Книжный фестиваль Центра современной культуры «Смены» – вид издали

Любовь Агеева

20 февраля 2022 года

В начале февраля Центр современной культуры «Смена» пригласил казанцев на очередной книжный фестиваль. Оказывается, его участником можно было стать и дома, как это получилось у журналиста Любови Агеевой.

С точки зрения «диванного» участника

Я не смогла из-за ковидных ограничений быть на фестивале, но мне принесли печатную продукцию, которую раздавали в «Смене». А ее было много.

Представляет большой интерес брошюра Булата Галеева «Периодическая система искусств», в которой он рассматривает искусства слышимые, изобразительные и выразительные, размышляет о том, что привнесла в искусство компьютеризация.

Интересно было познакомиться с буклетом молодежной выставки «Кажется, будет выставка в Казани», в которой принимало участие 17 художников и 6 музыкантов.

В нем можно найти небольшие биографии участников необычного вернисажа и много иллюстраций, которые дают представление об их поисках.

Но особо меня привлекла газета «Контур» формата чуть меньше А3. На последней, 20-й, полосе нашла имена ее создателей: редакторка (новая форма известного слова) – Виктория Перетицкая, дизайн – Анна Сухова, продюсеры – Михаил Котомин и Кирилл Маевский. Оказалось, что это своего рода прелюдия к новому литературному фестивалю с таким названием, который проходил одновременно с Казанским книжным фестивалем, с 4 по 6 февраля, в гибридном формате вместе с московским Домом культуры «ГЭС-2».

Не могу не отметить экспериментаторское видение традиционного СМИ-шного формата. Не столько в размерах газеты, сколько в ее дизайне. Наверное, кому-то этот вариант покажется интереснее существующих несколько веков традиций верстки. Если это привлечет внимание молодежной аудитории, ради Бога.

Но мне поиски в выборе шрифтов, размеров колонок не показались удачными. Огромные пустоты в некоторых материалах напомнили, как в редакциях дорожили каждым сантиметром «воздуха». Но я знаю, как трудно бывает «упаковать» длинные тексты. Молодежная аудитория их не читает.

Самое печальное – представленное дизайнерское решение нарушает важный закон зрительного восприятия информации. Читая строки текста огромного размера, читатель быстро устает. А сегодня он привередлив настолько, что главное условие чтения для него – комфорт. Даже я это почувствовала, знакомясь с газетой, хотя являюсь человеком эпохи Гуттенберга.

Не могу разделить и некоторые утверждения авторов текстов. Примеров приводить не буду, поскольку, как говорится, у каждого кулика свое болото. Ограничусь общим впечатлением. Чтение газеты «Контур» убедило меня в том, сколь глубока разница представлений не только о литературе, но и о мире у людей разных поколений. Если мы, люди взрослые, еще стремимся понять наших внуков, ищем ответ на вопрос, почему им удобнее узнавать Анну Каренину в виде компьютерной игры (видела такую в США в 1999 году), то они таких намерений не имеют. В лучшем случае считают нас за чудиков, все-таки оставляя нам пространство для привычного мира, в худшем – проявляют агрессивное неприятие наших предпочтений. И в искусстве, и в жизни.

С точки зрения аналитиков

Являясь «профессиональным читателем», я с большим интересом познакомилась с результатами исследования современных практик чтения, которое было проведено сотрудниками Института исследований культуры НИУ ВШЭ во время книжного фестиваля «Смены» в декабре 2020 года. Большое спасибо Кириллу Маевскому, арт-директору «Смены», который прислал мне их.

Проблема уменьшения числа читающих интересует меня давно. Основную часть своей жизни я работала в периодической печати, точнее – в газетах, а эта зона информационного пространства сузилась более других. В поисках причин происходящего я несколько лет изучала информационные потребности своих студентов. В свое время наблюдала, как меняется отношение к печатному тексту у внука. Нам с дочерью, филологом по образованию, пришлось приучать его к книге с большим трудом. Мне трудно понять, почему он так и не прочитал «Трех мушкетеров», роман, который в наше время зачитывали в библиотеках до дыр. Объяснил, что ему вполне хватило художественного фильма.

Могу поделиться с читателями «Казанских историй» тем, что узнала об этом исследовании. В нем принимали участие Светлана Барсукова, Виталий Куренной, Иван Напреенко и Александр Сувалко. В составлении анкетных инструментов им помогал Владимир Картавцев. Исследование проводилось в партнерстве с Центром современной культуры «Смена», с которым сотрудников института связывают давние дружеские и профессиональные отношения.

