Никита Михалков: «Верой и правдой»

Юрий Николаев «Вечерняя Казань», 24 октября 1981 года

20 октября 2020 года

Известный актер и режиссер, а также общественный деятель Никита Михалков отмечает 75-летний юбилей. На трех программах телевидения ему посвящено несколько программ. А у нас интервью, которое он дал для газеты "Вечерняя Казань" в 1981 году.

Режиссер, с которым хотели бы работать многие и который далеко не с каждым готов работать. Режиссер, который принес в кинематограф свой взгляд на прошлое и настоящее. Режиссер, чьи фильмы становятся событием.

«Свой среди чужих, чужой среди своих», «Рыба любви», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Пять вечеров», «Несколько дней их жизни Н.И. Обломова», «Родня». В четырех из этих лент – сценарист, помимо того соавтор сценария «Транссибирского экспресса», отмеченного Государственной премией, к тому же исполнитель большой роли в «Сибириаде».

Все это – Никита Михалков, Режиссер, актер и сценарист в одном лице.

Недавно Никита Михалков выступал перед казанскими любителями кино. Тогда он и ответил на вопросы нашего корреспондента.

На этом снимке Никите Михалкову 34 года

– Шесть картин за неполных восемь лет… Удается ли вам когда-нибудь отдыхать!

– Редко выпадают такие минуты. Признаться, не помню, когда последний раз был в отпуске. Не то, чтобы жаден до работы, нет. Профессия не отпускает. Режиссура – это своего рода пианизм, режиссер – в какой-то степени музыкант. Он теряет навыки, если не упражняется, не имеет тренажа.

Но для занятий спортом всегда нахожу время. Если выдается свободный день, выберусь с друзьями на охоту. А чаще всего запираюсь дома, обкладываюсь книгами и читаю…

– Вспомните, с чего начинался режиссер Михалков?

– В кинорежиссуру меня привели, пожалуй, два обстоятельства: работа с хорошими режиссерами и работа с плохими режиссерами.

Сниматься начал в 15 лет. Через год – второй фильм, потом еще и еще. Сергей Бондарчук пригласил меня на роль Пети Ростова в «Войне и мире». Сняли несколько эпизодов, и вдруг я начал катастрофически (для роли, конечно) расти. Меня потихоньку «оттерли» в массовку, а роль Пети предложили другому мальчику. Такая «несправедливость» вызвала во мне протест, и я поступил в Щукинское театральное училище, а не в институт кинематографии (куда впрочем, все-таки перевелся, проучившись четыре года в училище)…

Моим педагогом во ВГИКе был мудрейший Михаил Ильич Ромм. Он не учил, а учился вместе с нами. Ромм обладал поразительным чувством аудитории. Плохое настроение, посещение стоматологической поликлиники он мог превратить в увлекательный разговор о режиссуре. На его выступления сбегались со всего института, что, правда, обижало других преподавателей.

То были лекции, которые не повторить. Мы, затаив дыхание, внимали учителю. Он заставлял думать, вглядываться в себя и вокруг.

СТОП-КАДР! Почти все фильмы Михалкова сделаны с одними и теми же людьми – соавтором и художником Александром Адабашьяном, оператором Павлом Лебешевым. Этот триумвират – давний творческий союз. Слово его хранителям.

Никита Михалков: «Из картины в картину я шагаю с людьми, которых могу считать единомышленниками в полном смысле слова. Это наша группа. Это мои друзья, я люблю с ними работать».

Александр Адабашьян: «Мы с Никитой дружим еще со школьной скамьи. И с ним связаны все мои дебюты в кино – как сценариста, как художника и как актера…»

Павел Лебешев: «Всегда вспоминаю с благодарностью и «Свой среди чужих…», и «Рабу любви», и «Неоконченную пьесу для механического пианино»… На них приходилось выкладываться – все, что знаешь и умеешь, и еще сверх того…»

– Какой из своих фильмов вы считаете лучшим?

– Не берусь их оценивать, для меня основное – не чувствовать стыда за сделанное на экране. А опасности этой можно избежать, если ты искренен.

В каждой из картин воплотилась часть моей жизни. Съемки стоили усилий, первое, времени. Поэтому, пусть эти фильмы очень разные, они все дороги мне.

Хотя сейчас я прекрасно вижу свои слабости, четко сознаю ошибки, но доведись переделывать эти ленты, ни за что ни стал бы, это было бы насилие природой, над самим собой, тогдашним.

В нашем первом фильме «Свой среди чужих…» было горяченное желание показать все, на что мы способны, доказать, что мы тоже умеем делать кино! Сегодня, как бы я ни старался, уже не сниму такую же картину. Но в ней, как и в остальных фильмах, сделанных нами, мы старались быть предельно искренними.

СТОП-КАДР! Последние метры «Пяти вечеров»… Когда в черно-белую ленту врывается цвет, мы, до того смотревшие, начинаем рассматривать «содержимое» кадра, как рассматриваем хорошую живопись. Камера неторопливо разглядывает каждую вещь, которыми уставлена вся комната…

– Никита Сергеевич, ваши фильмы на редкость точны в деталях быта. Особенно показательны «Пять вечеров». Как вы достигаете такой достоверности!

