Земля Казанская пропитана нашей историей

30 августа 2005 года

Доктор исторических наук, член-корреспондент Академии наук Татарстана Фаяз ХУЗИН — научный руководитель археологической экспедиции «Казанский Кремль». Он имеет самое непосредственное отношение к определению даты  рождения Казани.

Археологи не только собрали уникальный материал, его проанализировали, но и сумели доказать научному сообществу, и не только российскому, что Казани — тысяча лет. Жизнь на излучине Казанки теперь предстает не такой, какой она казалась прежде. Многим фактам нашлось объяснение, от многих научных подходов пришлось отказаться.

С Фаязом Шариповичем Хузиным беседовала Любовь Агеева.

— Когда в 1994 году мы начали раскопки, у нас не было такой цели – определить возраст Казани. Был организован музей-заповедник «Казанский Кремль», начались реставрационные работы. Любая реставрация, любое строительство без земляных работ не обходятся. Поэтому мы вынуждены были копать… Я постоянно говорю: земля казанская насыщена, пропитана нашей историей, историей татар, историей русских, историей других народов, проживающих в Поволжье. К сожалению, Альфред Хасанович Халиков, который в 70-е годы занимался определением даты обоснования города и вроде бы доказал 800-летний возраст Казани, скончался скоропостижно, неожиданно. И мы вместе с Айратом Ситдиковым, тогда еще студентом, потом аспирантом (ныне он практически возглавляет экспедицию), продолжили его дело.

— Как вы считаете, почему профессору Халикову не удалось доказать свою теорию? Не нашлось необходимых научных доказательств или победили другие, не научные соображения?

— Давайте начнем издалека, с отправной точки. В начале 1970-х годов профессор Альфред Халиков и его ученик Лев Шавохин, воспользовавшись редкой возможностью начать раскопки в Казанском кремле, открыли серию исследований по древней и средневековой истории города. В процессе этих исследований возникла необходимость обращаться к материалам старых раскопок и сборов, проведенных еще Калининым и Бороздиным в 1920-х годах.

Просматривая музейные коллекции, Халиков обратил внимание на находки (керамика, железный топор и пр.), имеющие явно домонгольский возраст. Разумеется, он уже знал сочинение неизвестного автора второй половины XVI века под названием «Казанский летописец» или, вернее, «Казанская история», в одном из списков которой содержалась дата возникновения города – 1177 год. Справедливости ради заметим, что об этой дате впервые заговорил преподаватель университета, историк Рафаэль Степанов, большой знаток русских и татарских письменных источников XV – XVI веков.

Халиков решил начать целенаправленные археологические поиски остатков древнейшей Казани. Разведочные раскопки 1971 – 1972 годов были сосредоточены сначала в тех районах, которые претендовали на место первоначального города, существовавшего якобы до переноса его на современный Кремлевский холм. Исследования Шавохина на Зилантовой горе, Кабанском городище (территория бывшей Архиерейской дачи) и Старом городище (Федоровский бугор – у НКЦ «Казань») положительных результатов не дали. Объектом внимания Халикова стал Казанский кремль.

Раскоп был заложен в сквере перед зданием Совета министров ТАССР (там сейчас резиденция Президента). Наконец, летом 1974 года археологам удалось в общей толще культурных напластований выделить домонгольский слой с соответствующими находками. Вроде бы все в порядке: источники обнаружены, концепция готова. Пора действовать!

И вот 23 апреля 1974 года Халиков впервые выносит вопрос о времени возникновения города Казани на заседание кафедры истории СССР Казанского университета. Через два дня этот же вопрос обсуждается на ученом совете ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова. Как и следовало ожидать, убеждение Халикова о домонгольском возрасте родного города нашло единодушную поддержку у историков и филологов. Окрыленный легким успехом, профессор спешит в Москву. Как там воспримут его выступление?

