Трудное наследие советской эпохи

Любовь Агеева

10 февраля 2022 года

В январе в центре внимания защитников старины оказались две обезглавленные церкви в центре города, построенные старообрядцами: Спасо-Преображенская и Никольская.

Заметки Любови Агеевой – об этом событии, об истории двух казанских церквей и не только об этом.

Не помню, в каком году это было, но точно в советские времена. Однажды я прочитала в «Литературной газете» возмущенное письмо жительницы Казани о том, что в здании бывшей Закабанной мечети открывают ресторан. Письмо сопровождалось эмоциональным комментарием, обвинявшим казанцев, татар в особенности, в непочтительном отношении к бывшему храму. Скорее всего, это были уже перестроечные годы, когда вдруг стали верующими тысячи вчерашних атеистов.

Увы, «непочтительное отношение» мы уже видели в истории нашей страны. После Октябрьской революции было разрушено много православных храмов. Десятилетиями соборы и церкви стояли обезглавленными. И не только в Татарской республике. Лишь в годы перестройки их начали возвращать верующим. Первыми в Казани вернули Благовещенский и Петропавловский соборы.

Процесс завершен не был. Некоторые культовые учреждения до сих пор используются не по назначению. В том числе две церкви в центре города – Спасо-Преображенская и Никольская, которые недавно оказались в центре внимания защитников старины.

Помню, прочитав внимательно газетную публикацию в «Литературке» еще раз, я обнаружила, что вырезка из газеты «Комсомолец Татарии» (наверное, уже «Молодежь Татарстана») была датирована первым апрелем. Пошутили коллеги из «молодежки» на День дурака, и не совсем удачно.

Скорее всего, я забыла бы ту публикацию, если бы позднее возле Закабанной мечети, которая, кстати, сегодня восстановлена, началось строительство большого здания, в котором, по слухам, планировалось разместить ресторан.

Правда, потом в нем открылся огромный фитнес-центр. Тоже не очень удачное соседство.

Я не раз вспоминала первоапрельскую шутку коллег, проходя по Булаку, где в остатках Никольской церкви работало кафе. Позднее рядом появилось кафе «Хан Булак», а по соседству в одном из церковных сооружений – пиццерия.

И вот новый информационный повод для обострения внимания к зданиям некогда существовавшего тут религиозного комплекса единоверцев. Прошло внеплановое собрание казанских градозащитников с участием представителей Русской Православной церкви и старообрядческого священства, вызванное объявлением в Интернете о продаже здания Спасо-Преображенской церкви как «помещения свободного назначения». Неизвестный продавец просил 89,9 млн рублей.

Несмотря на то, что объявление вскоре убрали из сети, Совет ТРО ВООПИиК пригласил в январе своих активистов вместе с православными священнослужителями обсудить ситуацию с двумя бывшими церквями. Верующие забеспокоились, что новый собственник после покупки может снести здание, так как оно находится в центре города, который всегда особо востребован предпринимателями. На наших глазах снесли здание Комбината здоровья и построили на его месте гигантское сооружение, которое, конечно же, даст собственнику (или собственникам) гораздо больше дохода.

О том, как проходило внеочередное собрание градозащитников, подробно рассказала репортер информационного агентства «Татар-информ» Оксана Романова. Если и повторюсь, то только в деталях.

Не так-то просто было разобраться в исторических хитросплетениях. Наберитесь терпения и дочитайте мою публикацию до конца. Здесь много деталей, нюансов, без которых трудно обосновать свою точку зрения на последние события. Еще труднее понять, почему две церкви в центре города так и не были возвращены верующим.

Без погружения в историю не обойтись

Чтобы разобраться в истории этих церквей, надо знать о религиозном расколе XVII века, поделившем православных на две части. Старообрядцы отвергли предпринятую в 1650-1660 годах патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем церковную реформу, за что всегда были гонимы царским правительством.

Официально раскольниками считали тех, кто не принял эту реформу и сохранял веру в неизменном виде, несмотря на гонения. Старообрядцы до сих пор называют раскольниками тех, кто принял реформы патриарха Никона, считают, что греческая церковь, пойдя на унию с Папой Римским, отказалась от веры предков.

