Открыть в каждом... Федора Шаляпина

Любовь Агеева

06 июня 2024 года

6 июня в рамках празднования 225-летнего юбилея А.С. Пушкина на сцене Государственного большого концертного зала имени С. Сайдашева показали оперу П.И. Чайковского «Евгений Онегин», в основе которой одноименный роман великого поэта.

Это была очередная работа оперной студии Казанской государственной консерватории имени Н.Г. Жиганова (КГК). Александра Нагорнова во вступительном слове к спектаклю назвала студию оперно-симфонической, что, наверное, точнее передает ее статус, поскольку все спектакли идут в сопровождении симфонического оркестра вуза (главный дирижер Евгений Афанасьев). А в «Евгении Онегине», кроме солистов и оркестра, занят не только хор оперной студии (хормейстер Гульназ Акбарова), но и студенческий хор консерватории (художественный руководитель и дирижер Юрий Карпов, хормейстер Александр Гринин). Для участия в постановке были приглашены учащиеся хореографического училища и музыкального колледжа.

Спектакль 2023 года: Ольга (Любовь Добрынина) и Татьяна (Сюмбель Киямова)

Впервые студийный спектакль «Евгений Онегин» был показан в декабре прошлого года в завершение II музыкально-просветительского фестиваля «Это классика».

Ту премьеру я пропустила. Из публикации в сети узнала, что в спектакле приняли участие именитые выпускники КГК, в том числе заслуженный артист РТ, солист музыкального театра «Геликон-опера» и Московского театра «Новая опера» Алексей Тихомиров, солисты оперных театров Уфы (заслуженный артист РТ Рустем Асаев и Айтуган Вальмухаметов); Чебоксар (Мария Михайлова), а также казанцы Любовь Добрынина, преподаватель КГК и солистка оперной труппы театра имени Джалиля, и Дмитрий Босов, солист Татарской государственной филармонии имени Г. Тукая.

Были заняты и солисты оперной студии, студенты и выпускники консерватории, Динар Шарафетдинов, Евгений Шорников, Сюмбель Киямова, Алина Хуснутдинова, Карина Калимуллина и другие. Почти все они вышли на сцену и 6 июня.

Состав главных исполнителей изменился: Айтугана Вальмухаметова в роли Онегина заменил преподаватель кафедры вокального искусства, лауреат всероссийских и международных конкурсов и фестивалей Руслан Закиров, Татьяна теперь ― не преподаватель этой же кафедры Сюмбель Киямова, а студентка Алина Хуснутдинова.

Слышала много восторженных откликов о Динаре Шарафетдинове. Не сомневалась, что в них нет преувеличения. И у меня была возможность услышать и увидеть его Ленского.

Признаюсь, я оцениваю постановки студии консерватории прежде всего как учебный проект, как наглядный способ увидеть уровень профессиональной подготовки будущих артистов и музыкантов. Потому не слишком разочаровываюсь, если что-то не нравится. Здесь любой результат со знаком плюс. Будучи долгие годы педагогом высшей школы, хорошо знаю, как важно с первого курса подключить студентов к делу. Особенно если речь идет о творческих профессиях. Спектакль на большой сцене, со зрителями ― это, пожалуй, лучший способ проверить не только готовность студента к профессии, но и наличие многих других навыков присутствия в искусстве, и прежде всего способность взаимодействовать с другими исполнителями ― партнерами, оркестром, хором.

В этом смысле профессиональная подготовка музыкантов и журналистов в чем-то схожа. Но несомненный плюс консерваторской студии в том, что спектакль ― не просто одна из форм учебной деятельности. Он может стать значимым  культурным событием для всего города.

Правда, попасть в ГБКЗ на спектакли студии, которой многие годы руководит заслуженный деятель искусств РТ профессор Альфия Заппарова, не так-то просто. Поскольку приглашают прежде всего родителей и друзей исполнителей, студентов и педагогов музыкальных учебных заведений Казани, то есть людей заинтересованных. Поэтому успешность постановки опасно оценивать по бурным аплодисментам и количеству цветов на поклоне.  

