Дружили в Казани три купца

МАРИНА ПОДОЛЬСКАЯ

21 апреля 2018 года

Дружили в старинной Казани три коммерсанта, партнеры в делах: русский купец первой гильдии и торговцы с большим капиталом – еврей и татарин. Зимой 1910 года они сфотографировались вместе на центральной улице Воскресенской в ателье Фельзера. Этот столетний снимок бережно хранят в казанской семье Милицыных.

По просьбе Бориса Рафаиловича Милицына, нашего многолетнего внештатного автора, мы размещаем очерк Марины Подольской из журнала «Наш дом Татарстан» (№6, 2016).

В старину фото втроем – недешево и небыстро: пойти вместе к фотографу делать снимок еще раз, забирать. Без причины не соберешься. Церемония. Старинное фото всегда событие, всегда на память, а то и на очень долгую память.

На нем справа Агафон Васильевич Aфанасьев– купец из староверов, миллионщик. В центре, в подбитом каракулем казакине – его воспитанник и партнер Абрам Милицын, 39 лет. Слева – в теплом чекмене Гильман Латыпов, поставщик Афанасьева из Самарской губернии. Ему 47 лет. Самый расцвет.

Все довольны, молодые, смотрят уверенно, их бизнес успешен и растет. Афанасьев мимо фотографа глядит спокойно – в его 62 года в делах и дома порядок, его любимая, пока еще невенчанная вторая жена, очень юная хволынская крестьянка Анастасия Караулова, год назад родила вторую дочь. На улице десятый год, в стране подъем, до тяжкой германской войны еще четыре года и пусть непростых, но долгих и, оказывается, счастливых семь – до катастрофы. Есть еще время красиво торговать, одно, что поднимать страну.

Дед Агафона Васильевича Афанасьева – старообрядец Никита Афанасьевич Тихомиров с семьей перебрался в Казань в конце 30-х годов позапрошлого столетия. Отец Агафона – Василий Никитич – торговал и сына пристрастил к этому. Деятельный, жесткий в работе, Агафон быстро умножил приданое жены, дочери сибирского купца Петра Добрынина, а она подарила ему семерых деток.

Как и все крупные коммерсанты, Афанасьев не стоял в бизнесе на одной ноге. Торговал в центре Казани на Большой Проломной, Рыбнорядской, Воскресенской, Мяснорядской, Черноозерской, Новокомиссариатской, Лецкой российскими и заморскими продуктами, лучшими деликатесами – рыбой, икрой, спиртным, мясным, сырами, фруктами, сладостями, чаем, кофе, отборным рисом, пряностями, иной бакалеей. Всего не перечесть, что стояло на сверкающих под яркими электрическими лампами и в зеркалах полках и прилавках его богатых гастрономических магазинов с расторопными, обходительными и непременно красивыми на вид продавщицами и приказчиками. Когда в 1903 году купец Леонтий Владимирович Кекин выстроил свой доходный дом-дворец на стрелке Большой и Малой Лецких улиц, Афанасьев тут же и там открыл свой магазин.

Торговому дому «А.Афанасьев с сыновьями» принадлежали акции Бакинских нефтепромыслов, жилые дома, торговые площади и несколько крупных складов в самом центре города, на паях с купцами Смоленцевым и Горзиным – Торговый дом на вере «Казанские прессованные дрожжи», с другими компаньонами – дрожжевой и винокуренный завод. И еще, видимо, много чем занимались Агафон Васильевич и сыновья.

Гильман Латыпов из села Лабитово Ставропольского уезда Самарской губернии начал свое дело с гусеводства. Село стоит на притоке Черемшана, чистой, неглубокой и рыбной речке Малый Авраль. Однажды Гильман угостил заезжего русского купца гусятиной и получил совет заняться разведением этой крупной и вкусной птицы. Вскоре у Гильмана Латыпова появились теплый сарай для выведения гусят, несколько работников и больше тысячи белоснежных и серых птиц древней холмогорской и арзамасской пород – они быстро растут, мясо их нежное, печенка жирная, перо и пух обильные. Гуси Гильмана привольно плавали в заводях Авраля и быстро вырастали. Дважды в год, в начале мая и августа, во время их линьки, в специальном доме девушки из села осторожно, нежно ощипывали им брюшки и бока – до фунта пуха и пера с одного гуся. Птицы скоро опять обрастали. Перо мужики несколько раз дочиста промывали в реке, девушки сушили в тени на сквозняке, сортировали, выветривали гусиный запах.

