Каждый год – последняя суббота апреля у памятника Мусе Джалилю

Любовь Агеева

17 мая 2022 года

17 мая Елене Чернобровкиной исполнился бы 71 год. Она так и не смогла отметить свой 70-летний юбилей. Все ждала, когда отменят ограничения по ковиду, и она сможет пригласить гостей в свой хлебосольный дом.

Не случилось. Новый, 2022 год, она уже не встретила. Мы похоронили ее 30 декабря 2021 года.

Елена в Санкт-Петербурге. Прогулка с коллегой Андреем Морозовым,

За это время я многое что узнала о Лене, чего раньше не знала. При всей открытости ее характера она была человеком очень скрытным. Не любила говорить о себе. Больше слушала других…

Оказалось, что, кроме журналистского, у Чернобровкиной было еще два важных для нее сообщества. Подробности этой, мало известной стороны жизни своей подруги я узнаю от ее друзей уже сейчас.

Нина Сергеевна Новоселова рассказала мне о совместных годах, проведенных с Леной на аэродроме в Балтасях. Они пришли туда вместе в 1970 году. Сначала было 15 девчат, осталось 7 человек. Что интересно, они сохраняют память о полетах на планере Бланик до сих пор. Многие годы регулярно встречались в Балтасях на День авиации. Приезжали даже те, кто живет за пределами Татарстана. Иногда им даже разрешали полетать.

Скорее всего, именно в один из таких дней Лену сфотографировали перед прыжком с парашютом. Было это в 1996 году. А, может, и в другой день, и на другом аэродроме, в Куркачах. Там планеристы  прыгали с парашютом. Оказывается. Чтобы получить разрешение летать на планере, надо было обязательно сделать два-три прыжка.

Подготовка к прыжку. 1996 год

Бывали друзья по Балтасям и в гостях у Лены. Чаще всего она общалась, кроме Нины Сергеевны, с Антониной Сорокиной. Кстати, Нина Сергеевна стала мастером спорта, не раз защищала честь республики на соревнования. Она вышла замуж за Ильдуса Карамовича Лукманова, который был у них инструктором. Их дети росли на аэродроме. Летать начали с шести лет. Потребовалось специальное разрешение, чтобы они могли подняться в небо.

Еще Нина Сергеевна вспомнила, как они ремонтировали свои планеры. Чтобы полетать,  надо поработать – такой был у них девиз. Кстати, летать можно было только через год. И этот год был занят не только обучением премудростям планерного спорта, но и хозработами на аэродроме. 

Я помню, что Лена всегда с сожалением говорила о том, что не может летать. Причин не называла. Возможно, они были связаны со здоровьем. А, может, она была слишком легкой для планера. Нина Сергеевна вспомнила, что ей приходилось что-то подкладывать на сиденье, чтобы планер держал равновесие.

Второе сообщество, которым Лена дорожила, были ее одноклассники по школе №131 (ныне это физико-математический лицей №131). Она пришла сюда в 9-й класс по рекомендации учителей школы №44, где училась после возвращения семьи из Пестрецов, где жили до этого.  131-я была необычной. Она была создана в 1961 году как школа с углубленным изучением физики и математики при Казанском государственном  университете. Ребята изучали основы радиотехники, радиоэлектроники и программирования в объеме, обеспечивающим возможность работы в этих направлениях.

10Д класс школы №131. Выпуск 1968 года. 26 апреля 1980 года

Первым директором была  Наталья Самойловна Кревер, заслуженный учитель школы РСФСР, имеющая памятный знак «Отличник просвещения СССР».

«Это не просто школа – это чудо, созданное руками первого директора Натальи Самойловны Кревер и ее коллег!», – так восторженно написала Лена о своей школе в воспоминаниях для альманах о «Вечерней Казани». 

«В советское время в 131-й воспитывали людей, раскованно мыслящих, думающих, – вспоминала она. –  Например, классы дежурили по очереди и были в этот день полными хозяевами в школе. А какие давали знания! У нас же вели многие уроки университетские преподаватели! В выпускном классе весь учебный год нас пугали тем, что министерство даст для 131-й школы особые задания по математике. Как нас гоняли по предмету… Но разве ж бюрократы такое пробьют… Так что, у нас на письменном экзамене было то же, что в обычных школах.

 Помню, когда мы писали сочинение по литературе, по классу на цыпочках ходили родители и раздавали чай и пирожки. А вот когда писали математику, никаких пирожков нам никто не предлагал. Все сдали листочки, по-моему, уже через полчаса, втихомолку хихикая над «задачками для первоклашек»… Ну, не зря одноклассник Шамиль Вахитов, который потом стал профессором медицины, деканом КГМИ (у нас в классе еще один профессор и декан есть – Ренат Зарипов), сказал: «Кто закончил 131-ю, как минимум, не дурак». Наш любимый 10Д встречается каждый год, так-то…».

Вера Александровна Хрусталева подтвердила, что мотором их многолетнего общения была Чернобровкина. Встречались они всегда в один и тот же день – последняя суббота апреля, в 15 часов у памятника Мусе Джалилю, рядом с Кремлем.

