«Пушкиниана Татарстана» – от 1906 года до наших дней

Дарья Горбатова

17 февраля 2016 года

В 1949 году, в год 150-летия со дня рождения поэта А.С. Пушкина, художники Татарской АССР создают целый ряд картин, по которым можно проследить всю историю путешествия поэта по Казанскому краю.

Во время конкурса «Литературный Татарстан» в редакцию нашего издания из Левашовской средней общеобразовательной школы Алексеевского муниципального района, где учится одна из его участников – Катя Зудина, поступил интересный текст.

Ученица 8-го класса Дарья Горбатова написала творческо-исследовательскую работу на тему «Пушкиниана Татарстана». Используя ряд авторитетных источников об истории живописи и графики художников нашей республики, она обобщила работу многих художников, в творчестве которых есть эта тема.

Руководитель работы – Татьяна Леонидовна Демидова.

Александр Сергеевич Пушкин…

Есть ли в истории культуры России имя более близкое, более почитаемое, более любимое для каждого россиянина?

«Пушкин – это наше всё», – обобщил в своё время поэт Григорьев.

Да, действительно, имя Пушкина всегда с нами, как и его внешний облик, знакомый нам по портретам и картинам, изучение которых составляют целую область пушкиноведения, так называемую иконографию Пушкина.

Мы постарались проследить развитие пушкинской темы в творчестве художников нашей республики и выявить её своеобразие. В результате работы мы узнали, что первое упоминание имени Пушкина в татарстанской живописи относится к 1906 году. В журнале «Уклар» («Стрелы») была опубликована иллюстрация к стихотворению поэта – молодая девушка, спешащая к источнику за водой с кувшином на плече. Рисунок, отличающийся лёгкостью и живостью штриха, был подписан монограммой «ИК».

По исследованиям, проведённым Э.Я. Зариповым, это мог быть русский художник (скульптор и архитектор) из Уральска Николай Каленьев (по некоторым упоминаниям Калитиевский).

Затем долгое молчание. И лишь начиная с 1937 года тема Пушкина становится в живописи нашей республики постоянной. Художников интересует практически всё, что связано с этим именем. Так, Кондрат Евдокимович Максимов, известный пейзажист, побывав в Михайловском, пишет ряд картин, рассказывающих об этом («Святогорский монастырь», «Белая ночь», «Памятник на могиле Пушкина»). Особенно интересна, на наш взгляд, картина «Прибытие тела Пушкина в Святогорский монастырь».

…Монументально возвышаются стены обители, к которой по лестнице тихо и медленно движутся фигуры в чёрном. Они несут гроб с телом поэта. У одного из этих людей в руках фонарь (это – единственное живое яркое пятно на полотне), который освещает последний путь поэта (а, может быть, это его душа?). Заснеженные перила, купола монастыря, деревья освещены мертвенно-голубым сиянием луны. Всё остальное поглощено мглой. Тихо. Всё замерло. Природа как бы скорбит вместе с людьми.

Значительно позже, в 80-х годах, художница Татьяна Андреевна Зуева, также побывав в Пушкиногорье, пишет серию рисунков цветными мелками («Кабинет Пушкина», «Комната няни»), которые, смешиваясь друг с другом, передают уют михайловских интерьеров, удивительно трогательную атмосферу, связанную с ощущением присутствия в них поэта. Художник использует тёплые, неяркие тона…

Совсем по-другому смотрится картина «Пруд под сенью ив густых», выполненная цветными восковыми карандашами: нарядно, ярко, торжественно.

В 1949 году, в год 150-летия со дня рождения А.С. Пушкина, татарстанские художники создают целый ряд картин, по которым можно проследить всю историю путешествия поэта по Казанскому краю.

Так, Харис Абдрахманович Якупов пишет большое полотно «А.С. Пушкин на пути в Казань»: быстро движется коляска, запряжённая парой лошадей. Захваченный красотой открывшегося перед ним пейзажа, поэт стоит за козлами ямщика, обратив лицо навстречу ветру. Тёмный силуэт его фигуры в «крылатом» плаще изящно рисуется на фоне высокого неба, и весь он, как бы торопя бег лошадей, устремлён к Волге, к скрытой за тучами на дальнем берегу Казани.

А впереди расстилаются волжские дали, извиваясь, бежит дорога, ведущая к перевозу. Жёлто-серое небо, отразившее погасший закат, гряды низких облаков, серебристый свет над тихой водной гладью, чёрная, напоённая дождями земля, – всё это наполнено осенней свежестью. Колорит картины сдержан. Построенная на тонких отношениях чёрного и серо-жемчужного цвета, она проникнута большим лирическим чувством любви к этому скромному, скупому по краскам, но так близкому нашему сердцу пейзажу…

Рауль Валеевич Нурмухаметов в своей картине «Пушкин беседует со старожилами Казани» знакомит нас с Горловым кабаком, в котором Пушкин записал рассказы о Пугачёве и его соратниках, сообщённые ему Бабиным, рабочим суконной мануфактуры: низкие каменные своды как бы нависли над посетителями, поодаль видна трактирная стойка, около которой суетятся завсегдатаи, а в центре картины крупным планом изображён поэт и его собеседники.