В Мелекессе, там, где Черемшан впадает в Волгу, появилась фабрика Гильмана Латыпова по производству изделий из гусиного пуха. Из пуха пятнадцати-двадцати гусей получается большое одеяло. Для подушек и перин перо смешивали с пухом, а одеяла стегали чисто пуховые, легкие, мягкие. Поверх наперника покрывали кызыл малом – толстым красным атласом. Его Гильман сначала возил с Нижегородской ярмарки. Потом наладился, встречал поставщиков ткани на Шелковом пути.

Товар свой поставлял в Нижний, по первому морозу в конце ноября – начале декабря все Лабитово стояло в облаках белого гусиного пуха, разворачивался праздник «каз эмэсе – «гусиная помощь». Женщины Лабитово, а то и соседнего Абдреево всем миром щипали обваренные кипятком гусиные тушки. Шутки, песни! Девушки старались больше всех – будет им из пуха подушка в приданое! Женщины носили ощипанных птиц к реке на коромыслах, а мужчины мыли их в ледяной реке – ритуал очищения в речной воде. На берегу хоровод, игры, смех! В конце праздника пускали пуховые перышки по ветру, чтобы в будущем году приплод в гусиной стае был большим.

Дело спорилось, и лабитовский гусь был готов к отправке в Самару, Саратов, Нижний, Казань! В Казани Гильмана Латыпова уже поджидал Агафон Васильевич Афанасьев. Торговал и гусями, и потрошками, и лакомством – гусиной печенкой. Хороша для паштетов! Не все сразу пускал в дело, приберегал часть до конца Рождественского поста. Вот когда гусь в цене! Да и все лучшее в цене – разговеться христиане готовились на славу.

Писатель Иван Шмелев рассказал, как это было в Москве перед Рождеством:

«А мороз такой, что воздух мерзнет. Инеем стоит, туманно, дымно. И тянутся обозы – к Рождеству. Обоз? Ну, будто поезд... только не вагоны, а сани, по снежку, широкие, из дальних мест. Гусем, друг за дружкой, тянут. Лошади степные, на продажу. А мужики здоровые, тамбовцы, с Волги, из-под Самары. Везут свинину, поросят, гусей, индюшек – «пылкого морозу». Рябчик идет, сибирский, тетерев-глухарь... Тысячи саней, рядами... Поросячий ряд, на версту. А там – гусиный, куриный, утка, глухари-тетерьки, рябчик... Прямо из саней торговля. И без весов, поштучно больше. Широка Россия – без весов, на глаз. Богато жили».

Капитал Гильман Латыпов нажил на гусях. А пока на Шелковом пути искал поставщиков атласа для подушек и перин, наладил в Самаре, Москве, Санкт-Петербурге торговлю «красным товаром» – шелками, бархатом, парчой, тафтой. Возил товары на рынки Средней Азии, Турции, Китая. В Астрахани имел своего представителя. В Нижнем Новгороде держал склады и магазин. И Казань не обошел – фотография троих друзей тому свидетель.

Как-то в Санкт-Петербурге в ресторане разговорился с кудрявым видным мужчиной. Поужинали вместе. И назавтра вдвоем пришли пообедать в это место. А там и по два раза за день встречались за столом. О чем говорили? Что свело их? Яркая азиатская внешность самарского торговца? Его острый ум? Перед отъездом Гильмана мужчина принес ему подарок – свой небольшой живописный этюд с подписью «Василий Суриков». Да, это был знаменитый сибиряк, столичный живописец, тогда уже автор «Утра стрелецкой казни», «Меншикова в Березове», «Боярыни Морозовой».

В Лабитове Гильман Латыпов построился, купил землю, сеял, торговал зерном. Жена Мунира растила двоих сыновей и трех дочек.

Дочь Галима Латыпова  Мунира Сайфиева с детьми 

Сыновья Карип и Минхат выросли отцу помощниками. Три дочери окончили медресе «Иж Буби» в Сарапульском уезде, стали учительницами. Когда Марьям дала согласие выйти замуж за выпускника медресе Мухаметшакира, хафиза, знавшего наизусть Коран, Гильман Латыпов в подарок к свадьбе выстроил молодым дом и мечеть, в которой имамом стал его молодой зять.

Первым Милицыным в Казани был рекрутированный в солдаты в сентябре 1860 года Пейсах Давыдов Милицын из городка Друя Виленской губернии. В Друе к тому времени проживало около 3000 евреев и было всего три синагоги. Понятно, что в хедер ходить большинству мальчиков Друи не пришлось, и Пейсах, прослужив в российской армии 16 лет, остался совершенно безграмотным, расписывались за него другие. Закончив службу в Казани в 1876 году, Пейсах тут и остался – российский закон давал ему право безусловного проживания для себя и семьи в любой точке империи. Жениться рекрутам во время службы разрешалось, и Пейсах женился. В 1871 году жена родила сына Абрама, потом дочерей Райку и Геньку.

