27 мая 2013 года  скончалась замечательная казанская актриса и талантливый педагог Юнона Ильинична Карева, заслуженная артистка Республики Татарстан, заслуженный деятель искусств  Республики Татарстан и Российской Федерации.

28 мая с ней простились друзья и почитатели ее таланта. Поминальная церемония прошла в Доме актера. Юнона в последний раз была на сцене.

Я буду звать ее Юноной. Она этого хотела. Как-то в разговоре, когда я назвала ее по имени-отчеству, она попеняла: какие, мол, церемонии между хорошими знакомыми. С тех пор я звала ее только по имени, хотя она была много старше меня.

Юнона Карева - студентка

Последний раз мы виделись на юбилейном вечере Геннадия Прыткова, который проходил в Качаловском театре. Помню, она посетовала на свое здоровье. Точнее на нездоровье. Рассказала, как лечили ее всем миром, как помогла любимая ученица Чулпан Хаматова. Уже всё шло на поправку.

Потом мы созванивались – я уточняла некоторые детали пребывания в Казани Владимира Высоцкого - он был у нее в гостях. Хотели встретиться…

Юнона Карева родилась 7 июля 1933 года. Она рассказывала журналистам, что впервые почувствовала себя актрисой в 9 лет. В 1942 году Юнона жила в эвакуации в Новосибирске. По ночам она вместе с другими детьми выполняла особо важное задание – на военном заводе складывала в ящики снаряды.  А утром отправлялась в госпиталь. Бритая наголо девчонка (потому что вши кругом!) читала раненым поэму Михалкова «Мать». «Кровь, перебинтованные руки, ноги, головы… Но как они слушали! Не шелохнувшись. Наверное, тогда я и поняла, чему посвятить жизнь…».

Имя «Юнона» придумал отец. Древнеримская богиня, супруга громовержца Юпитера, царица небес Юнона, дарительница хорошей погоды, покровительница женщин и хранительница брачных союзов не раз спасала римлян от нашествий врагов, за что имела еще и титул «предостерегающей» или «советницы».

Отец был архитектором, мать – пианисткой, писала музыку, стихи. Они передали дочери любовь к архитектуре и музыке. И в ее доме все время звучала музыка Вивальди, Чеморозо... Кстати, поминальный обед тоже прошел под музыку ее любимых композиторов. 

Спектакль "Жаркое лето в Берлине". 1965 год

Юнону Кареву хорошо знали все, кто любил старый Качаловский театр. Она была из того звездного состава, который пришел на смену «старичкам». Но то, что новички станут достойной сменой, еще пришлось доказывать.

Юнона – из артистов, которые в театре не работают, они в театре СЛУЖАТ. И в то время таких актеров в Качаловском было много. За время работы в театре ею сыграно более ста ролей, среди которых Аня в «Вишневом саде», Соня – в «Преступлении и наказании», Воронцова – в спектакле «Пушкин в Одессе», Джой – в «Жарком лете в Берлине», Мамаева – в постановке «На всякого мудреца…». Она снималась в нескольких кинофильмах. Самый известный – «Место встречи изменить нельзя» режиссера Станислава Говорухина.

В последние годы Юнона нечасто заглядывала в Качаловский театр, которому отдала 37 лет своей жизни. Она пришла сюда начинающей актрисой,  сразу после окончания в 1955 году в Москве Щепкинского училища. А потом ей пришлось написать заявление об уходе «по собственному желанию». 1 сентября 1992 года с ней, актрисой, на которую ходило полгорода, просто не продлили договор.

Юнона Карева в роли госпожи Вальтер в спектакле "Милый друг". 1986 год

Она говорить на эту тему не любила. А я и не спрашивала, видя, что ей больно об этом вспоминать.  Вот как она ответила на этот вопрос в интервью моей коллеге из газеты «Аргументы и Факты»:

– Казанцы помнят ваши аншлаги в Качаловском. Почему вы ушли?

– Я очень любила свой театр. Мне повезло: много играла, много было интересных ролей. Ушла я не по собственной воле, а по воле непонятно кого. Почему-то, ни слова не говоря, со мной не продлили договор. Я не давала комментариев прессе, повторяя: через 40 дней. Тогда я уже преподавала в училище. Через 40 дней наступило18 ноября – самый светлый и святой день, когда меня приняли в театр.