– Подробным анализом происходящего: нужна ли эта деталь обстановке. Когда делались «Пять вечеров», мой дом превратился в склад книг, старых газет и фотографий. Мы словно окунулись в то время.

Да, стиль нашей картины – ретро. Это то, что есть на памяти у живущих, то, что можно «проверить людьми», которые все это помнят. И мы стремились быть скрупулезными.

– Кто-то из критиков заметил, что ваши работы – «задиристая демонстрация профессионализма». Что бы вы ответили своему оппоненту!

– Критикам виднее. Я снял, а вот как – это уж их дело разобраться, разобъяснить зрителю что, зачем и почему, «фехтовать» собственными мнениями. Правда, иной раз в рецензии такое прочтешь: так я не должен, это мне не свойственно, это меня не отличает… Чего только о себе не узнаешь.

Никогда на критику вслух не возражаю, не потому что не считаю это необходимым, а потому, что не считаю себя вправе. Всегда стараюсь доказать делом – это мое право.

– Чем вы руководствуетесь при выборе актеров!

– Я в принципе против кинопроб. Это еще вопрос: кого нужно пробовать – актера или режиссера. Кроме того, по собственному опыту знаю, как тягостна и порою унизительна процедура кинопроб. Поэтому, когда пишу сценарий, уже имею ввиду определенного актера, стараюсь примерить роль на него, а не наоборот.

Да и работаю на съемочной площадке часто с одними и теми же партнерами: Людмилой Гурченко, Еленой Соловей, Юрием Богатыревым. С ними нелегко, но до чего же интересно!

Я предпочитаю идти от противного, от того, что актер вроде бы и не может. Стремлюсь угадать в нем то, о чем он сам не подозревает. Артисту нужно давать возможность «сопротивляться». Он совсем по-иному себя чувствует, когда ему доверяют безоговорочно, бережно и с уважением относятся к его труду. А это, я думаю, дорого стоит.

– Вы ведь и сами играете в своих картинах…

– Режиссеру делать это крайне сложно, почти невозможно. Если бы не стечение обстоятельств, никогда не взялся бы сниматься в фильме, который самому надо ставить…

– Роль Коли в «Я шагаю по Москве» Георгия Данелия – ваша первая крупная работа в кино…

– Да, с этим фильмом, полным щедрого и доброго юмора, связаны светлые воспоминания. «Я шагаю по Москве» – это редкостное режиссерское волшебство. Посмотрите другие фильмы начала 60-х годов. Они постарели, а эта картина словно закансервирована для времени. Современный зритель безошибочно чувствует в ней обаяние искренности.

– Это было вчера, а сегодня газета «Нью-Йорк пост» называет «Несколько дней из жизни И.И. Обломова» лучшим иностранным фильмом года…

– Успех «Обломова» во время показа на экранах американских кинотеатров был ошеломляющим. В Нью-Йорке практически каждый сеанс проходил при переполненном зале. За те две недели, когда в бродвейском кинотеатре «Эмбасси-72» появился «Обломов», там перебывало 160 тысяч зрителей. Наш фильм набрал «пять звезд» (показатель популярности) и занял второе место после картины с участием Робера Оссейна, но опередив ленты Ингмара Бергмана «Осенняя соната» и Романа Полански «Тэсс».

Проще всего, конечно, и приятнее было бы думать, что «Несколько дней из жизни И.И. Обломова» – замечательная картина. На мой взгляд, объяснения надо искать вот в чем. Американцы устали от своего кинематографа, который так или иначе – коммерческое мероприятие. Там «делают кассу», жесткий сюжет, эротика, детективная коллизия, боевики, фильмы ужасов. Не знаю, может быть, кому-то они щекочут нервы, но «человек в пижаме» привык к этому. Думается, ему по-прежнему интереснее всего он сам.

На экранизацию «Обломова» просто напросто ни один продюсер не дал бы денег: это некоммерческое кино. Когда такой фильм «бесплатно» приходит из другой страны, это вызывает небывалый интерес.

Вторая причина успеха, по-моему: такая, Соединенным Штатам чуть больше двухсот лет. Америка воспринимала культуру Европы, минуя многие ее этапы. Заполнить образовавшийся вакуум пытаются сейчас. Поэтому не случаен растущий интерес американского зрителя к советскому кинематографу, который зиждется на многовековой русской культуре, культуре народов нашей страны.

– Никита Сергеевич, что же в сущности означает это привычное сочетание слов – современный режиссер!

– Нет, наверное, другой профессии, определить которую было бы столь трудно… На мой взгляд, современный режиссер не может существовать без масштабности мышления, гражданской позиции, умения отстаивать свою точку зрения, без иронии по отношению к самому себе.

Западные журналисты часто спрашивали, как я, беспартийный, отношусь к партийности в искусстве. По-моему, это очень здоровая идея, предполагающая искреннее высказывание человека, воспитанного страной, на пользу и благо Отечества. Служение ему верой и правдой. Я понимаю партийность как Веру, Надежду на лучшее, как Любовь в широком смысле слова…

Юрий Николаев

«Вечерняя Казань», 24 октября 1981 года

Читайте в «Казанских историях»:

Рассказы из первых уст - Никита Михалков

«Как все это случилось?». Это вопрос – к каждому из нас (о фильме «Солнечный удар»)