Сегодня мы расскажем о страницах жизни и творчества известной детской писательницы Софьи Борисовны Радзиевской. Она родилась 125 лет назад, 12 июня 1892 года.

Наш рассказ – необычный. Он по крупицам собирался очень долго. Мы начинали с изучения сборников ее рассказов о животных: «Полосатая спинка» и «Лесная быль»; повести «Остров мужества» «Рам и Гау», «Болотные робинзоны», роман «Тысячелетняя ночь», сборника рассказов для детей о временных преобразованиях в природе «Круглый год». В произведениях Софьи Борисовны множество героев, человеческие судьбы неотделимы от жизни природы. Читая ее книги, совершаешь путешествие в пространстве и времени – от маньчжурских сопок до арктических островов, от нижнего палеолита до наших дней. И весь этот красочный художественный мир озарен одним солнцем, имя которому – человечность, гуманизм.

Герои Радзиевской подкупают смелостью, мужеством; всех их объединяет глубокая вера в человека, в его лучшие душевные качества.

Прочитав замечательные книги Софьи Радзиевской, мы, конечно же, захотели узнать о жизни автора, но сделать это было сложно, так как ни одна вступительная статья к ее книгам не содержит биографических материалов. Между прочим, книг о Радзиевской нет ни в одной публичной библиотеке.

Тогда мы: НОУ – научное общество учащихся, бывшая заведующая школьной библиотекой М.В. Федоренко и учитель русского языка И.А. Камалетдинова начали свой поиск. По слухам, писательница жила в нашем районе. Он тогда назывался Ленинским. Мы посетили библиотеки города, архивы, встретились с людьми, знавшими и знающими семью Радзиевских.

Большим открытием для нас стал тот факт, что внук писательницы, Виктор Радзиевский, учился в нашей гимназии №36. Его хорошо помнит бывшая учительница Маргарита Павловна Бондаренко, которой впоследствии, став журналистом, Виктор Радзиевский посвятил две статьи и подарил свою книгу «Быстрее ветра» с памятной надписью.

Потапова Валентина Михайловна в то время работала учителем начальных классов в школе №112. Ее сына Александра с Виктором Радзиевским связывала многолетняя крепкая дружба, в детстве они были завсегдатаями «бабушкиных посиделок».

Последний раз Александр виделся с Виктором в 2000 году, когда ездил к нему в Санкт-Петербург на 50-летие. Валентина Михайловна рассказывала, что Софья Борисовна вела литературный кружок во Доме пионеров на улице Челюскина, где сейчас детская поликлиника. И была частым гостем у ребят в 112-й школе. Валентина Михайловна дала нам петербургский адрес и номера телефонов Виктора Львовича.

Одноклассница Радзиевского, Марина Борисовна Матыцина, сейчас учительница немецкого языка нашей школы, рассказала, как приходила к ним, пятиклассникам, бабушка Вити и беседовала «о домике на болотах».

«Бабушка Соня, так все ее звали, как будто заговаривала нас на любовь к чтению, – говорит она. – В школе мы были самый читающий класс. И, как сейчас дети хвалятся компьютерными играми, мы тогда хвалились прочитанными книгами».

Бывшая заведующая филиалом детской библиотеки №8 Галина Александровна Афиногентова рассказала, как в годы юности занималась спортом с внуком писательницы Виктором Радзиевским и неоднократно была у них в квартире на улице Волгоградской, дом 13. И всегда Софья Борисовна угощала чаем.

Виктор Радзиевский

Своими воспоминаниями о Софье Радзиевской с нами поделился известный казанский писатель-фантаст Владимир Владимирович Корчагин.

Встреча с Владимиром Владимировичем Корчагиным

Мы обратились с просьбой рассказать о Радзиевской к писательнице Нонне Николаевне Орешиной. Она рассказала нам о работе секции русской литературы и перевода Союза писателей СССР, поделилась своими воспоминаниями. Сегодня, хоть с нами и нет этих писателей, их рассказы слушают подрастающие ученики.