Прихожу в училище и ничего не понимаю: везде горят свечи, мне что-то говорят, звучит музыка, мальчишки приглашают меня танцевать. В этот момент я не выдержала и расплакалась – впервые за все эти 40 дней. В тот момент я все для себя решила. Перешла в штат училища. Теперь это смысл моей жизни. Сын, внуки обижаются, что не соглашаюсь переехать в Москву. Но я не могу оставить своих ребят...

Прощаясь с Юноной, я поинтересовалась у ее ближайших друзей, что все-таки тогда случилось. Узнала немного, но достаточно, чтобы понять– это была чистая случайность. Если хотите – каприз. Не без серьезной причины, конечно. Такое могут позволить себе только люди с чувством собственного достоинства. Ведь она ушла тогда не просто из театра. Главным режиссером в нем был тогда Юрий Ильин, один из любимых ее учеников.

Скорее всего тогда сказалось метание между театром и училищем. Надо было выбирать. И досадное недоразумение перед очередным театральным сезоном было всего лишь поводом для окончательного решения.

Как оказывается, мало я знала о Юноне. Много интересного открыла о ней в очерке, опубликованном в журнале «Наш дом – Татарстан». Узнала, например, что Карева – это ее псевдоним. Она была пани Каражеляскова, по матери.

Кстати, Чулпан Хаматову Юнона сама отправила учиться в Москву, понимая, что там для нее больше перспектив. Сегодня этот известный факт дополнили другими фамилиями. Она словно  умела заглянуть человеку в душу, где прячется его истинная сущность, и потому знала о людях больше, чем они сами о себе.   Например, Гулю Галавееву собирались отчислить из училища, но Юнона взяла ее на свой курс - и Гуля теперь  известный в Москве театральный режиссер. Одна деталь из журнального очерка Марины Подольской.

«Каждый год 11 декабря у сына Юноны Каревой, писателя и кинорежиссера Сергея Говорухина, в огромных московских залах Чулпан ведет вечера памяти для ветеранов последних российских войн. После одного из вечеров, на шумном фуршете, Чулпан подошла к Юноне Ильиничне и протянула коробочку:

– Я получила это за роль Ирины в «Трех сестрах», это вам!

В коробочке сверкнула бриллиантами золотая веточка с надписью «Станиславский».

Юнона Карева довольно долго совмещала работу в театре и театральном училище. Первого марта 1971 года она начала работать на кукольном отделении. В 1977 году вместе с Вадимом Кешнером они набрали первую группу. С 1992 года Юнона работала в училище уже как штатный педагог.  В прошлом году у них  был уже девятый выпуск.

Процитирую официальное сообщение Министерства культуры:

«С 1971 года параллельно с работой в театре и филармонии Юнона Карева начинает педагогическую деятельность в Казанском театральном училище. Благодаря профессиональному мастерству и педагогическому чутью Юноны Ильиничны были раскрыты талант и яркая индивидуальность актрисы Московского театра «Современник» Чулпан Хаматовой, артиста театра Олега Табакова и МХАТ Сергея Угрюма, режиссера Юрия Ильина, главного режиссера Татарского государственного театра драмы и комедии им.К.Тинчурина Рашида Загидуллина, а также многих других известных артистов казанских театров.

Доказательством истинного таланта Ю.Каревой стали многочисленные успехи ее учеников. В 1999 году их с Вадимом Кешнером курс стал дипломантом I Дельфийских игр в Саратове, в 2000 году на фестивале «Театральная юность» в Нижнем Новгороде их ученики А.Федотова и А.Балясов стали лауреатами фестиваля за лучшее исполнение женской и мужской ролей в спектакле «Предназначено на слом» Теннесси Уильямса.

Огромного уважения заслуживала общественная деятельность Юноны Каревой в качестве члена профкома в театре имени В. Качалова, члена правления Союза театральных деятелей республики, председателя ревизионной комиссии, депутата Казанского городского Совета. Она была награждена почетными грамотами Верховного Совета ТАССР и Совета Министров ТАССР».

Юнона может гордиться своими учениками. Юрий Ильин некоторое время был  главным режиссером Качаловского театра, Елена Калаганова, народная артистка Татарстана Галина Юрченко, Алсу Густова и Гузель Шакирзянова – актрисы Казанского тюза, Рашид Загидуллин – главный режиссер Тинчуринского театра Казани, Айсылу и Павел Федотовы работают в Краснодаре, Сергей Угрюмов –  актер МХАТа и кино, заслуженный артист России, Гуля Галавеева –  театральный режиссер, Алексей Балясов – создатель московского театра «Мир лиц».

