Ядерной войны не будет ― будет борьба за мир с применением ядерного оружия

Любовь Агеева

19 июня 2024 года

Я редко пишу на отвлеченные темы, которые можно назвать философскими, поскольку прожила большую жизнь в журналистике как репортер. А у репортеров выходы на такие размышления бывают случайными, и они всегда связаны с конкретными обстоятельствами.

Так, однажды я вышла на общие проблемы воспитания подрастающего поколения ― и написала книгу «Казанский феномен: миф и реальность». Но в ней была только попытка взглянуть на причины загадочного, как нам тогда казалось, «казанского феномена». Спустя 35 лет я постаралась осмыслить их уже на другом уровне, с учетом практического опыта, личного и общественного, с помощью науки, педагогической и психологической, консультируясь у медиков, юристов и правоохранителей.

Но это были размышления о прошлом. А тема сегодняшних раздумий, пожалуй, сверхактуальная. Мир подступил к черте, когда реальными могут стать самые изощренные идеи фантастов. Меня мало интересуют те, кто привел к ней ― люди, принимающие решения, политики и политологи. Тут я полный профан, а писать о том, что хорошо не знаю, считаю неприличным. Для меня это очередной повод поразмышлять о журналистике и журналистах. Хочу понять, какие круги на воде оставляют элитные разборки высших эшелонов власти разных стран, и могут ли народы, успокоив «ястребов», договориться.

Мы не всё знаем. Знаем про острые политические дискуссии, громкие заявления и меморандумы, про боевые действия и культурные «отмены» Чайковского, Достоевского, Чехова…Европа отсекла нас новым железным занавесом.

Хотела бы надеяться, что не всё так страшно, как рассказывают в патриотическом запале некоторые мои коллеги по телевидению. Россияне по-прежнему ездят в Европу, правда, далеко не все и через Стамбул. Как и раньше, проводятся международные научные семинары.  В России выступают артисты из стран Запада, а на открытии сезона в «Ла Скала» на русской опере, как сообщали СМИ, была самая большая противница всего русского Урсула фон дер Ляйен, «главная гинекологиня Европы», как ее называют на НТВ.

Клички, публичные оскорбления в наше время в большом ходу. Прибегают к такому языку даже дипломаты, чего, говорят, раньше никогда не было. Как только не называют на Западе Путина?!  Как только не потешаются у нас над Байденом?!

Какие тут могут быть дискуссии о совместном проживании на Земле… Но ведь не можем разъехаться по разным планетам!..  

Поводом для такого размышления послужила лекция Татьяны Владимировны Черниговской, популярного в сети просветителя науки, известного ученого в области нейролингвистики и теории сознания, доктора биологических и филологических наук, прочитанная будущим юристам. Ролик на платформе YouTube называется  «Почему каждый из нас индивидуальный…».

Даю ссылку на канал «Бесплатная психология»  для тех, кто хочет узнать, о чем она в ней говорила.  

Я затрону лишь один аспект ее выступления, но приму во внимание десятки ее лекций и интервью, которые находила в интернете.

В лекции «Почему каждый из нас индивидуальный…» меня особо зацепила ее тревога по поводу того, что в современном мире человек, живет, как в пещере, по законам инстинкта, а не по доводам разума. При этом нет взаимопонимания, даже если люди говорят на одном языке.

Особенно ее пугает «страшное расслоение» социума, которое можно наблюдать и в образовании, и в культуре, «уменьшение середины: либо это элитарное, очень высокого класса интеллектуальное, эстетическое ― либо это даже не «Макдональдс», а вообще черт знает что. А в середине что?».