Во времена правления Екатерины Великой (1762-1796) был сделан первый шаг со стороны власти к некоторому компромиссу со старообрядцами. Именно в ее царствование зародилось единоверие, когда стали создаваться приходы старообрядцев, согласных находиться в подчинении у новообрядческих архиереев. За это им разрешалось совершать богослужение в единоверческих церквях по старопечатным книгам, креститься двуперстно и держаться старых обрядов. Первые «согласные» появились в Казани в 1797 году. Позже, при Николае I (1825-1855), единоверие стало формой борьбы со старообрядчеством, монастыри и храмы староверов насильно стали обращать в единоверческие. Всё это было и в Казани.

В конце XIX – начале XX века здесь насчитывалось, по официальной статистике, около семи тысяч старообрядцев, приблизительно более пяти процентов населения города. В Казани были представлены практически все согласия. Самые многочисленные – общины Белокриницкого согласия и христиан древле-православно-кафолического вероисповедания и благочестия Старо-поморскогосогласия, которые существуют и сейчас.

Имена некоторых старообрядцев сохранились в народной памяти до сих пор, например, на деньги купца Якова Шамова, выступившего в 1907 году одним из инициаторов создания общины Старо-поморского согласия и возглавившего ее Совет, была построена больница, известная как Шамовская (Открытие «Шамовской» больницы (по свидетельствам современников). Николай Агафонов прославился как уникальный знаток-исследователь городской истории, автор книги «Казань и казанцы», частью которой является исследования казанских кладбищ (Николай Агафонов – «идеальный летописец казанской жизни»).

Храмовый комплекс был старообрядческим

Важно подчеркнуть, что храмовый комплекс в центре Казани, состоявший из нескольких зданий, в том числе двух церквей, построили старообрядцы.  Мало того, какое-то время это было единственное в Казани место, где они могли молиться Богу.

Во многих источниках церкви Спасо-Преображенскую и Никольскую называют единоверческими, что тоже правильно. Просто надо знать, о каком этапе истории идет речь.

В моем архиве много самых разных материалов о казанских старообрядцах, но даже официальные источники противоречат друг другу. На заседании ТРО ВООПИиК об истории церквей рассказал Сергей Саначин. Замечу, что Сергей Павлович всегда опирается только на документальные источники.

Согласно каталогу-справочнику памятников истории и культуры республики, вышедшему в 1993 году, по адресу Право-Булачная, 53 – жилой дом, построенный в 1877 году по проекту архитектора П.И Романова (кирпичный стиль ранней эклектики). У Сергея Саначина другие данные – проект Бессонова, Аникина и Романова. 

Каталог «Объекты культурного наследия Республики Татарстан» (том 1), составленный московским издателем Алексеем Таруновым и появившийся в свет в 2020 году, уточняет, что по этому адресу находится Никольская церковь и называет другую дату ее появления – 1855 год. В том же году, как сообщается в этом каталоге, рядом была построена Спасо-Преображенская церковь.

Авторы обоих каталогов указывают, что храмы – единоверческие. Это и понятно, поскольку они пишут о событиях середины XIX века. Копнуть в историю глубже – видимо, такой задачи у них намерения не было. А сегодня нас интересует как раз ранняя история.

По сведениям Сергея Саначина, духовный центр под названием Дом Пресвятыя Богородицы у старообрядцев существовал за пределами посадских стен Казани, в Кирпичной слободе, то есть на этой самой территории в центре современного города, уже в 1767 году. Роман Царевский уточняет – церковь во времена Екатерины Великой  имела освящение в честь иконы Богородицы «Всех скорбящих радость».

Религиозный объект отмечен на проектном плане Алексея Квасова, утвержденном императрицей Екатериной II. Виден этот храм и на панораме Александра Свечина 1763 года, а также на более позднем рисунке 1833 года.

Коровинская часовня. Из фондов Национального музея РТ. Предоставлено Романом Царевским

В 1808 году, а, может, и раньше, рядом поселился купец-старообрядец Иван Иванович Коровин. Именно тогда прихожане стали именовать церковь Коровинской часовней.

Как уточняет Сергей Саначин, часовнями тогда называли все моленные старообрядцев. По внешнему виду Коровинская часовня могла выглядеть как обычная церковь. Это подтверждает на основании архивных документов Роман Царевский, хранитель фондов Музея старообрядчества, открытого в Покровском соборе:

«Квартал между современными улицами Правобулачной, Университетской, Островского и Пушкина – историческое родовое место для казанских старообрядцев, приемлющих священство (ныне – Казанская община Русской Православной Старообрядческой Церкви). Здесь около ста лет (XVIII – XIX) находился самый ранний старообрядческий храм Казани. Время его появления – не позднее 1760-х годов. В XIX веке в документах о составе общины указывалось, что молились «с издревле в часовне, состоящей в 1 части города при протоке Булак».

