Ильсия Шакурова, ученица 11 класса школы №39, заняла первое место в четвертом Всероссийском конкурсе исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX века».

В музее МВД РТ имеется стенд, посвященный Рахимову Шакуру. Там выставлен толстый том обвинительного заключения и приговора под названием «Шакуровщина» и сказано: «Длительное время на территории Татарской, Чувашской АССР, Ульяновской и Нижегородской губерний терроризировала население банда уголовников во главе с атаманом Шакуром Рахимовым по кличке «Карак». Она грабила склады, магазины, больницы, крестьянские дома, угоняла лошадей, не останавливалась перед убийством людей».

Газета «Вечерняя Казань» от 22 декабря 2002 года

 Человек на фоне эпохи

Организаторами конкурса «Человек в истории. Россия XX века» были международное историко-просветительское и правозащитное общество «Мемориал», Совет по краеведению Российской академии образования, кафедра региональной истории и краеведения и Центр устной истории Российского государственного гуманитарного университета. Диплом победителя ей вручали в Москве, где собрались авторы лучших работ по сорока номинациям творческого состязания. Так высоко было оценено ее исследование об одном из дальних родственников – Шакуре Рахимове.

Школьница узнала о нем еще в детстве от бабушки – Камалиевой Нуриды Галиаскаровны, 1924 года рождения, которая была живым свидетелем невзгод, выпавших на долю жителей села Чутеево (Чути) Кайбицкого района Татарстана. Село Чутеево необычное. Оно издревле считалось «гнездом конокрадов». И, соответственно, подвергалось постоянным гонениям со стороны власти, как в царский период, так и после революции.

Брат прабабушки Ильсии – Сафа был женат на дочери Шакура Рахимова Минлехан, а по обычаям татарского народа сноха входила в дом мужа. «Моя бабушка всегда с таким уважением, почтением и некоторой гордостью говорит: «Шакур-абзы – наш кода», – вспоминала Ильсия. Кода по-татарски – сват. «Вместе с этим бабушка говорила: «Они же банда! Они же были вооружены! У них все было так налажено, что комар носа не подточит. Документы, деньги, подкуп чиновников, продажа племенных лошадей в Сибири – все всегда было безупречно».

Девушка признается, что заинтересовалась судьбой Рахимова не с исторической точки зрения. Она увлечена юриспруденцией и еще в 9-м классе решила, что станет юристом. Потому длительный судебный процесс над казнокрадами, материалы которого (40 томов) она внимательно изучила в Национальном архиве РТ, представлял для нее немалый интерес как любопытное историческое свидетельство о правосудии начала XX века.

Любопытна история написания работы. Ильсия не раз принимала участие в различных олимпиадах, и однажды в российском конкурсе вышла в финал. И хотя не заняла призового места, все же вошла в десятку лучших и была награждена путевкой в подмосковный лагерь «Истра». Там ей так понравилось, что она стала искать способ попасть туда снова. Когда увидела объявление о конкурсе старшеклассников «Человек в истории. Россия XX века», решила, что это как раз то, что ей нужно.

Самым главным консультантом она называет свою маму – Наилю Махмудовну. Хотя по специальности та врач (работает в 6-й горбольнице Казани), но очень увлекается историей.

Юристов в их семье нет, но Ильсия твердо решила поступать в нынешнем году на юридический факультет Казанского государственного университета. Надеется, что как победитель российского конкурса не потеряется в общем потоке абитуриентов. Ильсия высоко оценивает знания по истории, полученные в школе, считает, что ей повезло с учителем – Тимуром Фагмиевичем Акчуриным.

Впервые старшеклассница представила свою исследовательскую работу в марте прошлого года, на Поволжской научной конференции имени Н.И.Лобачевского (секция «История татарского народа»). В победители не вышла, а потому, отправив свой труд в Москву по почте, с нетерпением ожидала результатов. Как говорит, о первом месте не думала, хотя в призерах быть хотелось.

