Райский сад, где бушует пламя ада

Людмила Лаврова

06 сентября 2024 года

Театральный сезон 2024-2025 в Татарском академическом театре оперы и балета имени Мусы Джалиля начался 26 и 27 сентября с  балета «Иакинф» Резеды Ахияровой.

Автор либретто — Ренат Харис, оригинальную хореографию создал Александр Полубенцев, художник-сценограф — Вячеслав Окунев, музыкальный руководитель постановки и дирижер — Айрат Кашаев.

В центре сюжета спектакля — судьба архимандрита Иакинфа Бичурина (1777-1853), выпускника Казанской духовной семинарии, первого исследователя Китая, получившего европейскую известность.

Выпускник Казанской духовной семинарии Никита Бичурин  терпит неудачу в любви, поэтому решает уйти в монахи, принимает постриг. Со временем ему поручают возглавить 9-ю духовную российскую миссию в Китае, и это переворачивает мироощущение православного. Искренне влюбившегося в китайскую культуру Иакинфа обвиняют в оставлении церковных обязанностей, растратах и наказывают, ссылая на Валаам.

Премьера спектакля состоялась в конце сезона 2023-2024, и ее успех или неуспех никто не брался предсказать. Но спектакль превзошёл все ожидания — полюбился публике с первого раза, получил высшую театральную премию республики «Тантана» «Триумф») в двух номинациях («Лучший музыкальный спектакль» и «Лучшая роль в музыкальном спектакле» — награжден премьер балетной труппы Ильнур Гайфуллин за роль Иакинфа) и даже удостоился настоящей поэмы, которую сочинила и издала в виде книги постоянная зрительница театра, жительница Казани Елена Мулекова. Поэма называется «Когда танец становится стихами», а спектакль, о котором идёт речь, — балет «Иакинф» (композитор Резеда Ахиярова, либретто Рената Хариса (оба казанцы), хореограф-постановщик Александр Полубенцев (Петербург). «Иакинф» был исполнен во время ХХХVII Международного фестиваля классического балета имени Рудольфа Нуриева.

Премьеру этого балета вполне правомерно назвать мировой. Необычный герой, необычные обстоятельства его жизни, на сцене — история реального человека.  

Исполнители главной роли — разные и одинаково убедительные: Михаил Тимаев, танцевавший Иакинфа на первом премьерном спектакле прошлого года (на фото),   — более мужественный; Ильнур Гайфуллин — более нервный, более герой Достоевского.  

На первом премьерном спектакле в 2023 году в театре имени М. Джалиля среди зрителей была петербургский театральный критик Людмила Лаврова. С ее разрешения размещаем в «Казанских историях» ее беседу с автором либретто — народным поэтом Татарстана Ренатом Харисом.

Отметим, что долгие годы о синологе Иакинфе Бичурине знали только специалисты. Первым широкой аудитории рассказал о нем Вячеслав Аристов, который написан в 1991 году очерк для «Вечерней Казани» (рубрика «Казанский библиофил). Можно прочитать его в рубрике «Читальный зал» — Друг Пушкина — Иакинф Бичурин.

— Ренат Магсумович, как к вам пришла идея написать либретто балета об Отце Иакинфе?

— До «Иакинфа» мы с композитором Резедой Ахияровой написали балет «Золотая Орда» и две оперы: «Любовь поэта» — о великом татарском поэте Габдулле Тукае и «Сююмбике» — о последней царице Казанского ханства. Эти произведения и поныне в репертуаре театра. Они вызвали огромный интерес зрителей, премьеры двух последних были записаны французским международным музыкальным каналом MEZZO и несколько раз показаны в 52 странах мира, а «Любовь поэта» — каналом «Культура».

Директор Татарского театра оперы и балета имени Мусы Джалиля Рауфаль Мухаметзянов предложил нам подумать о балете интернационального значения, но связанного с Татарстаном, с Казанью, с татарским народом. Оказывается, театр уже рассматривал несколько предложений других авторов, но они были очень далеки и от требований жанра, и от творческих задач театра. Вот тогда я вспомнил о Бичурине — Иакинфе, великом учёном-синологе, единственном в России кавалере четырёх Демидовских премий, нашем земляке.

Его богатая, насыщенная разными перипетиями судьба, просилась именно на широкое повествование. А рассказывать можно и словами, и красками, и движениями.

— Ваше либретто к балету «Иакинф» основано на книге Владимира Кривцова «Отец Иакинф»?