В последнее время Карева и Кешнер работали и в театральной школе Хабенского. Вот что я прочитала в одном из ее немногочисленных интервью о том, как видится ей профессия педагога:

– Для меня главное не техника. Важно, чтобы развивалась душа. Когда она наполнена, тогда происходит все, что необходимо будущему актеру или не актеру. Вначале я даю ребятам списки книг. Потом мы беседуем о прочитанном.

Есть еще одна грань этой удивительной женщины. Она могла быть музой для художника. Не у всех женщин это получается. А у Юноны получилось  дважды. Может, потому, что была она первой красавицей в Казани, а, может, было что-то в ее характере, что рождало в ее спутниках большое вдохновение.

Сначала она была музой для Станислава Говорухина, выпускника геологического факультета Казанского университета, потом – для Марата Тазетдинова, в ту пору директора Государственной филармонии ТАССР, поэта и барда.

Фото из фильма "Место встречи изменить нельзя": Юнона Карева и Станислав Говорухин

Как вспоминает Ирина Донская, сокурсница Говорухина, по нему страдала не одна студентка университета, а он выбрал актрису Качаловского театра. Не знаю точно, но не исключаю, что именно поэтому геолог стал знаменитым кинорежиссером.

Они были хорошей парой с Маратом Тазетдиновым. Не представляю, как непросто Юноне жилось тогда. Их квартира на Театральной улице была своего рода перекрестком культурной жизни Казани. Гости  – каждый день. Иногда компаниями человек в 10.

У Марата много хороших стихов. Но просматривая их сегодня, я обратила внимание на одно. Там есть такие строки:

Вот и снова расстаемся мы,

Вот и снова говорят глаза.

Невозможно оторвать руки,

Невозможно приказать слезам...

...

Можно руки оторвать от рук,

Можно слезу проглотить с вином,

Только сердце разорвать нельзя,

Если сердце на двоих одно.

Юнона после развода сохраняла добрые отношения со своими мужьями. Что нечасто случается.

Со Станиславом  Говорухиным у них был  сын, Сережа, мамино счастье и надежда. Такой же талантливый, как мать и отец. Писатель, сценарист, кинорежиссер. Его качали на руках не только мамины друзья по Качаловскому театру, но и сам Высоцкий. Вот какой интересный эпизод о съемках фильма «Место встречи изменить нельзя» есть в книге Марата Тазетдинова «В гриме и без грима»:

Съемки проходили в Одессе. Слава Говорухин, режиссер фильма, был в отъезде, и съемки эпизода проводил сам Высоцкий. Возвращаясь в гостиницу вечером, Юнона попросила Высоцкого помочь купить для Сережки джинсы.

– Подожди, – удивился Володя, – сколько же Сережке лет? Я же на съемках «Вертикали» качал его на руках...

– Шестнадцать, Володя, уже на девчонок заглядывается...

Утром Володя заносит в номер Юноны джинсы. Юнона пыталась заговорить о деньгах, но Володя прервал ее, причем не самым корректным образом:

– Я твоего сорванца, мать, на коленях качал, а ты суешь мне деньги. Извини, но джинсы еще сыроваты, но до Казани долетишь – высохнут. Ну, привет Сережке...

И только тут Юнона увидела, что Володя одет в спортивный костюм. Значит, ночью стирал свои джинсы.

В филармонии, когда они остались одни, Володя, не скрывая неприязненного отношения к разговору, сказал:

– Понимаешь, Марат, ты мужик, и мне легко говорить с тобой на эту тему... Я нормально зарабатываю. Как все. На жизнь хватает, но когда Марина приезжает в Москву, я должен принять ее «на уровне», как она меня в Париже. Я от нее принял единственный подарок – машину. Ну, не мог отказаться.

– Знаю, – прервал его Марат, – а свой «жигуленок» подарил Славке Говорухину, и тот приклеился к машине.

– Так вот, чтоб сохранить перед Мариной свое реноме... А реноме мое ты знаешь – девять рублей с концерта...