О победе ей сообщили по телефону, пригласив приехать для награждения в Москву. В столице победители конкурса пробыли целую неделю – с 3 по 8 мая нынешнего года. Для сорока авторов лучших работ из разных регионов России приготовили интересную, познавательную программу. Они побывали, например, в Историческом музее.

Предлагаем вашему вниманию текст исследования. Ильсия пользовалась многочисленными архивными документами: это письма, постановления, протоколы допросов, многочисленные материалы из газет, в первую очередь – «Красной Татарии».

Цитаты первоисточников, как водится у настоящих исследователей, приводятся в кавычках, но почти все ссылки для экономии места сокращены. Во время работы девушка вела дневник, который тоже представляет интерес.

Публикация была напечатана  в двух номерах.

 Шакур Рахимов – король конокрадов?

XX век стал одним из самых драматических в истории России. Массовые репрессии, затронувшие практически каждую семью, голод, война, унесшая миллионы жизней, – эти испытания выпали на долю наших предков. Они жили в тяжелые годы. И очень многие воспоминания о тех годах до сих пор теребят их души.

Я решила провести исследование материалов, касающихся личности Шакура Рахимова. Оказалось, что интерес к нему не пропал до сегодняшних дней. Начиная с 1926 года, о нем вспоминают на переломных этапах жизни нашей страны: 20-е годы, год 1936, год 1965 – при пересмотре дела, год 1982…

Прошло много лет, но молва о нем не стихает. В Кайбицком районе Рахимова ласково называют «бабай». На ежегодном Сабантуе главный приз – памяти Шакура – присуждается победителю конных скачек. Найдены стихи и песни, посвященные Рахимову. Он был настолько легендарной личностью, что по известности в наших краях мог потягаться даже с Хаджой Насретдином, бухарским героем народного эпоса. Но, в отличие от Хаджи Насретдина, народная молва приписывает Шакуру не хитрость и ловкость, а благородство и мудрость.

 «Благодетель деревенской бедноты»

«Имя вора Шакура осталось в памяти, словно имя сказочного героя. Нельзя, однако, упускать из вида то обстоятельство, что между вошедшим в легенды и подлинным Шакуром имеется существенная разница. Как бы там ни было, народ на мякине не проведешь, никогда не будет он воспевать ненавистных душегубов», – так писал Ракиль Зайдулла в журнале «Идель».

Что же за личность – Шакур Рахимов? Почему он оставил такой глубокий след в истории татарского народа?

Россия до революции была ведущей конной державой. Согласно Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, в 1891 году в нашей стране было 250 лошадей на каждую тысячу человек. «Еще 100 лет назад никто не мог представить, как человек может обходиться без лошади».

Одним из распространенных и социально опасных преступлений было в первые годы Советской власти конокрадство, причинявшее громадные убытки деревне. «Конокрадство – бич татарских сел и деревень», «Конокрадство и борьба с ним» – пестрели заголовки газеты «Красная Татария» в то время. «Деревня Чутеи Молькеевской волости Свияжского кантона была известна во всей округе как конокрадское гнездо, а Шакура Рахимова, проживающего там, называли «королем конокрадов». Далеко за пределами республики распространил атаман свою деятельность», – так писали в газете.

Основателем деревни Чути принято считать крестьянина Чути Киреева.

«Независимый нрав основателя деревни Чути Киреева проявлялся не только в неподчинении режиму. В 1670 году в процессе насильственной христианизации жители деревни вынуждены были покинуть деревню, прятались по соседним селам и лесам. Даже насильно крещеные возвратились в ислам».

В деревне до сих пор рассказывается анекдот о том, что молодых подростков забрали в духовную семинарию для усмирения их духа, подкрепляя это пятирублевой стипендией. Через год – два, подсчитав, во сколько это выльется казне, Екатерина II решила снизить стипендию до трех рублей. Ребята собрали все свои пожитки и вернулись в деревню со словами: «За трешку пусть сама крестится!».