Город в это время делился не на районы, как сейчас, а на полицейские части.

Распространенным способом уничтожения старообрядческих храмов во времена Николая I было многолетнее запрещение со стороны строительных властей на ремонтные работы, а потом их закрытие под предлогом ветхости. Так произошло в Казани: Коровинская часовня была закрыта. Эту процедуру проводил специально приехавший из Санкт-Петербурга чиновник по делам раскола П.И. Мельников, впоследствии известный писатель Мельников-Печерский. Многие из старообрядцев, виденных им в Казани, стали прототипами героев его романов «В лесах» и «На горах».

Далее приведу сведения из справки, подготовленной Романом Царевским и Натальей Топал, и.о. председателя ТРО ВООПИиК для Комитета РТ по охране объектов культурного наследия.

В 1852 году Коровинская часовня по приказу властей была сломана, поскольку, как утверждалось, молиться в ней было небезопасно. Все находящиеся при ней сооружения стояли закрытыми около двух лет. Старообрядцы, втайне от полицейского ока, молились в доме купца Ивана Петровича Карпова. Некоторые из бывших прихожан Коровинской часовни, в том числе купцы первой гильдии Арсений Кондратьевич Подуруев и Игнатий Петрович Рязанов, состоявшие в родстве, попросили Казанского архиепископа Григория дать разрешение на открытие новой церкви на месте Коровинской часовни на основании правил единоверия. Скорее всего, они рассчитывали, что удастся сделать новую церковь старообрядческой. Однако им было объявлено, что храм сможет освятить только епископ господствующей церкви и молиться в нем смогут только единоверцы.

Разрешение было получено. Спасо-Преображенская церковь была устроена в уцелевшем  флигеле – бывшей келье, и освящена 25 июня 1856 года как единоверческая. В нее передали церковную утварь, одежду священников и старопечатные книги из закрытой часовни. Верующие и эту церковь называли Коровинской часовней.

Спасо-Преображенская церковь на Университетской улице

Роман Царевский сообщает, что эта церковь два раза переделывалась. Первый раз в конце 60-х годов XIX века, при старосте Макарии Семеновиче Щербакове, она была расширена (освящена в 1870 году), во второй раз, в конце 90-х годов, при церковном старосте И.Ф. Серебреникове и строителе И.Ф. Бочарове, в ней появился придел во имя Божией Матери «Всех скорбящих радости» (освящена в 1891 году). В 1903 году, при церковном старосте Владимирове, деревянный пол в храме за ветхостью был заменен мозаичным.

В 1856 году на углу Булака, на месте еще одного флигеля, на средства купца Подуруева была построена вторая церковь – во имя святителя Николы, Чудотворца Мирликийского. 31 января 1862 года ее освятил как единоверческую архиепископ Казанский Афанасий. Это известно по архивным документам. Напомню, в каталоге А. Тарунова указан 1855 год.

На одном из сайтов Интернета указано, что церковь была построена в русско-византийском стиле по образцовому (то есть типовому) проекту К.А. Тона.

Никольская церковь была холодной. Зимой богослужения проводились в Спасо-Преображенской. Есть данные, что в церквях хранилось большое количество артефактов: старопечатных книг, церковного шитья, фрагментов святых  мощей, икон, в том числе преподобного Сергия Радонежского, митрополита Казанского и Свияжского Ефрема, других казанских святителей. В 1878 году рядом с церковью начала строиться часовня. Ее освятили 23 марта 1880 года.

Старообрядческая община воспринимала две церкви рядом с Булаком вместе с соседними постройками как единый религиозный комплекс. В текстах того времени он называется так – Спасопреображенский-Никольский Единоверческий храм.

