Уроки классики: всегда ли они удачны?

10 октября 2020 года

В октябре Казанский Театр юного зрителя показал сразу два новых спектакля – комедию «Лиса и виноград» и «хип-хоп music комикс» «Nедоросль».

Постановки, рассчитанные на разные аудитории: первая – на взрослую, вторая – на школьников, изучающих классику – по пьесе «Недоросль» Д. Фонвизина. Оба спектакли – дебют на сцене выпускников ГИТИСа. Дипломные работы показали Александр Туманов (курс мастера М.Б. Борисова) и Петр Норец (курс мастера О.Л. Кудряшова).

Предлагаем вашему вниманию заметки о премьерных спектаклях известного казанского блогера Айрата Бик-Булатова, который дал нам разрешение на увеличение своей аудитории за счет читателей «Казанских историй». Судя по его мнению, в обеих случаях театр очень хотел понравиться современным зрителям.

Этот Эзоп мыслит на фене

Сходил на «Лису и виноград» в ТЮЗ. Сложные, конечно, чувства...

Знаменитая пьеса бразильского драматурга ХХ века Гильерме Фигейредо написана про древнегреческого мудреца-баснописца Эзопа, который оказывается в рабстве у хвастливого и мелкодушного краснобая и богача Ксанфа, называющего себя «философом»... Пьеса, которую в своё время наш великий Георгий Товстоногов превратил в гимн свободе... Ибо о свободе только и мечтает мудрец Эзоп, чья судьба сейчас в руках у высокопоставленного и безнравственного, мелкокорыстного лгуна и мерзавца...

Бразильский драматург привлек внимание Александра Туманова возможностью поразмышлять о том, что такое свобода. Свобода не от чего-то, власти, например, а свобода для чего.

88-й сезон в Казанском ТЮЗе. Октябрь – месяц премьер

Эта пьеса читается совсем иначе в постановке магистранта режиссерского курса Высшего театрального института имени Щукина уроженца Казани Александра Туманова, для которого спектакль стал дебютной работой. И полагаю, бОльшая заслуга в этом не молодого режиссёра, а матёрого народного артиста Татарстана Романа Ерыгина, для которого спектакль может считаться бенефисным.

Ажиотаж был подогрет к спектаклю в кругах именно в связи с участием Романа Ерыгина, не получавшего, как известно, до этого больших ролей в театре целых восемь лет из-за собственного объявленного им бойкотирования предыдущего главного режиссёра театра. Конфликт этот был публичным, и многие об этом знают.

И вот возвращение Романа. Кого же он нам сыграл? Какого героя?

Он очень ярко нам играл представителя воровского мира, этакого блатаря с распальцовкой, с порой грубовато-пошлыми сальными шутками-поддёвками. Он играл героя, презирающего людей и человечество, при этом боящегося, когда его угрожают побить... И ценность свободы, провозглашавшаяся в пьесе, явилась перед нами в странно-знакомом, но таком неожиданном здесь виде – из блатных поговорок: «свободу ворам»!

Этому герою мне не хотелось сочувствовать, не хотелось желать ему свободы, не верилось и в то, что этот человек с грязным издёвками, с жаргончиком – может сочинять мудрые басни. Эзоп Ерыгина мыслит на фене.

Нет, играли хорошо, талантливо, органика есть. Только свободе как действительной ценности и любви к людям не нашлось, кажется, места в этом спектакле. И понятно, например, когда такое случается в достоевских «Бесах», где это было заложено самим автором, здесь же это шло, кажется, вразрез с авторской мыслью.

Жаль, я не видел прежней тюзовской постановки, режиссёра Ю. Благова, но по тому, что роль Эзопа там исполнял покойный уже, но навечно прекрасный наш Александр Купцов, полагаю, что это был тогда совсем другой спектакль и о другом.

Давящая, но интересная особенность увиденного мной спектакля… На заднем ряду сидела девочка с нарушениями, и она на протяжении спектакля периодически громко вздыхала. Это было похоже на рык какого-то минотавра. Ничего нельзя было сделать. Но это добавляло спектаклю какую-то дополнительную строчку, какую-то надрывность... Иногда девочка начинала хохотать... Порой это был такой леденящий ужас, на который ни мы, ни бедные актёры не должны были обращать внимание, но всё равно обращали, конечно.

Получился такой жёсткий и мрачный спектакль. Рождавший, конечно, свой клубок чувств.

Зрители приняли постановку хорошо.

Митрофанушка из XXI века

Всегда, когда видишь на афише рядом с названием спектакля по классическому произведению из школьной программы слова «хип-хоп music комикс» – настораживаешься, конечно. Понятно, что ребята будут осовременивать классику... А в осовременивании, иногда, можно весьма далеко зайти!

Но когда спектакль всё-таки получается, то потом ловишь вдруг себя на мысли: а почему бы и не зайти всё-таки! Ну, иногда-то можно!