Профессор не уточнила, что означает ее эмоциональное «черт знает что». Но ведь в «Макдональдс» ходят и интеллектуалы с эстетами…

А, может она вообще не о том думала, о чем задумалась я после ее лекции, и не ту середину имела в виду…

Татьяну Владимировну многое беспокоит в современном мире. Прежде всего это проблемы, с которыми мы столкнулись в информационную эпоху: влияние виртуального мира на мир реальный, что, по ее мнению, приводит к необратимым последствиям развития каждого конкретного человека и социума в целом, опасности, которые нас в связи с этим поджидают. Тот же искусственный интеллект, о чем она недавно страстно говорила на панельной дискуссии Петербургского экономического форума.

Татьяна Черниговская бьет в колокола уже давно ― мир съехал с катушек! Жаль, что таких, как она, власть предержащие не слышат. Они думают про политику и экономику, а она ― про человека. Потому что именно он определяет и политику, и экономику.

Поддерживая ее вывод о сокращении середины, то есть центра, я понимаю «крылья» немного по-другому. Как мне кажется, водораздел ИЛИ ― ИЛИ проходит не по уровню интеллекта и эстетических пристрастий. Он гораздо глубже, а потому опаснее.

С одной стороны, скажем, справа, ― те, кто считает себя элитой, ходит в театры и на концерты за бешеные деньги, разговаривает на нескольких языках, учит детей в частных школах. Если говорить проще, это то, что в Российской империи называли высшим светом, а по-современному ― тусовка по образцу московской Рублевки (такая есть в любом крупном городе, Казань не исключение). Их очень устраивает современная Россия. Точнее, устраивала раньше. А когда устраивать перестала, многие ломанулись если не в вожделенную Европу, то хотя бы в Казахстан.

С другой стороны, скажем, слева ―  те, кого Россия с 90-х годов устраивает не очень, и они с сожалением вспоминают времена Советского Союза. Органически не приемлют нравы «рублевской» тусовки, что было наглядно видно, когда обсуждалась «голая вечеринка». Самые крутые радикалы пишут доносы на тех, кого считают не патриотами: кто не так спел или написал, не о том говорил со сцены или в телеэфире, не то перепостил в соцсети... Они недоумевают, почему при нашем разладе с Европой мы продолжаем  слушать песни на иностранных языках. Готовы искать компромат даже у классиков.

Для профессионального интереса читаю паблики в сети и тех, кто справа, и тех, кто слева. Пугают и те, и другие. Одни ― тем, что всех, кто не в тусовке, считают быдлом, другие ― тем, что хотят вернуть нас в Россию без инакомысляших.  

А мощного центра, который мог бы уравновесить радикалов и справа, и слева, нет. Наверное, это закономерно в обществе, которое так и не стало единым после 1991 года. Это видно каждый раз, когда заходит разговор о Сталине. Чему тогда удивляться, когда мнения становятся всё более радикальными, позиции ― всё непримиримее?!

Можно было бы свести различия между «правыми» и «левыми» к поговорке «на вкус и цвет товарищей нет». На то и свобода мнений ― у каждого своё. Но это было бы большим упрощением. Поскольку мы в одной лодке, где все хотят порулить. А что может случиться с такой лодкой, уже видели. Однажды это произошло на наших глазах ― когда распалась великая страна.

Как мне кажется, объяснение радикализации общественных настроений ― не только в политических пристрастиях и даже не в качестве, если можно так сказать, человеческого материала (человек как существо социальное в главных константах изменился  мало), но и в условиях жизни современной цивилизации, любой ― русской, англо-саксонской… И здесь есть не только субъективные факторы в лице правителей мира, которых Бог странам послал, но и объективные, которые определяются новыми условиями нашей жизни. И прежде всего, современными информационными технологиями, которые дали человечеству как огромные возможности, так и многочисленные «побочки», как это часто случается в медицине.

Не буду вдаваться в эту тему подробнее. Она для отдельного разговора. Мы много говорим об этом со слушателями Университета третьего возраста, где я буду в сентябре комплектовать четвертую группу «Журналистика».

