Журналисты – как минимум, собеседники, как максимум – единомышленники

Любовь Агеева

25 марта 2022 года

Любовь Агеева, заслуженный работник культуры РФ и РТ, главный редактор «Казанских историй», руководитель пресс-центра Государственного Совета РТ в 1995-2003 годах, была участницей международной научно-практической конференции  «Василий Николаевич Лихачев – человек, ученый, государственный деятель», которая прошла 25 марта на юридическом факультете Казанского федерального университета.

Предлагаем вниманию наших читателей полный текст ее выступления, надеясь, что оно  интересно не только участникам конференции, посвященной 70-летию В. Лихачева.   

Мне довелось находиться у самых истоков парламентской журналистики, поскольку именно в это время я поменяла просторный кабинет главного редактора газеты «Казанские ведомости» на небольшую комнату руководителя пресс-центра республиканского парламента. Проработала на этой должности более восьми лет: сначала с Василием Николаевичем Лихачевым, с мая 1998 года – с Фаридом Хайрулловичем Мухаметшиным. Это были очень важные годы в истории журналистики, годы созидательного партнерства власти со СМИ. Открытость власти, нацеленность на диалог с народом – такое направление задавал глава республики – Президент Минтимер Шаймиев. А Лихачев был членом его команды.

Май 1998 года. Прощальное фото с парламентским пулом

Во время работы последнего созыва Верховного Совета республики, принимавшего поистине исторические решения, законодательная деятельность стала притягательной темой для казанских журналистов. Но появление в 1995 году Государственного Совета РТ не вызвало у них особого интереса. Некоторые журналисты не приходили на сессии по принципиальным соображениям. Долго продолжавшиеся дискуссии и судебные процессы по результатам выборов в республиканский парламент не прибавляли ему авторитета. Даже редакции официальных газет ограничивались публикацией пресс-релизов.

Перед пресс-центром была поставлена задача привлечь внимание к работе парламента как можно большего числа избирателей. А для этого нужен был постоянный парламентский пул журналистов. Приглашая меня на должность руководителя пресс-центра, руководство парламента, и прежде всего Лихачев, надеялись на мои личные контакты с коллегами. Однако на мой призыв оформить постоянную аккредитацию откликнулись немногие. Постепенно в каждой редакции определились журналисты, которые уже к концу года 1995 года составили первый пул парламентских корреспондентов.

Мы связывали рост интереса прежде всего с тем, что журналисты увидели в Госсовете много интересных тем и информационных поводов. В республике появился первый в истории постоянно действующий парламент из 39 депутатов. Он сразу стал очень активным ньюсмейкером. А когда Лихачев в 1996 году был избран заместителем Председателя Совета Федерации, стал активно работать в структурах Совета Европы, число информационных поводов резко возросло. Бывали дни, когда журналистов приглашали в Госсовет по два раза в день. Приезжали гости из Москвы, из других российских регионов, из-за границы – законодатели, дипломаты, бизнесмены, общественные деятели. Так, в июле 1995 года наш город посетили сразу 5 послов Российской Федерации в других странах. Для республики, которая получила права на международную деятельность, это было большим событием.

Никогда раньше высшая законодательная власть в российских регионах не имела реальных полномочий в законотворчестве. Ситуация усугублялась тем, что полноценного законодательства не было и на уровне Российской Федерации. А общественно-политические отношения менялись на глазах. Определялись новые правила жизни – по закону. Лихачев всегда дополнял – по закону и справедливости. «На стезе Права и Справедливости» – так назвал он свою книгу, в которой обобщил работу в Государственном Совете РТ (издана в Москве в 1997 г.).

Уже не было митинговости времен перестройки, жизнь становилась более упорядоченной, формализованной, но люди, разбуженные перестройкой, сохраняли желание творить историю. Порой повестку сессии обсуждали часа три-четыре.  Мало какой вопрос на сессии обходился без дискуссий.