Пушкин сидит, подперев рукой голову, и внимательно слушает рассказчика, стараясь запомнить всё до мельчайших подробностей.

Лотфулла Абдульменович Фаттахов запечатлел поэта на месте стоянки Пугачёва. Его картина отличается большой чёткостью и конкретностью в изображении отдельных деталей: тщательно выписаны брёвна мельницы Круженникова, упряжь лошадей. Важнейшую идейно-художественную нагрузку несёт в картине пейзаж. С его помощью полнее выражен смысл произведения, усиливается эмоциональность звучания: серые облака клубятся низко над землей, резкий ветер пригибает к земле высокую траву, треплет полы плаща поэта.

...Пушкин стоит на обрыве, с которого отлично видна вся Казань. Именно здесь находилась главная ставка Пугачёва и его войска. И, хотя глазам поэта открылась прекрасная панорама вновь отстроенного города, видно, что мысленно он там, в прошлом, что видит он и горящую Казань, и рушащиеся в дыму и пламени постройки, и толпы вооружённых крестьян.

В 1991 году обращается к этой же теме Виктор Кронидович Фёдоров, который пишет маслом большую картину «Пушкин. По следам Пугачёва».

Поздняя осень… Пасмурно… Тёмные тучи собираются на небе… Порывистый ветер срывает золотистую листву с молодых берёз, треплет гривы лошадей. Не оставляет он в покое и Пушкина, который, стоя у повозки, неотрывно смотрит вдаль и не слышит предупреждений кучера о надвигающемся дожде: так он увлечён; видно, что в мыслях он далеко-далеко отсюда. А ветер, раздуваясь всё сильней, задирает полы плаща, пытается сорвать цилиндр, так что поэт вынужден придерживать его рукой. Цветовая гамма картины очень сдержанна, художник использует любимые им серо-серебристые и красновато-бурые тона.

Но в большинстве своём художники 80-90-х годов уже не ограничиваются только эпизодическими обращениями к данной теме. Начав работать над ней, они обращаются к Пушкину вновь и вновь, создавая свою «Пушкиниану».

Это, например, художник Ильдар Касимович Зарипов, автор картин «Вдохновение. А.С. Пушкин», «Татьяна», «Золотой петушок», «Болдино». Его полотна так же легки и светлы, как поэзия Пушкина.

В «Болдино», небольшом по размерам, но ёмком и глубоком произведении, мы видим только силуэт поэта, растворённый в сумерках среди осенних деревьев.

Но весь образный строй картины, её ассоциативность рождает в душе печаль и свет, на память приходят полузабытые стихи, звуки некогда услышанных мелодий. Здесь живопись начинает взаимодействовать с поэзией, музыкой, сливаясь с ними. И мысли от Пушкина тянутся к более близкому прошлому, его радостям и утратам, а от него к будущему…

Работы челнинского художника Анатолия Пашина, необычайно самобытного и яркого мастера кисти: «А.С. Пушкин», «Стихи Пушкина», «Пушкин», отличаются чувственностью, искренностью выражения. Любовь и нежность соседствуют в них с буйной фантазией, сложным и противоречивым психологизмом…

Картины эти, выполненные пастелью, очень своеобразны, необычны, они будоражат наши мысли, требуют диалога с художником.

Не укладывается в обычные рамки и творчество Михаила Кузьмича Нефёдова, который в 1995 году, обращаясь к теме Пушкина, создаёт как бы двухслойную картину: верхняя, прозрачная, с рисунками, стилизованными под Пушкина, наложена на нижнюю, на которой поэт задумчиво смотрит на невские просторы.

Картина, сама манера письма настолько необычны, что сначала застываешь перед нею в изумлении, но потом понимаешь: и такой Пушкин имеет право на существование.

Мечту татар связать свою жизнь с Пушкиным выполнил В. Кочуров, изобразив поэта в окружении простых людей. Символично, что здесь мы видим и пожилого бабая, и маленького мальчика, Пушкин как бы связывает прошлое и будущее воедино.

Много и плодотворно работала над образом Пушкина Ирина Константиновна Колмогорцева. В конце 80 – начале 90-х годов, используя технику офорта, она создаёт станковый лист, в котором прямо возрождаются традиции русского лубка XIX века. «Пушкин в Казани» строится как житийная икона с большим портретом поэта в центре и клеймами – сюжетами пребывания его в Казани, сопровождаемыми по традиции пояснительным текстом.