Древний фундамент

В июне в Институте истории СССР союзной Академии наук под председательством академика Льва Черепнина состоялось объединенное заседание сектора истории феодализма и отдела общих проблем народов СССР, на котором слушали казанских ученых, сделавших смелое заключение о возникновении Казани в 1177 году, т.е. почти одновременно с Москвой (1147). Выступившие сразу после казанцев доктора наук Александр Зимин, Сергей Каштанов и некоторые другие весьма положительно отозвались о докладе и обратили внимание на необходимость дальнейшего расширения исследований по обсуждаемой теме.

В постановлении совещания, в частности, было записано: «Считать, что основные положения доклада, касающиеся датировки г.Казани, обоснованы на источниковедческом и конкретно-историческом материале». Однако с выводами казанских ученых были солидарны не все. Тем не менее, многим было ясно, что в скором времени разразится серьезная дискуссия по поводу ранней даты основания Казани. Дискуссия, которая, в конечном счете, сыграет не последнюю роль в провале намечавшегося юбилея.

Халиков, безусловно, был выдающимся ученым, но, скажем прямо, плохим политиком (в бытовом смысле этого слова). Наука должна быть выше всякой политики – совершенно искренне говорил он. В самом начале серьезной кампании по предстоящему юбилею Казани Альфред Хасанович допустил две ошибки, оказавшиеся роковыми для ее дальнейшей судьбы. Во-первых, почему-то он взял в качестве соавторов своего доклада двух, с моей точки зрения, совершенно случайных людей, весьма далеких от проблем средневековой истории: молодого тогда доктора наук Владимира Васильевича Иванова, сделавшего стремительную карьеру на изучении ленинского методологического наследия (он тогда заведовал отделом науки обкома КПСС), и профессора Ивана Михайловича Ионенко, специалиста по истории Великого Октября.

Этот авторский коллектив и выступил инициатором юбилейных мероприятий. Недальновидный политик, Халиков, не поискал более авторитетных единомышленников, скажем, тех же Зимина и Каштанова – крупнейших знатоков истории России, в том числе и Казанского края, XVI столетия. Возможно, дело получило бы совсем иной оборот.

Вторая ошибка, по-моему, заключалась в некоторой поспешности постановки «совместного» доклада на обсуждение в коллективе ученых. Просто необходимо было дождаться того момента, когда будет выделен домонгольский слой в раскопках Кремля. Обсуждения прошли в апреле – июне, а древнейший слой был обнаружен в июле 1974 года. Злые языки говаривали, что, мол, Халиков сначала выдвигает идею, а потом подкрепляет ее фактами, сам же подбрасывая ранние находки в раскоп.

Наш коллега Вадим Егоров до сих пор утверждает это публично, вспоминая слова каких-то студентов, участвующих в раскопках. Но все последующие работы археологов в Кремле показали всю абсурдность этой болтовни. Получилось так, что основные аргументы, приведенные в доказательство ранней даты Казани, прозвучали тогда для некоторых не совсем убедительно. В первую очередь, конечно, сообщение «Казанского летописца». Но дискуссия сделала свое дело. Точку в этих спорах своевременно поставить так и не успели.

— Точку-то как раз поставили – юбилей не состоялся. Как вы считаете, имели тут место политические мотивы?

— Конечно. Очевидно, в Москве боялись, что столь редкостный праздник в Казани затмит все исторические достижения советской власти – ведь 7 ноября 1977 года страна должна была праздновать 60-летие Октябрьской революции – главного события XX столетия. Можно было, конечно, провести юбилейные мероприятия и в декабре, перенести даже на начало следующего года. Но, видимо, не было разрешения Москвы. А спорить по «пустякам» наши уж не станут. Праздник не состоялся. В срочном порядке уничтожили выходящую из печати книгу Халикова и Шавохина «Древнейшая Казань». Авторы щедро раздарили сигнальные экземпляры, даже для себя не оставили.

— Я понимаю: юбилей не посчитали целесообразным… Отменили все мероприятия, не напечатали книгу… Неужели исследования тоже прекратились?