У каждого депутата было свое представление о парламенте и законах, которые необходимо принять в первую очередь. И не так просто было найти юридические нормы, устраивающие всех. Главе парламента приходилось нелегко. Во-первых, потому, что депутаты не были объединены во фракции. Формально депутатские группы существовали, но на сессиях каждый депутат, как правило, представлял только самого себя. Во-вторых, Лихачев не обладал начальственным голосом, которой был у его коллег, бывших партаппаратчиков. Хотя у него за плечами был опыт работы в Татарском обкоме КПСС, в аппарате Президента республики, он воспринимался депутатами как равный. Ему возражали, с ним спорили, его обвиняли. Порой эти отношения становились даже фамильярными. Но Василия Николаевича это не раздражало. Занимая такой высокий пост, он оставался человеком, не внедренным в те традиции, которые у власти были. Как говорил Лихачев, он не страдает «должностной болезнью». Он был демократичен не только по убеждениям, но и по складу характера. Это помогло ему не терять самообладания даже тогда, когда в некоторых газетах появлялись материалы о нем скандального характера. Иногда мы с ним пытались угадать, кто за ними стоит.

Довольно распространенный среди управленческой элиты скептицизм по отношению к Лихачеву объяснялся самыми разными причинами. Кому-то не нравилось, что он русский, чаще оппонировали его политической позиции. В 1997 году повышенный эмоциональный градус критики в его адрес можно объяснить осложнением отношений Лихачева с Шаймиевым. Не было пресс-конференции, когда бы ему не задали вопрос, когда он уедет из Казани. Каких только должностей в Москве ему не прочили!

Даже на фоне вседозволенности, которую мои коллеги путали с гласностью, свободой слова, вопиющей была публикация в газете «Звезда Поволжья» о том, что Лихачев истратил на личные цели средства, выделенные на организацию одной конференции. Я предложила ему обратиться в суд для зашиты чести и достоинства, но Василий Николаевич меня не поддержал. Сказал, что мы должны учиться жить в разноголосице мнений.

Только в одном он был непоколебим – как юрист-профессионал, жестко следил за исполнением регламентных процедур законодательного процесса. Его правовые знания, опыт серьезных дискуссий, который он получил как руководитель татарстанской делегации на переговорах с федеральным центром с 1991 по 1994 год – всё это помогало сократить время ученичества татарстанских парламентариев.

По итогам первого года работы Госсовета серьезной проблемой стал возврат законов с возражениями Президента. Не раз я была свидетелем того, как мнением большинства депутатов в текст включалась норма, против которой возражали юристы Правового управления, а потом приходилось ее убирать уже по требованию главы республики. Работа над этой проблемой шла в двух направлениях: во-первых, с помощью согласительных процедур с представителями главы республики искали компромиссные решения (до вотума не дошли ни разу, хотя разногласия порой были существенные), во-вторых, пришлось вводить новые регламентные нормы, регулирующие подобные ситуации.

«Политику очень трудно в одной ипостаси совместить, обеспечить единство разных интересов, – сказал Лихачев в интервью радиожурналисту Н. Вазыховой. – В жизни возникает столько сложных, самых разнообразных, в том числе противоречивых ситуаций и коллизий, что приходится проявлять необычайную гибкость, чтобы эти интересы совместить». Всего за время работы Лихачева в парламенте было принято 68 законов.

В истории Татарстана не было опыта работы профессионального парламента. Пришлось учиться за рубежом. В сентябре 1995 года Государственный Совет стал участником Российско-канадской парламентской программы. Депутаты из Татарстана побывали в Турции, Франции, Дании, Венгрии, Казахстане, Латвии, Кабардино-Балкарии, участвовали в семинарах в Уфе, Самаре, Москве. При Лихачеве было заключено 16 соглашений о межпарламентском сотрудничестве с российскими регионами.

Слово «первый» применимо ко многим событиям, происходившим при Лихачеве в парламенте. Первые парламентские слушания, первый «депутатский час», первая парламентская елка – она состоялась 23 декабря 1995 года по инициативе Лихачева. В парламент было приглашено более ста детей разных возрастов, нуждающихся в особой заботе государства, и Председатель Госсовета водил с ними хоровод.

Василий Николаевич старался привнести в строгую жизнь государственного учреждения неформальные нотки, и это нравилось людям. Именно тогда появились традиции художественных выставок в фойе второго этажа и веселых праздников, объединявших депутатов и работников аппарата. Естественно, обо всем этом сообщалось в СМИ.