Встреча с Нонной Николаевной Орешиной

О последних годах жизни писательницы рассказали нам выдержки из писем Кияму Миннибаеву, которые он поместил в свой очерк «Поклонитесь от меня милой Казани».

Встреча с журналистом Киямом Миннибаевым

По-новому открылась нам Софья Борисовна в статье Виктора Радзиевского «Юная бабушка, кто вы?». Мы позвонили Виктору Львовичу в Петербург. Через Интернет завязалась переписка. С глубокой благодарностью откликнулся он на наше обращение и обещал выслать нам материалы архива.

Неоценимую помощь оказал научный сотрудник отдела редких книг и рукописей научной библиотеки КФУ Владислав Иванович Шишкин. Рассказав, как Радзиевская, будучи на пенсии, приходила в отдел для сбора информации о средневековой Англии, провел нас в архив университета, где мы смогли ознакомиться с «Личным делом» Радзиевской Софьи Борисовны, где нашли очень редкие документы.

Материалы, рассказывающие о Радзиевской, пополняются каждый день. На сегодня мы собрали 50 печатных страниц. Нам звонят люди, которые, узнав о нашем исследовании, предлагают информацию, письма, документы. Говорят о том, как дорога им память о С.Б. Радзиевской.

Глава 1

Словно глава за главой мелькают годы жизни

Софья Борисовна родилась 12 июня 1892 года в Петербурге.

В предисловии «От автора» к сборнику рассказов «Для вас, ребята» (Таткнигиздат, 1965) Радзиевская так пишет о себе:

«Когда я была совсем маленькой, гораздо меньше, чем вы, мои юные читатели, мама часто жаловалась на меня:

– Беда с девчушкой! Только наденешь на нее платьице чистенькое, а она выйдет в сад и сразу животом на землю хлоп: жука увидала и непременно ей узнать надо, куда он ползет и зачем он ползет. А платье опять стирать приходится».

Семья инженера-путейца жила под Петербургом; полугород – полудеревня, ребятне было где затевать шумные баталии. Три дочери. Младшие – девочки как девочки, а у старшей вечно какие-то причуды: завела пару ручных журавлей, умолила подарить ей волчонка и дотемна пропадала с ним в лесу.

Пятнадцатилетняя Соня Вавилова написала свой первый рассказ и по совету младшей сестры Кати послала в редакцию одной из петербургских газет. К удивлению автора, произведение напечатали в новогоднем номере. В бурном воображении Соня видела себя уже знаменитой писательницей. Рассказы один за другим появляются из-под ее неопытного, но вдохновенного пера. Но ни один рассказ не увидел света.

Соня огорчалась недолго. Жизнь была прекрасна. Увлечений много. Фигурное катание на велосипеде – «даже побеждала в мужских заездах» (С.Б.), фортепиано – «играла совсем недурно» (С.Б.), рисовала – «больше пейзажи, хотя редко, что самой нравилось. Чуть что – в печку» (С.Б.). Писательский огонек до поры притаился.

Окончив частную женскую гимназию, в совершенстве зная латынь, старославянский и европейские языки, но страстно любя животных, девушка выбирает биологическое отделение физико-математического отделения Высших женских бестужевских курсов.

Уже на втором курсе едет с экспедицией по горной Киргизии в леса грецкого ореха, пораженные вредителями и болезнями. Проводник-киргиз, зная коварство узких каменистых троп, вьющихся над ущельем, неумолим: в горы он поведет лишь тех, кто хорошо ездит на лошади…

Вот тогда и пригодилась крутая выучка старика-солдата, обучавшего в детстве верховой езде – сначала без седла и стремян. И когда раскрасневшаяся от быстрой езды девушка лихо спрыгнула с седла, проводник даже языком прищелкнул: «Джигит девка!».