Сергей Говорухин снял пронзительные фильмы о современной войне. Не по рассказам, а по своим личным впечатлениям. Его дебютный фильм «Прокляты и забыты» получил несколько наград, в том числе Гран-при IX открытого фестиваля неигрового кино «Россия» и премию «Ника».

Помню, Сергею не хватало денег, чтобы завершить картину, и Юнона призвала на помощь кого только могла…

Сергей жил в Москве, уговаривал Юнону переехать к нему. В Москве были два любимых внука – Станислав и Вася. Ей даже нашли интересную работу. Но она осталась в Казани, со своими учениками. В своей уютной квартирке неподалеку от площади Свободы. Хотя часто наведывалась в Москву.

Боевой опыт не прошел для Сергея бесследно. 2 февраля 1995 года в Грозном, при возвращении со съёмок фильма «Прокляты и забыты», он получил огнестрельное ранение. 4 февраля ему ампутировали ногу. Продолжать киносъемки пришлось на протезе.

В 1998 году на первой коробке с диском этого фильма появилась надпись: «Любимой моей маме и редактору всех моих работ». На книге «Никто кроме нас» Сергей написал Юноне: «Мама, эта книжка моя и твоя. Наша! Просто под моей фамилией».

Еще были фильмы «Никто, кроме нас» и «Земля людей». Премьера последнего состоялась 27 октября 2011 года. В этот же день на 51-м году жизни Сергея Говорухина не стало.

Юнона долго отходила от этой потери. «Для меня он просто ушел на войну… Я его все время жду», – признавалась она друзьям.

«Я восхищаюсь мужеством Юноны, – сказал в одном из интервью Вадим Кешнер.  – В общей сложности 17 операций под общим наркозом. Представьте, что это для матери…»

На гражданской панихиде он вспомнил слова из одного письма Юноны, написанного в  Москве 10 августа 2001 года: «… Как выдержать и Сереже, и мне?! Я – ладно. Чушь. Я все выдержу, так господь отправил меня в этот мир. Как он выдержит?»

Вообще, жизнь у нее была не сахарной. Но она стоически сопротивлялась невзгодам. И других учила. Ее любимой фразой были чеховские слова: «Неси свой крест и веруй».

Жить помогали заботы о других, работа, ученики. В прошлом году они с Вадимом Кешнером набрали новый курс в Казанском театральном училище и, естественно, планировали довести его до выпуска. Теперь Вадим остался один.

И в театре, и вне его я больше общалась с Вадимом. И очень любила видеть их вместе. Их перепалки – о, это был настоящий театр! С подколками и язвительной иронией. Не зная правил этой игры, вполне можно было подумать, что они терпеть друг друга не могут. Но на самом деле это была настоящая дружба и сотворчество. Кто еще скажет тебе правду, если не друг, говорила Юнона.

Они познакомились в 1956 году.  С первого дня подружились. Как шутя признавался Вадим, разлучить их может только смерть.

И вот сегодня эта метафора стала трагической реальностью.

Юнона Карева на юбилейном спектакле Геннадия Прыткова

Просматривая Интернет, я нашла несколько снимков Юноны, размещенных именно сегодня, когда стало известно о ее смерти. На одном из сайтов прочитала безымянный текст, который не могу не процитировать:

«Они сыграли вместе в огромном количестве спектаклей. Были возлюбленными, к примеру, в «Жарком лете в Берлине», родственниками – в «Обыкновенной истории». Даже Белоснежку и Гнома.

Неразлучны они и сегодня – и не только в училище. Почти тридцать один год на сценах страны с неизменным успехом идет спектакль «Жизнь для вечности» – история любви в письмах Петра Ильича Чайковского и Надежды Филаретовны фон Мекк, изначально поставленная на базе филармонии Натаном Рахлиным и Вадимом Остропольским.

– Если бы не было Юноны, то не появилась бы эта постановка и не было бы в ней меня, – рассказывает Вадим Кешнер. – Началось все с тогдашнего директора нашей филармонии Михаила Григорьевича Первина, который дал почитать Юноне переписку и предложил подыскать себе партнера. А потом она меня так закрутила… В общем, проделала со мной то же самое, что и фон Мекк с Чайковским.