— Нет, археологи своих работ в Кремле и за его пределами не прекращали. 1978 год ознаменовался открытием интереснейших остатков белокаменных крепостных стен первоначальной Казани. Раскопки велись также у стен Сююмбекиной башни. Здесь были открыты мавзолеи казанских ханов. Эти исследования, конечно, следовало бы продолжить. Но больших возможностей не было. Несколько лет подряд работали на небольшом участке возле бывшего Дома политпросвещения (улица Баумана), где вскрыли укрепления посада ханского времени. На этом раскопки практически приостановились.

— Чему или кому мы обязаны продолжением дальнейших археологических раскопок?

— Прежде всего, Президенту Минтимеру Шариповичу Шаймиеву – 22 января 1994 года он подписал указ о создании Государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника «Казанский Кремль». Наконец, появился полноправный хозяин Кремля, призванный организовать и проводить комплексные работы по исследованию, реставрации и использованию территории этого памятника. Археологическая часть основных направлений деятельности заповедника, рассчитанная примерно на двадцать лет, была разработана Халиковым.

С большим воодушевлением и энтузиазмом принялся Альфред Хасанович за раскопки своего любимого памятника. Как будто у него второе дыхание появилось. Сколько планов было! И вот внезапная смерть...

Возглавить раскопки поручили мне. Начиная копать в Кремле, мы, прежде всего, задались вопросом: был ли прав Альфред Хасанович с 800-летием? Проблем было много. Но работали мы только там, где разрешали, – за нами шли строители. Задачи определить возраст города перед нами тогда не возникало. В душе, конечно, у меня эта проблема стояла.

Копали во дворе бывшего военного гарнизона. Разрабатывался слой ханской Казани. Ниже пошли сооружения золотоордынского времени. И, наконец, домонгольский слой! Даже хозяйственные ямы, связанные с ним, неплохо сохранились. И находки выразительные – не только керамика, но и наконечники стрел, шиферное пряслице, обломки поливной чаши, свинцовая пломба...

Обычные предметы XII – начала XIII веков. Но мы искренне были удивлены наличием среди находок небольшого количества более ранних вещей: обломков лепной посуды, крышек с вертикальными ручками, шаровидной бусины из сердолика. Все они бытовали не позднее XI века. Возникло предположение о существовании на месте будущей Казанской крепости, воздвигнутой, может быть, в 1177 году, небольшого ранне-булгарского поселения.

Наученный опытом, я пригласил на раскопки своих коллег-булгароведов из отдела археологии ИЯЛИ. Тщательно изучали древние наслоения раскопа, новые находки. И пришли к заключению: домонгольский слой в напластованиях Кремля выделен правильно, находки XII столетия, несомненно, имеются. А что касается XI века, то это предмет... будущих дискуссий.

Поскольку находок домонгольского времени – XII, XIII века – было очень мало, я об этом и не говорил, и не писал. Только в 1997 году вышло мое первое интервью, уже не помню, где – в «Аргументах и фактах» или в газете «Время и деньги». К этому времени я уже не сомневался, что Казань старше, чем принято считать. Но в 1997 году был убежден, что городу – 800 лет. Я все-таки ученик Халикова, своего учителя не только уважаю, но обожаю до сих пор.

Айрат Ситдиков (стоит) и Фаиз Хузин

 В том же году в раскопе Айрата Ситдикова мы нашли монету. Довольно быстро определили, что это не наша монета. Думали, что она XII или XIII века. А потом выяснилось, что это чешская монета. Заключение на нее у нас появилось только через полтора года, в 1998 году. Вот тогда наши исследования приняли целенаправленный характер.

Как известно, раньше возраст города определяли по первому упоминанию в письменных источниках. Известно, что в русских летописях Казань впервые упоминается со второй половины XIV века. В знаменитой «Казанской истории», правда, только в двух-трех списках, назван 1177 год. Альфред Хасанович как раз на эту дату опирался. Когда этот источник начали изучать московские ученые, доказали: этой дате верить нельзя. Это с неба взятая дата. Мы остались и без этой даты.

