Спектакль про Фигаро, похожий на кружево

Любовь АГЕЕВА

15 октября 2015 года

20 сентября Казанский академический большой русский драматический театр имени В.И. Качалова показал первый премьерный спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро».

Пьер Огюстен Карон де Бомарше написал не так много пьес. Две из них остались в веках – это «Севильский цирюльник» и «Женитьба Фигаро». Обе легли в основу опер, музыку для которых написали  Россини и  Моцарт.

Как справедливо замечено в пресс-релизе театра, одна из самых знаменитых пьес мировой драматургии вот уже более двух столетий с успехом идет на театральных подмостках всего мира. Узнаваемые характеры и ситуации, острые диалоги, стремительно развивающийся сюжет создают захватывающее действие, наполненное юмором и иронией. А если к этому добавляется еще и виртуозная актерская игра, то успех спектаклю обеспечен.

Но пробиться к сердцу зрителя не так просто, как может показаться, на первый взгляд. Особенно зрителю искушенному. Кто-то вспоминает знаменитый спектакль Московского академического театра сатиры с участием Андрея Миронова, Веры Васильевой, Александра Ширвиндта, Татьяны Пельтцер, который благодаря телеверсии увидели миллионы, кто-то искрометную оперу Моцарта (если посчастливилось ее слышать).

Известна непростая история создания пьесы. В первом варианте комедии дело происходит во Франции. Несмотря на цензурное разрешение, постановка пьесы была запрещена королём Людовиком XVI. По всей вероятности он усмотрел в ней то самое социальное начало, которое в советском театре неизменно подчеркивали, несмотря на легкость интриги, движущей сюжет.

Бомарше перенес действие комедии в Испанию. Однако условность испанских декораций была всем понятна, и в последний момент король отменяет спектакль. Недовольство, вызванное таким решением, вынуждает Людовика XVI разрешить постановку. Первая постановка на профессиональной сцене состоялась 27 апреля 1784 в театре «Комеди Франсез».

Как писал посетивший Париж в 1787 году Евграф Комаровский, «зрители доходили почти до исступления, и всякий раз, как занавес опускался, весь партер кричал «До завтра!». Сия комедия дана была 130 раз кряду».

Однако позднее пьеса Бомарше была вновь запрещена и вошла в репертуар французских театров лишь с середины 90-х годов XVIII века.

В России с «Женитьбой Фигаро» познакомились вскоре после её создания. Екатерина II ещё в ноябре 1781 года пожелала получить текст комедии. Как известно, она была просвещенной императрицей, переписывалась с самим Вольтером. Весной 1782 года Бомарше прочёл пьесу наследнику русского престола, будущему Павлу I, путешествовавшему по Европе под именем графа Северного (Дю Нор).

Пьеса увидела свет рампы в 1785 году в Михайловском театре. Постановка петербургской французской труппы в дальнейшем неоднократно возобновлялась. В историю советского театра вошла постановка К. С. Станиславского 1927 года во МХАТЕ (художник Головин, композитор Глиэр). Роли исполняли театральные светила того времени: Альмавива – Ю. Завадский, Графиня – А. Степанова, Фигаро – Н. Баталов, Сюзанна – О. Андровская, Антонио – М. Яншин и другие.

Вряд ли стоит рассказывать, о чем спектакль качаловцев – история эта знакома даже не театралам.

(Для тех, что не знает, ссылка на краткое содержание пьесы – http://briefly.ru/bomarshe/bezumnyj_den_ili_zhenitba_figaro/.

Пьеса Бомарше имеет такой лихо закрученный сюжет, что даже плохой режиссер вряд ли его испортит.

Но ставить такой спектакль, как говорят актеры, труднее во много раз. Потому что предъявить просто знакомый сюжет, рассказав его, как на школьном уроке, – в театре моветон. Надо что-то придумать экстраординарное, чтобы отличиться от других постановщиков. И Александр Славутский с помощью художника Александра Патракова нашел такие краски для старой комедии, что смотришь ее на одном дыхании, совершенно забыв, что уже давно нет «графьев» с их правом первой ночи. Хотя служанки, садовники и домоуправители вернулись в нашу жизнь, сделав многие социальные конфликты снова актуальными.

Но режиссер-постановщик, как мне показалось, совершенно не озабочен классовыми противоречиями между графом Альмавиа и его слугами. И не пытается отыскать в старом сюжете каких-то новых откровений на темы сегодняшнего дня, как это сделали в московском театре имени Вахтангова, вызвав резкое неприятие большинства зрителей.

Славутский плетет изящное легкое кружево из интриг, переодеваний, комичных столкновений героев комедии Бомарше. Я не зря употребила слово «кружево».

Потому что весь спектакль похож на кружево, чему в немалой степени способствуют наряды, созданные известным казанским дизайнером Рустамом Исхаковым. Он одел актеров в белые «зефирные» наряды из кружева, расшитого бисером.

Не надо подыскивать слова, чтобы передать впечатление  –  снимки адекватно передают  «зефирные» прелести  воссозданного на сцене мира.

В белом выходят на авансцену даже музыканты, начинают играть, а потом тихо опускаются в оркестровую яму (хорошая демонстрация новых возможностей Качаловского театра).

В такой же стилистической манере сделаны декорации: стеклянные раздвижные ширмы, придающие воздушность, белая мебель...