На этот раз овации в завершение спектакля были вполне заслуженные. Слушая хорошо знакомую музыку Чайковского, пушкинские стихи, которые помню со школьных лет, я в какой-то момент забыла, что смотрю учебный спектакль.

Мнир Соколов, Евгений Афанасьев, Динар Шарафетдинов и Руслан Закиров на поклоне

Меня удивило режиссерское решение Мнира Соколова вынести некоторые сцены в зрительный зал. Крестьяне Лариных пели и плясали перед зрителями первого ряда; туда же спустились гости князя Гремина, приехавшие на бал; Ленский грустил перед дуэлью, сидя на краешке авансцены; Татьяна и Ольга в первой сцене появились на балконе…  А когда за моей спиной, с последних рядов амфитеатра, вдруг зазвучал хор, это было для меня столь неожиданно, что я не сразу включила фотокамеру.

Скорее всего режиссер-постановщик руководствовался вполне прагматичными намерениями ― поскольку спектакли студии всегда показываются в концертном исполнении, вокалистам отводится очень маленькая часть сцены. Всё занимает симфонический оркестр консерватории, который по числу музыкантов вполне сопоставим с профессиональными коллективами. Тут, что называется, режиссеру не размахнуться ― больше двух диванчиков не поставишь.

Однако расширение пространства сцены создало необыкновенно эмоциональную атмосферу, что не могло не отразиться и на игре актеров, и на впечатлениях зрителей.

Как сказал мне Мнир Соколов, он впервые применил этот прием в опере «Любовь к трём апельсинам» Сергея Прокофьева. Хор тогда пел в ложах и первых рядах партера. Студенты сидели рядом со зрителями и ничем не отличались от них. Тогда, тоже впервые, в роли декораций были задействованы и два больших лазерных экрана ― они стали как бы элементами декорации, обозначая место действия. То же самое мы увидели в «Евгении Онегине».

Должна заметить, что Мнир Соколов, заслуженный артист России и Татарстана, в прошлом известный певец, а ныне педагог консерватории и режиссер оперной студии ― мастер по нестандартным сценическим решениями. Может, потому, что ставит свои спектакли всегда в нестандартных условиях. Он может включить в пространство действия всё, что рядом со сценой. В 2018 году я была среди зрителей монооперы «Дневник Анны Франк», которую показывали в Кремле, и видела, что местом действия стала обычная лестница, ведущая из Пушечного двора на территорию мечети Кул Шариф (Анна Франк: «Мы живем как бы на кусочке голубого неба»).

Кстати, это был один из проектов фонда Sforzando, который возглавляет Данияр Соколов, сын Мнира Сафовича.

В оперной студии Казанской консерватории в его постановке шли оперы «Телефон» Дж. К. Менотти, «Тайный брак Д. Чимарозы, «Вий» Е. Анисимовой и другие. Уже упоминала «Любовь к трем апельсинам».

Я видела несколько спектаклей оперной студии и убедилась, что вокалистов в консерватории учат не только хорошо петь, но и актерским премудростям. Прошли времена, когда оперные постановки походили на концертные выступления. Общение героев сводилось к минимуму, а дуэты и арии адресовались прямо зрителям. Теперь даже при концертном исполнении требуется предъявить зрителю образ, характер. Театрализация не только желательна, но и обязательна. И педагоги консерватории, сами в прошлом оперные солисты, учитывают это, готовя своих учеников к такой манере существования на сцене. Однако не всем студентам это удается. А на сцене нужен ансамбль. Только тогда зрители поверят в иллюзию реальности.

Концертное исполнение все-таки не дает ни актерам, ни зрителям ощущения полноценного спектакля, но театр ― это искусство ощущений, и при огромном значении декораций и костюмов главными действующими лицами остаются все-таки голоса исполнителей. Но это, что называется, для гурманов. А в целом зрители оценивают всё: и голоса, и костюмы, и декорации, и даже лица исполнителей, когда они не на первом плане. Однако они способны примириться с условностью концертного исполнения. Но только в том случае, если бывают не только слушателями, но и зрителями. Как сказал Динар Шарафетдинов в интервью после премьеры, именно такую задачу ставил перед исполнителями режиссер-постановщик:

«Наш режиссер хотел, чтобы мы передали свою внутреннюю наполненность посредством своего голоса и актерской игры, а для этого большое количество декораций и не требуется».