Старообрядцы, принадлежавшие, к предшественнице Русской Православной Старообрядческой Церкви (РПСЦ) – Древлеправославной Церкви Христовой, не имея своего храма, пытались создать его, начиная с 1884 года, однако постоянно натыкались в своих устремлениях на ограничительные административные препоны. Они получили такую возможность только после издания 17 апреля 1905 года манифеста императора Николая II «Об укреплении начал веротерпимости». 6 сентября 1909 года (по старому стилю) в городе появился первый собор, освященный во имя Покрова Пресвятой Богородицы и славного явления чудотворной иконы Ее во граде Казани. Покровская старообрядческая церковь была возвращена верующим – Казанской общине РПСД – 1 августа 1996 года Она находится на бывшей улице Старой, часть ее в 2012 году названа Старообрядческой. Реставрация Покровского собора растянулась на долгие годы и закончилась лишь недавно. Сейчас собор – главный храм РПСЦ в Казани.

Рядом, напротив Баскет-холла на улице Островского, находится еще один старообрядческий храм – церковь Иконы Божией Матери (Казанской), бывший молитвенный дом Ново-поморского согласия, то есть беспоповцев (они не признают духовенства). Судьба этой церкви в советские годы была менее счастливой, чем у соседнего собора, где находился архив, – в ней работала авторемонтная мастерская. В 1988 году церковь вернули верующим, но не общине беспоповцев, а РПСЦ. Пока не заработал Покровский собор, это был основной храм казанского старообрядчества.

Трудные годы советского атеизма

После революции 1917 года у всех храмов Казани была одинаковая судьба. Сначала была надежда, что хоть что-то старообрядцам оставят, поскольку советское государство на первых порах было лояльно к старообрядцам. Единоверческая община Спасопреображенского-Никольского храма почти в полном составе влилась в старообрядческую общину. Но надежда не оправдалась. Старообрядцы оказались снова гонимы властью, на этот раз вместе со служителями Русской Православной Церкви. Советское правительство отождествляло религию со свергнутым режимом. С 1927 года была объявлена первая «безбожная» пятилетка, в 1932-м – вторая. «Повсеместное искоренение религии» планировали завершить в 1937 году.

В 1920-1930-е годы Казань утратила около полусотни храмов. Те, что избежали печальной судьбы уничтожения, закрывались, перестраивались, превращались в клубы, столовые, хранилища, склады, гаражи, мастерские, жилые дома с коммунальными квартирами. У церквей были сбиты кресты и купола. Часть церковных строений раздали различным учреждениям, часть оборудовали под коммунальные квартиры.

Роман Царевский предоставил в наше распоряжение ряд документов, которые характеризуют этот период жизни храмового комплекса на Булаке.

В марте 1930 года Татарский ЦИК по ходатайству верующих принял решение взамен старообрядческой церкви под Первой горой вернуть общине Белокриницкой иерархии храм-часовню рядом с Никольской церковью. Но «немедленной передачи», как было указано в прошении, не произошло.

Сохранилось послание объединенной старообрядческой общины в Москву, на имя Председателя ВЦИК М. Калинина, с просьбой помочь верующим. Оно датировано 25 июня 1930 года. Но и оно не помогло, о чем говорит письмо уполномоченных членов общины в адрес Казанского Горсовета от 2 апреля 1932 года. Они просили местную власть передать им Никольскую церковь, которую ранее у старообрядцев отобрало царское правительство. Но этого не случилось. А потом гонения начались уже на все религиозные общины.

Спасо-Преображенская церковь в советское время лишилась купольных завершений и колокольни. В ней сначала было рабочее общежитие фабрики «Татваленок», потом редакция газеты «Сталинец», офис Республиканского радиокомитета, а ныне – банк Дом.рф.

Здание было признано памятником архитектуры и градостроительства постановлением главы администрации Казани от 3 февраля 1997 года. В перечень объектов культурного наследия местного (муниципального) значения включено постановлением Кабинета министров РТ от 10 июня 2009 года. После капитального ремонта в 2013 году здание преобразилось до неузнаваемости. Был восстановлен фасад с пышным декором в стиле эклектики псевдорусского направления. Узнать, что раньше здесь была церковь, теперь невозможно.

Еще во время Гражданской войны купол Никольской церкви был поврежден артснарядом. В 30-е годы его остатки разобрали, двухъярусную колокольню взорвали. Теперь о том, что угловое здание на Булаке было когда-то церковью, напоминают только характерные проемы окон с верхним закруглением и некоторые детали старой архитектуры дома, например, сохранившаяся апсида на углу улиц Университетской и Право-Булачной. 23 июля 1997 года Кабинет министров РТ внес «усеченную» дореволюционную церковь в перечень объектов культурного наследия со значением республиканского.