Но есть и другая история, которую рассказала мне бабушка. У Рахимова Шакура была русская сноха Даша (дочь мельника), которую пытались перевоспитать в правоверную мусульманку. Она, не выдержав всей строгости новых обычаев, убежала в соседнюю деревню. Четыре недели продолжались поиски, беглянку вернули, и долгие годы спустя, после ее смерти, в подвале нашли иконку и лампадку. Я думаю, что этот эпизод еще раз доказывает, что если в человеке есть Вера, то ничто не в силах помешать его связи с Богом в той форме, которая ему наиболее близка.

«И так вышло в округе, что Чути оказалась единственной мусульманской деревней. В отместку самые бравые жители начали грабить близлежащие церкви». «Старожилы села считают, что именно эти события предопределили развитие традиции конокрадства». «Конокрадство как профессия передавалась по наследству от деда к отцу, от отца к сыну».

Шакур, будучи человеком неординарным, талантливым, получил не только самую яркую славу, но и самое жестокое наказание.

Наш прадед, Садык хаджи, неоднократно пытался наставить Шакура на путь правоверного мусульманина, каковым сам являлся. Но ответ звучал приблизительно так: «Дело, унаследованное мной, нельзя прекратить в один день. Что суждено, то и будет. За все должна быть расплата». Не знал он тогда, что расплата может оказаться столь суровой и необоснованной. По сути, пострадал он лишь за то, что называли его – Шакур-Карак (карак в переводе с татарского вор).

«Шакур Рахимов – человек среднего роста, довольно упитанный энергичный старик с седеющими усами и небольшой бородой, по внешности он напоминает богатого башкира или татарина-торговца, одетого в серый татарский кафтан и тюбетейку, разрисованную вышивкой. Сидит молча, часто хмурясь, изредка перекидываясь парой фраз со своим соседом, худощавым и угрюмо-сосредоточенным татарином».

Так описывает внешность нашего героя К.Т-ин, журналист газеты «Красная Татария», ведущий хронику из зала суда по делу «Шакуровщина».

«Шакур абзый был очень образованным, религиозным человеком, ходил в мечеть, не пропускал пятикратного намаза, часто цитировал суры, выделяя наиболее важные на его взгляд».

«Мне пришлось встретить очень пожилого татарина, в котором я узнала крестьянина Цивильского уезда, волость и деревню я уже забыла, по имени Шакур… В настоящее время Шакур уже сгорбился, в былое время это был высокий здоровый татарин, на базаре ходил не иначе, как с кнутом…».

В одном из дел написано, что рост Шакура Рахимова – 1 метр 30 см. Я была крайне удивлена. Посмотрела рост всех остальных следственно заключенных по этому делу – их рост был от 1,58 до 1,67 м. Бабушка говорит, что они все были крепкие, высокие, статные мужчины. Может быть, это описка в следственных документах относительно роста Шакура? Наверно, все-таки 1.50 м.

«Да, в бытность мою ходили слухи, что Шакур Рахимов, Гариф Мазитов, Шакуров Сабир и др. занимались конокрадством. Однако дел о них у меня не было». «Почему же шакуровская шайка долго не попадалась? Они хорошо организовали свое дело. Когда в деревню входили понятые, дети бежали предупреждать, женщины выгоняли скот, прятали имущество, переносили из дома в дом, даже сжигали».

«К концу гражданской войны страна, по характеристике В.И.Ленина, напоминала человека, избитого до полусмерти. Поволжье, в том числе и Татарская республика, не были единственными районами, по которым прошлась голодная смерть… В 1920 году в счет продразверстки из республики было вывезено более 10 миллионов пудов хлеба. Из уездов и волостей забирали хлеб подчистую, включая и семенной. Под угрозой оказался весенний сев. По предложению председателя Совнаркома РСФСР республике вернули 300 тысяч пудов зерна».

Вот что сообщалось в одном из официальных документов от 21 марта 1921 года:

«На ст. Казань голодный люд продолжительно осаждал вагоны, пытаясь их вскрыть или просверлить отверстие с целью хищений. Здесь борьба с таким явлением была нелегкая, т.к. желающих достать таким способом хлеб было очень много. Среди них мы видели стариков, женщин и детей, с изможденными от голодовки лицами, едва державшихся на ногах. Вид этих людей говорил за то, что никакие угрозы им не страшны, ибо они голодны. За четыре дня настоящей стоянки в Казани было застрелено военной охраной 30 голодных, застигнутых на месте хищения, но эти суровые меры были бессильны: живой голодный переступал труп убитого собрата, пытаясь достать то, чего не успел взять первый».