Спустя годы Радзиевской приходилось слышать сложенную горцами легенду о хрупкой русской женщине, не уступавшей в скачках бывалым аксакалам и с удивительным искусством стрелявшей из «короткого ружья». Легенду о самой себе.

Из автобиографии:

«На бестужевские курсы я поступила в 1912 году, окончила в 1918 году с перерывом на год 1917 (уезжала на практику в Ташкент, на энтомологическую станцию)»

Спасать единственный ценнейший лесной массив, протянувшийся вдоль Кулундинской степи, от майского хруща приезжает Софья Борисовна уже самостоятельным, хотя еще и недостаточно опытным специалистом. Именно в этом трудном и ответственном деле раскрываются ее организаторский талант и дар общения с людьми. Ведь завоевать уважение лесников и объездчиков, не привыкших видеть женщину в таком качестве, непросто. Помогает страстная увлеченность делом, умение задавать вопросы и слушать, впитывать мудрость народного опыта. А потом, анализируя его уже с позиций ученого, организовать работы по спасению леса.

Из автобиографии:

«В Ташкенте вышла замуж за старшего механика телеграфа Евгения Моисеевича Михарева. С ним вернулась в Петербург, там же развелась. …Окончив курсы, я уехала со вторым мужем Афонасием Феофановичем Радзиевским на Украину. Не работала до 1924 года».

В 1918 году у Радзиевских появляется сын. В связи с переводами мужа были переезды в город Выкса, во Владимирскую область. В 1924 году мужа переводят в Брянскую губернию инспектором лесного хозяйства, а Софья Борисовна, проработав один год преподавателем в Муромской школе-семилетке, в 1925 году переезжает к мужу в Детьково, работает там губернским лесным энтомологом.

В том же году у Радзиевских родилась дочь. Из автобиографии:

«Пришлось разъездную работу энтомолога оставить, поступить преподавателем в Детьковскую среднюю школу в 1926 году».

Увлечение энтомологией и любовь к путешествиям были так серьезны, что в поисках большой и яркой, как птица, бабочки – голубого махаона – она отправилась в Маньчжурию.

«Мы ехали в Маньчжурию, на маленькую станцию с удивительным названием Ханьдаохецзе. Мы – это тройка самых больших шалунов на свете и я – их учительница. Я согласилась на это путешествие потому, что больше всех на свете любила бродить по диким лесам, наблюдать жизнь животных и птиц не в клетках, а на свободе. И еще потому, что собирала коллекцию насекомых, а в Маньчжурии живут огромные, синие, как шелк, бабочки, родственницы наших махаонов. Об этих бабочках я мечтала, они мне даже снились. И вот теперь я за ними ехала и твердо решила: без них не вернусь!».

Там, в Маньчжурии Софья Борисовна попала в руки жестоких хунхузов и спаслась только благодаря своей необыкновенной находчивости. Эту поездку через несколько лет она описала в автобиографической повести «Голубой махаон».

Из автобиографии:

«…Мы решили переехать в Сибирь… привлекал размах работы, поэтому в 1928 году поступила энтомологом– обследователем лесов Славгородского округа. …Но в результате мы решили выбрать Среднюю Азию и в 1929 году мы приехали в Ташкент, где я до 1935 года работала в Среднеазиатском научно-исследовательском институте старшим научным сотрудником-энтомологом и по совместительству читала лекции по энтомологии в Государственном университете и в Хлопковом институте».

30-е годы. Софья Борисовна едет из Ташкента в Москву на прием к самому Сталину, чтобы спасти брошенного в тюрьму человека. Его, работника службы «Заготзерно», арестовали как злостного вредителя: обнаружив в хлебном амбаре мучного клеща, решили – нарочно развел, чтобы людей травить.

Чем в ту пору могло обернуться заступничество, известно: шансов последовать за «врагом народа» было куда больше, чем снять обвинение. К Сталину ее, конечно, не пустили, а устроили допрос. Некий человек, полузакрыв тяжелые воспаленные веки, тихо спросил, может ли она доказать невиновность арестованного. Софья Борисовна, не задумываясь, ответила:

«Я каждый день на ваших глазах буду съедать полную миску мучных клещей. Они безвредны».