—  Нет. О Никите Яковлевиче Бичурине — Отце Иакинфе — материалов много. У татар фамилия Бичурин, особенно — Бикчурин,  довольно распространённая. Будучи членом главной редколлегии «Татарской энциклопедии», читая корректуру первого тома, я обратил внимание на эту фамилию. Я засомневался в правописании. Чура – это воин, а бикчура — командующий подразделением золотоордынского войска. Есть ещё слово бичура — персонаж древних тюркских, булгарских мифов, сказок.

Оказалось, что Никита Бичурин — чуваш по национальности, и это меня ещё больше заинтриговало. Чувашский язык относится к тюркской группе, как и татарский, и у них много общего.

Вот таким образом я заинтересовался личностью Бичурина, начал искать материалы о нём. Чем больше находил, тем больше удивлялся и восхищался им, даже подумывал написать поэму. А закончилось это балетом «Иакинф» с музыкой композитора Резеды Ахияровой.

 Завязка любовной истории, сыгравшей роковую роль в судьбе Никиты Бичурина

— Трудно ли было вам, светскому человеку, писать балетное либретто о монахе-синологе?

— Решиться было трудно. Писать поэму — одно дело: её читают в одиночку, индивидуально. А спектакль смотрят коллективно, и кого только не бывает в зале! Из искры может возгореться межконфессиональное пламя. Кому-то может не понравиться главный герой — не татарин, кому-то — любовная страсть монаха, кому-то — китайская тематика…

Я никогда не был ни отъявленным атеистом, ни религиозным фанатом. Я мусульманин и равно уважительно отношусь ко всем традиционным конфессиям, к религиозным воззрениям человека и того же ожидаю от других. Вера — самое уязвимое чувство, даже острее национального! Поэтому я очень старался не задеть никого, и композитор Резеда Ахиярова, и постановщик балета Александр Полубенцев тоже поработали очень деликатно.

— Были ли у вас консультанты из числа служителей Русской православной церкви?

—  У меня не было. Балет же о светской жизни, о научных интересах Никиты
Бичурина, а там особых тайн, требующих консультаций и совета, нет, а в вопросах любви мы все — академики. А постановщик балета с кем-то из священников и китаеведов советовался. Поэтому никаких претензий ни со стороны Русской православной церкви, ни со стороны сотрудников Китайского консульства в Казани не было.

Как мне известно, они с каким-то тревожным интересом ожидали наш спектакль, ведь это редчайший случай в истории российской культуры — театральное представление о религиозном деятеле высокого ранга, созданное авторами другого вероисповедания.

— Почему в либретто вы сделали бОльший упор на любовную линию?

— А разве может быть сценическое художественное произведение без любовной линии?! Любовь — самое великое, главное чувство человека, его божественно-созидательная сила! Не случайно в основе всех религий лежит любовь. Есть плотская любовь, от которой рождаются дети, есть любовь платоническая, от которой появляются на свет стихи, романы, картины, спектакли.

Бичуринская любовь — особенная, она таит в себе цунами, торнадо, землетрясение чувств, она — золотые цепи оков и ангельские крылья сердца одновременно. Все приключения, все беды и страдания Отца Иакинфа — от неутолённой жажды любви.

— А что такое любовь?

— Главное чувство человека, сила, подвигающая его на великие чудеса и ввергающая в самые большие глупости и беды. Любовь — райский сад, где бушует пламя ада! И каждый человек туда входит только своей дорогой и выходит оттуда со своей ношей, которую мы называем или счастьем, или несчастьем.

— А что такое счастье?

— Если очень кратко, то счастье — состояние души, когда ты доволен жизнью, и оно должно быть незаметно никому, чтобы не вызывать зависть. Счастье и зависть – «две вещи несовместные»!

— Был ли счастлив Отец Иакинф?

— Однозначного ответа на этот вопрос не смог бы дать даже сам Отец Иакинф. Он добился своей цели – стал крупным и востребованным учёным. Он знал, что нужен России, ведь сам император Александр II вернул его в Петербург из ссылки, с ним дружили великие писатели, композиторы, художники, учёные. Ему присуждались высшие премии государства.

Возвращение домой было сначала приятным

Но у него не было семьи, он жил вдалеке от родного чувашского народа. Огонь неутолённой любви и грел, и сжигал его сердце.

У Михаила Лермонтова есть стихотворение с такими строками: «Я жить хочу, хочу печали// Любви и счастию назло…», и заканчивается оно так:

Он хочет жить ценою муки,
Ценой томительных забот.
Он покупает неба звуки,
Он даром славы не берёт.

Лучше не скажешь. Цена славы Отца Иакинфа была равна цене его жизни. Он и тут достиг своей цели — прожил так, как и хотел.