Как мы теперь знаем, и на археологических материалах можно доказать возраст Казани. Но это дело только на первый взгляд кажется таким простым. Надо отметить, что в условиях Кремля работать было чрезвычайно сложно: его территория – очень плотно застроенная часть города. С давних времен шло тут оживленное строительство: возводились крепостные стены и башни, административные и культурные здания, жилые дома и хозяйственные постройки. При этом, естественно, поздние сооружения нарушали более ранние, булгарские слои местами полностью уничтожались.

— Как вы считаете, почему раньше таких исследований не проводили? Вроде археологи в Казани всегда были

— Копали мало. Я не скажу, что не пускали. В основном археологи вели наблюдение за строительными работами. Потом – в прошлом коллеги еще не умели определять, допустим, хронологию керамики. Ведь и у Калинина, и у Халикова были находки домонгольского времени. Но им не придавали значения. Потому что их было мало. Не сравнить наши раскопы с предыдущими – очень широкая территория была исследована. Кстати, мы не собирались так много копать. Была бы гарантирована сохранность культурного слоя, мы бы обошлись небольшой территорией. А тут ведь сплошь рыли. И пока еще продолжают. Например, на территории Спасо-Преображенского монастыря просто варварски уничтожают культурный слой…

— Я понимаю, невозможно рассказать обо всей работе и обо всех находках. К тому же наши читатели – не специалисты в археологии и истории. Если коротко, то какие доказательства вы представили в обоснование 1000-летия Казани?

— Прежде всего, нами была подтверждена и уточнена стратиграфическая шкала культурного слоя, созданная еще в 1970-х годах профессором Халиковым.

Согласно этой шкале, культурные отложения Кремля, имеющие мощность от 3 до 8 и более метров на разных участках, делятся на 5 разновременных слоев, нижний из которых, V – самый ранний, накоплен в домонгольское время. По составу грунта это гумусированная серая супесь с мелкими углистыми вкраплениями, подстилающаяся погребенной почвой в виде подзола. В основании слоя прослеживается тонкая углистая прослойка, оставшаяся от выжигания растительности в самый начальный период освоения булгарами территории современного Кремлевского холма. Мощность слоя небольшая – от 5 до 20, местами до 25 см вне объектов. Он относительно слабо насыщен находками и сооружениями. По содержанию близок к раннему слою Болгарского городища.

Очевидно, что в это время раннее поселение на высоком, естественно укрепленном мысу между Казанкой и Булаком, выполняло лишь роль военно-оборонительного пункта, своеобразного убежища для основного населения, проживавшего в пригороде или посаде, следы которого также были выявлены нашей экспедицией в восточной, низменной части Кремля, за пределами древних укреплений.

Скажу вдобавок, что Казанский Кремль с небольшой мощностью ранних отложений – не единственный памятник такого рода в булгарской археологии. Городища Кирмень, Кашан, известные по русским летописям и татарским преданиям как цветущие города, подвергавшиеся неоднократным нападениям ушкуйников, и некоторые другие также имеют незначительный культурный слой. По-видимому, характером поселения обусловлено и небольшое количество сооружений из V слоя – всего около двух десятков хозяйственных построек и ям, несколько жилищ.

Хочу заметить, что домонгольский возраст этого слоя практически ни у кого из исследователей сомнений не вызывает. Находки этого времени отмечали в своих работах все археологи, работавшие в разные годы на территории Кремля: Калинин, Халиков, Шавохин, Мухамадиев. Раскопки 1990-х годов значительно пополнили список датирующих предметов. Это архаичная лепная и гончарная керамика; ранние женские бусы; достаточно представительная серия глиняной посуды домонгольского времени, в особенности группа лепной керамики салтово-маяцких истоков, бытовавшей преимущественно в Х веке и вышедшей из употребления к началу XI века; два бронзовых браслета с утолщенными концами и циркульным орнаментом на поверхности; грушевидная подвеска-бубенчик с рельефным орнаментом; бронзовая пряжка от поясного ремня с овальной рамкой и слегка расширяющимся книзу щитком, имеющим фигурный конец; бронзовая же с позолотой накладка на ремень конской сбруи так называемого венгерского типа; более трех десятков стеклянных и каменных бус, железных наконечников стрел, шиферные пряслица и т.д.