Олеся Балтусова, выступая на январском собрании ТРО ВООПИиК,сообщила, что общежитие из Никольской церкви убрали в начале 90-х годов. Как выяснилось, здание не продали, а передали в собственность юридического лица – фирмы «Лира». Последняя даже заказала проект реставрации, который был выполнен Татарским специальным научно-реставрационным управлением (ТСНРУ), но реализован был только отчасти (на фасадах), хотя предполагал полное восстановление, в том числе колокольни и барабана с куполом.

Насколько мне известно (могу и ошибаться), арендатором здания церкви (а, может, собственником?) была и частная фармацевтическая кампания Казани. Не помню, как она называлась. Сергей Саначин подсказывает – «Саламат». Это было время активных экономических реформ, когда казанские аптеки должны были самоопределяться. Большая часть оставалась государственными, управлялась сначала через ГП «Татарстанфармация», с октября 1997 года – через Департамент по фармации Министерства здравоохранения республики. Часть аптек рискнула отправиться в самостоятельное плавание.

Однажды я имела с фирмой «Саламат» профессиональный контакт – когда СМИ отказались бесплатно публиковать объявление фирмы о благотворительной акции. Насколько я помню, в бывшем храме аптеки не было – это был офис. К сожалению, нет времени, чтобы найти точные сведения, в памяти они не сохранились.

В сети много снимков кафе Fleur, которое работало в бывшей Никольской  церкви, с вывеской на здании. Сегодня оно закрыто. Как сообщила Олеся Балтусова, кальянная была тогда в алтарной части храма. Как тут не вспомнить про первоапрельскую шутку в молодежной газете?! Что сейчас в здании, не известно.

Уже в наше время к бывшей церкви справа сделали пристрой – одноэтажные кабинки ресторана «Хан Булак» для небольших компаний вокруг облагороженной площадки. Слева продается национальный фастфуд «Татмак», в бывшей часовне – пицца.

Процитирую выступление на собранииТРО ВООПИиКректора Казанской духовной семинарии протоиерея Владимира Самойленко:

– Любое место, где некогда стоял храм, даже если он был разрушен, остается святым местом. Любой храм, который не разрушен, будь то руинированный или храмы, как Никольский и Спасо-Преображенский, которые используются совсем по другому назначению, все равно остаются храмами. По правде Божьей, это святое место. В народной памяти, в народном представлении это в любом случае храм Божий, как бы он ни использовался. Но если он используется не по прямому назначению, это нельзя назвать иным словом, кроме как святотатство.

Это плоды советского атеизма – многие не способны не только верить во Всевышнего, но даже воспринимать храм как особое место, неважно, это роскошный собор или бывшая церковь без куполов. И там, и там люди возносили молитвы Богу.

Представителя прокуратуры в церковь не пустили

В октябре 2013 года я написала о судьбе этого храма в «Казанских историях». Корреспонденция называлась «Две казанские церкви: «обезглавленная» судьба«.Это было продолжение разговора, начатого «Российской газетой» и «Вечерней Казанью» в 2012 году после тревожного сообщения в сети Антона Рыкова, который в январе обнаружил в одном из зданий храмового комплекса на Университетской улице – Спасо-Преображенской церкви – сохранившиеся старинные настенные росписи. Они были в ужасном состоянии и во время ремонта могли исчезнуть. Штукатурку уже начали  варварски сбивать со стен.

Когда в феврале к зданию Спасо-Преображенской церкви прибыли наряд полиции и представитель Минкульта РТ, начальник Управления охраны памятников Арслан Султанбеков, в здание их не пустили. Не разрешил «представитель собственника», который имени-фамилии не назвал и документов, дающие ему право распоряжаться зданием, не предъявил. Он  пообещал показать их «завтра» документы. Заверил, что никто росписи в храме не разрушает.

Защитники старины все-таки добились того, что  представители полиции и прокуратуры вскрыли здание, зафиксировали его повреждения, а затем опечатали, чтобы предотвратить дальнейшее  разрушение памятника культуры. При содействии Олеси Балтусовой на место прибыл представитель Вахитовской прокуратуры, и около семи вечера в его присутствии сотрудники полиции рангом явно выше участкового сняли замки с дверей и прошли в здание.  Следы присутствия рабочих, инструменты, сохранившиеся росписи и участки стен со свежесбитой штукатуркой были зафиксированы. Проверяющие пообещали представителям общественности инициировать проверку, чтобы выяснить, кто, когда, на каком основании и с какими обременениями передал церкви рядом с Булаком в частные руки. Представители городской Мэрии затруднились сообщить защитникам старины, каким образом здание храма вдруг стало частной собственностью. Обо всем подробно рассказала в «Вечерней Казани» Инна Серова.