Кажется, только тогда он ее заметил и оглядел с головы до ног. Он ее отпустил. А вскоре вернулся и тот, чью жизнь она спасла.

Профессия энтомолога открывала широкую дорогу к изучению жизни. Софья Борисовна участвовала в экспедициях в Среднюю Азию, к истокам реки Нарын, в Сибирь, путешествовала по Маньчжурии, Уралу и Кавказу.

В те годы в ней живет словно два человека: один мыслит и творит как исследователь, ученый, публикуя монографии о вредителях злаковых культур, хлопка и другие работы, а тонкой и нежной душе хочется излиться в добрых, веселых рассказах для детей. И она пишет их, не помышляя об издании: ребятня, сбежавшаяся послушать новые истории, – самая благодарная публика. И если бы снова не вмешательство сестры, не вышел бы, возможно, в Ташкенте сборник чудесных рассказов для детей.

В Ташкенте в 1932 году изданы ее книги для детей: «Рассказы о животных», «Тигренок Гульча», «Пум». В 1931 году опубликована научная работа «Амбарные вредители Средней Азии».

Из автобиографии:

«В 1935 году переехала в Москву за больным мужем (муж вскоре умер). В Москве сначала работала энтомологом-консультантом в НКЗеме СССР и редактором и переводчиком иностранного отдела Издательства Академии сельского хозяйства на ВАСХНИЛ, а также переводила иностранную переписку НКЗема СССР. В 1936 году перешла во Всесоюзный научно-исследовательский институт эфиромасличной промышленности старшим научным сотрудником-энтомологом.

С началом Великой Отечественной войны была эвакуирована из Москвы в Саратов, работала в Заготзерно. Вернулась в Москву в 1942 году».

Война для всех стала испытанием. Ушел добровольцем сын-студент. А на руках – престарелая тетя и дочь-школьница. Ранняя зима грозит холодом, и в вагоне пригородного поезда, которым каждый день ездит Софья Борисовна в Москву на работу, постоянно вспыхивают тревожные разговоры. «Но ведь в лесу, по берегам рек, в лугах так много некультивированных, но вполне съедобных растений!», – доказывает Софья Борисовна. Из других вагонов подтягивается народ – приходится становиться на лавку, чтобы слышали все.

Потом начала возить с собой образцы корневищ, листьев для демонстрации. Так пришла мысль о повести «За лесными сокровищами». Кто знает, может быть, эта тоненькая, в невзрачном переплете книжечка, написанная в приключенческом жанре и выпущенная Детским государственным издательством (Детгизом) в тревожном сорок втором, помогла кому-то выжить…

Глава 2

В Казани

Из автобиографии:

«Вследствие дороговизны жизни в Москве, просила о переводе в Казань в роли инспектора по борьбе с амбарными вредителями, что мне и было разрешено».

29 августа 1942 года начинается казанский период жизни Софьи Борисовны Радзиевской. Должность старшего инспектора по газации хлебных элеваторов и пищевых складских помещений предусматривала лишь контроль качества обработки. Но если все специалисты-мужчины ушли на фронт, выполнять опасную и вредную работ предстоит рабочим-женщинам, не умеющим обращаться с отравляющими веществами. Выход один – самой надевать противогаз и лезть с ведром ядохимиката по сварным конструкциям.

Жили тогда Софья Борисовна с дочерью и тетей на улице Луковского, дом 18, в квартире №6. Дочь Люба училась в 9 классе и работала пионервожатой в школе №20 Молотовского района. (Из документов «Дела» Любови Афанасьевны Радзиевской.)