Мы очень добрые друзья – даже наши супруги нас не ревнуют. Что только ни говорили в городе о наших якобы любовных отношениях! Но собака лает – ветер носит. Ближе, чем Юнона, друга у меня нет. Она придет на помощь, даже если ее не позовешь. Вообще-то она поддержит любого попавшего в беду. Эдакий доктор Айболит в юбке. А еще студенты называют ее казанской матерью, поскольку не понаслышке знают – Юнона отдаст последнее, если кто-то окажется в затруднительном положении. Приютит, накормит, оденет.

Кешнер считает Кареву не просто хорошим педагогом, а выдающимся. По его мнению, секрет этого кроется в любви к ученикам, в колоссальных знаниях и долгой практике. На основе учения Станиславского и других корифеев она выработала свою систему преподавания, которую постоянно совершенствует.

– Мы исповедуем одну школу. И смотрим в одном направлении, как два «сообщающихся сосуда», одинаково понимающие и чувствующие, – продолжает Вадим Валентинович. – Главный козырь Юноны? Она огромный специалист по Чехову. Многие профессиональные актеры не могут постичь Антона Павловича, сыграть его. А у нас каждый курс проходит через постановку его произведений. Бывшие ученики пишут: «Если бы не было Чехова, не знаем, как бы сложилась наша судьба…»

Очень тепло написала о Юноне Лика Кнубовец, которая сегодня живет в Израиле. Обязательно прочитайте.

Что касается «казанской матери»… Могу судить о ее большом сердце по отношению к коллеге, Юрию Федотову. У них квартиры были в одном доме. Он долго болел, жил одиноко, стал беспомощным… Юнона рассказывала, как хитростью зазывала его в гости, чтобы покормить, согреть его своим вниманием.

Со спектаклем «Жизнь для вечности», у истоков которого стоял  знаменитый Натан Рахлин,  у меня связаны личные впечатления. Я его несколько раз видела на сцене. Это было завораживающее зрелище. Не знаю, что впечатляло больше – музыка Петра Чайковского в исполнении филармонического симфонического оркестра или диалог двух известных актеров, которые одной только интонацией выстраивали между своими героями непростые  жизненные отношения. Это был спектакль о великой силе любви. Герои за 14 лет переписки никогда не виделись. Благодаря заботам Надежды Филаретовны фон Мекк композитор много лет мог спокойно заниматься творчеством. Актеры читали их письма, но куда больше мы узнавали между строк.

Юнона называла эту роль одной из любимых.

Когда в 1996 году я праздновала в Доме актера свое 50-летие, попросила быть ведущим творческого вечера Вадима Кешнера. Поздравлять от себя он вышел вместе с Юноной Каревой. И вдруг все присутствующие услышали хорошо знакомые слова из того спектакля. Правда, в некоторых местах текст был слегка изменен. Вот как говорила, например, Надежда фон Мекк:

«Милостливая государыня Любовь Владимировна!

Говорить вам, в какой восторг приводят меня Ваши статьи, я считаю неуместным, потому что Вы привыкли и не к таким похвалам. И поклонение такого ничтожного существа в журналистике, как я, может показаться Вам только смешным. Для набожных людей нужны апостолы, проповедники религии. Для меня нужны Вы – чистый проповедник моего любимого высокого искусства.

Хотелось бы много сказать о моем фантастическом отношении к Вам, да боюсь отнимать у Вас время».

Привожу цитату с опасением, что меня не поймут. Не во мне здесь дело. Чувствуете язык, на котором общались герои того спектакля. И надо сказать, что Юнона Карева и Вадим Кешнер были очень органичны в предложенных обстоятельствах.

До сих пор слышу приятный, бархатный голос Юноны. Вот она вместе с Вадимом на снимке, сделанном позднее, уже на моем 60-летии, в Государственном Совете РТ, где я тогда работала. По моей просьбе они повторили тогда эту сцену уже для другой аудитории.

Юнона Карева совсем немного не дожила до своего 80-летия. Представляю, как весело и оригинально отметили бы этот юбилей ее ученики и друзья…

27 мая

ПОСТСКРИПТУМ

Я предполагала, что народу в Доме актера имени Марселя Салимжанова  будет много. Но в этом случае главное - не количество казанцев, захотевших с ней проститься.

Во-первых, кажется, собрался весь цвет города, его элита. Настоящая элита, интеллектуальная и интеллигентная. Не та, которая тусуется в ночных клубах и читает журнал "Кураж". Хотя и бизнесмены тут были. Которые из настоящей элиты.  А одна из них - генеральный директор сети кафе и ресторанов «Сытый папа» Мария Горшунова - организовала поминальный обед в одном из своих заведений.  Как давняя поклонница Юноны Каревой. Актриса очень любила кафе "Под абажуром" недалеко от своего дома.