По мнению Т. Черниговской, утрата середины не сулит ничего, кроме кровопролития во всех смыслах этого слова. Люди не хотят и не умеют слышать друг друга, человек с другой точкой зрения сразу становится врагом…

И это всё в эпоху, когда нет никакой веры в то, что сообщается в СМИ и соцсетях, когда разно всё – не только мнения о факте, но и сам факт. Когда можно выдумать маленькую войну с неким государством, которое об этом даже не узнает, поскольку там не смотрят американское телевидение (я о фильме «Хвост виляет собакой»). Когда нет никаких профессиональных табу на ложь, что замечательно показано в отечественном фильме «День радио».

Почему же происходит это «страшное расслоение», о котором я думала, когда слушала профессора Черниговскую? Причин много. Некоторые существуют с момента зарождения человека, когда возникла извечная дихотомия «свой ― чужой», другие, их больше, привнесены плохим образованием и воспитанием, бескультурьем и неумением жить среди людей.

Известный казанский психотерапевт профессор Владимир Менделевич в одном из интервью говорил мне, что каждый человек зарождается как зверь, но всё звериное в нем постепенно нейтрализуется ― родителями, педагогами, влиянием хороших книг и фильмов, других видов искусства. Нечто похожее, по его мнению, происходит, когда некрасивый кусок породы после огранки становится алмазом.

Надо ли доказывать, что процесс «огранки» в современном мире если не остановлен, то очень затруднен? И не только тем, что образование и искусство у нас теперь разделены на элитарное и массовое. Пипл «хавает» всё, что ему пошлют элитарии: писатели, работающие в жанрах типа комикс, создатели многочисленных сериалов и боевиков, композиторы, сочиняющие музыку на синтезаторах… Всё сгодится, чтобы превратить народ в стадо. Телевидение тут ― надежный помощник.

Между тем, одна из главных функций журналистики ― культуро-формирующая.  Еще одна забытая ее задача ― содействовать гармонизации общественных отношений, поиску компромиссов, когда нет единой точки зрения, а не распалять страсти, как это делается на некоторых телешоу.

Расслоению общества способствуют и другие факторы, в первую очередь, деление людей на богатых и бедных. Конечно, богатые были даже в советское время, но никогда прежде они так нагло свои богатства не демонстрировали. Люди небогатые с этим как-то смирились. Случись «голая вечеринка» раньше начала боевых действий на Украине, дорогой камень на попе Ивлеевой вряд ли бы вызвал такое массовое неприятие.

Если смотреть наши фильмы, все у нас живут в коттеджах с прислугой, ездят на крутых тачках и не вылезают из фитнес-клубов. Можно подумать, что нет в современной России семей, которые едва сводят концы с концами от получки до получки. У таких есть шанс появиться на экране только в телепередачах «Пусть говорят», «ДНК» и «Жди меня».

Реанимирован и труп классового расслоения. Причем, отнюдь не поборниками возвращения к коммунистической идее. Помню, когда Герман Чернышев, коллега по «Вечерней Казани», объявил, что он «из графьев», его дружно высмеяли. И не потому, что в нем трудно было узнать потомка графского рода ― смех вызвала корявая фраза. А после его смерти выяснилось, что дед Германа и в самом деле был графом. В 80-е годы прошлого века наши сограждане еще не искали своих дворянские или купеческие корни.

Стала очень актуальной «Бесприданница» Островского. Мужей и жен теперь выбирают только «из своего круга»… Как-то незаметно, но в обществе поменялись приоритеты. Хотя кругом говорят об общих национальных ценностях, но ценности у каждого «круга»  свои. Так что в чужой не попадешь. И произошло это не без участия моих коллег, журналистов. Потому что они тоже захотели быть элитой.