Из автобиографии:

«В 1944 году по ходатайству ОРСа завода п/я №747 я перешла на завод инженером химиком пищевой лаборатории, а в 1949 году в июле методистом РЛТ. В течение пяти лет пребывания на заводе по совместительству была переводчиком и консультантом по иностранной литературе…, вела аннотирование наиболее важных статей, занималась составлением карточного каталога (предметного). Завод оставил за мной квартиру в Соцгороде на время моей жизни в Казани. Имею 50 печатных листов самостоятельных научных трудов в области энтомологии…, около 40 печатных листов беллетристики – детской. (Все имеется в библиотеке Казанского университета). … Знаю французский, немецкий, английский языки, читаю со словарем почти на всех европейских языках».

Так заканчивается автобиография, датированная 27 июля 1951 года, приложенная к заявлению, в котором Радзиевская просит «о предоставлении работы» в научной библиотеке Казанского государственного университета.

С 1951 до 1958 года Софья Борисовна заведовала отделом редких книг и рукописей, работала методистом республиканского лекционного бюро. В библиотеке она занималась аннотированием статей и составлением каталогов. В 1958 году вышло в свет «Описание рукописей научной библиотеки им. Лобачевского»: Выпуск 1 – фольклористика, выпуск 2 – лингвистика.

С 1944 года в Соцгороде, в доме 10/2 по улице Тимирязева, в квартире 12 жила семья Радзиевских.

Несмотря на большую занятость, Софья Борисовна находила время для воспитательных бесед с местной детворой. Она не говорила им: «Любите зверей и зверушек, не обижайте их, будьте умненькими». Она просто показывала им зверя, птицу, насекомое в таком виде, чтобы они сами к ним душой потянулись. Позже свои педагогические раздумья и наблюдения Радзиевская помещала на страницах газет и журналов.

После ухода в 1958 году на пенсию в Софье Борисовне с новой силой вспыхивает писательский огонек. Она желает активно вторгаться в жизнь. И уже в 1959 году на свет появляется повесть «Болотные робинзоны».

В основе повести лежало давнее воспоминание времен юности. Соня проводила лето в глухой лесистой местности. Здесь, среди непроходимого топкого болота, на островке, стояла ветхая избушка. Ее называли Андрюшкиной избушкой. Соня загорелась: если неведомый Андрюшка смог построить на болоте избушку, то почему бы ей не добраться до нее? И она смело отправилась в путь.

На шее, как всегда во время дальних одиноких прогулок, висело ружье. Оно то и спасло, когда девушка провалилась в трясину. Выбралась, опираясь на ружье, ни жива ни мертва. Но воспоминание о прожитой страшной минуте осталось. И любопытство осталось – что ждало ее там, в таинственной избушке? Эти чувства облеклись литературной плотью. Андрюшкину избушку Радзиевская перенесла в дни войны. От гитлеровских вояк, спаливших деревню, расстреливающих ее жителей, уходят вместе с дедом Никитой и бабушкой Ульяной в болотные топи чудом уцелевшие дети. Другого места для спасения нет. Сюда немцы не полезут, побоятся… Острота создавшегося положения требует действий – срочных, решительных, но осторожных. И больные, казалось бы, обреченные люди действуют. Они помогают друг другу выжить. В этой связи появление в хозяйстве «робинзонов» коровы Рыжухи, бродячей собаки шейки, топора, ведра картошки, обретает свою особую, очень важную суть. Причем, каждая такая «находка» становится маленьким событием, радостью для обездоленных войной детей.

Простота и доходчивость изложения, увлекательность приключений понравились юным читателям. В своих письмах на имя Софьи Борисовны они задают вопросы: а что сталось с героями, где они, и можно ли узнать их адрес?

Вслед за «Болотными робинзонами» выходят в свет «Тигренок Гульча» (1960), «Голубой храбрец» (1961), «За золотом» (1962), «Том – музыкант» (1965), «Пум» (1966), сборники «Джумбо» (1963) и «Для вас, ребята» (1965). Впоследствии эти рассказы переиздавались в других сборниках, к ним добавлялись новые и новые.