Нумизматические находки представлены арабским дирхемом первой четверти Х века и древнечешским денарием князя Вацлава.

Большинство из перечисленных находок хронологически относится к IX-Х векам, самая поздняя их дата – конец Х – начало XI века. Обращает на себя внимание полное отсутствие среди находок из раннего слоя вещей, связанных с сельским хозяйством, что может свидетельствовать о неаграрном характере поселения. Достаточно представительны предметы вооружения: более трех десятков наконечников стрел, колчанный крючок и пр.

Значительная часть предметов, относящихся к категории привозных, указывает на торговую деятельность населения. В свете последних открытий древняя Казань представляется нам в виде небольшой, недостаточно сильно укрепленной крепости в северной периферии Булгарского государства, призванной охранять один из важнейших в стратегическом отношении участков Волжского торгового пути. Здесь располагался, очевидно, небольшой военный гарнизон, а более многочисленное торгово-ремесленное население проживало за пределами крепостных стен с восточной стороны, ближе к Казанке.

Рекогносцировочные раскопки 1999 года, проведенные здесь Петром Старостиным и Светланой Валиуллиной, выявили следы раннего посада-пригорода. Представляют интерес, в частности, материалы, связанные с металлургией железа и металлообработкой.

Древние кремлевские стены

Накопленный в результате многолетних исследований археологический материал дает нам прочное основание утверждать, что истоки современной Казани связаны с первоначальным булгарским поселением, возникшим на рубеже Х-ХI столетий и ставшим в последующие периоды своей истории одним из значительных центров средневековой булгаро-татарской цивилизации.

Результаты своих исследований мы предложили в 1998 году на международную научную конференцию. Практически все известные крупные археологи по средневековой истории российских городов были приглашены в Казань. Плюс всемирно известные ученые из-за рубежа: историки, археологи, нумизматы, специалисты по другим отраслям науки. В Казани прошло несколько таких конференций.

— Наверняка каждая находка проходила тщательную проверку на подлинность?

— Конечно. Сегодня это легко сделать – появились совершенные методы исследований. Бусы женские изучали в Берлинском университете, накладку – в Будапеште. Мы привлекли специалистов из 20-ти городов России и 22-х стран мира. Одного можно подкупить, другого – нет...

В этом отношении наша совесть чиста. Я говорил, что находка – это только начало работы. Действительно, при желании, наверное, их можно и подбросить. А вот культурный слой… Вы представляете – мы копаем землю: слой XX века, XIX века и так далее…

Мы определяем слой домонгольского времени, датируемый этими находками. Слой подбросить невозможно. Этот слой выделяется, конечно, археологами, которые работают в раскопе. Но скольких коллег мы приглашали посмотреть все своими глазами?! В первую очередь академик Седов Валентин Васильевич из Москвы и его жена Мария Владимировна – специалисты по средневековым городам; Анатолий Николаевич Кирпичников из Санкт-Петербурга, другие археологи…

Наши раскопы были открыты. Это самый веский аргумент в цепи доказательств тысячелетия города. Есть самый древнейший слой, который накопился с конца X века, в XI – начале XIII века. Но этого недостаточно. В слое должны быть объекты – то бишь остатки жилищ, хозяйственных сооружений, погребений. И мы нашли их именно в этом слое.

Потом нам сказали: молодцы, но вы говорите о возрасте города – город без укреплений не существует. Мы нашли эти укрепления. Очень долго копали. Около 10 раскопов сделали только для датировки древнейших укреплений города. Нашли одно место – не убедили. Копаем в другом месте…

Еще одно замечание нам высказали: это же – кремль, а там живут правители… А где жило основное население: торговцы, ремесленники? Мы вышли за пределы кремля. Нашли.

