Между Сциллой настоящего и Харибдой прошлого

03 августа 2015 года

В кратчайшие сроки Институт геологии и нефтегазовых технологий Казанского федерального университета получил новый лабораторный корпус, выстроенный на месте служебного здания Казанской духовной семинарии.

Журналист Любовь Агеева вместе с архитектором-реставратором Ириной Аксеновой совершила экскурсию по зданиям института. Их сопровождал Булат Галиев, выпускник химического факультета, аспирант КФУ. Он знает про новостройку всё, поскольку участвовал в разработке ее проекта.

Это строительство вызвала серьезную дискуссию, которая продолжалась с октября 2013 по октябрь 2014 года. «Казанские истории» в свое время опубликовали довольно подробный обзор публикаций в СМИ, отразивших разные точки зрения.

Когда в феврале мы знакомились с новым корпусом, уже шло размещение оборудования, а в некоторых лабораториях работали научные сотрудники.

В результате экскурсии получился не обычный репортаж, а аналитические заметки, материал для которых я собирала еще долго. Первая их часть называется Между Сциллой прошлого и Харибдой настоящего.

Ниже вторая часть – «Между Сциллой настоящего и Харибдой прошлого».

 С нуля дешевле

Года два назад Институту геологии и нефтегазовых технологий (бывшему геологическому факультету) КФУ отдали старинное здание по улице Чернышевского (дом №5), в котором когда-то работал знаменитый «Грот-бар». Кстати, это был один из корпусов духовной семинарии.

Если для организации учебного процесса, худо-бедно, площадей хватало, а вот для организации научных исследований условий не было. А в модернизации института это как раз магистральное направление.

Гонцы из Казани посетили родственные научные учреждения в других городах страны, изучили зарубежный опыт, и довольно быстро поняли, что старинное здание по улице Чернышевского их не спасет.

Мы побывали в этом корпусе, своими глазами увидели сводчатые потолки и чрезвычайно толстые стены. К тому же у старинного корпуса оказался плохой фундамент.

При всем желании установить здесь современное оборудование практически невозможно. А если все-таки постараться, то по расходам дешевле построить новое здание.

От здания, конечно, не отказались, с помощью ОАО «Татнефть» привели его в порядок, и сегодня это обычный учебный корпус, в котором есть не только кабинеты для практических занятий, но и огромный амфитеатр, в котором слушают лекции студенты всех институтов КФУ.

Не могу не сказать об особой ауре этого корпуса, она напоминает о вековой истории, хотя везде – наглядные свидетельства дня сегодняшнего. Такая аура остается даже после полного обновления старинных зданий, за что их и ценят.

Когда выяснилось, что здание по улице Чернышевского для научных целей не подходит, появилась идея построить новый лабораторный корпус на месте служебного здания бывшей семинарии. То обстоятельство, что в нем когда-то жил Каюм Насыри, давало шанс для получения соответствующего разрешения на новое строительство. Признанные специалисты в области историко-культурной экспертизы дали положительное заключение – и работы начались.

Общественность отреагировала быстро. В Интернете появились многочисленные публикации. Снимки дают наглядное представление о раскопе, который опасно обнажил фундамент церкви Космы и Дамиана.

А вот специалистов Министерства культуры РТ раскоп не испугал. В официальной справке министерства, которую я уже цитировала в первой публикации, говорится, что на месте застройки был проведен обширный комплекс исследовательских работ, в том числе археологических. Их провели специалисты Института истории имени Марджани Академии наук РТ.

Я решила посмотреть своими глазами на котлован, который, по мнению оппонентов, угрожает существованию не только церкви Космы и Дамиана, но и колокольни Петропавловского собора. Признаюсь, когда увидела глубокую яму рядом с остатками храмового здания, приняла сторону защитников старины. И поняла, почему их не успокаивают заверения руководства КФУ в том, что церковному зданию ничего не угрожает. Приближался сезон дождей, и легко было представить, что в раскопе в это время будет.

Защитников старины не успокаивало даже заверение представителей КФУ в том, что на средства вуза будет укреплены фундаменты прилегающих зданий Петропавловского комплекса.