Зимой 1922 года голод принял еще большие масштабы. Пустели целые деревни. Во многих селах не осталось ни кошек, ни собак. В докладной записке начальника угрозыска АТССР Мухаметжанова Махмуда сказано, что «в деревню незаметно проникнуть не удалось по причине большого количества собак».

Из этих слов я делаю вывод, что в деревне Чутеево народ от голода так не страдал.

В республике участились случаи трупо– и людоедства. Об этом сообщали многочисленные телеграммы, донесения с мест. Начальник уездной милиции Спасского кантона доносил: «Во вверенном мне районе, в деревне Ямкине Алексеевской волости гр. Сапаром Ф. 48 лет зарезана и съедена одна жительница Яминсара Г., спустя 3 дня Ф. зарезал свою дочь 20 лет. Через несколько времени зарезал сына 14 лет, трупы которых оказались съедены. Остальные крупные части костей сокрыты во дворе. Обвиняемый Ф. скрылся неизвестно куда».

В январе 1922 года в республике голодало 2,4 миллиона человек. К этому же году относится и дело, с которым я работаю. Четвертый том следственного дела посвящен расхищению семян овса, гречки, гороха, льна. Приложены поименные ведомости-списки распределения семян среди населения деревни (кому 1 пуд, кому 2). Почти все население грамотно, ставят подписи арабской вязью. Есть и родовые знаки (у кого вилы, у кого стремена, у кого три треугольника). Причем в деле факт расхищения семян не подтвержден. Указано на небольшие приписки и некоторые исправления.

Видимо, когда эти документы подшивались к делу о Шакуровщине, предполагалось, что Свияжский кантон, будучи «гнездом бандитизма и конокрадства», должен был подвергнуться наглому грабежу со стороны Шакура и его шайки. Ведь в округе царит голод, а тут зерно осталось в целости и сохранности. Однако для проведения процесса необходимо было огромное дело, и том в 348 листов был присовокуплен к основному делу. Позже мы встречаем очень много документов, подтверждающих, что это дело рассматривалось отдельно от дела о Шакуровщине, так как никакого отношения к Рахимову не имело.

В своем очерке из зала суда корреспондент К.Т-ин дает такую характеристику Шакуру Рахимову: «Шакур не отрицает, у него есть достаток, но он готов делиться с бедняком своим избытком».

Если верить тому, что о себе говорит Шакур, то перед зрителем встает образ деревенского благодетеля, друга бедняков, какого-то крестьянского Соломона, к которому односельчане прибегают во всех нужных случаях как к мудрецу, на совет которого можно положиться.

Моя бабушка рассказывала: «Несмотря на засуху, продразверстку и голод, невспаханных, незасеянных полей в округе не оставалось. Не все люди могли себя обеспечить семенным зерном. Шакур никому не отказывал: давал зерно и лошадей на время посевной».

«Шакур заходил в бедные дома, интересовался житьем – бытьем и уходил, ничего не говоря. А утром под дверями тех домов, которые обошел накануне Шакур абзы, находили кто один, кто два, кто три пуда зерна. За всю жизнь ни одного человека не обидел». А в то время село насчитывало 800 дворов! «В своей округе Шакур пользовался большим авторитетом, его банда, а насчитывались в ней десятки человек, никогда не крала у бедных. А вот беднякам лошадей, случалось, дарили. Помогал Шакур нуждающимся людям и продуктами. Оттого и чтят чутеевцы его память. Тем более что был случай, когда Шакур спас жизнь многим крестьянам в гражданскую войну. Говорят, умел он людей к себе расположить, слушались его. За советом приезжали со всех окрестностей, даже из Ульяновска».