Еще одно возражение: «Вы все сделали. Все ваши находки датированы археологически, визуально. Но мы живем в XXI веке, когда есть более точные – естественно-научные методы датирования, физические и химические. Уголь, например, надо датировать радиоуглеродным методом. Этим занимаются химики, физики. Для исследования керамики есть термолюминесцентный анализ. Мы проводили исследования по этому методу в Австрии, Вене, Берлине, там очень хорошие, по последнему слову техники оснащенные лаборатории. Термолюминесцентный анализ фрагментов керамики был проведен профессором Йозефом Ридерером в Ратген-лаборатории Государственного музея Берлина.

Интересными были первые результаты радиоуглеродного датирования образцов угля из древнейшего слоя Кремля, полученные в лаборатории Института истории материальной культуры Российской Академии наук. Интересно, что по результатам исследований некоторые находки показывают даже более древний возраст V слоя. Но для его датировки материалов недостаточно. Даже если бы мы не нашли чешскую монету – все равно доказали бы возраст Казани – на основе других находок.

— Судя по всему, у вас есть оппоненты. Как бы вы прокомментировали доводы тех, кого убедить не удалось?

— Возражения возражениям рознь. Нас обвинили в том, что древние находки были в раскопы подброшены. Говорили такое про чешскую монету. Слава богу, она оказалась самой ранней и единственной монетой в мире. Откуда мы возьмем такую монету, чтобы подбросить?

Отдельно хочу остановиться на возражениях принципиального характера – не верят, потому что не хотят верить. Это может быть ученый – специалист в археологии, как Вадим Егоров и Равиль Фахрутдинов, или автор из Интернета Евгений Арсюхин, которого в местных СМИ представил Лев Жаржевский.

Московский археолог и историк Вадим Леонидович Егоров, специалист по Золотой Орде, возражал и против 800-летия Казани, в 1976 году. В своем выступлении в Институте истории СССР он отрицал возможность возникновения города в домонгольское время и высказал предположение об основании Казани булгарским князем Хасаном, от имени которого якобы и получил свое название заложенный в 1370 году город.

Статья Егорова, появившаяся в журнале «Советская археология», своим острием была направлена на доказательство вымышленного характера сведений этого источника. Вадим Леонидович свою позицию не изменил и сегодня, о чем он заявил в прошлом году со страниц журнала «Огонек».

Повторю: наши раскопы и отчеты прошли экспертизу. Материал был представлен при обсуждении на заседании бюро истории РАН, где 25 членов бюро поддержали нас. При этом присутствовали директор Института археологии РАН, академик Рауф Магомедович Мунчаев и заведующий отделом полевых исследований того же института, академик Валентин Васильевич Седов. Вызывает удивление заявление Егорова, что на бюро не было археологов и историков по эпохе средневековья. Хотел бы отметить, что по вопросам 1000-летия в Казани было проведено несколько международных научных конференции, на которые Егоров тоже приглашался. Но он не нашел возможности приехать.

В научном споре мнения могут расходиться. Такое бывает. Нас огорчает, что Вадим Леонидович в пылу полемики прибегает к явно ненаучным аргументам. Он пытается, например, бездоказательно обвинить Альфреда Хасановича Халикова в том, что тот якобы подбрасывал исторические улики…

Несостоятельность концепции Егорова была хорошо показана в статьях историков Саляма Алишева, Азгара Мухаммадиева и языковеда Рифката Ахметьянова, помещенных в сборнике «Вопросы историографии и источниковедения» (Казань, 1975). Равиль Габдрахманович Фахрутдинов в своих возражениях исходил из желания начать историю Казани с Иски Казани – городища, которое он серьезно изучал много лет. Насколько мне помнится, он предложил отметить 700-летний юбилей Казани в 1981 году. Причем, если Егоров относил время возникновения Казани к временам булгарского князя Хасана (1370), то Фахрутдинов утверждал, что Новая Казань возникла никак не раньше 90-х годов XIV века.