Лена вела дневник этих встреч. К сожалению, пока мы его не видели. В квартиру Лены сумеем попасть только после приезда ее племянников с Дальнего Востока.

Лена ценила в школе особую атмосферу, созданную первыми педагогами школы: директором Натальей Самойловной Кревер, математиком Алексеем Степановичем Малясовым, филологом Аркадием Моисеевичем Письманником, физиками Виктором Васильевичем Болозневым, Иваном Алексеевичем Савельевым и многими другими.

В 60-х годах популярность физико-математического образования была невероятно высокой, и университет не мог не поддержать новую школу. Как я теперь понимаю, Лена задолго до служебных заданий по науке знала профессоров, с которыми ей приходилось общаться. Поскольку многие из них преподавали в ее школе. В воспоминаниях Натальи Самойловны Кревер, которые Лена передала мне для написания статья в каталог-справочник исторических захоронений Арского кладбища, я нашла конкретные фамилии людей, которые поддержали открытие специализированной школы: заведующего городским отделом просвещения  Макара Никифоровича Дашкевича, ректора КГУ Михаила Тихоновича Нужина, профессора математики Михаила Александровича Пудовкина (он был назначен ответственным за шефство университета над школой), Семена Александровича Альтшулера, Бориса Лукича Лаптева, Александра Петровича Нордена.

Подробности школьной жизни Лена не рассказывала. Обычно ограничивалась восклицательными предложениями по какому-то конкретному поводу. Помню, однажды вспомнила про то, как они всей школой ездили на Лысую Гору. Из воспоминаний первого директора я узнала, что это была за поездка. Такого понятия, как Лысая Гора, в нашей республики не было. Была лесная полоса по берегу Волги в районе Пустых Моркваш и Дачной, лес с цветами и грибами и необыкновенно красивый вид на просторы Волги. Вокруг лес с цветами и грибами. И необыкновенно красивый вид на просторы Волги.

 Там располагалась дача Натальи Самойловой. И однажды она решила увезти туда осенью на один день всю школу, сняв для этого два пароходика.

Приведу цитату:   

«Когда мы впервые ехали с учениками на теплоходе и они увидели близко к берегу большую зеленую поляну на возвышенности, кто-то крикнул: «Наталья Самойловна, смотрите, какая большая лысина, а вокруг лес». А другой школьник воскликнул: «Пусть это будет Лысая Гора».

Так ученики 131-й школы дали этой поляне название.

Татьяна Самойловна подробно рассказала о том, как проходил этот день на природе. Это был не просто отдых. В программе были различные соревнования, в том числе по установке палаток, по бегу обычному и бегу с тарелкой, наполненной водой, на голове. по быстроте проползания по-пластунски участка определенной длины. Последним видом соревнования были творческие номера. Предлагался любой вид художественного чтения (стихи, проза), песни, индивидуальные и групповые, танцы, игра на гитаре и т.д.

На сайте лицея №131 есть страничка, на которой представлены известные выпускники, как те, которые избрали профессии, связанные с физикой и математикой, так и гуманитарии, среди которых я нашла много знакомых. Многие с фотопортретами и краткими биографическими данными, кто-то – общим списком, через запятую. Елена Чернобровкина – в этой части списка, через запятую. Уж не знаю, с чем это связано. Может, сегодняшние учителя все сплошь молодые специалисты, и они не знают, что в свое время это имя знала практически вся Казань, поскольку Елена Николаевна Чернобровкина работала в «Вечерней Казани», тираж которой был в лучшие времена 225 тысяч экземпляров.

Все друзья Лены, с кем я общалась на похоронах и поминках, потом по телефону, находили для нее удивительно добрые и теплые слова. Я посмотрела на подругу совсем другими глазами. Наивная, я полагала, что у нее вся жизнь была только в работе, в журналистике.

Так что могу только повторить заголовок, который я поставила к своему очерку о  коллеге и подруге, написанному сразу после ее похорон – Елена Чернобровкина: известная и неизвестная.

Про то, что она в тайне от всех писала свои фантастические повести, расскажу отдельно. Здесь только сообщу, что получилось две книги, в которых собраны восемь повестей и один рассказ в стиле фэнтези, которые мы нашли в электронной библиотеке "ЛитРес". Предисловие, а точнее - рецензию, написал известный казанский писатель-фантаст Сергей Челяев.На обложку хотим вынести портрет Елены, нарисованный ее коллегой по "Вечерке" Мариной Абрамовой. Книги  уже сверстаны в Издательском доме Маковского (Олег Маковский и Эдуард Ахмадеев). Сейчас ищем спонсоров.

Если у кого есть желание приобрести оба сборника, можете оставить заказ на моей страничке в сети VK. Предполагаемая цена за каждый - 500 рублей.

 Читайте:

Лена Чернобровкина: известная и неизвестная

«Ушла эпоха романтизма в журналистике»: не стало Елены Чернобровкиной

«Она откуда-то сверху смотрит, посмеивается и говорит: «Ребята, да ладно. Вы чего?» Казань простилась с Еленой Чернобровкиной. В ее честь «БИЗНЕС Online» учредит премию молодым журналистам

В Казани простились с легендарной журналисткой Еленой Чернобровкиной