Серебряная ложка с инициалами «В.К.» в музее Качаловского театра

Любовь АГЕЕВА

02 февраля 2016 года

Музей Казанского академического русского Большого драматического театра имени В.И. Качалова возглавляет Роман Копылов, выпускник Казанского государственного университета культуры и искусств 2015 года.

Его специальность – «Музеология и охрана объекта культурного и природного наследия».В настоящее время он продолжает учиться в Казанском федеральном университете, в магистратуре по истории искусств.

Роман Копылов возглавил музей после кончины Юрия Алексеевича Благова, который работал здесь с 1993 года, приняв музей от такого же подвижника, как он – Игоря Германовича Ингвара.

Читайте в «Казанских историях»?

Рыцарь театра – Игорь Германович Ингвар

Юрий Благов как живая память...

Мы беседовали с Романом в его кабинете, хотя кабинетом эту комнату назвать трудно – одновременно это место для хранения экспонатов. А в музее театра их немало.

– Музею долгое время приходилось ютиться в небольших комнатах. После масштабной реконструкции у театра появилось множество новых помещений, в том числе и для музея. Под хранение фондов выделено три довольно вместительных кабинета. Все они оснащены новыми стеллажами, шкафами. До недавнего времени их в музее не хватало.

Стоит также отметить, что не каждый ведомственный музей обладает столь обширными помещениями для хранения музейной коллекции. Сейчас началась работа по систематизации и созданию электронной базы данных музейного собрания.

– Роман, я хорошо знаю, какие у музея колоссальные фонды. Мне об этом и Игорь Германович Ингвар рассказывал, и Юрий Алексеевич Благов. Очень жаль, что длительное время их никто не видел. Сейчас к фондам добавились условия для их хранения, что тоже принципиально важно.

Когда летом 1985 года я была у Ингвара в последний раз, он разговаривал со мной в комнате, которая была и его кабинетом, и частью экспозиции, а также  местом, где он принимал экскурсантов. До сих пор помню некоторые раритеты: трость Качалова, его костюм, письмо от Фаины Раневской…

– Всё это бережно сохраняется. Появляются новые раритеты. В феврале 2015 года в театре проходил интересный проект – «Диалоги о театре», на котором побывала внучка великого актера, именем которого назван наш театр – Мария Шверубович. Она передала в дар театру серебряную ложку с инициалами «В.К.».

Практически всё предметы из мемориальной коллекции Качалова планируем выставить в постоянной экспозиции. Правда, кое-что требует реставрации, например, стол, на котором предполагается их разместить.

Есть мысли применить в построении экспозиции ансамблевый метод. На подиуме может располагаться типовой стол того времени, кресла, на манекене – костюм. Такой уголок можно оснастить аудиооборудованием, что позволит услышать голос артиста.

– Вы летом подружились с Международным институтом антиквариата. Я писала о вашей совместной экскурсии по местам казанской театральной истории. В институте есть своя реставрационная мастерская. Думаю, что реставраторы посчитают за честь принять участие в реставрации музейных ценностей.

– Спасибо за совет.

– В Казани музей Качаловского театра был первый. Потом появился музей в театре оперы и балета, к сожалению, сегодня закрытый для посетителей. Зато скоро откроется музей Камаловского театра, которому отдали роскошное помещение – бывший Восточный клуб на улице Татарстан.

Некоторые помещения, которые выделили театральному музею, Александр Яковлевич перед официальным открытием  театра после реконструкции журналистам показывал.  Потом мы посмотрели всё с Юрием Алексеевичем.  Но, как оказалось, еще не всё.

Помещение на трех этажах, с отдельным входом. Что еще можно пожелать?

Читайте в «Казанских историях»?

Александр Славутский: «Наш театр – театр-дом...»

– Сейчас в театре большой музейный блок. Музей занимает три этажа. На двух из них разместится постоянная экспозиция. В залах музея сделан ремонт, закуплено дорогостоящее оборудование: витрины, манекены. Мы это оборудование уже опробовали, когда делали экспозицию, посвященную Великой Отечественной войне.

Сейчас идет активная работа над экспозицией. Ожидаем приезд специалиста из Государственного центрального театрального музея имени Алексея Александровича Бахрушина для консультации.

Часть проделанной работы зрители могут увидеть уже сейчас: в фойе-атриуме и холле театра уже разместились витрины с музейными экспонатами.

На первом этаже экспозиция будет посвящена последним двум десятилетием жизни нашего театра. Экспозиция второго этажа – там несколько залов – расскажет об истории русского театра в Казани, начиная с первых театральных представлений, а именно: с 1723 года.