Журналистов приглашали не только на сессии и заседания постоянных депутатских комиссий, но и на парламентские слушания, различные конференции и семинары. 20 октября 1995 года в Казани проходила международная конференция «Организация Объединенных Наций: настоящее и будущее». 19 и 20 июня 1996 года в научно-практической конференции «Современный федерализм: опыт и перспективы» приняли участие эксперты и дипломаты Канады, депутаты представительных органов власти республик и областей, входящих в ассоциацию «Большая Волга», делегации Башкортостана, Удмуртии. Республики Коми, ведущие ученые Москвы, Татарстана и других городов. В октябре того же года в Казани проходил международный семинар по бюджетным и налоговым проблемам в федеративном государстве, организованный по инициативе Государственного Совета. Его организаторами также были Правительство республики и Министерство иностранных дел РФ. Двухдневный семинар проводился в рамках совместной программы сотрудничества комиссии по проблемам федерализма, в которую входили представители России, Европейского союза и Совета Европы. В марте 1997 года международная конференция посвящалась вопросам развития демократии на местном и региональном уровне. Она проходила с участием представителей Совета Европы и регионов ассоциации «Большая Волга».

Парламентский корреспондент газеты «Время и Деньги» Галина Григоренко вспоминает, что на пресс-конференциях Лихачева казанские журналисты не чувствовали себя провинциалами. Благодаря ему, они жили на стремнине жизни большой страны. Порой важные новости Лихачев сообщал им раньше, чем о них узнавали их московские коллеги. Например, в декабре 1996 года он известил их, что назначен руководителем рабочей группы по подготовке к рассмотрению на заседании Совета Федерации вопроса о демаркации российско-китайской государственной границы на ее восточном участке. Подробнее об этой поездке он рассказал уже в январе 1997 года, когда сделал доклад об этом на пленарном заседании СФ.

В общении с Лихачевым журналисты всегда находили интересные информационные поводы, что очень ценится в журналистском мире. Будучи в Казани, они имели возможности наблюдать, что делается в Москве, в мире, встречаться с людьми, о которых раньше читали только в газетах. В парламенте побывал Александр Чернофф, председатель Конгресса местных и региональных властей Европы, Клод Эги, председатель Палаты регионов этой авторитетной европейской организации. В 1996 году журналисты могли задать вопрос председателю Комитета по международным делам Парламента Королевства Дании Хелле Дайн, которая потом стала политиком европейского уровня. Этот список можно продолжить.

Журналисты узнавали от Лихачева подробности о работе Совета Федерации и Совета Европы, о встречах с видными государственными деятелями, политиками, дипломатами. Пресс-центр готовил подробные пресс-релизы о каждой такой встрече. Правда, не всем это нравилось. Не раз мне советовали уменьшить число публикаций о деятельности Лихачева в Совете Федерации и Совете Европы.

Между тем, Лихачев имел в Страсбурге трибуну, с которой наша республика могла обсуждать на международном уровне острые проблемы федерализма, влияя тем самым на развитие взаимоотношений российских регионов с федеральным центром. Летом 1997 года Конгрессом местных и региональных властей Европы была принята Европейская хартия о региональном самоуправлении, к сожалению, не ставшая официальным документом Совета Европы. В проекте хартии был учтен российский опыт делегирования полномочий с одного уровня власти на другой, зафиксированный в 1994 году двусторонним договором между Российской Федерацией и Республикой Татарстан.

Председатель Конгресса местных и региональных властей Европы Александр Чернофф, объясняя журналистам, почему он приехал именно в Татарстан, заявил следующее: «Потому что я знал уже на протяжении длительного периода господина Василия Лихачева. И я восхищался его европейской ориентированностью, его преданностью Татарстану и особенно тем, что он делает в рамках Российской Федерации».

Василий Николаевич довольно быстро завоевал большой авторитет в парламентском пуле. К журналистам он всегда относился с большим уважением, понимая все сложность и важность их работы. Лихачев видел в журналистах, как минимум, собеседников, как максимум – единомышленников. А потому вполне естественно, что с его появлением в 1995 году журналисты получили в республиканском парламенте режим максимального благоприятствования.

Я знала, как тяжело бывает добывать информацию в органах власти, что почти невозможно встретиться с первыми лицами. Личный журналистский опыт позволил определить оптимальные правила работы с парламентским пулом. Будучи руководителем одного из структурных подразделений аппарата, я работала непосредственно с председателем парламента, с его заместителем Ренатом Харисовым. Это освобождало пресс-центр от слишком тесных объятий чиновничьей субординации. Василий Николаевич шел на это сознательно, убирая лишние барьеры в общении с журналистами. Стоит сказать, что Фарид Мухаметшин, возглавив Госсовет в мае 1998 года, оставил в силе почти все традиции общения с парламентским пулом, даже в чем-то их преумножил. Положения о пресс-центре и об аккредитации появились уже при нем.