Поскольку разрешение было выдано вузу только на исследовательские работы, на какое-то время во дворе бывшего геофака наступила тишина. Как пояснил нам Булат Галиев во время экскурсии по новому корпусу, эта тишина дорого стоила университету. Пришлось приостановить покупку оборудования, а потом оно приобреталось уже совсем по другим ценам.

Работы возобновились довольно быстро. Судя по снимку, фундамент был готов уже к первому снегу.

 Главный заказчик – нефтяники

Экскурсия по новому университетскому корпусу меня впечатлила. Интересная подробность: каждый этаж имеет свой цвет стен. Три этажа – три цвета. Не ошибешься, блуждая по кабинетам.

Корпус трехэтажный, если считать подвальные помещения. Кстати, это полноценный этаж, только окон нет.

Как оказалось, у меня довольно поверхностные знания о современной геологии. Не постеснялась спросить у нашего экскурсовода, какие исследования проводят геологи, ведь основная их работа – в экспедиции. И Булат, улыбнувшись дремучести моих представлений, постарался доходчиво ответить на мой вопрос.

Прежде всего это широкий спектр исследований углеводородов – от их разведки и изучения месторождений до поиска оптимальных технологий их добычи. Главное направление здесь – работа с нефтяниками. Например, для исследований в области битумов (нефть с высоким содержанием серы) создана специальная кафедра.

Это гидрогеология (наука, изучающая природные воды, их взаимодействие с атмосферой и литосферой, а также явления и процессы, в них протекающие), стратиграфия (раздел геологии об определении относительного геологического возраста осадочных горных пород); изучение климата, большой спектр биохимических исследований.

Что очень важно, в условиях лабораторного корпуса можно провести весь комплекс необходимых исследований, ведь сегодня многие задачи, которые решают ученые, как правило, лежат на стыке нескольких наук.

Понять тонкости этих наук мне, гуманитарию, не под силу, но запомнился такой факт. Чтобы доказать в эксперименте какое-то научное положение о строении почвы, нужно иметь около тысячи образцов породы.

Для исследований всё должно быть супер – особый температурный режим, особая вентиляция, особая система кондиционирования.

Часть оборудования в институте уже была, его просто переместили на новое место, но многое закупили заново. Приборы в основном импортные, покупали за валюту.

История измеряется в метрах

Небольшое отступление от темы, впрочем, связанное с историей кремлевского холма, на котором стоят здания бывшей духовной семинарии. Здесь каждый сантиметр имеет историческую ценность.

Разбирая не так давно личный архив газет, я нашла в «Восточном экспрессе» публикацию за 15 ноября 2006 года под названием «Казань сползает в овраг». По мнению ее автора – ассистента кафедры общей геологии и гидрогеологии Казанского государственного университета Надежды Жарковой, карст, о котором много говорили в связи со строительством метро – не самая страшная проблема Казани. Гораздо страшнее подтопления и оползни, а также такая проблема, как техногенный грунт, который возникает, когда строят на остатках старых зданий.

Автор сообщала, что под геофаком такого грунта 10-12 метров. Это бревна, битый кирпич, посуда и прочий хлам, который постепенно перегнивает, уплотняется и проседает.

Данис Нургалиев, с которым я общалась перед экскурсией по новому лабораторному корпусу, подтвердил эту опасность, добавив, что дело не только в том, что техногенного грунта так много. Оказывается, главный казанский холм постепенно сползает в направлении Волги. Эти процессы провоцируются как объективными факторами – наличием тектонического разлома плит в районе Кремлевского холма, так и субъективными причинами, в частности, была серьезная опасность в связи со строительством метро. Она не реализовалась. Скажем так – пока…

По мнению моего собеседника, обрушение стены Александровского пассажа, потеря части здания бывшего Гостиного двора (так называемого Бегемота), провал на месте магазина «Кристалл» по улице Баумана – это звенья одной цепи.

Так что наклон колокольни Петропавловского собора далеко не случаен. И разрабатывая проект укрепления грунта под лабораторным корпусом, руководство института одновременно думало о холме в целом. Профессионально думало, ведь в институте готовят кадры, которые изучают геологические процессы в недрах земли.