Сейчас завершается работа над систематизаций фондов. У нас на сегодня 18 тысяч единиц хранения. Есть фотофонд спектаклей; фотофонд персоналий; книжный фонд, куда входят и пьесы разных лет, в том числе редкие экземпляры с режиссерскими пометками. Отдельно –аудио-видео-фонд, который до конца не оцифрован. В будущем это обязательно сделаем. Есть фонд изобразительных материалов – эскизы к спектаклям, макеты, фонд костюмов, пока еще не до конца мною разобранный.

Большая работа предстоит по оцифровке и переводу всех материалов в электронный вид – это облегчает поиски того или иного предмета среди обширного музейного собрания.

Фотографии, которые были оцифрованы, редактированию не подвергались. Это делается целенаправленно, снимки остаются с теми же параметрами.

Одновременно идет пополнение экспонатов. Скоро в фондах появится, например, часть архива Юрия Степановича Федотова.

– Где-то хранится архив Юноны Каревой. Знаю, что в последние годы своей жизни Юнона Ильинична не очень любила бывать в родном театре. Но театральный музей не может ориентироваться на личные симпатии и антипатии.

В последние годы, пока музей не работал, Юрий Алексеевич много внимания уделял исследовательской работе, книги выпускал. Так что вам это дело продолжать.

Плюс строительство постоянной экспозиции, организация временных выставок, работа со зрителями, проведение экскурсий…

Вас одного на всё хватит?

– Александр Яковлевич Славутский, директор театра, сам говорил о перспективах расширения штатных сотрудников музея. Но речь шла о том, когда музей откроется для посетителей. Пока работаю один, необходимости нет.

– Юрий Алексеевич обещал при нашей новой встрече все-таки рассказать мне о своем видении нового музея. Не мог он не думать о том, каким будет музей!

Я у него не раз спрашивала об этом. Помню, ответ был один и тот же: «Зачем делать то, что никому не нужно».

Читайте в «Казанских историях»?

Об истории театральной и не театральной

О музее Качаловского театра – с гордостью и грустью

– Концепцию музея Юрий Алексеевич не только продумал, но и написал. Тема моего дипломного исследования как раз посвящена плану-концепции театрального музея Казанского театра имени Качалова. Труд Юрия Благова очень помог мне при работе над планом-экспозицией музея, на него я опирался.

Работа по написанию концепции – это большой труд. Обычно в больших музеях над её созданием трудится не один человек. В нашем театре над осуществлением постоянной экспозиции тоже работает большая команда. Это и художник Александр Патраков, и заведующая по литературной части Диляра Хусаинова, и, в первую очередь, директор театра. Александр Яковлевич Славутский проявляет к будущему музею постоянный интерес. Все что делается сегодня для музея – все благодаря нашему директору, а по-другому и быть не может.

Нельзя говорить о том, что именно я создал концепцию такого огромного театрального музея. Я внес новое в общий замысел большой концепции, свое видение театрального музея. К тому же у Юрия Алексеевича была полностью готовая концепция, с художественно-экспозиционным планом, с тематико-экспозиционным планом исторической части, которую он знал безупречно.

– Он составлял эти планы на эти помещения?

– Да.

– Расскажите коротко, как вы представляете себе музей Качаловского театра.

– Главное – логически продумать, как сделать так, чтобы показать и современность, и далекую историю. Практически каждый ведомственный музей рассказывает о современной деятельности своего предприятия. Театр в последние двадцать лет живет насыщенной гастрольной, фестивальной жизнью.

Многие спектакли 90-х уже вошли в историю и сейчас не идут на сцене театра, но мы не можем обойти стороной эти годы жизни театра. Много сувенирной продукции: дипломы, грамоты, подарки.

Театральный музей не может существовать отдельно от театра. Они будут существовать как единое целое. Переступая порог театра, зритель – уже часть большой истории. Из холла мы постепенно перемещаемся в залы музея, где разместится основная экспозиция.

Планируется выстроить экспозицию в обратном хронологическом порядке. От настоящего к прошлому. Мы можем это по-разному называть – «Экскурсия в прошлое», «Машина времени». Как угодно…

Сегодня музейное дело ушло далеко вперед, хотим отказаться от обычной раскладки экспонатов в витринах в хронологическом порядке. Сейчас для экспонирования есть множество интересных приемов. То, что задумывается в будущей экспозиции, – это мост из настоящего в прошлое.

Отдельно нужно сказать и про школьников. Школьники – это непростая аудитория, с которой нужно работать по-другому. Школьникам нужен особый подход, их нужно увлечь, сделать так, чтобы театр им полюбился, ведь в будущем это взрослый зритель. Именно такой интересный, нетрадиционный прием в формировании экспозиции помог бы нам привлечь их внимания.

Кстати, интересно было бы сделать отдельную витрину об истории музея и его основателях. Ведь театральному музею более 40 лет.

Уже сейчас мы можем сделать вывод о том, что у зрителя появился интерес, он видит какие-то материалы в уже готовых экспозициях, задает вопросы.