Не припомню, чтобы Вахитовская прокуратура известила общественность о принятых мерах. Наказания за подобные действия в истории Казани вообще единичны. А когда здание Спасо-Преображенской церкви отремонтировали и фрески, которые обнаружил любопытный казанец, восстановили, интерес к церкви у всех пропал.

Правда, Георгий Пурелиани не сдержал данных журналистам обещаний. Фрески так никто с тех пор не видел, хотя был обещан открытий доступ к ним всех желающих. И никаких богослужений, о которых он говорил, конечно, в офисе банка не было.

Через 10 лет о том же

Представлю, что было бы, если бы подобное случилось в советское время. Не исключено, что было бы обсуждение на уровне горкома КПСС, после чего виновных обязательно наказали, а потом заинтересованные стороны составили бы план мероприятий по реализации предложений общественности. В наше время написать можно все, что угодно, критиковать кого угодно… А далее по известной поговорке: собака лает, караван идет.

К тому же ситуация со Спасо-Преображенским храмом не укладывается в традиционные суждения об общих гонениях власти на церковь. Поскольку тут разговор уже о другой  власти, постсоветской. Правда, порой со старыми персонами.

Как ни пытались градозащитники и журналисты 10 лет назад выяснить достоверно, каким образом две церкви оказались в частной собственности – не смогли. Повторю цитату из материала «В пустующем храме уничтожили уникальные росписи», опубликованного в «Российской газете» 27 февраля 2012 года.  Я привела ее в «Казанских историях» 8 октября 2013 года. Корреспондент «РГ» Олег Карякин поинтересовался, в чьей собственности находится Спасо-Преображенская церковь, у заместителя министра культуры РТ Светланы Персовой, и вот что она ему сказала:

«Это здание стоит на государственной охране как памятник истории и культуры регионального значения. Оно не находится в частной собственности, и даже если вдруг его продадут, сделка будет признана незаконной. Бывший храм может быть передан религиозной организации, которая обратится к нам с таким заявлением. Если желающие не найдутся, будем думать, как его использовать. … Церковь просит нас о передаче только тех храмов, где можно создать приход. Так что надо думать всем миром, что с ними делать».

Возможно, Светлана Персова, действительно, не знала (в чем я сомневаюсь), что распоряжением Комитета земельных и имущественных отношений Исполкома Казани здание бывшей Спасо-Преображенской церкви и прилегающий к нему земельный участок (а может, обе церкви?) были переданы ОАО «СК «Миллениум Зилант-Сити» в качестве оплаты доли учредителя (муниципалитета) в уставном капитале общества. Известно, что этому акционерному обществу была передана значительная часть коммунального имущества Казани. Это была стопроцентная «дочка» Исполкома.

Большой вопрос – когда, каким образом хозяином здания стал Георгий Пурелиани, учредитель и директор фирмы ООО «МК «Безопасность Офис Спец Строй», зарегистрированной 7 февраля 2011 года? Это он в 2012 году общался с журналистами как анонимный представитель собственника. Именно с него в 2013 году в Мэрии Казани спрашивали за нарушения при реставрации памятника культурного наследия.

Моим коллегам тогда пояснили, что поскольку  ОАО «СК «Миллениум Зилант-Сити» так и не приступило к реставрации объекта культурного наследия (видимо, такое обременение было зафиксировано документально), бывший храм передан ООО «МК «Безопасность Офис Спец Строй».

Придется погрузиться и в эту часть истории республики и ее столицы. 5 февраля 1992 года Верховным Советом РТ был принят закон «О преобразовании государственной и коммунальной собственности в Республике Татарстан (о разгосударствлении и приватизации)». Определение объектов коммунальной собственности по каждому городу и района было произведено постановлением республиканского парламента. Самым крупным собственником стала Казань. 23 ноября 2006 года здание бывшей Спасо-Преображенской церкви было передано ОАО «СК «Миллениум Зилант-Сити». Скорее всего, Никольская церковь была в том же списке.