«Я прожила долгую жизнь в дружбе с природой, я любила зверей и животных, а они верили мне и любили меня, – пишет Софья Борисовна в предисловии к сборнику рассказов «Лесная быль» (Таткнигиздат, 1975.). И теперь, стоит взять перо и положить на стол лист бумаги, как меня окружают воспоминания. Барсенок Арстан бархатной лапкой трогает мое плечо.

– Помнишь? – как бы спрашивает он.

Ой! Что-то тихонько щекочет ногу. Это еж забияка жмется ко мне колючим боком.

– Про меня ты тоже не забыла? – как будто говорит он и ласково фыркает.

Том-музыкант сидит на своем любимом месте, на пороге. Он молчит, но его глаза сияют, как драгоценные камни. Мы и без слов понимаем друг друга.

Но разве только они пришли ко мне из страны воспоминаний? Нет. Вот и волчонок Бурре, друг маленького мальчика Гани, и резвая козочка Мань-Мань, и верный песик Пум, любимец детворы… И еще многие и многие мои друзья, тесня друг друга, неслышно заглядывают на чистый лист бумаги: когда же ты расскажешь о нас?..»

В научной библиотеке Радзиевской приходилось работать с древними свитками и уникальнейшими изданиями.

Все эти и последующие годы Радзиевская устно и печатно, в научно-популярной и художественной форме вставала на защиту «зеленого друга» и «братьев наших меньших». Ее книги, статьи в газетах, выступления по телевизору сделали Софью Борисовну популярным человеком в Татарии. С большим восторгом встречают ее школьники, когда приходит к ним «бабушка Соня». Из этих встреч ребята выносили не только радость общения с «живой писательницей». Они удивлялись и восхищались, что многие рассказы автобиографичны, и седая интеллигентная женщина в детстве увлекалась охотой, стреляла из ружья, лихо держалась в седле.

А в «казанской коммуналке» на Тимирязева собиралась дворовая детвора послушать «про Робин Гуда». Народная память бережно хранит предания о борьбе крестьян с неправедными, жестокими феодалами. Из средневекового далека дошли до нас старинные баллады о Робин Гуде. Баллады много рассказывают о его подвигах, борьбе с шерифом Ноттингема, помощи крестьянам. Сохранился даже устный портрет Робина, привлекательного, не унывающего, всегда бодрого и молодого. И вместе с тем нет достоверных свидетельств о его происхождении. До сих пор никто не может сказать с полной уверенностью, какая же была семья Робин Гуда – знатная, городская или крестьянская. Поэтому и живут о нем разные легенды, одной из которых и воспользовалась Радзиевская.

«Бабушка написала эту повесть еще до войны по договору с Детгизом, не написала – выдохнула одним махом, так, будто побывала в ХII веке и все там своими глазами подсмотрела, – читаем в статье Виктора Радзиевского «Юная бабушка, кто вы?», – Наше ребячье жюри, разумеется, горячо одобрило рукопись, а бабушке в очередной раз было отказано в публикации. Объяснялось это так: во-первых, место действия не страна Советов, а «туманный Альбион», во-вторых, ХII век, а история для советского читателя актуальна только после 17-го года, в-третьих, всем известно, что Робин Гуд был простым йоменом, то есть, выходцем из гущи народной, а по бабушкиной версии он барон, феодал проклятый, словом, не наш человек. Не умея и не желая «пробивать» свои книги, она смирилась с тем, что «Тысячелетняя ночь» никогда не увидит свет, и оставила повесть в ее черновом, несколько сыром виде. Ее волновала уже новая историческая тема…»

Смелые русские промысловики – поморы с севера русской земли – уже несколько сотен лет тому назад, не боясь опасностей, уходили в море ловить рыбу, бить тюленей, моржей. Иногда добирались они и до дикого заполярного острова Шпицбергена (поморы называли его Грумант). В то время моржи и тюлени там водились во множестве. Поморы уходили на больших лодках-карбасах, с веслами и парусом из оленьей кожи. Трудна и опасна была их жизнь…

Софья Борисовна любила научный поиск. В семьдесят лет она отправляется в путешествие в край поморов, в Архангельск. Там, бродя по побережью Северного Ледовитого океана, разговаривая с рыбаками и охотниками, исследуя архивы городской библиотеки, она начинает работать над повестью «Остров мужества».

