Был ли Максим Горький «страшным оптимистом»?

Любовь АГЕЕВА

06 июля 2025 года

Спектакль «Горький оптимизм» можно было видеть 4, 5, 6 июля в театральной резиденции «Особняк Демидова».

Среди зрителей 6 июля была Любовь Агеева.

Спектакль «Горький оптимизм» был поставлен специально для фестиваля искусств «Горький+», который проходил в эти дни в Казани. Режиссер-постановщик Артем Устинов презентовал постановку как эскиз спектакля.  Эскиз – это еще не готовый спектакль. Возможно, в будущем это будет полноценный спектакль, а может быть, это законченное высказывание на стадии наброска и создатели просят зрителей не судить их строго.

Как журналист, я оцениваю любой спектакль прежде всего как событие культурной жизни, а как человек из зрительного зала, воспринимаю по-разному, в зависимости от первого впечатления. Иногда тебе интересно, о чем он, и потом долго о нем думаешь. Порой на первый план выходят артисты или даже один из них, и ты судишь о постановке уже через их роли. Иногда цепляет режиссерское или художественное решение. Люблю разгадывать ребусы, в которые   упаковывают свои постановки некоторые современные режиссеры.

Со спектаклем «Горький оптимизм» было именно так. И хотя я сразу поняла, что это не просто инсценировка переписки двух выдающихся личностей прошлого века — Максима Горького и Гаяза Исхаки, как было заявлено, а самостоятельное художественное высказывание, их диалог, сконструированный драматургом Диной Сафиной на фоне знакомых исторических событий, заставлял размышлять о многом.

Что интересно, меня при этом нисколько не смущало то, что такого диалога просто не могло быть. И не только потому, что Горький и Исхаки никогда не встречались. Их общение с помощью писем проходило в другое время и совсем по другим поводам. Но мало кому из зрителей это было известно. В зрительном зале были в основном молодые люди, и я чувствовала, что они следили за актерами с напряженным вниманием. Тишина была такая, будто за моей спиной никого не было.

Представляю, как трудно играть в таком спектакле, когда действие сужено до разговора. И хотя режиссер-постановщик предложил двум актерам Казанского театра юного зрителя, занятым в спектакле, время от времени совершать какие-то действия, обостряя зрительское внимание, диалог есть диалог. Не зря спектакли на двоих считаются верхом актерского мастерства.

А тут еще не просто диалог, а разговор на серьезную тему. И слушают его те, кому многие годы внушали, что театр, он не для думания, а для развлечения.   

У меня не было сомнения, что Павел Густов, заслуженный артист РТ, который говорил от имени Максима Горького, с такой трудной задачей справится. Ему доводилось быть и Достоевским, и Буниным. Есть у него и необходимый жизненный опыт, чтобы не только говорить от имени своего героя, но и быть им во время спектакля. И не потому, что у него были горьковские усы, знакомое по фотографиям пальто, а на голове — что-то похожее на татарскую тюбетейку. Я, как зритель, должна была поверить, что человек в кресле, что-то бурчащий себе под нос, беседующий с попугаем (актеру пригодились навыки работы с куклами) — это и есть знаменитый писатель Максим Горькой.

Кстати, актер преображался на глазах у зрителей. Когда мы входили в зал, он уже был в образе, но пока без усов и пальто. Сначала что-то читал в бумагах, разбросанных на столе, потом стал разгуливать вокруг него. В какое-то мгновенье я увидела знакомую горьковскую походку.

На наших глазах актер надел пальто, прикрепил усы… К началу спектакля зеркало со стола исчезло, а скомканные листы бумаги остались. Им еще предстояло сыграть важную роль в этом спектакле.

Гаяза Исхаки представлял Сергей Лушкин, выпускник Казанского театрального училища нынешнего года. Кстати, он учился на курсе Татьяны Корнишиной и Павла Густова, и у него за спиной пока две работы в учебных постановках. По сути, Сергей играл своего сверстника, и, наверное, потому ему было проще.

Но это кажущаяся простота. Зрителям надо было поверить, что перед нами юноша, который со временем будет знаменитым писателем и общественным деятелем с неординарной биографией — Гаяз Исхаки, сын сельского муллы, сначала увлечется революционными идеями, потом в них разочаруется, умрет на чужбине как эмигрант, и в России его забудут на долгие годы, вспомнят лишь в годы перестройки…

Стоит отметить, что у режиссера было не так много и театральных возможностей, чтобы сделать диалог спектаклем. Не от хорошей жизни появилась кукла-попугай, с которой Горький время от времени разговаривает.