А вот на каком основании ОАО «Миллениум Зилант-Сити» передало (скорее всего продало) здание бывшей церкви коммерческой структуре, не известно. Зато известно, что, по закону, такое решение не могло быть принято без согласования с основным собственником – казанской Мэрией.

Я начала изучать республиканские и федеральные законы о приватизации госимущества, но вовремя остановилась. Это не дело журналиста, да и нет у меня полной информации на этот счет. Если кого-то заинтересует  правовая сторона вопроса, ему придется это сделать.

В журнале «Деловой квартал» (https://kazan.dk.ru/news/top4-biznesmenov-kotorye-nas-razocharovali-236588001) за сентябрь 2011 года я прочитала интересные подробности об  ОАО «Миллениум Зилант-Сити». Собственно, не о нем, а о его руководителе – Александре Пронягине, и.о. генерального директора. Публикация называлась «ТОП-4 бизнесменов, которые нас разочаровали». Исполком Казани собирался деприватизировать и вернуть городу недвижимость этого ОАО на сумму 5 млрд рублей, которую ранее внес в уставной капитал компании — торговые помещения, офисы и земельные участки. Таким образом, масштабный проект казанской мэрии по централизованной передаче в руки коммерческой организации городского имущества для его более эффективной эксплуатации с треском провалился – такой вывод был сделан автором публикации.

Кстати, в 2013 году претензии городской власти за ненадлежащий  уход за зданием – объектом культурного наследия – принимал директор ООО «МК «Безопасность Офис Спец Строй» Георгий Пурелиани. Выходит, вернули  только то, что не успели продать?

Вопрос собственности будет на сегодня главной причиной, почему не удастся решить проблему с наскоку.

Будет храм – будут и прихожане

Поскольку я не смогла принять участия в собрании ТРО ВООПИиК, могу только повторить некоторые фрагменты из репортажа моей коллеги Оксаны Романовой.

 Выступая на нем, Олеся Балтусова сказала так:

 – Церкви в частной собственности – для такого случая нет законодательства, чтобы государство выкупало объекты у владельцев с целью передачи церкви. А вопрос собственности один из самых сложных, очень сложное в целом земельное законодательство, поэтому на сегодня нет никакого решения.

Пока нет понимания, как поступить, поскольку стоимость выкупа достаточно серьезная. Даже если мы сейчас везде кинем клич как Общество охраны памятников, мы не соберем так быстро 90 миллионов  рублей. Ладно бы 9, может быть, 9 действительно бы собрали.

Она подчеркнула, что по закону о реституции (возврате) религиозных объектов (ФЗ 327) государство возвращает верующим то имущество, которое оказалось в его распоряжении, в случае же со старообрядческими церквями на Университетской и Булаке собственник – частное лицо.

Думаю, что не защитники старины и священнослужители  должны ломать голову над тем, как вернуть верующим то, что им принадлежало, что их соотечественники построили на свои деньги. Ведь очевидно, что продажа церковных зданий, скажем так, была  не совсем законна.

Есть еще один вопрос, которые обсуждался на собрании: как можно использовать церковные  здания, если их все-таки удастся вернуть верующим?

Как я поняла, Сергей Саначин был среди тех, кто считает, что их можно использовать для целей просвещения. В начале 2000-х он участвовал в конкурсе на территорию в районе театра Камала и предлагал, в том числе, полное визуальное восстановление Никольской церкви на Булаке – с барабаном, куполом и шпилем. По его мнению, можно разместить в здании Никольской церкви музей религии или диораму событий 1774 года, когда в Казань пришли отряды Емельяна Пугачева.

Вернуть храмы верующим – такова была точка зрения двух священников, которые, кстати, представляли разные направления православия.

– Мы, живущие сегодня, тоже имеем ответственность за то, как мы используем здания, относимся к городу, к памяти тех, кто здесь вкладывал свои силы. При сегодняшней благоприятной обстановке со стороны администрации и властей думаю, что мы можем надеяться на диалог, на сотрудничество, на помощь. Дай Бог, что когда-то эти церкви будут возвращены верующим, – сказал, в частности, настоятель Покровского кафедрального собора Казанско-Вятской епархии РПСЦ отец Роман (в миру Донцов).