Экскурсию мы начали с одной из лабораторий подвального этажа, где нас с Ириной Александровной ждала большая неожиданность. Сквозь стеклянную (?!) стену хорошо просматривалась кирпичная кладка. Оказалось, это фундамент церкви Космы и Дамиана.

– Это как раз то место, где был сделан раскоп? – поинтересовалась я.

– То место – выше, – Булат показал рукой вверх. – А это часть фундамента, который никто не видел, поскольку он был под землей.

Если мне было интересно прежде всего наглядное подтверждение наличия огромного слоя техногенного грунта (подумать только – 1 метр 60 см от уровня современной поверхности!), то Ирина Александровна оценивала увиденное как профессионал, знакомый со спецификой церковных сооружений. Она нашла подтверждение недопустимого соприкосновения нового здания с алтарной частью церкви, но отнеслась к этому, как мне показалось, спокойно.

Потом, когда мы делились увиденным, она уточнила, что оппоненты строительства нового корпуса не были упертыми противниками – они были готовы на компромисс, особенно когда познакомились с Данисом Карловичем Нургалиевым и нашли в нем не только знающего специалиста в области геологии и знатока истории Кремлевского холма, но и человека, заинтересованного в сохранении памятников культуры.

Позднее это подтвердилось – все, что было обещано университетом, сделано.

Во-первых, укреплен фундамент церкви Космы и Дамиана, в землю закачан большой объем бетона. Сам лабораторный корпус построен на толстой бетонной подушке.

Во-вторых, новостройка ни на сантиметр не вышла за пределы фундамента старинного служебного здания семинарии, а с учетом мнения защитников культурного наследия высоту нового корпуса слегка уменьшили.

В-третьих, специалисты Института геологии и нефтегазовых технологий пообещали установить специальные датчики на колокольне Петропавловского комплекса, чтобы проанализировать, что с ней происходит. Их тоже пугает ее отклонение.

В нашем разговоре в январе 2015 года Данис Карлович сообщил, что они готовы это сделать хоть сегодня, надо только получить согласие Казанской епархии, и попросил содействия в общении ученых с представителями Русской православной церкви. Ирина Александровна такое содействие обещала.

Вряд ли в лабораторию, где мы увидели подземную часть церкви Космы и Дамиана, смогут зайти все желающие, но решение оставить церковный фундамент для обозрения показалось мне очень разумным. Думаю, экскурсия сюда противников строительства нового корпуса была бы очень полезна. Ведь во многом острота выяснения отношений между ректором КФУ и защитниками старины, а также конфликта между членами местной организации ВООПИиК объясняется как раз дефицитом информации. Об этом мне говорила, в частности, Фарида Забирова.

Острота полемики во многом была вызвана тем, что участников спора заботили совершенно разные проблемы. Казанский федеральный университет стремится к 2020 году стать одним из ведущих научно-образовательных центров не только в России, но и в мире, причем сразу в нескольких направлениях, в том числе в области технологии переработки и добычи нетрадиционных углеводородов, в сфере контроля и управления процессами разработки запасов; в области разработки новых эффективных катализаторов для нефтехимической промышленности. В университете планируется создать 100 исследовательских лабораторий мирового уровня.

За развитием КФУ внимательно наблюдает руководство республики, для укрепления материальной базы института выделены огромные деньги из федерального бюджета. Планируется принять и республиканскую программу по поддержке КФУ.

И на фоне таких грандиозных планов – судьба старинного здания, которое лишь в начале своей истории было храмом, а сегодня – просто развалюха.

Ясно, что ничего, кроме раздражения, мнения защитников старины у руководства вуза не вызывали.

Булат привел нас еще в одно помещение цокольного этажа, где стоит аппарат весом в три с половиной тонны. С его помощью можно проводить любые исследования грунта, и желающие есть не только в Казани, но и в соседних регионах.

Чтобы установить томограф, понадобилась немалая сноровка. Сделали для него специальный пол. Ясно, что в приспособленном помещении его поставить было невозможно, а значит – не было бы смысла такой дорогой прибор покупать.