Главной задачей пресс-центра было создание максимально возможной открытости работы журналистов в парламенте. Мы обеспечивали их необходимыми данными и документами, консультировали при написании материалов с сессий, помогали в организации интервью. У нас можно было заказать фотосъемку и стенограмму сессии. Если происходил какой-то сбой в отношениях, например, кто-то из журналистов не получил вовремя нужный документ или депутат, которого покритиковали в СМИ, решил власть употребить, это в обязательном порядке становилось поводом для анализа и принятия мер на уровне Председателя Госсовета. Для всех, депутатов, работников аппарата, был один закон – не мы нужны журналистам, а они нам.

С журналистами часто встречались руководитель парламента и другие депутаты. Лихачев охотно давал интервью, комментировал важные события, порой не ожидая от СМИ просьб об этом. В таком случае в СМИ уходил текст, написанный парламентским корреспондентом информационного агентства «Татар-информ». На этой должности в разное время работали Фарида Абитова (ныне Якушева) и Ильшат Ракипов. Наличие такого корреспондента было своего рода ноу-хау Госсовета. Его рабочее место было в здании парламента, что позволяло оперативно сообщать в ленте новостей агентства обо всех важных событиях. Тесную связь поддерживали с пресс-центром ведущие парламентских программ республиканского радио и телевидения. В эфире обеих каналов появились парламентское программы, которые делали репортеры Эльвира Кудрецкая и Юлия Казанцева, оператор Юрий Гвоздь. Со временем программы стали выходить как на русском, так и на татарском языках.

Интервью для парламентской телепрограммы берет Юлия Казанцева

Складывался новый тип взаимоотношений журналистов и власти. Являясь учредителем двух официальных газет, парламент не держал их на коротком поводке, не диктовал, что можно, а чего нельзя. Парламентский корреспондент газеты «Республика Татарстан» Раиса Щербакова порой остро критиковала и Госсовет, и отдельных депутатов, но никто не пытался ограничить ее творческую самостоятельность. Бывало, на нее жаловались Лихачеву, но он всегда был на стороне журналиста. Право на критику учредителей было даже закреплено в договорах Правительства и Государственного Совета с редакциями газет «Республика Татарстан» и «Ватаным Татарстан», подписанных в декабре 1997 года. Учредители дали гарантии редакциям не посягать на их самостоятельность в творческих вопросах, что соответствовало российскому закону о СМИ.

Пресс-релизы, пресс-конференции, ответы на запросы, организация интервью… Формы работы вроде бы общепринятые. Но настоящая дружба с журналистами начинается только тогда, когда создается особая атмосфера, при которой они не чувствуют себя обслуживающим персоналом или просителями, когда они воспринимаются как деловые партнеры. На пресс-конференции Лихачева можно было задать любой вопрос, и никому не пришло бы в голову спросить заранее, какой это будет вопрос. На них говорили не только по повестке, но и «за жизнь», не только о политике и законотворчестве, но и об искусстве. Как вспоминает собкор «Радио России» тех лет Джаудат Аминов, журналисты ценили Лихачева прежде всего за неформальные отношения.

Поводы для недовольства журналистами, конечно же, были, и порой для этого были веские основания. Чаще всего это были ошибки, вызванные плохим знанием законодательных процедур. Чтобы не делать замечаний по каждому поводу, мы стали проводить в Госсовете семинары, на которых журналисты постигали нелегкую науку парламентаризма. Сначала с участием Лихачева была проведена учеба редакторов районных, городских и многотиражных газет республики. В сентябре 1997 года парламентских корреспондентов пригласили на семинар по теме «Освещение работы органов законодательной (представительной) власти в СМИ Республики Татарстан. Правовое обеспечение деятельности средств массовой информации». Позднее такие семинары стали постоянными.

Отъезд Василия Николаевича из Казани вызвал шквал публикаций. Кого-то эта новость обрадовала. Были и такие. Но большинство журналистов искренне сожалели, что он уезжал, надеялись на новые встречи. И они были. Приезжая в Казань, Лихачев всегда встречался с представителями СМИ, давал интервью и комментарии. Чаще всего газете «БИЗНЕС Online».

Уверена, что в этой сетевой газете точно появился бы комментарий и на сегодняшние события, к которым приковано внимание всего мира.

Читайте в «Казанских историях» - Лихачевские чтения. Первые, но не последние