Во-вторых, в зале были люди всех возрастов. От убеленных сединами театралов, которые помнят Юнону в ее многочисленных ролях, до школьников, которых она учила в театральной школе Хабенского. Редко сегодня встретишь такое единение старого и малого - настолько разные у нас порой интересы.

Я не записывала, что говорили. Как-то забыла, что на работе. Запомнилось ощущение неофициальности, почти домашности этого трудного прощания. Нужную ноту задал своим словом о Юноне Вадим Кешнер. Он вспоминал такие милые мелочи, даже их размолвки, пытался крепиться, и только глаза выдавали степень его скорби.  Они так долго работали вместе...

Только не будем скорбеть, она этого не любила, призвал Вадим. Мы просто вспомним, какой она была, чтобы навсегда оставить ее в нашей памяти.

Выступали заместитель Председателя Государственного Совета РТ Римма Ратникова, заместитель министра культуры Гузель Нигматуллина, директор Казанского театрального училища Гилемхан Мубаракшин. Театральный цех представляли Фарид Бикчантаев, Наиля Гараева и Александр Славутский.  Было слово от учеников - выступал режиссер Татарского театра имени Тинчурина Рашид Загидуллин... Каждый мог бы подняться на сцену и найти слова, подобающие моменту. Вадим Кешнер сообщил, что поступило огромное количество телеграмм со словами соболезнования, в том числе и от председателя Союза театральных деятелей РТ Александра Калягина.

Юнону Кареву называли светлым, добрым и честным человеком. Как часто мы не успеваем сказать нужных слов при жизни близких. Юноне повезло - 9 мая у нее было много гостей, она знала, что такое признание. Что, впрочем, не избавляло ее от горестей, которые она преодолевала стоически. И других этому учила.

И как бы не была для нас горька эта потеря,  с ее болезнями уход в мир иной - облегчение.

Люди говорили, что не хотят прощаться - она просто в очередной раз уедет в Москву, как делала это очень часто - и не вернется. А еще говорили о том, что она совсем скоро встретится с сыном. Юнона завещала похоронить себя в Москве, в могиле Сергея Говорухина.

Ради этого она, утопая в цветах, проделает последний путь в специальном автомобиле. 30 мая на Троекуровском кладбище урна с ее прахом упокоится рядом с сыном.

Когда церемония завершилась, зал встал и долго аплодировал. Как принято, когда уходят замечательные, любимые актеры. Позднее аплодисменты повторились - когда Юнону вынесли из Дома актера. Процедура обустройства гроба в машине, размещения многочисленных цветов заняла довольно много времени - и все это время звучали аплодисменты. Когда закрывались двери машины, они перешли в овации.

Это все, что мы могли сделать сейчас для Юноны Ильиничны Каревой, для Юноны, для Юшеньки...

28 мая

Президент Татарстана Рустам Минниханов выразил самые глубокие соболезнования в связи с кончиной Юноны Ильиничны Каревой

(Казань, 27 мая, «Татар-информ»).  «Это огромная невосполнимая потеря для республики, для нашей многонациональной культуры. Юнона Карева обрела в нашей республике большую известность как ярко одаренная, разноплановая актриса, своим прекрасным творчеством обогатившая сокровищницу театрального искусства Татарстана. Сыгранные ею на сцене прославленного Казанского академического русского Большого драматического театра имени В.И.Качалова роли стали образцом высочайшего профессионального мастерства, явились значимым вкладом в развитие сценического искусства.

Юнона Ильинична обрела заслуженное признание и как опытный, авторитетный педагог Казанского театрального училища, многие годы активно занималась общественной деятельностью. Обладая уникальным даром распознать и раскрыть талант, она воспитала не одно поколение по-настоящему преданной искусству творческой молодежи. Многочисленные ученики, коллеги любили и уважали Юнону Ильиничну за необыкновенную щедрость души, благородство и бескорыстное служение избранному делу. Такой – светлой, искренней, очень талантливой останется она в нашей благодарной памяти. Прошу передать слова сочувствия и поддержки родным и близким покойной», – говорится в телеграмме, адресованной Союзу театральных деятелей РТ.

Комментарии