Слово «недоросль» в XVIII веке означало молодого дворянина, не получившего письменного удостоверения о выучке от учителя. Недорослей не принимали на службу, им не давали «венечных памятей» – документов, разрешающих вступление в брак.

Википедия

Спектакль «Nедоросль» рассчитан на детей. Имеет цель (одну из!) вполне понятную: показать современным детям, что эта фонвизинская пьеса XVIII века из школьной программы на самом деле не такая уж и страшная, и даже в чём-то про них.

Очень часто (и здесь было так) происходит, конечно, так, что акценты в современных спектаклях-интерпретациях расставлены совсем по-другому, чем у самого Фонвизина. Так ведь это же свойство не только театра даже, а вообще литературы – в другие эпохи быть прочитанными иначе.

Хрестоматийный пример – «Дон Кихот», воспринимавшийся современниками как фигура сугубо комичная, пошловатая, пародийная, а через столетья ставшая для нас и трагической, и борющейся за идеалы, романтической и очень симпатичной... Это жизнь большого произведения.

Не помню, ставил ли что-то в Казанском ТЮЗе Пётр Норец, молодой выпускник ГИТИСа, но мне кажется, это его дебют в нашем театре.

По классике в последнее время ТЮЗ работает довольно плотно. Видели мы и «Нос» Гоголя, и пушкинские «Выстрел» и «Капитанскую дочку». И во всех этих спектаклях вставлялись элементы довольно эксцентричные, гротескные, заигрывающие с современностью так, что иным чопорным учительницам старой школы могло бы показаться: «Ну это уже слишком!». Но все названные постановки, и к ним можно добавить спектакль «Nедоросль», счастливо удерживались, по-моему, на той грани, чтобы не перейти в китч и не превратить историю, рассказанную в произведении, в сборник пошлых анекдотов.

То есть, для детей ХХ века это было бы слишком, а для XXI века, думаю, этот ход в целом верный. Я сужу даже по своему семилетке-внуку (внучатому племяннику), который живёт уже в мире монстров и майнкрафта, как бы я ни хотел, чтобы он жил в мире Пушкина и золотой рыбки. После спектакля мне прислали видео первого, сделанного им пластилинового мультика. Там человечек подружился с паровозиком, паровоз был красный, с жёлтыми страшными зубами, но он не покусал человека, а только облизывал его, как добрая собачка!

И вот – резкие смены картинок, яркие цвета, громкая музыка, клоунские шутки-гэги, невообразимые костюмы и пр. – все это, по-моему, не только не помешает, но может помочь ребёнку «расслышать» историю из классической пьесы, даже не XIX, а XVIII века. Поставить ее для нынешних школьников совершенно невозможно в классическом виде.

Я думаю, что можно показывать на дополнительных занятиях, к примеру, классические киноэкранизации, но уже после того, как произведение объяснено учителем и, что называется, «дошло». Показывать кусками. И комментировать те же костюмы или особенности речи.

В театре же – контакт с живым зрителем, который не ясно, читал или нет произведение, и не будет здесь возможности спектакль остановить и разъяснить, чтобы было все было понятно и легко воспринималось. И, как уже говорил я, одна из задач – чтобы у детей пропал страх перед классикой, и они бы легче брались за чтение такой пьесы.

Ну, и в общем, говорить в связи с этим спектаклем можно о двух вещах: во-первых, об обёртке, в которую заворачивают конфетку, эстетике и стилистике спектакля, а во-вторых, собственно, о той истории, которую «вытащили» из «Недоросля» его создатели: режиссёр П. Норец и автор адаптированного текста известный современный драматург Мария Конторович.

Жанр – эксцентрическая коммедия-буф + мелодрама. Стилистическая основа напоминает комедийные ужастики, более всего какую-нибудь «Семейку Аддамс». А чем вам Простаковы – не наши русские Аддамсы? Тут и дядя Скотинин, появляющийся в форме игрока в американский футбол, только к каске какие-то трубки ещё пределаны, что напоминает теперь известные мэм-ные изображения короновируса. На его футболке красуется свин, вместе со Скотининым приехали две его «чирлидерши». Забавно, что актёру Ильфату Садыкову и в другом премьерном спектакле – «Лиса и виноград» – досталось похожая роль – долговязого дуболома, рвущегося кому-то навалять.

Или вот нянька Еремеевна (в исполнении народной артистки РТ Галины Юрченко), в традиционный костюм служанки которой добавлен кожаный жилетик с пацификом и прочими «инкрустациями».