Евгений Арсюхин довольно подробно разбирает наши аргументы в пользу 1000-летия Казани. Но он рассматривает лишь чешскую монету, арабский дирхем, который иронически называет «казанским обломком», «кусочком серебра», пряжку венгерского типа, долго рассуждает о каменной стене XII века, забывая почему-то о более ранних оборонительных сооружениях в виде земляного вала и деревянной стены. Находки, о которых он пишет, датировал не я, я ссылался в своих статьях и выступлениях на заключения других специалистов. Автор из Интернета для меня в данном случае не авторитет.

Он пишет, что пряжка венгерская – XV века. Но у нас есть заключение венгерского ученого Иштвана Фодора, в котором говорится, что это – X век. Новых материалов Арсюхин просто не знает и знать не хочет. Следовательно, спорить с ним нет смысла. Научный спор возможен тогда, когда обе стороны хорошо знают материал. Археология ведь требует особых знаний.

И, тем не менее, такие публикации для нас полезны. Даже если все там будет отрицательное. Потому что любая точка зрения побуждает к размышлению. Значит, нам нужно эти моменты лучше аргументировать. Жизнь на тысячелетии не кончается. Мы специально оставили участки для других исследователей. Я на этом настаивал. Мы можем ошибиться. Например, Казань может оказаться еще старше. Некоторые ученые так считают...

Раскопки в Казанском Кремле

Лучшим доказательством существования Казани в домонгольское время были новые открытия археологов в Кремле. Древний слой хорошо датирован. И не только я его датировал – все археологи-»средневики» Казани и коллеги из других городов, наши эксперты из Москвы, Санкт-Петербурга и других стран. Если есть древнейший слой, мы и без находок можем определить его возраст. Но слой без находок не бывает. Может, на каком-то отдельном участке… Мы по характеру почвы определяем. Есть еще керамика – самая важная находка для датирования по процентному соотношению лепной и гончарной керамики.

— Я бы не сбрасывала со счета простых жителей Казани, которые считают, что юбилей – всего лишь PR-акция руководства республики и города, чтобы получить средства на реконструкцию центральной части города и на строительство метро. Как вы считаете, почему не удалось убедить их? Конечно, ученых книжек, которые прочитала я, готовясь к нашей встрече, они не видели. Но ведь публикаций в массовой печати было больше, чем достаточно.

— В прошлом году у археологов республики был своего рода юбилей – уже 10 лет, как работает наша экспедиция. За последнее время мне часто приходилось выступать в самых различных аудиториях. Сомневающихся – единицы. Но большинство казанцев знает о нашей работе из СМИ. Нам пришлось работать со многими журналистами, казанскими и московскими, из районов тоже приезжали.

Меня поражает безграмотность журналистов, особенно телевизионщиков. Из получасового интервью они выхватят одно-два предложения из моих уст, а потом все рассказывают своими словами. Я понимаю – специфика жанра. Но получаются совершенно неправильные слова. У газетчиков тоже такие случаи бывают. Таким журналистам ничего не стоит написать, что Казанское ханство существовало в X веке, когда это XV век. Фактических ошибок очень много. А потом наш институт получает возмущенные письма. Почему-то люди пишут не в редакции, а к нам.

«Дорогие мои ученые мужи, – последнее письмо передо мной лежит. – Разве вы не знаете, что в X веке возникла Волжская Булгария, а не Казанское ханство?» Единственно, кто дал более или менее подробную информацию о нашей работе с обоснованием даты возникновения Казани, – журнал «Казан утлары» и газета «Ватаным Татарстан». Даже «Казанские истории» не дали такого материала. В последние два-три года журналисты постоянно задают один и тот же вопрос: «А на каких основаниях вы решили, что Казани 1000 лет?»

Приходится снова и снова доказывать, хотя, казалось бы, за 10 лет привели уже все обоснования. Потом читаю их опусы, и там все внимание – монете Вацлава 929-930 годов. Монета, действительно, сенсационная, но не на этой же монете основана дата рождения Казани! Среди всех казанских журналистов могу выделить только двух – Светлану Бессчетнову и Резеду Даутову, с которыми было приятно общаться.