Недавно одна студентка, получающая в нынешнем году диплом журналиста, поинтересовалась, почему я выбрала эту профессию. Я, еще не договорив фразу, увидела, что ей не понять моего тогдашнего желания сделать мир лучше. У нее виды на будущую профессиональную жизнь много проще ― хотела бы работать в СМИ, но будет продолжать пиарить эстрадных звезд. Журналистикой столько не заработаешь…    

Советских журналистов принято обвинять в том, что они служили власти, всё делали по указке ЦК КПСС. Может, кто и служил, только не «Вечерка» или «Казанские ведомости», когда я была в них главным редактором. Андрей Петрович Гаврилов считал, что прежде всего мы делаем газету для людей, защищаем именно их интересы. А во время перестройки вообще случилось невиданное ― власть научилась слушать народ, народ признал власть за союзника. И во многом этому способствовали СМИ. Только недолго это продолжалось…

Журналистика сегодня разная, в зависимости от того, кому служит. Рассчитывать на то, что она поможет укрепить середину, не приходится. Мало того ― когда смотришь политические программы на телеканалах и особенно в сети, нельзя не заметить, что они ориентированы как раз на «крылья». Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку.

 Давать конкретные характеристики СМИ не берусь, и не потому что боюсь кого-то обидеть или разозлить. Просто это повсеместное явление.

И каков результат? Масса людей, и справа, и слева, вообще не доверяет официальной информации. Ищут другие источники. Но они нужны большинству не потому, что люди хотят найти истину ― просто люди хотят подкрепиться энергией единомышленников.

Довелось слышать упреки в адрес Алексея Пивоварова (кажется, он иноагент): мол, где же его мнение, если он дает разные точки зрения? А я ценю его программу «Редакция. NEWS» как раз за это. Так учили нас работать западные поборники советской демократии во время перестройки.  Нам рассказывал об этом Виктор Смирнов, который был собкором британской медиакорпорации Би-би-си, приводя конкретные примеры, когда у него не брали важную новость только потому, что не было альтернативной точки зрения.

Где теперь традиции той западной журналистики? И кто виноват в том, что она умерла: правители, политики, народы, сами журналисты, а, может, новые информационные технологии, породившие журналистику постправды?

Нельзя не видеть, что этими болезнями болеют сегодня все. Весь мир четко поделен на «крылья». И нет середины, чтобы вразумить людей хотя бы у края ядерной пропасти.  

Я жила в эпоху «холодной войны», когда между СССР и всем западным миром лежала, казалось бы, непреодолимая пропасть. Как я теперь понимаю, пропасть была между сильными мира сего, но никак не между людьми и народами. Могу судить об этом, полвека наблюдая за непростыми взаимоотношениями русских и поляков. 

Как нельзя вытравить из памяти татар Ивана Грозного, так невозможно заставить поляков забыть обиды, нанесенные им нашим государством. И хотя сегодня это не Российская империя и даже уже не СССР, они думают о нас, как в старой польской поговорке: głowa radecka - rozum decka (голова советская ― разум, как у ребенка). Ее я услышала в 1972 году, когда впервые приехала в Варшаву. Так сказала родственница моих друзей, когда вернулась из кинотеатра, где смотрела какую-то советскую картину. Она не знала, что я из Советского Союза. Потом все дружно уверяли меня, что поговорка вовсе не про меня: СССР ― это одно, а конкретная пани Агеева из Казани ― это совсем другое.

За несколько поездок в Варшаву до нашей перестройки у меня была возможность убедиться, что поговорка не отражает мнения всех поляков. Это наблюдалось еще многие годы после крушения Советского Союза и Варшавского договора, и люди грудью вставали на защиту наших памятников, когда польские власти, устремленные в Евросоюз и НАТО, именно этим хотели доказать свою преданность новым покровителям.

Но в Польше уже давно шло «расслоение» на «крылья», чему, кстати сказать, в немалой степени способствовало признание нашей вины в убийстве поляков в Катыни. Недавно слышала, что ученые историки располагают официальными свидетельствами того, что сделали это немцы, что было в свое время признано судьями Нюрнбергского процесса. Но разве поляки примут эти запоздалые уточнения?