Отец Роман акцентировал в своем выступлении, что и митрополит РПСЦ Корнилий в своем обращении к Президенту РТ Рустаму Минниханову просит о восстановлении храмов и передаче их верующим. Олеся Балтусова подтвердила, что это обращение уже поступило в аппарат Президента РТ. В нем, в частности, говорится: 

«В данной связи, прошу Вас, уважаемый Рустам Нургалиевич, дать поручения соответствующим органам – Исполнительному комитету муниципального образования г.Казани, Комитету Республики Татарстан по охране объектов культурного наследия, Министерству культуры Республики Татарстан – проработать данный вопрос с привлечением собственников зданий, представителей Казанско-Вятской епархии РПСЦ и Казанской епархии РПЦ».

– Если мы говорим о храме, естественно, его надо возрождать как храм, а не как объект культурного применения. Ради исторической правды и справедливости хорошо было бы, если бы мы со временем пришли именно к этому пониманию и к этому моменту жизни славного града Казани – восстановить эти два храма. Вопрос второй, третий, десятый – будут прихожане или не будут прихожане. Они в любом случае будут: будет храм – будут прихожане. Пустым храм не будет», – выразил позицию РПЦ ректор Казанской духовной семинарии протоиерей Владимир Самойленко.

Градозащитники ВООПИиК, представители РПЦ и РПСЦ единогласно одобрили подготовку коллективного обращения о разрешении ситуации на имя Президента РТ и в адрес Комитета РТ по охране объектов культурного наследия. Хочется надеяться, что Рустам Минниханов, получив в свой адрес два обращения – от митрополита РПСЦ Корнилия и коллективное, от ТРО ВООПИиК, – в очередной раз встанет на защиту памяти о прошлом. Без него вряд ли что получится.

Что касается моего мнения, то вопрос возвращения церковной собственности – вообще без обсуждения. Чужое надо возвращать. А вот как использовать эту самую собственность – стоит подумать.  Убеждена, что решение должно быть принято с учетом исторической справедливости. Старообрядцы должны, наконец, получить то, что у них отнимали дважды: сначала царское правительство, потом городские власти. Справедливо отдать им здание в хорошей сохранности, то есть Старо-Преображенскую церковь. Хотя реставрация здания потребует определенных средств.

Поскольку здания долгие годы существовали как единоверческие и входили в управление Русской Православной Церкви, было бы разумным отдать то, что осталось от Никольской церкви, РПЦ. Насколько я поняла, старообрядцы против этого возражать не будут. Им тяжело будет поднять сразу два храма.

Ну, а то, что надо убрать из часовни пиццерию, от стен Никольской церкви кафе – само собой разумеется. И как можно скорее.

Иначе потомки назовут и нас богохульниками и святотатцами.

***

Пока я готовила эту публикацию, Совет ТРО ВООПИиК получил ответ от председателя Комитета Республики Татарстан по охране объектов культурного наследия И.Н. Гущина. Публикую его полный текст.

И.о. председателя ТРО ВООПИиК Н.М.Топал

Уважаемая Наталья Михайловна!

Комитет Республики Татарстан по охране объектов культурного наследия (далее – Комитет) искренне благодарит Вас за чуткое внимание к историческому наследию, в частности к объекту культурного наследия регионального значения «Никольская единоверческая церковь», 1855 г., расположенному по адресу: Республика Татарстан, г. Казань, ул. Университетская, 2/53, входящему в состав объекта культурного наследия регионального значения «Храмовый комплекс», XIX в.(далее – объект).

Должностными лицами Комитета были осуществлены контрольные мероприятия по результатам которых будут приняты соответствующие меры реагирования.

Вопросы доступа на объект Вам необходимо решать непосредственно с собственниками недвижимости, поскольку согласно данным Единого государственного реестра недвижимости объект находится в частной собственности.

По вопросу возврата объекта недвижимости в пользование религиозных организаций сообщаем, что указанный объект не имеет юридического статуса объекта религиозного назначения, на момент постановки его на государственную охрану, был неоднократно перепрофилирован, реконструирован и уже не имел религиозного назначения. Наименование данного имущества, присвоенное при внесении в реестр объектов культурного наследия, также не свидетельствует о его предназначении и фактическом использовании для осуществления и (или) обеспечения деятельности религиозных организаций.

Ясно одно: помощи от этого ведомства ждать не приходится. Хотя нельзя не согласиться с Иваном Гущиным: ситуация, действительно, сложная.