По казанской переписи 1888 года, сапожник Пейсах Милицын торговал на толкучем рынке. Сапожником он был холодным – это значит нищета, нет для работы угла под крышей. У В.И.Гиляровского:

«холодные сапожники», приходившие в Москву из Тверской губернии с «железной ногой», на которой чинили обувь скоро, дешево и хорошо. Их всегда с десяток работало тут, а клиенты стояли у стенки на одной ноге, подняв другую, разутую, в ожидании починки».

«Холодный сапожник У наших ворот Дырявую обувь В починку берет», – это Сергей Михалков.

Пейсах Милицын с семьей жил на улице Успенской, ныне Московской, в доходном доме купца Агафона Васильевича Афанасьева. Обувь в те времена была дорога, за ней ухаживали, многократно чинили и донашивали до последнего. Рядом с домом Афанасьева был большой базар, клиентов в худой обутке Пейсаху хватало – семью кормил. За жилье платил Афанасьеву услугами, приглядывал за обувью хозяйской семьи, а то и тачал новую.

Сын Пейсаха Абрам вырос во дворе Афанасьева, где были его торговые склады. Быстрым, сметливым подростком уже работал там подручным. Где и когда Абрам Милицын выучился русской грамоте, никто не знал. Наверное, сам выучился. И дело торговое парень постигал быстро и удачно. Не случайно Афанасьев взял 17-летнего некрещеного Абрашу младшим приказчиком в один из магазинов на Успенской – купцы, особенно староверы, жили кланово, чужим не доверяли. А этому юнцу было доверие. Есть твердый заработок, можно и жениться. Что и сделал Абрам в 17 лет, взял в супруги 20-летнюю Лэю Израилеву Добе.

Абрам Милицын с женой Леей. 1888 год

Абрам торговал в магазине Афанасьева, а Лэя вела хозяйство и рожала каждый год по малышу, всего одиннадцать. Выросли девять. Четыре сына окончили вторую казанскую мужскую гимназию, дочка Белла – Родионовский институт благородных девиц.

После 1917 года сын Рафаил получил диплом Московского музыкального техникума имени Гнесиных, а Лазарь – Казанского политехнического института.

В старые времена люди были привержены своим религиям – в жестокой социальной среде вера помогала держаться в нравственных рамках. Пока их не травили друг на друга, люди верили каждый в своего Бога и жили с другими рядом добро. Вот и Абрам Милицын с богатейшим православным хозяином не просто ладил. Агафон Васильевич многодетному приказчику доверял и научил его работать. Немало Абрам прослужил его доверенным человеком. А настало время, Афанасьев помог ему начать собственное дело. На Успенской, рядом с Сенным базаром, Абрам Милицын открыл в помещении склада Афанасьева лавку, летом торговали галошами, зимой валенками – нужный крестьянину товар. Дело пошло.

1906 год, справочник «Вся Казань»: Абрам Пейсахов Милицын – торговля шапками и обувью по третьему разряду в двух торговых точках на улице Проломной в доме Юнусовых и в Устье. 1909 год: Казанский мещанин А.П. Милицын торгует обувью на Устье, живет там же.

Росла семья – невестки, внуки. 20 человек. Росла торговля. В 1913 году регистрируется Торговый дом «Милицын А.П. с сыновьями» в виде полного товарищества с капиталом 25000 рублей.

На рекламе в казанской газете читаем:

«А.П.Милицын – Собственное производство выхухолевых, оленьих и прочих зверьковых шапок. В полном выборе. Казань, Б.Проломная. Во время навигации в Устье собственная лавка. Нижегородская ярмарка, Торговля близь Главн. Дома 5 и 6 линия, №17. Обувь кожаная Санкт-Петербургская, Варшавская и собственного производства. Валяная кукморская, кукарская и др. лучших производств. Дорожные вещи и резиновые галоши».

В принадлежавших Афанасьеву помещениях в доме купца Василия Заусайлова на углу Большой Проломной и Гостинодворской появляется большой магазин Милицыных. На втором этаже над торговым домом были «Большие Сибирские номера», напротив Казанское подворье, номера Щетинкина, выше по Гостинодворской толчок, рядом хлебный базар.

А сама Проломная как уж богата и торговлей, и покупателями, ресторациями, и новыми развлечениями. Удачное место дал Афанасьев Абраму под магазин, – бойкое место, лучшее.