Мой прапрадед, Садык хаджи, 14 месяцев провел в хадже и вернулся с полностью расстроенным здоровьем. В его отсутствие жена, Шарифжамал, вела торговые дела мужа. После возвращения из хаджа, во время поездки за товаром, с ним случился сердечный приступ, и он потерял и деньги, и товар. Вернувшись домой, предложил супруге на выбор: «Хочешь – продолжай дело, хочешь – закроем магазин. Я тебе мешать не буду, но и помощника из меня не получится». Так прапрабабушка стала вдруг бизнес-леди. По тем временам, на зависть односельчанкам, у нее были лисья шуба, шаль, которая проходила через кольцо, совершенно немыслимые валенки ручной работы, кукморские, с узором, и... наган.

Раз в два года она выращивала племенного жеребца для казны, что приносило огромный доход. Его кормили и растили по определенной методике. За жеребцом присматривал соседский старик, тоже Садык, а его жена носила воду из колодца для семьи прапрабабушки. И за все годы, хоть бабушка и жила в самом чреве «бандитского гнезда», у нее ни разу не украли не то что лошадь – даже булавку! Она привозила по 5-6 обозов товара из Казани, следила за нанятыми чувашами, а ночью плакала на печке от пережитого стресса.

Утверждение, что Шакур грабил бедных и одиноких односельчан, по примеру нашей семьи, неверно, хотя, с точки зрения обнаглевшего бандита, наша прапрабабушка была самой подходящей мишенью. Наши семьи относились друг к другу с почтением и уважением.

Потому-то и не нашлось никого, кто бы дал показания против Шакура и его семьи, не было ни одного настоящего свидетеля. Удивительно, но у этого человека не было врагов: ни в родном селе, ни в округе. Даже корреспондент газеты «Красная Татария» попал под его обаяние. «На Шакура ходили смотреть школьники как на легендарного героя– конокрада».

«Рахимов совершенно отрицает за собой всякую вину, наоборот, выставляет себя благодетелем деревенской бедноты». «Вчера в 5 1\2 часов в помещении Восточно-Педагогического института открылось судебное заседание по делу шакуровцев… Процесс проходит при переполненном зале».

 Заказчики и исполнители

«Вести и провести беспощадную и террористическую борьбу и войну против крестьянской и иной буржуазии. Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской судебной волокиты…»

В.И. Ленин, председатель Совета Народных Комиссаров.

 Докладная записка. Совершенно секретно. 25.07.1925.

«Приходится сказать о необходимости срочных мероприятий для ликвидации гнезда бандитов:

Во-первых, необходим немедленный арест Шакура Рахимова и Ко.

Во-вторых, очистка всего низового Сов. аппарата от преступного и предание их суду совместно с Шакуром и Ко.

В-третьих, высылка авторитетной комиссии или товарища со следственным аппаратом и арест виноватых лиц, облеченного полномочиями по советской и партийной линии.

В-четвертых, создание широкого процесса с привлечением участия общественного мнения в лице самих крестьян.

В-пятых, изучение материалов с точки зрения зарождения «Шакуровщины» с принятием мер к предотвращению возможности новых зарождений подобной «Шакуровщины».

Только при условии немедленных и решительных мер против «Шакуровщины» мы сумеем привлечь крестьянство к делу, т.е. развязать их язык и восстановить на должную высоту авторитет местного низового советского аппарата.

С Коммунистическим приветом

ВРИД Начальника Татарского отдела ОГПУ Штахановский.

Этот документ я нашла в 24-м томе следственного дела и считаю его основным, раскрывающим всю суть процесса. Удивительно то, что этот листок находится в середине уголовного дела, хотя относится к самому началу следствия. Документ объясняет многое. Здесь явно виден социальный заказ.

Агент ОГПУ Зариф Баширов был направлен со специальным заданием в деревню Чути. В первом томе дела «Шакуровщина» имеется его подробный отчет, более похожий на литературный опус, чем на объективный отчет. Так как он написан арабской вязью, то я смогла воспользоваться только переводом.