Наш экскурсовод сравнил аппарат с медицинским томографом. Прибор работал, и молодой человек внимательно изучал что-то на экране компьютера. Поднапрягшись, конечно, можно было понять суть невидимого процесса, который он наблюдал. Если в больнице томограф изучает то, что внутри у человека, то здесь исследователь видит внутренний «портрет» почвы. Сегодня уже не надо делать гигантские раскопы, достаточно небольших проб грунта, чтобы составить полное представление и о структуре почвы, и о ее истории.

Потом, в ходе экскурсии по двору, мы увидели, как выглядят эти пробы. Здесь работала небольшая установка, напоминающая знакомую нефтяную вышку (у меня папа нефтяник, и я знаю, что это такое), и, как мы узнали, теперь можно будет детально изучить грунт Кремлевского холма глубиной до пятисот метров. Пробы грунта в виде колбасок лежали в специальным ящиках рядом с буровой.

Ирина Александровна смотрела на установку с недоверием. Оказывается, она, в отличие от меня, знала про эту вышку во дворе института, и она ее очень тревожила. Не опасно ли бурение для колокольни, ведь вышка работает в непосредственной близости от «падающей башни»?

То, что она увидела, слегка развеяло ее опасения. Как пояснил Булат, установка будет работать еще недолго – осталось пройти 50 метров. По заданию КФУ работают специалисты «Татнефти».

Кстати, университет сегодня сотрудничает не только с «Татнефтью», но и с ТАНЕКО, ТАИФом, с малыми нефтяными компаниями. Нефтяники сегодня кровно заинтересованы в развитии Института геологии и нефтегазовых технологий, и в специалистах, которых он выпускает, и в исследованиях, которые идут в его лабораториях.

Эти «колбаски» (или керн) нужны не только ученым, которые смогут наглядно представить структуру Кремлевского холма, но и студентам, которые будут учиться исследовать грунт с самыми разными целями.

Современная геология, особенно в Татарстане, самым непосредственным образом связана с нефтью и нефтяными технологиями. Разведка, добыча, переработка нефти, исследование битумов, которые сегодня составляют значительную часть подземного богатства нашей республики, геохимия, геофизика…

Так что опасения защитников казанской старины по поводу «начинки» будущего пристроя не были такими уж беспочвенными. Ядовитые пары, вибрация… Столько пришлось прочитать «страхов»!

Но, как оказалось, ученым, не менее, чем защитникам старины, нужны безопасные условия труда.

«Чистая комната» – значит стерильно

Наш экскурсовод, зная опасения защитников старины, обратил особое внимание на систему вентиляции. Это тебе не обычные кондиционеры, портящие вид зданий снаружи и изнутри, в чем можно убедиться здесь же, на примере другого здания, а мощные системы с выходом во двор, где мы увидели две мощные установки.

Провода, провода, кабели...

В новом здании часть этой «кровеносной системы» упрятана под землю, часть – в специальные короба под потолком. Булат вспомнил, что видел в научных лабораториях других вузов густые «спруты» из проводов и кабелей, которые спрятать не удается. И опасно, и некрасиво…

Начинка короба над одним из коридоров

Так выглядит потолок. Только специалисты знают, что спрятано вверху

Сердце системы кондиционеров на улице

В одном из помещений вообще будет стерильная атмосфера, без чего невозможны высокоточные анализы. Это так называемая чистая комната с тремя системами очистки воздуха.

Что же касается вибрации… Булат показал нам необычный пол в одной из лабораторий цокольного этажа. Здесь смонтированы мощные прессы, которые в статическом режиме должны давить на грунт. Так вот, эти прессы не имеют соприкосновения с фундаментом здания. Он в этих местах просто отсутствует. В полу мы увидели несколько «пробоин» с песком, в центре которых стоят те самые прессы.

Наш экскурсовод обратил наше внимание на еще одну деталь. В здание всё «заточено» под научные исследования. Помещения маленькие, точно под размер оборудования. В старых корпусах из-за этого терялись многие метры полезной площади. Так что в новом корпусе на практических занятиях смогут быть только группы не более 10-ти студентов.

О пользе прямых контактов

Уже после экскурсии, 21 февраля, Ирина Александровна Аксенова сообщила мне, сразу две хорошие новости.