Артем Устинов мастерски использует проем входной двери — там, на экране, настоящий Максим Горький, настоящая жизнь…  

Декораций практически нет — стол с креслом, чайник и сахарница на нем. Их частью органично становятся металлические конструкции, установленные в большом зале этого здания еще к спектаклю «Анна Каренина».  Та, что слева, в одной из сцен стараниями Павла Густова неожиданно воспринимается тюремной решеткой, за которой писатель оказался, читая многочисленные рукописи начинающих литераторов.   

Есть еще огромный стол, на который в последней сцене откуда-то сверху будет сыпаться сахар. Сахар — это сквозной образ спектакля. Он в сахарнице, в мешке, который в нужную минуту приносит гость писателя, работающий на сахарном заводе, в десятке мешков, покрывающих к концу спектакля почти всё сценическое пространство.  Я поняла это как режиссерскую метафору словесной патоки, в которой молодой Исхаки обвиняет знаменитого писателя.

А вот зачем в финальной сцене всё это покрывают черной пленкой, не разгадала. Как и то, что значит крошечная фигурка Максима Горького из бумаги на фоне горы сахара?   

Вообще-то у меня есть ответы на эти вопросы, но не думаю, что они верные. Я прочитала эту черноту как приговор главному герою спектакля. Максиму Горькому таких приговоров во время перестройки выносили много.

Но мой ответ не согласуется с оценкой Горького Артема Устинова, высказанной в интервью корреспонденту газеты «АиФ-Казань»:  

 — писатель видит в нём  (своем собеседнике  —  Л.А.) самого себя и с самим собой ведёт диалог по разным поводам… Он живой человек, который всегда в чем-то сомневается, не может быть только положительным или только отрицательным. Горький сверхсложный, неоднозначный, и этим он интересен. Думаю, что он не мог быть фанатиком, проповедником какой-то идеи…».

Впрочем, реальное развитие взаимоотношений двух писателей не имеет никакого отношения к спектаклю. Реальный факт переписки двух писателей — лишь повод для рефлексии создателей спектакля о жизни вообще, и она выходит далеко за рамки их переписки.

Как мне кажется, отправной точкой для Дины Сафиной и Артема Устинова, которые, как явствует из этого интервью, работали вместе от момента зарождения идеи спектакля до ее реализации, был реальный факт из жизни писателя. Как известно, книгу о советской России Горький так и не написал. Хотя сделал для нее много полезного. Несмотря на все блага, предоставленные ему в СССР, на понимание того, что его Родине очень нужна была его поддержка, писатель не покривил душой. Когда один из его поклонников спросил Горького, как вам этот период жизни в советской России, писатель ответил: «максимально горький».

Отсюда и название постановки — «Горькой оптимизм».

Чем ценны спектакли, которые задают больше вопросов, чем дают ответов? Тем, что оставляют сильное послевкусие. У меня есть возможность еще раз открыть книги Горького из домашней библиотеки, подумать, почему писатель все-таки не написал свою книгу о счастливой России. «Несвоевременные мысли» я уже прочитала. И, кажется, нашла там ответ на этот вопрос.    

Не могу не соотнести пьесу Дины Сафиной и спектакль Артема Устинова с реальными фактами.  Нам предлагают понаблюдать, как молодой рабочий ищет ответы на мучительные вопросы у признанного авторитета – писателя Максима Горького. Он мог даже встретиться с ним, поскольку Горький   приехал в СССР в Россию по личному приглашению Сталина из Италии. Писателя буквально носили на руках. Ему устроили длительное путешествие по советским городам, свозили на Беломорканал, даже на Соловки — в надежде, что он увидит достижения социализма и напишет о них книгу.

В спектакле 16-летний рабочий сахарного завода, который видит, как непросто складывается новая жизнь (сам он остался без работы — нэп на дворе), называет Горького в своих письмах страшным оптимистом, обвиняет его в том, что тот судит о жизни в СССР по большевистским газетам.

И постепенно собеседники меняются ролями в диалоге — теперь у Горького больше вопросов, чем ответов. В спектакле это выражено метафорически — писатель никак не может написать свою книгу о новой России. На столе и на полу уже было много бумажных колобков из писем начинающего писателя. Туда же летят скомканные страницы будущей книги.  