В этом отчете собраны все сведения о географическом расположении села, есть история его происхождения, история семьи Рахимова. Собраны все слухи негативного характера: о конокрадстве вообще, об односельчанах, о том, кто с кем общается, кто из волостного начальства бывает в селе, какие отношения сложились у председателя колхоза с Шакуром и его семейством. Так как у всех были дружеские отношения, то Баширов преподнес все в том виде, в каком это требовалось его начальству.

Заказ был получен, и он выполнялся. Впоследствии каждому эпизоду, описанному Башировым, будет придано огромное значение. Эти эпизоды дадут начало следственным томам. По ним будет написана масса литературных произведений, очерков, статей. Каждому эпизоду будет найдено доказательство, временами некорректное, временами не соответствующее действительности. Эпизоды послужат главным обвинением в служебных преступлениях работников милиции Свияжского кантона. Шакур станет поводом для чистки милицейских рядов ТАССР.

Красочно описанное «убийство комсомольца Даминова», кочующее из произведения в произведение, – «бандитская расправа». На самом деле это единственное убийство в селе в тот период. И вдруг в обвинительном заключении нахожу: «Сын делегатки Даминовой Низамутдин Тимершин был убит в деревне Чутеи 25 мая 1925 года на почве попытки со стороны Низамутдина Тимершина УВЕСТИ ДОЧЬ известного вора-конокрада Салахутдинова Гильмутдина (Корсака)».

Во-первых, Рахимов Шакур тут вообще ни при чем.

Во-вторых, дети Шакура тут тоже ни при чем.

В-третьих, да, девушек в этом селе воруют, но парней, которые на воровстве попадаются, наказывают, временами, очень жестоко.

«Узнав об избиении своего сына, Даминова явилась к Председателю сельсовета с просьбой прийти на место происшествия. Он это сделать отказался».

Так при чем тут конокрады? Где тут Шакур? Похищение людей – не хуже конокрадства? Как можно защищать человека, который хотел похитить девушку и пойман на месте преступления? Как можно обвинять отца девушки только за то, что он по слухам – конокрад? Здесь идет явная подтасовка фактов.

Авторы постоянно путают фамилию убитого, факт убийства: где-то написано, что он был убит, где-то – что просто избит. Фамилия Даминов идет от того, что главным свидетелем в деле об убийстве была мать Низамутдина Тимершина, которая являлась делегаткой от села Чутеево (хотя непонятно, что за делегатка), но так как авторы ссылались на ее фамилию, то и сына называли в основном Даминовым. Поэтому я и привожу цитаты с разными фамилиями.

Почему я так детально рассматриваю вопрос об избиении Низамутдина Тимершина? Потому что во всех последующих документах, публикациях на тему «Шакуровщина», даже в книге Е.Сухова этому эпизоду придана политическая окраска. Придав единственному убийству вид жестокой расправы над комсомольцем Тимершиным, власти и средства массовой информации, освещавшие процесс, смогли убедить всех в том, что у Шакура «все руки по локоть в крови».

Было страшно браться за исследование, так как все говорили именно эту фразу. Поэтому моя задача заключалась в том, чтобы найти доказательства «кровавых дел» Шакура. Взялась за работу, даже не предполагая, ЧТО найду в следственном деле. Я хотела взглянуть объективно на эту личность. А в том, что эта личность – интересная с исторической точки зрения, не сомневалась.

Веря в Советскую власть, а, может быть, и не очень-то в нее веря, Шакур Рахимов не мог даже в мыслях допустить того, что этот арест обернется годовым заключением и приговором к расстрелу. Ведь в то время за конокрадство не приговаривали к высшей мере наказания.

Тысячи людей, вооруженных топорами, вилами, косами, вышли на дорогу, по которой отряд красноармейцев вел арестованных. Повсеместно дорога перекрывалась, народ был готов разорвать отряд в клочья. Все ждали знака от Шакура. Он же разводил толпу рукой, и по этому проходу шли как арестованные, так и их сопровождение. Видимо, Шакур абы верил в правосудие.