В рамках исследования использовались смешанные методы – количественные (анкетирование) и качественные (интервью). Полученные в ходе исследования качественные и количественные данные позволяют составить представление об аудитории казанского фестиваля, о ее предпочтениях, а также обрисовать ряд обобщенных портретов современного читателя и его практик чтения. Эти портреты имеют не только локальную значимость. Опрошенные представители книжных издательств, прибывшие на фестиваль из разных городов России, практически единодушно заявили, что казанский читатель, посещающий фестиваль «Смены», мало чем отличается по своим предпочтениям от читателя, который приходит на подобные мероприятия в других российских мегаполисах.

Все фото 2022 года

Конечно, не обошлось без местной специфики. Бестселлером казанского фестиваля 2020 года оказалась книга Роберта Гараева «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970-2010-х» (М.: Individuum, 2020). Книга мне известна – Роберт мне ее подарил. Здесь не место для ее оценки, достаточно сказать, что он пашет то же поле, на котором в свое время работала я (книга «Казанский феномен: миф и реальность» была издана в 1991 году). Для меня популярность книги Гараева связана с двумя факторами. Первый – это непонятная, и не только мне, активизация интереса к теме подростковых группировок позднего социализма и организованной преступности новой России. Второй – это результат хорошо продуманной кампании продвижения книги в интернете.

Исследователи практик чтения заметили, что казанское происхождение книги не является безусловным залогом ее успеха. Так, переизданная в том же 2020 году – впервые с 1925 года – Издательством книжного магазина «Циолковский» книга «Сократ: Введение в косметику» оригинального, но малоизвестного казанского философа и психолога Константина Сотонина, брата знаменитой шахматистки и художницы Галины Сатониной, не вызвала ожидаемого издателем интереса у казанской читающей публики. Между тем, в 1938 году за чтение этой книги можно было угодить на «Черное озеро». Некоторые студенты Казанского университета, занимавшиеся в кружке профессора Сотонина, были репрессированы.

Не исключаю, что потенциальных читателей запутало название книги. Они ведь не знают, что «косметика» в данном случае – вовсе не область гигиены. «Косметика», по Сотонину, – это философия «культурных» людей. Профессор, обратившись к фигуре Сократа, выработал оригинальную рецепцию его идей, сделав вывод о том, что «философия есть дитя неудовлетворённости, неудовлетворённого эротического страстного стремления к благу», которое может быть удовлетворено посредством избавления человека от страданий («зудов»).

В рамках исследования 2020 года было опрошено 353 человека – всего на фестиваль пришло около 2500 человек. Анкета, которую предлагалось заполнить, включала 26 вопросов: одни касались непосредственно книжного фестиваля, другие – повседневных практик чтения.

Как оказалось, типичный посетитель фестиваля – это жительница Казани 19-24 лет, студентка или состоявшийся специалист. Ее деятельность, по личной оценке, связана с решением творческих задач. В большинстве случаев она уже имеет высшее образование, однако продолжает обучение. В основном гости фестиваля – люди среднего достатка: около 40% посетителей могут позволить себе покупку крупной бытовой техники, однако покупка автомобиля уже является обременительной. Наиболее приемлемой ценой за книгу средний посетитель считает 400-500 рублей, но в этом вопросе «все зависит от издания».

Только около 10% посетителей – завсегдатаи, не пропустившие практически ни одного фестиваля. Для них фестиваль – это культурное событие, важное дополнительной программой (например, лекциями). Сорок процентов признались, что пришли впервые, многие – чтобы увидеть новое здание Национальной библиотеки РТ.

81% опрошенных предпочитают читать на бумаге, 18% выбирают планшет или электронную книгу, 3% – аудитокниги. Основные группы посетителей воспринимают фестиваль как точку сборки сообщества и важное культурное событие с насыщенной программой. Так, для студентов фестиваль особенно важен возможностью пообщаться с друзьями. О том же говорят самые активные потребители книг, которые купили более 10 наименований за полгода (таких около четверти). Для специалистов важнее всего возможность послушать лекции, а среди людей, которые описывают свою работу как творческую, – специальная программа.

Пандемия усилила уже существующие читательские привычки. Но не сильно. Хотя большинство опрошенных отметили, что локдаун не повлиял на то, как часто они читают, 42% заявили, что стали читать больше. При этом треть тех, кто сообщил, что стал читать больше, купили за последние полгода более 10 книг. Среди тех, кто стал читать меньше, таких только 16%. Чаще всего в этой группе люди купили за полгода только 1-2 книги. Таким образом, можно утверждать, что пандемия поляризовала аудиторию: люди, глубоко вовлеченные в практики чтения, погрузились в них еще больше, вовлеченные поверхностно – по меньшей мере не стали читать чаще. При этом занятость или ее отсутствие на регулярность чтения не повлияла. В целом интерес к книжным интернет-магазинам значительно возрос: в 2020 году они обошли магазины бытовой техники, одежды и службы доставки еды по упоминаемости в социальных сетях.