А время неслось тогда в России бешеным зверем, Кровавая, долгая Германская война. Разруха. Эпидемии. В 1917 году – катастрофа, всеобщий взрыв, всеобщая беда, непоправимая.

У купца Агафона Васильевича Афанасьева все предприятия отняли. Богатые магазины его при советах зачахли, навсегда опустели. Один, без молодой жены, детей купец уехал в Батуми, остался там, видимо, выбирал путь. Турция от центра города в 17 километрах. Но не ушел туда, умер 72 лет на российской земле.

Сын Абрама Милицына Рафаил и внук Борис. Казань, 1934 год

В Лабитово в 1918 году пришли дутовцы, расстреливали большевиков. Гильман с сыновьями и его зять мулла Мухаметшакир несколько человек спрятали у себя. Вскоре Мухаметшакира арестовали и привезли в Мелекесс в ВЧК. Там на допросе его узнал один из главных чекистов Насибулла Рамазанов – он, раненый, был в числе спасенных семьей Гильмана, его выхаживали дочери Гильмана и жена. Рамазанов отпустил Мухаметшакира. И Гильмана Латыпова не тронули. Хозяйство его, правда, без прежнего размаха, продолжало существовать – гусиное мясо при большевиках никто тогда еще не отменил. Тем более пришел НЭП.

Но Сталин методично додушивал хозяйскую породу в СССР. В коллективизацию в 1929 году у Гильмана Латыпова и семьи отняли все, в доме их сделали контору, и старик с женой поселились в маленькой халупке. Спасибо, не выслали. Гусей, как и любую скотину и птицу, держать частникам запретили. А уж про красный товар с Востока вообще позабыли – чем серее и беднее был одет человек, тем он был ближе к новой власти.

В 1937 году Гильман, уже старенький, приготовился к аресту. Наготове держал вещи и сухари. Но опять миновало. Внучки вспоминают, что был их дедушка очень добрый, очень деятельный и в конце жизни от души любил Ленина и Сталина за то, что дети учатся.

Он умер в 1941 году. Все его потомки – талантливые люди, ученые, врачи, педагоги. Правнук Ирек Сайфиев – член Союза журналистов СССР и РФ, лауреат литературной премии имени Г. Кандалыя. Трое детей Ирека тоже журналисты.

Бизнес Милицыных в Казани перед 1917 годом процветал – у Абрама выросли помощники, сыновья, каждый вносил в семейное дело свой вклад. Михаил, Лев, Енох и Захар торговали мужской обувью. По каталогам принимали предварительные заказы. В 1918 году осенью магазин семьи разграбили. Милицыны дотянули на голодном пайке до марта 1921 года, до начала НЭПа. Абрам не вынес, скончался молодым в 1923 году. Его сыновья торговлю восстановили. Теперь вывеска над входом была «Братья Милицыны и Ко». Один из внуков Абрама Милицына – Александр вспоминал тот казанский магазин на Большой Проломной:

«... большой зал магазина весь в стеллажах с обувью в коробках, большие зеркала от пола до потолка, специальные вешалки, где висели кожаные пальто, куртки, галифе. Из первого зала несколько ступенек, и входишь в малый зал. Там был товар для крестьян: сапоги хромовые, яловые. Затем входишь в длинную комнату с большим столом с двухведерным самоваром, пьешь, ешь много разных сладостей...».

Постановлением особого совещания при Коллегии ОГПУ 15 июня 1928 года владельцы торгового товарищества Милицыны Михаил, Енох, Рувим и Захар были арестованы и обвинены в спекуляции, так как покупали товар и продавали его с выгодой. Кроме того, они по дешевой цене покупали в государственных и кооперативных магазинах сукно и драп, а потом наживались продажей готовых изделий из этого материала. Беллу, их сестру, держали месяц в тюрьме. Из семейного дома конфисковали мебель, вселили пролетариев. Братьев Милицыных выслали в Сибирь. Енох, Михаил и Захар погибли там. Рувим вернулся инвалидом.

Хорошо, что у Абрама Милицына было много детей. Их талантливые потомки получили образование, воевали в Отечественную войну и вернулись с орденами. С полной отдачей трудились ради светлого будущего своей страны. Внук Абрама Борис Рафаилович Милицын, инженер и краевед, разыскал документы по истории своей семьи и издал о ней книжку. Это он сохранил знаменитый фотоснимок трех купцов.

Читайте в «Казанских историях»:

История России в личной биографии Бориса Милицына

Борис Милицин, который родом из Милициногорья

«Мелодия моя… Казань…»

Внештатный автор Борис Милицын

Фото из архива автора, семейных архивов Милицыных и Сайфиевых