Но попасть под арест легче, чем выйти на свободу. Вот что писала газета «Советская Татария» в материале под названием «Конец атамана» об успешно проведенной операции двух следователей – В.Панюкова и Е.Григорьева (публикации шли с 19 по 26 ноября 1967 г.): «Следствие по делу банды, между тем, шло своим чередом. Постепенно, день за днем вырисовывалась картина преступлений. Зловещая, полная цинизма и жестокости». «Действуя всегда немногочисленной, хорошо спаянной группой в 8-12 человек, бандиты до мелочей продумывали каждый свой шаг, тщательно маскировали следы. Использовали любую возможность, чтобы путем подкупа, шантажа, запугивания втянуть в свои сети ошибающегося или заблуждающегося человека». «По крупицам собирало следствие улики против Шакура. Тот хитрил, изворачивался, не признаваясь порой даже в том, в чем бывал изобличен».

По этому делу задерживались все, кто мало-мальски имел отношение к деревне Чутеево. Запросы, допросы, свидетельские показания, в основном содержащие ответы отрицательного характера, ссылки на незнание... Дело рассыпалось на мелкую мозаику и никак не хотело приобретать единую форму. К нему присовокуплялись дела начала 20-х годов, которые имелись в делопроизводстве Свияжского кантона.

Подследственные, находясь более года под арестом, были доведены до отчаяния. На томе №16 написано: «Разная переписка и заявления по Чутеевскому делу, не имеющая существенного значения». Всего 455 листов. В этом томе собраны документы периода нахождения подследственных в КАЗЦЕНТРОДОМЗАКе: их заявления прокурору с просьбами ускорить рассмотрение дела, заявления об объявлении голодовок, медицинские освидетельствования, докладные записки от надзирателей, отчеты следователей…

Из документов, содержащихся в этом томе, видно, как медленно и тяжело шло следствие.

Вот какое свидетельство я нашла в уголовном деле:

«Происшествия, имевшие место в последнее время в связи с известным вором Шакуром, привели меня в сильное волнение; они также способствовали упадку настроения среди крестьян окрестных с деревней Чутеи… В Казани мне один из интеллигентов сказал: «история вора Шакура не достигла тех размеров, как писали об этом в газетах. Низамутдинов, Ишимов, Бикчентаев невиновны, их обвиняют лишь левые коммунисты». Я понял, что некоторые интеллигенты даже хотят защищать их в организованном порядке»

Из докладной записки свидетеля Зарифа Баширова

В периодической печати однажды было высказано мнение о том, что Шакура и его «банду» обвинили неправомерно.

В чем же обвинялся «король конокрадов» Шакур Рахимов?

В обвинительном заключении, которое занимает 276 листов текста, идет перечисление всех дел, которые рассматривались в ходе следствия. В этом перечне есть самые разные обвинения: давал взятки, совершил кражи «носильного платья и домашних вещей», хмеля, эмалированных кружек из Ногаткинской больницы, есть упоминания об украденных лошадях – нет доказанных фактов самих краж. В томе 32 я нашла упоминание об одной похищенной лошади, однако ее хозяин Гурьянов сообщил суду, что нашел свою лошадь в д.Чутеево у секретаря сельсовета Низамутдинова. Было еще дело о краже коровы, но ни Шакур Рахимов, ни его семейство к делу оказались не причастны.

В ходе следствия ни одного действительно серьезного преступления раскрыть не удалось. Более того, ни следствие, ни масса допрошенных людей не смогли даже назвать ни одного такого дела. Грабежей, нападений, убийств, поджогов деревень и других бесчинств в данном деле не рассмотрено, что дает нам повод утверждать, что таковых не было. При обыске у одного из членов организованной группировки был обнаружен наган, что дало следствию повод утверждать, что группировка является вооруженной бандой. (Тут я вспомнила, что у моей прапрабабушки – жительницы этой же деревни тоже имелся наган). Доказательств обвинения Рахимова в том, что он являлся организатором, руководителем, разработчиком планов нападения, я тоже не обнаружила. Этот факт в обвинительном заключении просто констатируется.

