Начальные работы по урану начались в Казани

01 мая 2015 года

В редакции «Казанских историй» оказались два интересных  текста, посвященные неизвестным страницам в жизни Казани времен Великой Отечественной войны.

В какой-то степени мы уже рассказывали об этом (Казань – колыбель новой отрасли науки). Сейчас имеем возможность дополнить публикацию Эльбруса Исхакова, ветерана труда и Великой Отечественной войны

Читайте материал Михаила Черепанова и Леонида Абрамова.

В Казани была сформирована Урановая комиссия АН СССР

В документальном фильме «От Казани до Берлина», созданном по заказу Правительства РТ съемочной группой Первого канала, презентация которого проходит по всем школам республики, идет речь о «совершенно секретном» документе – Распоряжении Государственного Комитета Обороны № 2352 сс от 28 сентября 1942 г. «Об организации работ по урану». Для большинства зрителей содержание документа стало сенсацией: впервые открыто говорится о том, что начальные работы по практическому применению урана в создании советского оружия массового уничтожения начались в Казани.

Вот текст этого документа:

«Обязать Академию Наук СССР (акад. Йоффе) возобновить работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путем расщепления ядра урана и представить Государственному Комитету Обороны к 1-му апреля 1943 года доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива.

Для этой цели:

1. Президиум Академии Наук СССР:

а) организовать при Академии Наук специальную лабораторию атомного ядра;

б) к 1-му января 1943 года в Институте радиологии разработать и изготовить установку для термодиффузионного выделения урана 235;

в) к 1-му марта 1943 года в Институте радиологии и Физико-техническом институте изготовить методами центрифугирования и термодиффузии уран 235 в количестве, необходимом для физических исследований, и к 1-му апреля 1943 года произвести в лаборатории атомного ядра исследования осуществимости расщепления ядер урана 235.

2. Академии Наук УССР (акад. Богомолец) организовать под руководством проф. Ланге разработку проекта лабораторной установки для выделения урана 235 методом центрифугирования и к 20-му октября 1942 года сдать технический проект Казанскому заводу «Серп и Молот» Наркомата Тяжелого Машиностроения.

3. Народному Комиссариату Тяжелого Машиностроения (т. Казаков) изготовить на Казанском заводе подъемно-транспортного машиностроения «Серп и Молот» для Академии Наук СССР к 1-му января 1943 года лабораторную установку центрифуги по проекту проф. Ланге, разрабатываемому в Академии Наук УССР.

4. Народному Комиссариату Финансов СССР (т. Зверев) передать к 1-му ноября 1942 года Академии Наук СССР один грамм радия для приготовления постоянного источника нейтронов и 30 грамм платины для изготовления лабораторной установки центрифуги.

5. Обязать Народный Комиссариат Черной Металлургии (т. Тевосяна), Народный Комиссариат Цветной Металлургии (т. Ломако) выделить и отгрузить к 1-му ноября 1942 года Академии Наук СССР следующие материалы по спецификации Академии Наук:

а) Наркомчермет – сталей разных марок 6 тонн,

б) Наркомцветмет – цветных металлов 0,5 тонн,

а также обязать НКСтанкопром выделить два токарных станка за счет производства.

6. Народному Комиссариату Внешней Торговли (т. Микоян) закупить за границей по заявкам Академии Наук СССР для лаборатории атомного ядра аппаратуры и химикатов на 30 тысяч рублей.

7. Главному Управлению Гражданского Воздушного Флота (т. Астахов ) обеспечить к 5-му октября 1942 года доставку самолетом в г.Казань из г.Ленинграда принадлежащих Физико-техническому институту АН СССР 20 кгр урана и 200 кгр аппаратуры для физических исследований.

8. Совнаркому Татарской АССР (т. Гафиатуллин) предоставить с 15-го октября 1942 года Академии Наук СССР в г.Казани помещение площадью 500 кв.м. для размещения лаборатории атомного ядра и жилую площадь для 10 научных сотрудников.

Председатель Государственного Комитета Обороны».

Теоретические исследования по расщеплению атома урана начались в СССР еще в 30-е годы прошлого века. В Ленинграде (нынешнем Санкт-Петербурге) над этой темой работали ученые двух институтов – Радиевого и Первого Физико-технического. В1938 году создана первая в СССР лаборатория искусственных радиоактивных элементов. В 1939-м опубликованы работы В.Г. Хлопина, Л.В. Мысовского, А.П. Жданова, Н.А. Перфилова о делении ядра урана под действием нейтронов. В1940 году Г.Н. Флеровым и К.А. Петржаком открыто явления спонтанного деления тяжелых ядер на примере урана. Но конкретная задача по созданию оружия массового уничтожения перед советскими учеными была поставлена лишь в 1942 году, когда Академия Наук СССР была эвакуирована в Казань.

Именно в столице Татарии сформирована Урановая комиссия АН СССР под председательством В.Г. Хлопина. Здесь же в том же году А.П. Жданов и Л.В. Мысовский открыли новый вид ядерного деления – полный развал атомного ядра под действием многозарядных частиц космических лучей.

И хотя первый отечественный препарат плутония получен лишь в 1945 году, а разработка первой отечественной технологии получения плутония из облученного урана завершена только через год, можно на полном основании считать, что первые шаги в создании советской атомной бомбы были сделаны именно в Казани.

Напомним, что физический пуск атомного реактора в СССР состоялся 18 июня 1948 года, а первое испытание атомной бомбы РДС-1 состоялось в нашей стране 29 августа 1949 года.

Символично, что решение о создании уранового оружия принято в СССР лишьчерез полтора месяца после старта подобного Манхэттенского проекта США. Который в свою очередь стал ответом на начало обогащения урана в военных целях в фашистской Германии.

