Алексей Кубарев: рыцарь древности, романтик старины

Эльвира КУДРЕЦКАЯ, журналист, заслуженный работник культуры РТ и РФ

25 августа 2004 года

В молодом художнике Алексее Кубареве есть что-то от поэтов-романтиков. Если бы он написал свой автопортрет, то хорошо смотрелся бы в рубашке с пышными кружевами, волосами до плеч и с гусиным пером.

И в своем творчестве он создал очень самобытный, чуть приукрашенный, может, но, тем не менее, узнаваемый мир. Во всяком случае, его ни с кем не спутаешь. А это уже немало.

Романтизм – слово сейчас не модное. Но именно с романтизма начинается дух свободы, творчества, обновления, движения вперед, если хотите. Так что без романтизма никак нельзя. Мы познаем себя, прозреваем будущее, осмысливаем прошлое и, если немного идеализируем что-то – без этого просто не обойтись...

Художник Алексей Кубарев с трепетом относится к истории, к прошлому. Все это отражается в его творчестве. Знакомую нам мечеть Марджани, произведение русского барокко, Кубарев видит как приземистую цитадель с мощными стенами, узорчатыми, в чугунном кружеве воротами, которые так и манят в прекрасную восточную сказку. Казань предстает в его полотнах то как древний восточный город со всеми его атрибутами, то в патриархальности русской старины.

Но в этот раз мне хочется рассказать не о живописи Кубарева – приходите на выставку в Национальный музей РТ и смотрите сами. Кстати, он является преподавателем истории Казанского филиала Российского гуманитарного университета. Мастерству художника учился у Виктора Аршинова и Владимира Нестеренко. Но у Алексея хороший вкус от природы. В его родословной смешались русские и татары, историки и ювелиры, может, от этого – любовь к истории и богатому декору, любование предметом.

Есть у молодого художника еще одна страсть, впрочем, связанная с его работой, – коллекционирование предметов старины. Причем, это не увлечение богатого собирателя, который делает свои коллекции на деньгах. Кубарев активно ищет старину в обрушенных домах, брошенных дровенниках, у друзей, знакомых. Так сказать, близок и к истории вещей.

У него нет стройной системы, он спасает все, что талантливо сделано, будь то резная балясина, деталь старинного буфета, старинные монеты, затейливая пряжка, ажурная испанская мантилья, попавшая в XIX веке в Россию. Кубарев коллекционирует искусство чаще всего безымянное, но настоящее. Здесь взгляд художника не изменяет ему. Ведь сейчас столько пропадает на глазах, особенно по части деревянного кружева.

Есть у Алексея сокровенные вещи. Конечно, за точность не ручаюсь, но он уверен на 70 процентов, что у него хранится кресло Марджани, есть и безымянный портрет Николая II, этого незадачливого государя. Меня лично привлекли интересные, бесспорно, подлинные миниатюры. И еще – записи маршей, гимнов русских полков, причем, таких романтичных, как Марш голубых гусар. Здесь я сделала для себя открытие: всем нам знакомая и с детства любимая старшим поколением мелодия песни приамурских партизан «По долинам и по взгорьям» оказалась гимном полка дроздовцев – белого полка, разумеется. И не только. «И смело мы в бой пойдем за власть Советов» в оригинале пелось: «И смело мы в бой пойдем за Русь святую и как один прольем кровь молодую». Вот так-то, плагиат чистейшей воды!

И все-таки Кубарева, на мой взгляд, больше пленяет восточная экзотика: кинжалы с изумительными рукоятками, броши, подвески – старинные чулпы. Есть у него и старинные открытки, фотографии и даже портрет Жанны де Арк французской работы. Ларцы, старинные часы – и все это в маленькой квартирке, где знакомство с чудесами старины начинается буквально в прихожей. Правда, у его семьи есть еще деревянная дача, где у Алексея помещена более громоздкая часть его коллекции.

Не все умеют в испорченной наслоениями времени, чаще ржавой, грязной вещи рассмотреть талантливую деталь: замысловатую ручку двери, подсвечник. Буквально из выброшенной рухляди Алексей откопал восточную курильницу, возможно, XVIII века. Вообще, удивляюсь, как у Кубарева на это хватает времени. Вот уж подлинная страсть! Ведь он сделал не одну выставку своих картин, пишет новые. Все это, не имея художественной мастерской. Все в той же однокомнатной квартирке, где прописана еще его мать – преподаватель художественной гимнастики.

Мечта молодого художника – купить небольшой старинный деревянный дом с антресолями и собрать там свою коллекцию, а на антресолях устроить мастерскую, обустроить все своими руками. Только вот такие дома исчезают на глазах. Это боль наша и, в частности, Кубарева тоже. Ведь Казань он знает, как профессиональный музейщик. Коренной казанец, он знает, кому оригинальный дом принадлежал, его историю, не говоря уж об архитектурном своеобразии. И все это, к сожалению, если говорить о небольших особняках, уходит в историю. И поэтому энтузиаст древности старается перенести на полотно еще уцелевшее. И все это выглядит сказочно, словно только что сошедшее со страниц восточной миниатюры. Но, с другой стороны, может, в период своего рождения именно так они и выглядели: ярко, декоративно, эклектично. Таких домов в Казани было много.

Главное – Кубарев заражает нас интересом, любовью к нашей старине, к истории, протягивая живую нить времени от сегодняшних дней к прошлому.

Мы видим, с каким пиететом относятся к своей старине Европа, та же Прибалтика, не торопясь изменять облик своих городов, домов, вещей, которые бережно передаются из поколения в поколение. Европа уже научилась не отрицать одно для утверждения другого. От своей истории, в которой столько замечательных, еще никем не читаных страниц, отказываются только невежды. Кто знает, сколько открытий, сделанных в веках, загублено войнами, нерадивыми потомками. Это то, о чем говорят – «секрет утерян». Детям не надо отрицать опыт, умение отцов и дедов. «Мы наш, мы новый мир построим»… А, может быть, просто улучшим, усовершенствуем. И если бы мы тысячелетиями занимались этим, рай на земле, действительно, был бы возможен...

Вот такой утопический разговор состоялся у меня с Алексеем. Конечно, он не один, кто столь бережно стремится сохранить старину. Кубарев назвал мне имена любителей-антикваров – не музейщиков. С последними они, конечно же, общаются, хотя и держатся особняком. Ведь коллекционирование – работа индивидуальная, сама по себе где-то и соревновательная.

И хочется снять шляпу, хотя у меня она женская, перед такими активными поклонниками старины, бескорыстными, преданными своему городу, которые не перевелись еще на казанской земле. В век прагматизма, наживы, угрозы бездуховности, агрессии невежд – живы еще хранители и рыцари древности, романтики старины.

«Казанские истории», №15-16, 2004 год