Зрители, которым знакомы реальные биографии двух писателей (Горький, конечно, старше Исхаки, но всего на 10 лет), могли без труда увидеть, что пьеса написана не только на основе писем, как анонсировалось перед спектаклем. Режиссер Артём Устинов говорит об этом же корреспонденту газеты «АиФ – Казань» — цитируются и фрагменты писем Горького другим адресатам.

На поклон вышел режиссер-постановщик Артем Устинов

Спектакль — явление художественное, и его органичной частью стала выдуманная режиссером (или автором пьесы?) ситуация: после того, как Горький узнает от молодого человека о попытке суицида (говорят, такой факт в жизни татарского писателя, действительно, был), следует сцена, блестяще исполненная Павлом Густовым (актер несколько минут борется с пистолетом) — как напоминание зрителям о таком же случае с Алешей Пешковым, несостоявшемся студентом Императорского Казанского университета, который стрелялся из-за неразделенной любви. 

Это объяснимо — писем было немного. Сохранились только два письма Горького и 18 писем Исхаки. Причем, переписка шла совсем в другие времена и по другим поводам. Когда в 1928 году Горький приехал в СССР, Гаяз Исхаки уже жил в эмиграции.

Их переписку в свое время изучал известный татарский  литературовед Ибрагим Нуруллин. Он установил, что первое письмо Исхаки к Горькому датируется декабрем 1910 года. Он писал из Константинополя, куда бежал из Архангельской губернии, гуда был сослан. Речь шла о его пьесе «Алдым-бирдем» («Брачный договор»): книгоиздательство «Знание», которым руководил Горький, намеревалось ее издать, и уже был выполнен ее перевод на русский язык, но сроки затягивались. И Исхаки просил Горького прояснить ситуацию.

Как писал в 2018 году в московской газете «Татарский мир» Азат Ахунов, старший научный сотрудник Института татарской энциклопедии АН, переписка Исхаки с Горьким на этом не закончилась. Ещё в 1911-1912 годах у русского писателя возникла идея издавать сборники, посвящённые национальным литературам, в том числе литературе казанских татар:

«До нас не дошли письма писателя к Исхаки с этим предложением, но о них мы знаем из переписки последнего с другим крупным татарским писателем — Фатихом Амирханом, в которой он делился с собратом по перу важной новостью: «Максим Горький написал мне письмо, в котором уговаривает собрать переводы пьесы «Брачный договор» и некоторых других вещей, присовокупить к ним прозу и стихи нескольких татарских писателей, чтобы издать их отдельной книгой в виде литературного сборника. Я ему ответил, что принимаю его предложение. Г. Исхаки сдержал своё слово и отправил Горькому переводы некоторых своих произведений и рассказы других татарских авторов. К сожалению, они так и не увидели свет в виде отдельной книги, а судьба рукописи неизвестна.

Письма к Горькому периода 1913-1914 годов — это еще и жалобы на бедственное финансовое положение, в которое попал и татарский писатель, и издаваемая им теперь уже в Петербурге газета «Иль» («Отчизна»). Разжалобленный его письмом Горький шлёт денежный перевод в адрес своего нуждающегося татарского коллеги».

Реальное развитие взаимоотношений двух писателей не имеет никакого отношения к содержанию пьесы «Горький оптимизм». Она совсем о другом. Реальный факт переписки двух писателей — лишь повод для размышлений его создателей, которые выходят за ее рамки. Но при таком серьезном отступлении от реальных фактов спектакль получился внутренне логичен. Этим он и интересен.

Как мне кажется, отправной точкой для Дины Сафиной был реальный факт, который известен не только биографам Горького. Как известно, книгу о советской России он так и не написал. Несмотря на все блага, предоставленные писателю в СССР, на его понимание того, что Родине очень нужна его поддержка, Горький не покривил душой. Когда один из его поклонников спросил его, как вам этот период жизни в советской России, писатель ответил: «максимально горький».

Так был ли Горький «страшным оптимистом»?

В спектакле под воздействием аргументов молодого собеседника мы наблюдаем, как призыв снять розовые очки, наблюдая за суровой реальностью, постепенно находит отклик в душе писателя. Но, насколько я знакома с его биографией и творчеством, он их никогда и не надевал. Горький  всегда смотрел на жизнь глазами мудрого человека, и еще в 1917-1818 годах, когда писались очерки и статьи, вошедшие позднее в книгу «Несвоевременные мысли», увидел то, что так тревожило паренька с сахарного завода. Прочитайте эту небольшую брошюру, она есть в Интернете — и убедитесь, насколько точен был его анализ первых десятилетий новой власти.

