вот, например, очерк «Неравный брак» по-казански». Его герои ничем особым себя не прославили, это не купец Иван Иванович Алафузов, подаривший городу «Образовательный дом» в Адмиралтейской слободе (очерк в этой же книге).

Дарья Архипова была дочерью известного в то время купца, торговавшего чаем, ее жених – Михаил Новотельнов тоже был из купеческой семьи – его отец-булочник торговал на Гостинодворской улице.

Вряд ли бы они оставили заметный след в истории старой Казани, если бы не трагедия, случившаяся с ними. Уже на венчании в Петропавловском соборе горожане обратили внимание на отрешенность невесты и ее сильное душевное волнение. В свадебном платье невесты уже лежал револьвер небольшого калибра.

Брак против воли Дарьи был обычным явлением в те времена. Необычной была ее форма протеста против деспотии отца и мачехи. Сегодня эта старая история кажется чистым анахронизмом, однако она многое позволяет понять о жизни казанцев во времена, когда нас не было.

Здесь самое время сказать об очерках Ильдара Абдулловича. В основе каждого – исследование, а вот форма больше напоминает рассказ, с картинками, диалогами, динамичным сюжетом.

Как удается автору воссоздать сюжет в таких подробностях? Трудно ответить на этот вопрос, зная его трепетное отношение к точности даже в деталях.

Ильдар Абдуллович обращает особое внимание на жизнь простого люда. «Жизнь фабричного рабочего», «Бизнес Мишки Киржака» (извозчик) – первая книга, «Праздники в трущобах», «Как жили на горах и в оврагах», «Поденщики», «Жизнь алафузовских шорников», «Татары-старьевщики», «Сироты казанские» (нищие), «Безшабашные» – вторая книга. Это совсем не известная нам Казань.

Почитаем внимательно очерк «Безшабашные», и узнаем, что были в Казани трактиры «Разувай», «Раздевай» и «Тошниловка», по улицам бродили бездомные пьяницы: «бродили они в центре города – полуголодные и полураздетые, а иногда и совсем голодные, ходили из кабака в кабак и промышляли, чем Бог пошлет».

«В своем Толковом словаре Даль слову «безшабашный» дает следующее пояснение: «не знающий шабаша, праздника, отдыха, а также – беспокойный, вздорный, сварливый, буйный, всем надоедающий, не дающий отдыха и покоя».

Некоторые очерки Алиева носят характер физиологических исследований – так назывался жанр журналистики (эссеистики), основной целью которого было наглядное представление определённого социального класса, его жизни, среды обитания, устоев и ценностей. К таким относятся очерки «Казанские квартиры», в котором рассказывается о доходных домах, которых было в Казани очень много. Некоторые дожили до наших дней, как и проблемы, с которыми встречались их обитатели. Как пишет автор, жалоб на условия проживания и оказываемые услуги, наверное, не стало меньше, чем полтора столетия назад, хотя в домах есть свет, вода, холодная и горячая, канализация.

Несколько очерков автор посвятил окрестностям города. В дореволюционной Казани так можно было сказать об окраинах города (очерк «Из жизни казанских окраин»), селах Борисково, Горки, Сухая река и многих других, названия которых хорошо известны всем казанцам (очерк «Окрестности старой Казани»), Суконной и Адмиралтейской слободах, но автор «выезжает» далеко за пределы города (очерки «Базар и ярмарка в Свияжске», «Два Услона», «Камское Устье»).

Важная часть книги – представление записки знаменитого казанского историка Н.Я. Агафонова с предложениями о переименовании многих казанских улиц. Если бы к его предложению прислушались, то улица Воскресенская носила бы имя Александра II, она начиналась от памятника Императору у кремля. Улица, идущая вниз от здания духовной семинарии мимо Петропавловского собора, стала бы Михляевской (купцу принадлежал весь квартал на спуске горы). Левобулачная улица  была бы Жарковской набережной (по фамилии казанского купца И.С. Жаркова), Правобулачная – Вешняковской набережной (по названию слободы или по фамилии воеводы).

Одно из предложений Агафонова было воплощено много позднее. Он предлагал начинать улицу Пушкинскую от Татарского моста (это был первый от озера Кабан мост через Булак, сегодня его нет). Улица в честь пребывания в Казани знаменитого поэта в городе в 1833 году уже была, она начиналась от тогдашнего Николаевского сквера (ныне Ленинский сад) и шла до Федоровского монастыря (на этом месте – НКЦ «Казань»). Сейчас улицы Пушкина и Куйбышева составляют одно целое.

Автор в каждой книге называет тех, без кого ему пришлось бы трудно написать и издать свои книги: работникам отдела редких рукописей и книг научной библиотеки имени Н.И. Лобачевского (КФУ), Национального архива РТ, искренне благодарит Р.Р. Идрисову, А.И. Дубина, В.А. Рунга и Г.А. Ципцына, чей иллюстративный материал использован.

Своего спонсора Ильдар Абдуллович не называет, но книга точно издана на частные средства хорошего знакомого Алиева. Потому тираж небольшой – всего 500 экземпляров. Купить можно только у автора, но осталось всего лишь несколько экземпляров книг, о которых я написала. И еще в киоске при входе в метро станции Кремлевская.