Хочу особо отметить исполнительницу роли Татьяны Алину Хуснутдинову, студентку 4-го курса, ученицу профессора Зили Сунгатулиной. Ее Татьяна стала точкой соединения двух искусств – оперы и драмы. В финальной сцене при последнем объяснении с Онегиным она сумела так передать душевное метание своей героини, что ей нельзя было не верить.

«Но я другому отдана и буду век ему верна...»

С работой на сцене студента 4 курса Динара Шарафетдинова (класс преподавателя Гульнары Мурзиевой) я встретилась на сцене Концертного зала имени Сайдашева не впервые. Это тот случай, когда могу, как зритель, высоко оценить и Богом данный голос, и  умение органично существовать на сцене. Ленский - это его первая большая и серьезная роль.

Думаю, совсем не случайно Динара приглашают для участия в оперных спектаклях Татарского академического театра имени М. Джалиля.

Знакомство со студентами консерватории радует: подрастает сразу несколько хороших теноров. Возможно, скоро будет в оперном театре и свой Джалиль, и свой Хозе, и свой Герцог Мантуанский, и Ленский, конечно. Студенты  начали вокальную карьеру в консерваторской студии, а это очень хорошая огранка для настоящего таланта.

И все-таки не могу не заметить, что меня разочаровало. 

Динар был, к сожалению, единственным, кто доносил до зрителей каждое пушкинское слово. Это результат серьезной работы певца над дикцией, что подтвердила Лия Загидудлина, которая работает со студийцами, помогая им не боятся сцены. Другие исполнители в этом смысле пели неровно. Приходилось напрягать внимание, чтобы разобрать слова.

Проблемы с дикцией бывают практически на всех спектаклях студии. Видимо, сосредоточенность на музыкальной составляющей сценического образа мешает некоторым студентам, да и не только студентам, так же тщательно работать над всем остальным, и прежде всего над дикцией. В этом смысле, как я понимаю, опера «Евгений Онегин» ― одна из сложнейших. В ней не только арии и дуэты, но и несколько квартетов, которые требуют от вокалистов особой тщательности в исполнении.

За этой сценой на балу последует трагедия

«Что день грядущий мне готовит?..»

Человеческий голос ― уникальный музыкальный инструмент,  самый сложный инструмент,  говорит Мнир Соколов.  Уникальность его заключается в том, что этот инструмент психико-физического свойства.  И его надо настраивать, как любой другой.

― Голосовой инструмент сложен, он связан с речью, и надо в совершенстве владеть им. Не у всех это получается в той мере, в которой хотелось бы.

Академический вокал по-настоящему потрясает, когда вокалист понимает что он хочет сказать со сцены, и делает  это эмоционально, с душой, как этого требует музыка, как этого требует актёрское мастерство.

Сегодня мы стремимся сделать так, чтобы студенты это осознавали. Каждый студент должен быть Шаляпиным! Для этого есть всё: и система Станиславского, и театр Покровского, и методы Покровского. Сейчас я как раз пишу работу на эту тему.

Не могу не упомянуть еще одно обстоятельство, которое мешает оценивать постановку оперной студии как полноценный спектакль. Это, если можно так сказать, эконом-вариант.

Если минимум декораций можно оправдать стесненными условиями концертного исполнения, то по костюмам такого оправдания нет. Тут два пути ― либо строгий концертный вариант, либо полноценные сценические костюмы. Не уверена, что средства на это предусмотрены сметой консерватории.

«Евгений Онегин» потребовал много костюмов. И для вокалистов, и для хора. Видимо, нашлись такие возможности. На этом фоне резким диссонансом стал цивильный фрак мужа Татьяны в последней сцене, на балу. Мы привыкли видеть его в военной форме и при орденах. Именно так выглядел в премьерном спектакле Алексей Тихомиров, который наверняка привез костюм с собой. И знаменитая ария князя Гремина наверняка воспринималась тогда зрителями совсем по-другому…

Спектакль 2023 года

Но об этом на учебном спектакле можно только сожалеть.  И радоваться, что это единственный существенный промах, который может огорчить.