Эту же тему она продолжает и развивает в 2005 году в книге «Путешествие в Казань», которая вышла в издательстве «Магариф». Здесь уже несколько листов, выполненных также в стиле народного лубка. На первом Пушкин – исполин, находящийся в центре Кремля и как бы возвышающийся над ним. Следующие рассказывают о том, как Пушкин ехал на перекладных до Казани, встретился с Боратынским в гостинице, посетил Горлов кабак, побывал у профессора Императорского Казанского университета Карла Фукса. Затем даётся карта «Путешествие Пушкина из Москвы в Оренбургский край по следам пугачёвского бунта» с картинками – заставками. И последний лист, на котором поэт прощается с Казанским краем.

Исполнены эти картины в излюбленной Колмогорцевой технике офорта с акварелью. Краски использованы неяркие, преимущественно жёлтые, коричневые, нежно-голубые.

К портретам Пушкина художники Татарстана обращались очень редко, а если и пробовали, то крайне неудачно.

Лишь в 1961 году Константин Алексеевич Васильев пишет графическое изображение поэта, которое удачно передаёт и внешнее сходство, и характер Александра Сергеевича.

Привлекает к себе многих художников Татарстана и работа над книжной графикой – иллюстрациями к сказкам А.С. Пушкина. Они, как известно, неразрывно связаны с народным искусством, фольклором. Эта близость и определила подход художников к их иллюстрированию.

Так, Александр Рамазанович Туманов в офортах к «Сказке о царе Салтане» (1980) и «Сказке о рыбаке и рыбке» (1989) выделяет своеобразие мотивов древнерусской архитектуры, предметов старинного быта, костюмов, ищет аналогии с некоторыми формами русской средневековой книжной миниатюры. «Иллюминируя» изящные, тонкие офорты акварелью, он подчёркивает драгоценные сочетания ярко-красной «киновари», «бирюзы», нежно-розовых «коралловых» оттенков.

В его рисунках сочетание ясности, простоты с живой и богатой фантазией, мягким чувством юмора достигает совершенства, а прозрачность светлых акварельных красок усиливает ощущение поэтической лёгкости, сказочной фантастичности всего происходящего на страницах книги. И эта нежнейшая палитра акварели, волшебно перетекая со страницы на страницу, рождает такое ощущение непрерывности сказочной феерии, что с нею трудно расстаться.

Совсем иначе иллюстрирует «Сказку о попе и работнике его Балде» Ирина Колмогорцева. Она подчёркнуто ограничивает пространство, в котором происходит действие, как бы строит «сценическую коробку». Все герои размещаются на переднем плане, фигуры движутся строго фронтально, справа налево или наоборот. Всё это придаёт композиции театральный характер.

Работая в стиле офорта, художник использует цвет очень яркий, звучный, приближающийся к локальному. С его помощью Колмогорцева хочет придать иллюстрациям сочность, некоторую праздничность, свойственную игрушкам, лубку, прянику. Всё это позволяет мастеру кисти передать русский дух бессмертных пушкинских строк.

Молодой художник Тагир Такиевич Фаизов пишет маслом картину «Лукоморье». Невозможно забыть взгляд кота на ней – пронзительно мудрый, до самого дна просвечивающий душу и словно спрашивающий: «Человек ли ты? И в чём же твоя человечность?»

Работали над иллюстрациями к произведениям Пушкина и другие татарстанские художники: Виктор Иванович Куделькин, Иван Лаврентьевич Язынин, Харис Абдрахманович Якупов, Эрнст Брунович Гельмс… Только, к глубокому сожалению, нам их найти не удалось…

Обобщая всё вышесказанное, мы можем сказать, что всех татарстанских художников, таких разных по манере письма, по отношению к изображению Пушкина, объединяет одно – любовь к величайшему русскому поэту, любовь искренняя, любовь, которая не закончится, «пока в России Пушкин длится…»

Источники информации:

Колмогорцева И. К. Путешествие в Казань. – К.: Магариф, 2005.

Пашин А.С. – К.: Татарское кн. изд-во, 2002.

Пушкин А. С. Сказка о попе и о работнике его Балде. – К.: Татарское книжное из-во,1998.

Пушкин А. С. Сказка о рыбаке и рыбке.– К.: Татарское книжное из-во, 1989.

Червонная С. М. Искусство Советской Татарии. – М.: Изобразительное искусство, 1978.

Червонная С. М. Художники Советской Татарии. – К.: Татарское книжное из-во,1984.

Черкасова Н. А. Харис Якупов (Монография) – М.,1960.

Казань, журнал №4, 2004, №12, 2006, №9, 2008, №3, 2010.

http://blog.i.ua/community/1952/718336 – А.С. Пушкин в российской живописи