О многих опасных и удивительных приключениях рассказала Радзиевская в повести, в основе которой лежат подлинные события, записанные со слов участников академиком Леруа более 200 лет назад.

…В 1797 году вышел в море на охоту за морским зверем карбас, кормчим на котором был опытный моряк Алексей Химков. Взял он с собой сына-подростка и несколько охотников. Случилось так, что осенняя буря занесла их к самому Шпицбергену. Шесть долгих лет они прожили на острове. Чего только ни довелось пережить – студеный холод и схватки с медведями, цингу и одиночество, снежные заносы и скитания на льдине, нескончаемые полярные ночи…

Книга стала достоянием читателей в 1969 году.

Являясь членом Союза писателей СССР с 1961 года, работая в секции русской литературы, Софья Борисовна участвует в чтениях и обсуждениях рукописей, делится своими секретами мастерства с молодыми писателями. Вот как вспоминает о Софье Борисовне писательница Нонна Николаевна Орешина:

«Я познакомилась с этой удивительной женщиной в конце 60-х годов, когда моя литературная деятельность только начиналась. Мне было чуть за тридцать, а Софье Борисовне уже за семьдесят. …Даже в старости она была обаятельна. …Сеть морщинок не скрывала благородных черт ее лица. Внимательные умные глаза лучились молодостью. …Она вся была воплощением другого, дореволюционного мира. Все было аристократично в ней. …Высказывая мнение о произведениях начинающих литераторов, она умела облечь свою критику в деликатную, доброжелательную форму. С ней хотелось советоваться. И сама она с удовольствием показывала свои новые рукописи и прислушивалась к советам и замечаниям. Так повесть «Остров мужества» я прочитала еще в рукописи.

Иногда мы вместе выступали на читательских конференциях, были совместные поездки в районные центры. Меня поражала ее неутомимость и жадный интерес ко всему новому: местам, людям. Она умела неназойливо расспрашивать, и сама охотно рассказывала о себе, своей юности и жизни. В том, как она описывала события, происходившие с ней, рискованные случаи, которых в ее жизни было немало, чувствовался задор и гордость, хотя вообще-то она была человеком скромным. Всегда держала себя просто, но с достоинством».

Союз писателей Татарии предоставил Радзиевской отдельную квартиру в доме №13 на улице Волгоградской (теперь это Московский район г. Казани)

Интересы писательницы широки и многообразны. Изучив татарский язык, на высоком уровне она перевела книги для детей Джавада Тарджеманова («Веселый сабантуй», «Бабочка-ветряночка» и др.), Мирсая Амира («Плут-теленок») и других татарских писателей.

Но не дает покоя незавершенная повесть о Робин Гуде «Тысячелетняя ночь».

В отделе редких книг и рукописей, работая с подлинниками на английском языке, Радзиевская нашла много новой информации о средневековой Англии. Используя этот материал, Софья Борисовна занималась подготовкой рукописи к печати. При этом продолжала активную общественную деятельность, встречалась и вела переписку с юными читателями.

В 1982 году Софье Борисовне исполнилось 90 лет. По указу Президиума Верховного Совета СССР С.Б. Радзиевская была награждена орденом Дружбы народов за заслуги в развитии советской литературы. Была подготовлена к изданию повесть «Тысячелетняя ночь», а на рабочем столе уже лежала новая рукопись сборника рассказов о растительном и животном мире Татарстана «Круглый год». Сборник выходит в 1985 году.