Это свидетельствует не о нашем отставании в разработке атомного проекта, а об отсутствии политической воли к созданию именно оружия массового поражения. Наше включение в эту гонку вооружений было последним именно потому, что Сталин не считал своей главной задачей уничтожение населения соседних стран. В СССР основное внимание уделялось организации агитации и пропаганды среди жителей тех соседних регионов, которые советское правительство планировало «взять под свою опеку», как бывшие колонии Великобритании.

Дата начала создания атомного оружия в СССР – еще одно свидетельство принципиальной разницы между доктринами Гитлера и Сталина во внешней политике конца 30-х – начала 40-х годов ХХ века.

Предыстории создания оружия массового поражения, влиянию этого фактора на подготовку нашей страны ко Второй мировой войне посвящена лекция «Операция «Барбаросса». На что надеялся Гитлер?», которую можно прослушать в Музее-мемориале Великой Отечественной войны, что находится в Казанском кремле. Возможен заказ выездных лекций на эту актуальную и малоизученную тему.

Михаил ЧЕРЕПАНОВ,

Заведующий Музеем-мемориалом Великой Отечественной войны Национального музея РТ, член-корреспондент Академии военно-исторических наук

6 октября 2010 года

 Курчатов, Флёров и другие

 В августе 1942 года Флеров, написавший Сталину письмо о возможности создания атомного оружия, направляется в Казань. В Москве тем временем Вавилов, Вернадский, Иоффе, Хлопин и Капица обсуждают целесообразность продолжения ядерных исследований. Проект предложено возглавить Иоффе, но тот, ссылаясь на свои 63 года, предлагает поручить его Курчатову и Алиханову. Оба они приезжают в Москву 22 октября 1942 года.

Курчатов приехал уже с проектом проведения подобных работ, и тогда именно ему поручили побывать в русских городах – чтобы определить, кто может быть полезен в атомном проекте. В списке Курчатова стояли Алиханов, Кикоин, Харитон, Зельдович. Курчатов возвратился в Казань именно в день осуществления Энрике Ферми цепной реакции в Чикаго.

Курчатов убеждается в реализуемости проекта, он перестает бриться «до победы над немцами» и отныне окружающие (а затем и весь мир) знают его с бородой. По свидетельству Молотова, Сталин хотел знать мнение о проекте наркома химической промышленности Первухина – именно тот посоветовал ознакомить с секретными данными физиков.

Именно тогда разведка знакомит Курчатова с материалами Фукса и прочими данными о работе над атомным оружием за рубежом. Возможно, решающее значение имела беседа Первухина с Курчатовым, который указал на «возможность осуществления мгновенной реакции в уране-235 с выделением громадной энергии». Видимо немцы уже идут по этому пути, они могут получить в свои руки оружие громадной разрушительной силы.

Курчатов поддержал предложение Флерова возобновить работу над урановой проблемой. Письменно изложенные соображения Курчатова, Алиханова и Кикоина (из лаборатории Уральского политехнического института) были переданы Молотову. Тогда-то Молотов и сообщил Курчатову о назначении его руководителем атомного проекта.

Молотов: «Вызвал к себе Капицу, академика. Он сказал, что мы к этому не готовы, и атомная бомба – оружие не этой войны, дело будущего. Спрашивали Иоффе, он тоже как-то неясно к этому отнесся. Короче, был у меня самый молодой и никому еще никому не известный Курчатов. Он произвел на меня хорошее впечатление».

Собственно история атомного проекта начинается с момента принятия государственного решения по «проблеме урана». Это решение было принято 28 сентября 1942 года.

Начальный этап – от 28 сентября 1942 до 20 августа 1945 год, когда выясняется возможность создания атомной бомбы и формируется первичная программа реализации атомного проекта. Тогда же создается основной научный центр по атомному проекту – Лаборатория №2 АН СССР и определяется руководящее ядро проектом (научное – И.В. Курчатов и «его команда» и организационное – сначала во главе с В.М. Молотовым, М.Г. Первухиным и С.В. Кафтановым, а затем – во главе с Л.П. Берией).

Одним из наиболее энергичных инициаторов возобновления работ по урану был в 1941-1942 годах двадцативосьмилетний талантливый физик-экспериментатор сотрудник ЛФТИ, ученик И.В. Курчатова – Г.Н. Флеров, который, служа в г. Йошкар-Оле и заканчивая там курсы при Военно-воздушной академии, в конце 1941 года добился командировки в Казань и сделал там на семинаре ЛФТИ доклад о военном использовании ядерной энергии. Об этом он написал Курчатову, который в это время отсутствовал в Казани.

Реакция участников семинара и, прежде всего, А.Ф. Иоффе была весьма сдержанная, и Флеров весной и летом 1942 году обращался с предложением начать масштабную работу по атомным бомбам к С.В. Кафтанову, И.В. Сталину и секретарю Сталина.

Впоследствии Кафтанов вспоминал, что письмо Флерова, как и разведматериалы, полученные из ГРУ, побудили его обратиться к А.Ф. Иоффе и вместе с ним подписать «первое краткое письмо в ГКО о необходимости создать научный центр по проблеме атомного оружия. Он согласился. Письмо пошло за двумя подписями».

Именно это письмо легло в основу знаменитого распоряжения ГКО № 2352сс «Об организации работ по урану» от 28 сентября 1942 года, подписанного председателем ГКО И.В. Сталиным.

Тем самым, наряду с разведкой (причем не только по линии ГРУ (7)), АН СССР в лице Флерова и, конечно, А.Ф. Иоффе внесли свой вклад в принятие государственного решения о начале Советского атомного проекта.

Леонид Абрамов