— Говорят, что вы до последнего сомневались – поставить ли подпись под окончательным документом? Это правда?

— Конечно. Я о другом хочу сказать. Сейчас появилось много желающих сказать, что они причастны к этой дате, именно они говорили… Мало ли что говорили! Я могу сказать о полуторатысячелетнем возрасте Казани. Доказать надо! Нам удалось это сделать.

— У победы всегда много авторов. Вы, наверное, лучше других знаете, кто впрямую причастен к определению юбилейного возраста Казани.

— Работа проводилась сотрудниками Института истории Академии наук Татарстана и Казанского государственного университета на средства музея-заповедника «Казанский Кремль» и администрации города. Поскольку в Кремле работали археологи, юбилейную дату связывают с нами. Но это был коллективный труд. Я уже называл некоторые имена. Например, археологические даты разновременных слоев стратиграфической шкалы Кремля были подтверждены спорово-пыльцевым анализом почвы, произведенным сотрудниками кафедры ботаники КГУ под руководством доцента В.Т.Шаландиной (К.В.Николаева).

Надо иметь в виду, что в обоснование новой даты рождения Казани проводились не только археологические исследования. Казанский Совет народных депутатов заключал договора с рядом специалистов.

Казанские ученые совместно со своими зарубежными коллегами изучали фонды российских, зарубежных библиотек и архивов. Было обнаружено свыше 10 восточных рукописей, относящихся к истории Казани и Поволжского региона, 13 средневековых географических карт с указанием на них места нахождения нашего города.

— Приходилось слышать, что московские ученые хотят применить методологию казанских археологов, чтобы уточнить возраст Москвы. Это правда?

— До нас в этом направлении тоже работали. Например, такая попытка, правда, не совсем удачная, была в Киеве. В Бухаре такое было. А мы к этому делу подошли очень добросовестно, тщательно, и москвичам это понравилось. Действительно, они вроде хотят уточнить… Не уточнить, а определить возраст Москвы, потому что 1147 год – это очень условная дата. Как писал в свое время, в 1963 году, Александр Григорьевич Векслер, основываясь на археологических материалах, Москва существовала в первой половине или в середине XI века. Я знаю, что такие материалы есть. Те же дирхемы находили на территории Москвы. Так что работать надо в этом направлении.

— Пройден большой и важный этап исследований. Но жизнь не кончается. Чем вы сейчас занимаетесь? Лето, как известно, – археологический сезон. Что копаете сейчас? Каким историческим периодом интересуетесь?

— Раскопки в Кремле завершились, но работы в исторической части города продолжаются. Проводим археологические наблюдения там, где работают строители. Крупных раскопок уже нет, но мы продолжаем изучать уже найденное – все должно быть введено в научный оборот, т.е. опубликовано. Новых материалов очень много. Мы сегодня говорили лишь о ранней Казани, а сколько материалов по истории золотоордынской, ханской, раннерусской Казани накопилось! Скоро начнем издавать «Труды Казанской археологической экспедиции». Готовимся открыть музей археологии в Кремле.

Что касается лично моих планов, то я вернусь, конечно, в свой Биляр – домонгольскую столицу Волжской Булгарии. Раскопки в Биляре мы, слава богу, возобновили. Я недавно вернулся оттуда. Надеюсь, что в будущем удастся расширить эти исследования.

— Будем надеяться, что наша беседа и этот номер «Казанских историй» в целом помогут нашим читателям лучше разобраться в научных концепциях и гипотезах.

Спасибо за продолжительную беседу и представленные газете материалы. Институт истории нам очень помог в подготовке этого выпуска «Казанских историй».

«Казанские истории», №10-14, 2005 год

Читайте в «Казанских историях»:

Предъявите доказательства

Не хотим расставаться с нашим духовным наследием

Военно-оборонительные укрепления ранней Казани

Древняя Казань как центр торговли