Центральный элемент сценографии – диджейский пульт, прикрытый трибуной, который в нужные моменты подсвечивается цветными гирляндами. Сбоку ещё – беговая дорожка с позолоченными перилами, приводящаяся в движение механически. Чтобы человек бежал по дорожке, нужно, чтобы кто-то с боку крутил. Всё такое металлическое, грязно-жёлтое… Какие-то кресла из узких трубок, металлические колёсики-шарниры на стенках…

Персонаж комедии Правдин вышел с надетой на голову какой-то железной расписной штукой вполбашки и красным фонариком над глазом, напоминая того чувака из «Матрицы», явившегося к Нео с таблеткой правды (на самом деле, с двумя таблетками – красной и синей, «правды» – как раз красная).

Актёр Павел Густов выкатил на сцену на инвалидном кресле. Мы не знаем, задумка ли это режиссёра или вынужденная мера (на вечере памяти Арсения Курченкова мы видели, что Павел сильно потянул ногу).

Конечно, «правда на инвалидном кресле» может восприниматься как отдельная метафора. Забавно ещё, у нас ведь есть и позднейший, по сравнению с Фонвизиным, текст Салтыкова-Щедрина «Свинья, чавкующая правду», возможно, написанный не без отсылки на «Недоросль». Ведь и тут Правдин противопоставлен Скотинину со всей его «свинской» темой.

Травма Павла Густова и это кресло заставило меня припомнить инклюзивный казанский театр «Э-моция», в котором принимают участие многие инвалиды-колясочники. В интервью, которое ребята мне давали, они подробно рефлексировали на тему коляски как дополнительного персонажа во время игры...

И ещё я припомнил другого актёра Павла – великого Павла Борисовича Луспекаева. Однажды, уже в поздние годы, после ампутации пальцев ног и всей этой его сложнейшей истории, когда из-за диких болей ему прописали наркотики, а потом он долго избавлялся от зависимости ценой неимоверных усилий и человеческого личного подвига... Однажды он пришёл зрителем на спектакль в свой родной БДТ, в Ленинграде. Там некий актёр, исполняющий главную роль, отсидел весь спектакль в инвалидном кресле... «Но это-то я мог бы играть!», – с горечью в сердце выговорил Павер Борисович потом жене и заплакал. Впереди была его самая главная роль в «Белом солнце в пустыне». Он скончается за три дня до премьеры. Многие актёры из группы даже не подозревали, что Луспекаев играет на протезах....

Сцена разговора Правдина и Милона на креслах напоминала первую встречу Нео и Морфиуса в «Матрице». Пожалуй, ассоциации с этим фильмом, так же, как и «Семейка Аддамс» приходили в голову режиссёру постановки. Ещё из сценографии – большой телевизор, на который транслировались анимированные графические рисунки, а иногда и предзаписанные сценки с персонажами.

А во время подзаголовка «Имение Простаковых» перед нарисованным линиями домиком выползал симпатичный скелетик.

Основная идея спектакля, которая была предъявлена зрителям в такой несколько вычурнутой обёртке (актёры ещё периодически брали микрофоны и пели рэпчики; рэп по мотивам монологов персонажей комедии XVIII века – это, конечно, сильно, даже, я бы сказал, сильновато!) проста, и с самого начала актеры разъясняют своим зрителям-школьникам: «Недоросль – это просто подросток».

Митрофанушка в спектакле – вовсе не оболдуй, он нормальный парень, всё соображающий, которого несколько затиранила мамаша своей любовью и опёкой. Причём, видно, что внутренне он не согласен с её способами воспитания себя, и когда учитель Кутейкин, исключённый семинарист, заставляет его повторять «Аз есьмь червь... Аз есьмь скот, а не человек...», всё в Митрофанушке вопиёт – он не согласен, он – человек!

В отличие от фонвизинского, которому было пофиг, у которого человеческое достоинство давно было атрофировано и недоразвито, как и многие другие личностные свойства, наш Митрофанушка, сценический – нормальный парень, и с Софьей он дружил, а с Тришкой (крепостным, который ему кафтан шил) они ещё ящерков ловили вдвоём, и Софью с собой звали!

Они – подростки, им по 16, они такие чуть подросшие Том Сойер, Гек Фин (Тришка – Гек!) и Бекки! В матушке Недоросля (эту роль исполняет народная артистка Елена Ненашева) и впрямь есть что-то от тёти Полли, во всяком случае, она как-то добродушнее смотрится, чем привычный нам образ фонвизинской госпожи Простаковой, урождённой Скотининой.

Хотя в какой-то момент она надевает боксёрские перчатки и молотит своего брата в обмундировании амэрикан футболиста.

Получается спектакль про то, как родители не понимают своих детей. Не понимают – и всё тут. А Митрофанушка – подросток, и он есть человек, а не червь, и друзья у него есть, и вообще он неплохо читает рэп…

Во втором акте тюзовцы уже окончательно «взяли» публику: дети смеялись в нужных местах и сочувствовали героям. Они приняли их за своих, а значит на этот раз – всё получилось!

 Фото предоставлено пресс-службой театра