Когда мы делали выставку о Великой Отечественной войне, люди удивлялись. Многие, оказывается, не знают, что театру в 1941 году было 150 лет. Сколько же ему сейчас? Кто такой Качалов? Где находился театр, когда у него не было здания на Большой Проломной? Сегодня это улица Баумана.

Зритель задает вопросы, потому что ему интересен театр сегодня, потому что он пришел на спектакль сейчас. И только потом следует вопрос: «А как было раньше?».

Ни одного человека не заинтересует история театра, если его нет сейчас. Я не говорю об исследователях. Именно поэтому очень важно показать историю через настоящее.

– Только сумеет ли зритель всё это осознать в антракте?

– Вы правы, всё посмотреть в антракте не получится. Над этим вопросом думаем.

– Однажды видела телесюжет о том, как Президент Путин встречался с учителями истории. Они обсуждали много вопросов. Не помню, как они на музей свернули, но услышала замечательную фразу: «Раньше люди шли в музей, чтобы узнавать, а сегодня – чтобы получить впечатления».

Значит, им не просто надо рассказывать о чем-то – надо пробудить у них эмоциональный отклик. Наверное, устроители современных музеев должны это принимать во внимание, иначе посетителям, особенно молодым и детям, будет скучно.

– Я как раз и говорю, что музейное дело уже отошло от старых традиций.

– Поэтому нужны в экспозиции какие-то эмоциональные доминанты. Как город сегодня хочет запомниться туристу? Я в последние годы много стран посетила, и везде об этом думают. Стали создавать места, на фоне которых люди фотографируются. Запомнилась огромная, выше человеческого роста композиция в столице Голландии – Iamsterdam. Первые три буквы – красные, остальные – белые. И вокруг полно народу. Любой остановится, сфотографируется, а потом, возможно, захочет что-то узнать.

Это как  карета возле вашего театра. Можно относиться к этому по-разному, но не учитывать нельзя.

– У нас есть предметы, о которых вы говорите, так сказать, доминантные. Всегда говорю о том, что наш музей обладает уникальным театральным наследием, которое важно и ценно не только для нашего региона, но и вообще, для театральной России в целом.

Читайте в «Казанских историях»:

Есть театр столичный, есть провинциальный, а есть – Казанский

У нас есть уникальные экспонаты, которыми гордится театр. Это договор между антрепренером Петром Михайловичем Медведевым и Городской управой середины 50-х годов XIX века; это записки Василия Ивановича Качалова; это огромная Почетная грамота Каширину конца XIX – начала XX века; это личные вещи Качалова; это афиши, программы, костюмы… И таких экспонатов очень много.

– Еще придется выбирать, что показывать, а что оставить в фондах.

– В любом случае в экспозиции будут и копии – чтобы в целостности представить историю и заполнить недостающие звенья.

– По сравнению со многими другими музеями вы имеете главное – мемориальную коллекцию. У вас вся экспозиция может состоять из мемориальных вещей. Мне кажется, этим можно произвести сильное эмоциональное впечатление. Человек пришел в театр и попал из XXI века в век XIX.

Помню, когда потихоньку умирал дом Фукса, меня один из чиновников городской администрации утешал: «Ну, что ты так переживаешь? Ну, развалится дом – мы новый дом построим. И сделаем его лучше, чем был при Фуксе».

Всё правильно. Дом построить можно. Но половиц, по которым ступала нога Пушкина, в нем уже не будет!

Помню, когда Нина Ильинична Жиганова создавала в частной квартире музей своего мужа, она включила в число экспонатов комнатные тапочки Назиба Гаязовича. И сомневалась: «Внесла в опись, но не знаю, надо ли?»

Я ей сказала, что  эти дешевые тапочки признанного композитора, ректора консерватории  – возможно, самый ценный экспонат в музее его имени. И чашка, из которой он чай пил, и портфель, с которым в консерваторию ходил, и нотный стан с его записями на полях журнала «Иностранная литература», который Жиганов дал мне почитать… Всё это и есть эмоциональные доминанты.

– Тут еще важно предвидеть, есть ли у экскурсанта воображение. Многое от экскурсовода будет зависеть…

– Конечно, будут приходить разные люди. Кого-то учительница привела за руку, кого-то родители силком притащили… А у вас задача – заинтересовать каждого, зацепить, пробудить воображение. И тогда будет тебе и гость на очередной праздник, и зритель на долгие годы.

– На самом деле мыслей много о работе со зрителем. Пусть это останется маленькой тайной и интригой для зрителя.

– Надо и вам создать бренд театра. Как оперному театру, где есть Шаляпинский оперный фестиваль, Нуриевский балетный фестиваль...

Почему бы не вернуться к идее Качаловских дней? Были же такие дни в театре имени Качалова в советское время! Зато нет благодарнее зрителя, чем тот, которого вы разбудили. А он разбудит других – знакомых, друзей, родственников.

Желаю вам успехов в такой эстафете!