Первая новость. На колокольне Петропавловского собора появились датчики (так называемые маячки), которые помогут проверить ее самочувствие. О необходимости серьезных исследований этого высотного сооружения участники дискуссии говорили, и профессор Нургалиев свою помощь предлагал. Но колокольня тогда осталась на втором плане, все увлеклись судьбой бывшей домовой церкви купца и промышленника Ивана Микляева.

Отдельно стоящая колокольня Петропавловского собора была построена, как и храм, в 1726 году. Их высота – примерно 50 метров.

Приходилось читать, что собор и многоярусную колокольню строили разные мастера. Как пишет известный знаток истории казанской архитектуры Нияз Халит (Собор Петра и Павла), весь органичный строй ее архитектуры говорит об ином профессиональном подходе строительства, иной школе зодчества.

Кстати, под колокольней – фамильный склеп семьи Микляевых, где в 1728 году погребли Ивана Афанасьевича.

Колокольня отклонилась от оси по вершине уже на 70 см и имеет вертикальные увеличивающиеся разломные трещины. «Возможное обрушение колокольни нанесёт огромный ущерб репутации нашей республики», – так было написано в письме Президенту РТ, которое я тоже подписала.

В разговоре с Данисом Карловичем я поняла, что это будет самая маленькая потеря. Ведь неизвестно, как колокольня будет падать, но в любом случае будут серьезные разрушения.

Когда в 60-х годах прошлого столетия был зафиксирован сильный наклон башни Сююмбике, решение укрепить ее фундамент наверняка принималось на самом высоком уровне, и денег на это не пожалели. На сайте http://www.iske-kazan.ru/arkhitektura-kazani/176-bashnya-syuyumbike-domysly-slukhi есть информация о том, как укрепляли башню – пробурили 150 специальных скважин, в которые закачали бетон. Сегодня состояние башни Сююмбике специалисты оценивают как удовлетворительное и достаточно стабильное.

И вот «маячки» в колокольне установлены. Ирина Аксенова выступила посредником между институтом и Казанской епархией (а, может, митрополией – подробностей не знаю). В обстановке публичного скандала сделать это было трудно.

Можно спорить, нужно возрождать церковь Космы и Дамиана, наверное, можно доказать, что Казань обойдется и без дома Микляева (Михляева), но сегодняшнее состояние колокольни переводит это спор в область практических решений.

Надеюсь, что напишу о судьбе колокольни отдельно, по результатам наблюдений.

Вторая новость. Деньги на воссоздание церкви Космы и Дамиана обещала дать частная фирма, расположенная в доме по соседству с церковью Космы и Дамиана на улице Чернышевского. У них общий двор.

НАША СПРАВКА

По верованиям древних греков, на прибрежных скалах по обе стороны Мессинского пролива обитали два чудовища: Сцилла и Харибда, поглощавшие мореплавателей.

Выражение между Сциллой и Харибдой употребляется в значении: оказаться между двумя враждебными силами, в положении, когда опасность угрожает и с той и с другой стороны.

Читайте в «Казанских историях»:

Новая жизнь старой Казани

Планы КФУ раскололи Общество охраны памятников Татарстана  - 23 июля 2014

Между Сциллой прошлого и Харибдой настоящего - 3 августа 2015  

Между Сциллой настоящего и Харибдой прошлого - 3 августа 2015  

О церкви Космы и Дамиана. Но не столько о ней - 18 апреля 2016

2015 год:

Драма в двух действиях с прологом, или судьба Октябрьского городка в Казани

Центр – взгляд в прошлое или территория жизни сегодня? И то, и другое

2014 год:

«Не только создать красивый фасад...»

Реставрация памятников старины: что радует, что огорчает?

2013 год:

Благотворное влияние Универсиады

Алексей Сёмин: «Это наше лицо. Оно нам нравится!»

2012 год:

Старая Казань теперь под защитой

2011 год:

Если бы Президентом была я…

Город, который оставим потомкам (заметки с сессии Казанской Думы)

2006 год:

Нужно создать баланс интересов

2004 год:

Разрушать нельзя сохранить

Судьба дома Велимира Хлебникова в Казани