Александр Славутский вытащил из комедии Бомарше ее главное качество – зрелищность, представив нам театр в его истинном виде – как лицедейство. Никто вам не говорит, что это похоже на реальную жизнь, хотя о чем-то временами все равно задумываешься. И эта откровенная театральность завораживает. Актеры, занятые в спектакле, с удовольствием существуют в заданных обстоятельствах. Как мне показалось, им очень нравится в этих интерьерах и в этих одеждах.

При этом режиссер-постановщик не делает вид, что создает действо со вторым планом, чтобы, увидев «проказы» блудливого графа и позлорадничав над тем, как его провели слуги вместе с женой, мы стали думать о чем-то значительном, философском. Он просто развлекает нас, а это, кстати, одна из основных задач театра, тем более если на афише значится – комедия.

Очень органично в это действо вписаны танцы, которые в некоторых постановках главного режиссера Качаловского театра, несмотря на их профессиональное исполнение, смотрятся все-таки как вставные номера. А тут как без них, без танца полотеров, без общего «хоровода» всех действующих лиц!..

Я не смогла написать свое мнение о спектакле сразу после премьеры, а сегодня мои коллеги уже сказали много того, о чем  я подумала. Зато после того, как впечатления отстоялись, могу несколько слов сказать об актерах, занятых в спектакле.

Было страшно интересно наблюдать за парочкой Марселина – доктор Бартоло. Светлана Романова и Геннадий Прытков были так естественны в неестественных обстоятельствах, что хотелось, как в цирке, аплодировать после каждого их выхода на сцену. Персонажи, яркие сами по себе, то и дело попадали в комичные ситуации, когда не хочешь – улыбнешься.

В исполнении Романовой и Прыткова, можно смело сказать – корифеев современного Качаловского театра, они не маски (что естественно в спектакле-зрелище), они – живые люди, немного чудаковатые, но люди. Это особенно очевидно на суде, когда в одну минуту заканчивается фарс и начинается сентиментальная драма – Марселина и доктор Бартоло узнают в Фигаро своего пропавшего сына.

Фигаро в исполнении Ильи Славутского показался мне слишком серьезным, хотя играет актер великолепно. Его движения легки и изящны, он в любой сцене – центральный персонаж.

Однако даже в смешных сценах у Фигаро-Славутского очень грустные глаза. Местами он вообще похож на придворного философа. И это мешало мне воспринимать Фигаро как воплощение озорства, в котором читается моральное превосходство слуги над господином и всем миром, в котором они живут.

Я очень любила это в образе, созданном Андреем Мироновым. Но, во-первых, это мое личное восприятие, во-вторых, на днях прочитала, что образ Фигаро в исполнении Миронова со временем стал другим:

«Конечно, он менялся – менялся и его Фигаро: становился чуть менее резвым, чуть более рассудочным, не так горячо верящим в справедливость.

http://www.inoekino.ru/prod.php?id=6987

В первых сценах я все пыталась разгадать, что стоит за этими грустными глазами, а потом, подпав под обаяние яркого зрелища, перестала обращать на это внимание. Было за чем наблюдать, кроме этого…

В принципе у меня есть основание не принять только одну актерскую работу, но не хочется называть, какую конкретно. Поскольку в спектакле – слаженный актерский ансамбль, что редко бывает на первом премьерном спектакле, это не испортило общего впечатления. К тому же вполне возможно, что таково прочтение роли – режиссером или самой актрисой.

Александр Славутский и актеры на поклоне. Фото Л. Агеевой

Вообще от спектакля осталось какое-то хорошее послевкусие. Мне кажется, если кто-то пришел в театр с плохим настроением, после спектакля смотрел на жизнь совсем другими глазами.

 Фото предоставлены пресс-службой театра

Дополнительная информация:

Режиссер-постановщик - Александр Славутский
Народный артист России, народный артист Татарстана, Лауреат Гос.премии РТ им.Г.Тукая, лауреат премии Правительства России им.Ф.Волкова

Художник-постановщик - Александр Патраков
Заслуженный деятель искусств России, народный художник Татарстана, лауреат Гос.премии РТ им.Г.Тукая

Художник по костюмам - Рустам Исхаков

Художник по свету - Евгений Ганзбург, заслуженный работник культуры РФ (г.Санкт-Петербург)

Хореограф - Сергей Сентябов
Заслуженный работник культуры России и Татарстана

Граф Альмавива - Илья Петров

Графиня - Елена Ряшина
Заслуженная артистка Татарстана

Фигаро - Илья Славутский
Заслуженный артист Татарстана

Сюзанна - Ксения Храмова

Марселина - Светлана Романова
Народная артистка России и Татарстана, лауреат Гос.премии РТ им.Г.Тукая

Антонио - Марат Голубев
Заслуженный артист Татарстана

Фаншетта - Алена Козлова

Керубино - Алексей Захаров

Бартоло - Геннадий Прытков
Народный артист России и Татарстана , лауреат Гос.премии Татарстана им.Г.Тукая

Базиль - Илья Скрябин

Дон Гусман Бридуазон - Николай Чайка,  Николай Шепелев

Дубльмен - Александр Малинин

Судебный пристав- Виктор Шестаков

Грипсолейль - Максим Кудряшов

Камеристки, полотеры, слуги - артисты театра

Музыканты - артисты инструментальной группы театра