Нашлись хорошие учителя, которые заставили польскую молодежь поверить и в «советскую оккупацию» (именно так рассказывается в варшавском краеведческом музее о жизни Польши во времена Варшавского договора), и в то, что стране и каждому поляку лучше с Западом, чем с СССР.

У их дедов на это до сих пор другая точка зрения. И хотя не всё в соцлагере им нравилось, но они знают смысл русской пословицы ― где мягко стелют, там жестко спать. Судя по взбрыкам польского руководства, не во всем подчиняющегося  западными стандартам, в Польше еще не забыли ее смысла.

Я знаю сегодня две Польши:  одна ― это официальная Варшава, то и дело удивляющая своим русофобием, другая ― это мои друзья и их единомышленники, которые всё понимают про своих правителей и с нетерпением ждут момента, когда мир, «съехавший с катушек», вернется в нормальное положение. Они не скрывают, что таких в стране мало. Особенно среди молодежи, которую мы не знаем совсем. Как, впрочем, не знаем и их отцов. Ослепленные возможностью стать страной Запада, мы пробежали мимо Польши без остановки, по ходу движения бросая обидные для поляков суждения и оценки.  Делаем это до сих пор, не различая народ и правителей. Поляки отвечают тем же.

Как тут не заглянуть в прошлое? Я помню, как часто звучали у нас на радио и телевидении польские песни, мы знали их популярных исполнителей: Марылю Родович, «Червоны гитары» (замечу, в Казани гастролировали две польские группы: «Но то цо» и «Скальды»). Смотрели их фильмы и запоминали имена режиссеров: Анджей Вайда, Кшиштоф Занусси, Юлиуш Махульский, Роман Полански…

А поляки слушали нашу музыку и смотрели наши фильмы. Наравне с западными «ужастиками» типа «Челюсти». В моей виниловой коллекции есть пластинка Булата Окуджавы ― его песни поют польские певцы. Это единственный случай, когда, на мой взгляд, другим исполнителям удалось передать неповторимую интонацию его песен.

Конечно, вы догадались, к чему я клоню. И не ошиблись ― взаимопониманию двух народов во много способствовали СМИ, советские и польские. Это они наращивали ту самую середину, о котором говорит профессор Черниговская, и она укрепляла взаимопонимание между народами, несмотря на вековые обиды.

Увы, не всё было так легко и гладко.  Справа от центра были те, кто грезил о Западе, о капитализме, который точно лучше, чем социализм, слева ― те, кто понимал, что не всё так с этим капитализмом однозначно. Помню, в один из приездов я увидела в варшавском магазине старушку, которая просила продать ей одно яйцо. Многие поляки уезжали тогда работать в Германию, хотя «любят» немцев еще больше, чем нас. 

Сначала тех, кто находился слева, было больше. И власть должна была с этим считаться. Потом ситуация поменялась. Польша стала восточной витриной Запада, и я видела прекрасные автобаны, суперсовременный Музей Шопена, новый спортивный комплекс недалеко от Вислы... И везде на специальных плакатах напоминание ― это сделано на деньги Евросоюза.

Напоминания о том, что Советский Союз помогал возродить Варшаву из пепла после войны, сегодня в Варшаве не встретишь.

В современной Польше всё теперь другое ― полюса поменялись кардинально, и власть должна отражать мнение тех, кто на правом «крыле». Поскольку теперь эта сторона ― большинство. Даже если для этого надо отключить на кабельном телевидении все советские каналы, как это было сделано в феврале 2022 года.

Весь мир сегодня расколот на «правых» и «левых». Как тут не вспомнить популярный советский анекдот: армянское радио спросили, будет ли атомная война. Армянское радио ответило: войны не будет, будет борьба за мир с применением ядерного оружия.

Как бы в борьбе за демократию не оказался тот анекдот вещим…