Складывается ощущение, что главная цель дела была не искоренение бандитизма, не поиск конокрадов, а борьба за чистоту рядов милиции и местных чиновников. Многие документы не подписаны или подписаны арабской вязью, что означает, что подписавшийся не может прочесть протокола.

На суде Шакур вел себя достойно, вызывая уважение у окружающих. Его уважали как следователи, так и надзиратели, судьи. Устное свидетельство моей бабушки подтвердилось статьей С.Сиразиева «Шакур карак тэбесе». Там сказано о том, что русская сноха везла из Москвы «государственный документ», освобождающий Шакура Рахимова и его близких. Остается тайной, каким образом был раздобыт тот документ, подписанный первым лицом НКВД. Но документ был выдан, а за ним последовал телефонный звонок с приказом «срочно привести приговор в исполнение».

Моя бабушка была знакома с человеком, который находился в конвое Шакура. С его слов, исполнение приговора было срочным, спешным. «17 декабря 1926 года. В этот день по всему Советскому Союзу началась перепись населения. К этому дню приведен в исполнение приговор Верховного Суда в отношении шайки Шакура-карака».

Всего по делу проходило 46 человек. Освобождены были 17 обвиняемых. Верховный суд приговорил к лишению свободы: на 1 год – три человека; 2 года – одного; 3 года – двоих; 4 года – одного; 5 года – троих; 8 лет – троих. К высшей мере наказания – расстрелу было приговорено 16 человек. Из приговоренных 32 человека были должностными лицами, 16 – хлебопашцы. Хлебопашцы – это жители села Чутеево. Самое суровое наказание понесли именно те 16 человек. Странно, что должностных лиц, которые, казалось бы, никакого отношения к Шакуру не имеют, – в два раза больше.

В заключение своей работы хочу заявить о том, что категорически возражаю против того, чтобы Шакура Рахимова впредь называли «карак». Это никем не доказано! Возводить его в ранг героев, называть его татарским Робин Гудом, идеализировать его поступки тоже не считаю корректным. Истина об этой личности не открылась даже в те далекие годы многочисленным следователям. Возможно, они, имея определенную установку, и не пытались ее отразить.

Власти считали, что этим расстрелом они ликвидируют банду. Но в статье «Шакуровщина» в газете «Красная Татария» от 5 января 1936 года я прочитала, что спустя 3 года после ликвидации Шакура и его «банды» в селе Чутеево была раскрыта и ликвидирована вторая вооруженная банда численностью в 35 человек, занимавшаяся грабежами и убийствами. Третья банда ликвидирована угрозыском в июле 1935 года. Всего арестовано 37 человек.

Банды появлялись независимо от того, был Шакур или нет. Возможно, если бы он не был расстрелян, в деревне и ее окрестностях было бы больше порядка. Он был ее хозяином и чувствовал ответственность за земляков. Местные власти не пользовались авторитетом, потому что не могли улучшить жизнь крестьян из-за продразверстки, голода, налогов. Силой своего авторитета Шакур решал многие спорные вопросы, помогал бедным, страждущим. То, что при его жизни в окрестностях не оставалось невспаханных и незасеянных полей, означало, что люди не голодали. Он обеспечивал всех посевным зерном, лошадьми. Его можно даже назвать своеобразным «деревенским головой».

Психология человека устроена так, что плохое запоминается лучше, чем хорошее. Так как документов негативного характера о нем я не нашла, то, опираясь на презумпцию невиновности, можно смело утверждать, что Шакур Рахимов невиновен. «Если в деле обвиняемого нет доказательств – считать человека преступником незаконно».

Моя работа является только начальным этапом исследования о Шакуре Рахимове. Я постаралась ознакомиться со всем доступным материалом, хранящимся в Национальной библиотеке и Национальном архиве РТ. Считаю, что необходимо продолжить работу: найти потомков Рахимова Шакура, обратиться к архивным материалам дореволюционного периода, архивам НКВД.

Через дальнейшее исследование личности Шакура Рахимова мы сможем лучше понять и оценить историю Татарстана 20-х годов XX столетия.

«Казанские истории», № 21-22, 23-24 2003 года