— Никита Бичурин решился на постриг в результате пари с братом Александром Корсунским, заключавшемся в том, что тот, кого не выберет в мужья Татьяна Саблукова, уйдет в монастырь. Не слишком ли жестокая плата за пари? Ну, не выбрала его девушка… Что ж, теперь всю свою жизнь разрушать?

—   Татьяна отвергает Никиту, даже даёт ему пощёчину за его пылкость, неугомонность. Это было, очевидно, достаточно сильным психологическим ударом для принятия молниеносного решения. Никита Бичурин уже тогда был слушателем Казанской духовной семинарии. Значит, он с детства мечтал стать священнослужителем. Объяснить суть пари было бы проще в опере или драме — словами, а чтобы передать языком танца, нужно было бы поставить специальную картину. Для фабулы балета важна не конкретика в мотивации, а сам выбор Татьяны, решивший судьбу Никиты.

Казанская сцена балета

— Расскажите, пожалуйста, кто такая Татьяна Саблукова? Какова ее дальнейшая судьба в качестве жены Александра Корсунского?

— Меня тоже интересует этот вопрос, но пока я на него не могу ответить. В середине XIX века в Казанской духовной семинарии восточные языки преподавал профессор Гордий Семёнович Саблуков. Он знал и татарский язык. Он первым в России перевёл на русский язык Коран и опубликовал его в Казани. В Саратовской духовной семинарии он был учителем Николая Григорьевича  Чернышевского, встречался с ним и в Казани. Чернышевский тоже знал татарский язык, и в этом наверняка есть заслуга его учителя.

 У Саблукова была большая семья. Мне так хотелось, чтобы Татьяна оказалась его дочерью или родственницей. Тогда либретто «Иакинфа» было бы ещё богаче и интересней. Но, увы!..

— Еще одно действующее лицо балета – Наталья, подруга Татьяны. В либретто — никаких подробностей о ней. А в книге Кривцова Наталья — сбежавшая крепостная актриса, которую отец Иакинф выдал за келейника и жил с ней, как с гражданской женой. Это вымысел Кривцова или есть документальные подтверждения, например, протоколы допроса Отца Иакинфа?

— Да, есть такие сведения, но удостоверяющих этот факт документов я не встретил. Дыма без огня не бывает. Но мы не могли позволить себе пойти по этому пути. Художественная правда в данном случае важнее единичного биографического факта. Балет о борьбе человека с самим собой во имя достижения высокой цели.

Иакинф быстро и глубоко изучил китайский язык, историю монгол, Китая, руководил русской миссией в Пекине, написал столько научных статей —  это говорит о невероятном таланте и работоспособности Бичурина. И всё это — нося в сердце груз и боль испепеляющей любви! Плотская любовь — сладчайшая обуза и неимоверно тяжёлое испытание для монаха Иакинфа, а наука — способ глушения вулкана любви и прокладывание дороги к желанной цели и к смыслу жизни учёного-синолога Никиты Бичурина. В нашем спектакле Иакинф побеждает самого себя, то есть свою судьбу, и поэтому ангел-хранитель возносит его в небеса.

— Второй акт балета — целиком китайский, в нём танцовщики носят на руках золотого дракона, и изображение дракона не раз появляется в этом действии так или иначе. Почему столько внимания уделено дракону?

— Это не случайно, ибо прародина татарского народа — Алтай, и язык наш входит в алтайскую языковую семью. Когда-то мы были соседями с Китаем и жили в тесном контакте с этой страной, именно они назвали нас татарами. А дракон в Китае — символ счастья, благополучия.

Вы, наверное, видели герб Казани? Там — дракон с Казанской шапкой на голове, той, которую носил Иван Грозный после взятия Казани и которая в настоящее время хранится в Оружейной палате в Москве.

— Вы имеете в виду шапку Мономаха?

— Нет! Они похожи, но Казанская шапка отличается от Мономаховой жёлтым сапфиром на макушке вместо креста. И обе шапки хранятся в Оружейной палате.

Дракон на гербе Казани тоже не страшный и является символом силы, богатства, государственности, он охраняет столицу нашей республики.

— Реальный Иакинф общался с Пушкиным. В балете есть петербургский бал. Не было ли у вас мысли включить в число действующих лиц и Александра Сергеевича?

— В первом варианте либретто был и Пушкин, и Крылов, и Вяземский, и Глинка, и Брюллов, с которыми Бичурин общался в северной столице. Пушкин даже намеревался путешествовать с ним по Алтаю и Китаю, но не смог получить разрешения императора.