«Профессиональные читатели», работа которых так или иначе связана с чтением, к общедоступным библиотекам настроены, скорее, иронически, тем не менее в Национальной библиотеке я вижу много своих знакомых из этой группы. Но более всего меня радуют молодые люди, которым здесь нравится необычная атмосфера, возможность не только почитать, взять книгу на дом, но и пообщаться.

Разнообразие практик чтения (и прослушивания) книг позволило исследователям сделать вывод о том, что они умножаются и в широких пределах индивидуально варьируются по мере роста различных медийных и технологических возможностей. Но этот процесс не ведет к вытеснению старых или технологически «устаревших» практик. По мнению исследователей, значение электронных книг растет, но они никогда полностью не заменят бумажные издания. Напротив, современные технологии ведут к ренессансу почти вытесненных практик. Например, широкое распространение аудиокниг фактически возродило – в новой форме – практику чтения вслух, которая до того сохранялась лишь в узком сегменте семейного чтения, преимущественно – для детей.

Отдельный раздел в исследовании посвящен читателям нон-фикшн (термин, обозначающий произведения нехудожественной, прикладной литературы. Произведения категории нон-фикшн основаны не на вымысле, а на фактах, в связи с чем в категорию нон-фикшн попадает широкий спектр книжной продукции, включая кулинарные книги, мемуары, эссе, энциклопедии и словари, научно-популярная литература, книги по психологии и личностному росту, философию и многое другое). Они делятся на ядро (категорическое предпочтение нон-фикшн) и периферию (читают не только нон-фикшн). Ядро – это своего рода фанаты нон-фикшн. Не пропускают ярмарки, знают и могут компетентно сравнивать издательства, специализирующиеся на соответствующей литературе. Бравируют тем, что практически не читают художественные книги и особенно демонстративно игнорируют бестселлеры.

В этой группе встречается тип «городских сумасшедших». Например, один из посетителей книжной ярмарки много лет покупает только философскую литературу и предлагает в сети услуги по «воспитанию правителя России».

Периферия любителей нон-фикшн менее категорична. Ее представители хуже разбираются в тонкостях дифференциации издательств, их читательские предпочтения более разнообразны. Однако именно нон-фикшн формирует их представления об истории, социальных проблемах, политических процессах, культурных феноменах и проч. Художественной литературе отказано в праве формировать мнение по поводу «реальности», ей оставляют развлекательную функцию на уровне вымышленных миров. Отсюда запрос на фэнтези. Как вариант: перечитывание классики как книг со знаком качества.

Если можно сравнить чтение с едой, то нон-фикшн, по их мнению, – это здоровая пища, а художественная литература – сладость, расслабление. Системным недостатком художественной литературы любители нон-фикшн считают ее принципиальное укоренение в повседневности, о которой читатель имеет собственное мнение.

Типичное мнение: «Если читать, то про какие-нибудь 1960-е годы. Это для меня все равно, что фантастический мир. А про нашу жизнь не хочу. Избегаю диссонанса в том, что знаю на собственном опыте».

Среди собеседников исследователей никто не оспаривал мнение о том, что люди стали меньше читать. Фактически это стало общим местом. Снижение интереса к чтению респонденты связывают с тем, что книг много, выбор велик: вокруг книг не возникает пространства дискуссий; литература в школе отбивает любовь к чтению. Семья утрачивает роль навигатора в чтении детей, появляются целые жанры, в которых родители не ориентируются. Модные стандарты квартирного дизайна вытесняют книжные шкафы, люди переходят на электронные библиотеки – как символ современности. Книги уносят из дома и как источник аллергии.

Тем не менее, респонденты регулярно покупают книги. Осознают, что в этом качестве отличаются от большинства в своем окружении, но говорят об отличии с элементами превосходства. Детские книги сегодня стоят совсем недетских денег. Но некоторые семьи на это денег не жалеют, эти расходы воспринимаются как инвестиция в мечту о светлом будущем ребенка. Такие покупатели выбирают детские книги, как для себя.

Исследование казанской аудитории на предмет одной из самых актуальных проблем современного мира о многом заставляет задуматься. Хорошо бы его результаты обсудить учителям словесности и библиотекарям. Ну, а родителям пожелаю не опускать руки, приучая детей к книге. Вопрос ведь не в том, что в вашем доме не растет еще один читатель. Книга формирует в характере ребенка то, что не может сделать ни один другой источник информации.