Глава 3

Поклонитесь от меня моей милой Казани

А в 1986 внучка и правнучка Радзиевской, обменяв квартиру, перевозят ее в Севастополь. Софья Борисовна боялась, что не выдержит смены климата, обстановки, с возрастом труднее привыкать к новым знакомым. Вот несколько выдержек из ее писем казанскому писателю, доброму старинному другу Кияму Миннибаеву:

«Очень я скучаю. Здесь все чужое» (20.11.87);

«…очень жду хоть коротенького сообщения о родной моей Татарии» (15.05.88);

«Если в этом году врачи не пустят – к 95-летию обязательно приеду в Казань. Не смогу одна – Люба – (имеется в виду дочь) – привезет. 45 лет жизни в Татарии так просто не вычеркиваются» (12.02.86)

В мае 1986 года Софья Борисовна заболевает впервые в жизни, воспалением легких, получает инфаркт…

«Время было кошмарное, у меня «клиническая смерть…».

Ностальгия не утихла, и писательница мечтает вновь очутиться в Казани. Однако возвращаться просто в гости она ни за что не хотела, а только в качестве нужного и полезного человека для литературы республики.

«У меня мысль – предложить Баширову по подстрочнику перевести его последнюю часть воспоминаний о гражданской войне… Сейчас, как никогда, это нужно, чтобы нигде не повторился Карабах. В нашей стране с таким изумительным разнообразием языков, обычаев, религий, экологии это особенно важно. У меня к Вам большая просьба, пожалуйста, пришлите мне учебник татарского языка для русских – простой, для начальной школы. А то, я начинаю забывать его, а всякая потеря – обидна». (20.08.88)

Только не суждено было Софье Борисовне возвратиться на свою вторую родину. Даже не увидела она книгу всей своей жизни – «Тысячелетнюю ночь».

На 97 году жизни писательницу перевозят в Москву, в больницу. Как она считала, ненадолго «для профилактики». 16 июля 1989 года Радзиевской не стало…

А роман «Тысячелетняя ночь» все же увидел свет. Набравшись литературного опыта, Виктор Радзиевский, внук писательницы, «бережно отредактировал рукопись», и в 1995 году книга была издана (Уфа, издательство журнала "Светлячок").

В статье «Робин Гуд был бароном?». кандидат исторических наук Т. Леонова назвала роман «Тысячелетняя ночь» художественно-историческим исследованием социальной истории средневековой Англии:

«В книге действуют различные группы средневекового английского общества. Каждая из них вписана в характерную для нее обстановку, выявлены типические черты поведения, исторически достоверно дано описание их одежды, быта». (Послесловие к роману).

Теперь все книги писательницы Софьи Радзиевской доступны читателю. Много страниц жизни промелькнуло перед нами. А сколько еще предстоит узнать, разведать.

Но как уже теперь понятны нам слова Виктора Радзиевского из очерка «Юная бабушка, кто вы?»:

«Каким она была писателем, судите сами – тут я, как, впрочем, и во всем, что касается бабушки, слишком пристрастен. …Конечно, я читаю ее книги немного иначе, чем вы. В голосах родившихся в бабушкином воображении героев я слышу ее неповторимую интонацию. Кому-то могут показаться придуманной красивостью слова юного графа Гентингдонского, будущего Робин Гуда, объявившего, что ради спасения друзей он добровольно сдается рыскающим по лесу слугам шерифа.

Но я то знаю – это она.

И когда маленький, дрожащий от каждого шороха полузвереныш Рам вдруг остается в лесу с больным стариком, вопреки законам орды, которую инстинкт самосохранения гонит вперед, побуждая бросать всех, кто не в состоянии идти с ней, я опять слышу – это она.

И потревоженная в берлоге белая медведица, пощадившая мальчика, и взрослый охотник, ответивший ей тем же («Остров мужества») – это все попытка достучаться до наших с вами сердец и – без дежурной морали – поселить в них благородство и искренность, которые, как она считала, и есть истинное богатство в жизни, а остальное – дым, суета сует».

Публикацию подготовила Ирина Анатольевна Камалетдинова, учитель русского языка и литературы гимназии №36