Постановщик балета Александр Полубенцев тоже хотел вывести их на сцену, но, после долгих раздумий, отказался, объяснив тем, что эти великие персонажи запутают стройную архитектонику всего спектакля. Я согласился с опытным мастером и правильно сделал.

— Балетный Иакинф остался верен своей Татьяне до конца жизни, соблюдал все монашеские обеты, был религиозен, молился. Реальный Иакинф забросил службу, жил, как светский человек. Почему вы сделали балетного Иакинфа более правильным?

— Наш балет не о бренном существе, а о великом Человеке с великим талантом, с правильным духом. Это, во-первых, а во-вторых, наш балет – не документальное произведение, хотя всё, что происходит на сцене, - из биографии великого синолога. Я не хотел, чтобы зрители жалели Иакинфа, а хотел, чтобы восхищались им. Зрители рукоплещут стоя именно победившему свою судьбу сильному, красивому, умному Человеку, а не вызывающему жалость одиночеству.

— Почему Иакинф, согласно вашего либретто, умер в нищете? Деньги, как я понимаю, у него были, а за старцами в монастырях ухаживают.

— Богатство не в деньгах. Сегодня себя считают нищими бизнесмены, у которых хватает денег купить только однопалубную яхту вместо двухпалубной.

Да, в некоторых источниках Иакинф жалкий. Если бы мы ради сценического эффекта пошли на это, то согрешили бы и перед великим учёным, и перед самим спектаклем, и перед зрителями, и перед православной церковью, намекая на жестокое отношение к своему упрямому священнослужителю. В действительности Иакинф умирает своей смертью в 76 лет, а это в середине ХIХ века уже довольно почтенный возраст, он почти долгожитель! Его никак нельзя назвать нищим.

Один мудрец сказал: если хочешь стать богатым, то умерь свои потребности. У монаха Иакинфа бытовые потребности были аскетические. Разве можно назвать обладателя высших в тогдашней России четырёх Демидовских премий человека нищим, к тому же вывезшего из Китая книг, рукописей на четырнадцати верблюдах?!

В нашем спектакле Иакинф не умирает, а возносится в небеса! И сегодня он смотрит оттуда как мы используем его имя, его жизненный опыт и наследие, даже наш балет о нём, в деле развития российско-китайских экономических и политических отношений.

— На Отца Иакинфа навет навел дьяк и тем самым создал ему большие
неприятности. Как вы думаете, почему люди так часто и так злобно завидуют талантливым и известным личностям? Ведь зависть не сделает завистников ни талантливее, ни известнее, ни счастливее.

— А Каин, убивший брата Авеля? А братья Иосифа Прекрасного, бросившие его в колодец? А Сальери, отравивший Моцарта?! Завистники-клеветники от своих деяний испытывают злорадное счаcтье! Да, архимандрита Иакинфа сняли с должности и сослали в Валаамский монастырь. Объектом зависти становится не только талантливый, сильный, красивый, богатый человек, но и целые государства.

Мне однажды  в Тартусском университете довелось слушать лекцию о смысле жизни лауреата Нобелевской премии, доктора философии, нынешнего Далай-Ламы Четырнадцатого. Он сказал, что самым сильным и коварным злом на свете является зависть, от которой рождаются все малые и глобальные беды человечества. Зависть разрушает покой души, и человек оказывается беззащитным перед болезнями, соблазнами. Зависть порождает агрессию в человеке, в обществе, в государстве – и возникают кровопролитные войны.

Вот и наша самая богатая, самодостаточная, красивая Россия уже несколько веков и сегодня является объектом глобальной, безудержной зависти. Завидовал Наполеон – получил по морде, завидовал Гитлер —  сломал башку. А сегодня на Донбассе трещит хребет евро-завистников, давно зарившихся на несметные природные и духовные богатства нашей страны. Но Россия не Моцарт, она хорошо знает повадки современных Сальери.

— А почему люди, которым завистники очерняют других людей, так легко верят наветам? Часто даже в том случае, когда хорошо знают человека, которого им оговаривают?

—  Это вопрос вопросов. Видимо, это связано с природой человека. Негативное, экзальтированное почему-то моментально бросается в глаза в отличие от спокойного, позитивного. Если на одной стороне площади поют, а на другой дерутся, то где будет зрителей больше? Ответ ясен, но почему так — неясно. Наверное, в наветах, сплетнях есть какая-то интересная, таинственная энергия, возбуждающая в человеке остатки его звериной сущности. Ведь и отрицательные герои романов, персонажи спектаклей нередко бывают убедительней, чем положительные.