И ее певцом он никогда не был. Но и хулителем не был тоже. Поскольку понимал всю сложность развития событий в стране, которая тогда жила под лозунгом «Весь мир насилья мы разрушим, а затем…».

Зря его хотели списать в утиль в годы перестройки. И нельзя не поблагодарить команду Евгения Миронова, которая пытается фестивалем «Горький+» открыть нам этого писателя заново.

 Фото автора

 Читайте в «Казанских историях»:

Максим Горький: духовно родился в Казани

«Казанские университеты» Максима Горького в новой экспозиции мемориального музея

Максим Горький. Писатель, которого полезно читать и сегодня

ПОСТСКРИПТУМ

Напомню читателям, которые никогда не были в Музее А.М. Горького, что у Максима Горького были особые отношения с татарскими писателями. Об этом рассказывается в его постоянной экспозиции.  

Свои первые рассказы Пешков публиковал в казанской газете “Волжский вестник”. Максим Горький стал следить за татарской литературой еще до революции. В 1909 году он рекомендовал перевести на русский язык стихи Габдуллы Тукая, и такие переводы вскоре появились в «Восточном сборнике» Лазаревского института восточных языков (армянское  высшее учебное заведение в Москве).  В 1911-1912 годах он предлагал издать на русском языке «Татарский литературный сборник» и вел оживленную переписку по этому поводу с Казанью, принимал участие в редактировании присланных материалов.

Не ослаблялись связи с татарскими писателями и после революции.  Известна встреча группы литераторов с Горьким в Москве в сентябре 1929 года. В 1934 году он встречался с председателем правления Союза писателей ТАССР в ходе работу первого Всесоюзного съезда советских писателей, на котором председательствовал Горький. Татарская делегация была на съезде самая большая — 19 человек, а ее руководитель Кави Наджми даже участвовал в прениях.

Как сказал однажды писатель Заки Нури, «Горький принадлежит всем народам, но духовно рожден в Татарии, поэтому татарские писатели могут считать его своим».

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Артем Устинов получил высшее образование на театральном факультете Самарского института культуры (в год его выпуска — 2009 —это была академия). В 2014 г. закончил режиссерский факультет РАТИ-ГИТИС (мастерская С.В. Женовача). Участник режиссёрской лаборатории по античной драматургии в Государственном русском театре драмы им. Ф.А. Искандера в ноябре 2018 г. Один из учредителей, актер и режиссер «Уместного театра» в Самаре.

Поставил более тридцати спектаклей в разных городах страны. Он был лауреатом фестиваля детских театров «Арлекино». Его спектакль 2017 года «История одного города» (М.Е. Салтыков-Щедрин. ТЮЗ, г.Нягань, Ханты-Мансийский автономный округ) вошел в лонг-лист Российской национальной театральной премии и фестиваля «Золотая маска» «Самые заметные спектакли сезона 2017-2018 гг.». За постановку спектакля «Аламжи» в Бурятском драматическом театре им. Х.Н. Намсараева (Улан-Удэ) режиссер был номинирован в 2021 году в номинации «Драма / Работа режиссера».

Он был участником режиссёрской лаборатории Казанского Театра юного зрителя в честь 125-летия Е. Шварца, в 2022 году поставил в этом театре спектакль «Здесь был Кай».

Дина Сафина родилась в Татарстане. Окончила физический факультет КФУ в 2011-м и аспирантуру в 2014-м. В 2016 г. как исполнитель участвовала в серии перформансов творческой лаборатории «Угол» в рамках «Дней уличных искусств» в Казани.

Режиссер и драматург спектакля «Звуки» в творческом пространстве «Маяковский» в Казани. Режиссер спектаклей «Тирамису» студии «Все свободны» и «Децентрализация» в творческой лаборатории «Угол». Как помощник режиссера и драматург-консультант — постоянный участник творческих лабораторий «Свияжск Артель», «Аннигиляция», «Город АртПодготовка», «Pro/Движение» и «Театр горожан» в Казани.

Автор пьес: «Дух сомнения», «Городские звуки», «5mm/h») и «Аһәң» (поставлена в 2020-м в Альметьевском драматическом театре). Пьесы автора принимали участие в таких драматургических конкурсах, как «Pro/лог», «Ремарка» и «Любимовка». В 2021 г. за пьесу «5 mm/h», поставленную в 2019-м в творческой лаборатории «Угол», получила премию «Золотая Маска» в номинации «Лучшая работа драматурга». 

Как сценарист и режиссер работает в кино.