— Сталкивались ли вы с проявлениями зависти в ваш адрес, и как вы реагировали на происки завистников? Верите ли вы в так называемую белую зависть?

—  Этим вопросом вы ставите меня в неловкое положение, потому, что нужно отвечать на него конкретно и с обоснованием причин. А это уже может восприниматься как бахвальство. Ну что ж, попробую.

Вот мне 83 года, недавно состоялась премьера балета «Иакинф», который идёт с огромным успехом. Это четвёртый спектакль, находящийся в активном репертуаре театра оперы и балета имени Мусы Джалиля, созданный по моим либретто. Об «Иакинфе» говорят, восхищаются музыкой, постановкой, устраивают долгие овации, а завистникам театра, композитора, либреттиста, основных солистов всё это не нравится – они распускают разные слухи, обвиняют наш тандем в том, что мы «забронзовели», меня то ли превозносят, то ли обзывают «либреттистом всея Татарстана».

Что же поделать, если я через 49 лет после Мусы Джалиля из писателей-татар первым удостоился высшей премии страны?! Это один только пример. Я написал более 60 (шестидесяти) поэм, многие из которых стали радио-спектаклями, телефильмами, вошли в учебники, а поэма «Сабантуй» более пятидесяти лет ежегодно звучит по радио, две поэмы изданы отдельными книжками, на двух языках — они «воюют» с неофашистами на Донбассе. Кроме того я  автор либретто первой татарской оратории, первый переводчик на татарский язык книги од и стихов великого земляка Г.Р. Державина и стихов многих классиков русской и мировой литературы, автор идеи Всемирного конгресса татар, лауреат многих премий и званий других республик.

На мои стихи написаны более 150 песен, романсов, кантат, многие из которых имеются в репертуаре ведущих певцов нашей республики и Башкортостана. Были персональные выставки моих рисунков и акварелей в музеях Горького, Тукая, Янки Купалы, в галерее «Хэзинэ» в Казанском кремле, сейчас они выставлены в Национальной библиотеке.

Еще могу сказать, что Государственные флаг, герб, гимн Татарстана были подготовлены к принятию мной, как членом Конституционной комиссии Татарстана. Не будь этого герба, названия и футбольного клуба «Акбарс», и «Ак Барс Банка» были бы другие. Я – член редколлегий журналов «Наш современник», «Дружба народов», газеты «Татарский мир» (Москва), был членом Совета культуры и искусства при Президенте Владимире Владимировиче Путине.

Вот неполный перечень моей творческой и общественной активности, который очень часто выводит моё имя в разные средства массовой информации. Это, возможно, кому-то мозолит глаза, режет ухо, вызывает «изжогу» души. Но я не могу позволить притормаживать себя только ради того, чтобы мне не завидовали. Я не тот игрок, который может проигрывать по договорённости и в угоду кому-то, чему-то. Завистники стараются не замечать мои произведения, их замалчивать, не приглашать на какие-то собрания, обсуждения, передачи, пишут эпиграммы.

Как я реагирую на это? Просто — превращаю их зависть в линзу, смотрю на себя через неё, вижу всё то, что вам рассказал, и понимаю, что прожил не зря. А про себя повторяю стихи Сергея Владимировича Михалкова (в сокращенном варианте):               

Всё же я поэт, считайте не считайте.
Несите всякий бред, читайте — не читайте.
Завидуйте успехам, орденам,
Что почему-то не достались вам.
Шипите, злобствуйте, друзей моих кляня,
Вы с ними не поссорите меня.
Я, к вашему большому сожаленью,
Не собираюсь с вами воевать.

На вашу ложь, на ваши заявленья,
На вас самих мне просто наплевать…
Когда умру, я тоже буду жить.
И вам назло Отечеству служить.

И пишу новые произведения. Только что завершил поэму о героях Донбасса.

Белой или чёрной зависти не бывает. Она в какой-то мере имеется в каждом из нас и, в зависимости от человека, может мимикрировать в цвета пролитой крови или пожарища. Это и кислота, вылитая на лицо красавицы-соперницы или отравление её, и поджог дома, и ложный донос, и оговор, и предательство и т.д. По сути, зависть — самоуничижение перед кем-то, болезненное признание его превосходства над тобой.

Самодостаточный, гордый, сильный и богатый духом человек держит это агрессивное чувство на короткой узде, а нищие духом неудачники или рассчитывающие на манну небесную лентяи сами попадают во власть и понукание злодейки-зависти.

Но самые страшные люди на Земле — завистливые государи, какой бы титул они ни носили!

 Резеда Ахиярова и Ренат Харис на поклоне